Богус М.Б. Каф.рус.яз.. Языковое сознание билингвов
 Скачать 24.94 Kb.
|
|
УДК 376.744 ББК 74.04 ЯЗЫКОВОЕ СОЗНАНИЕ БИЛИНГВОВ В ПОЛИКУЛЬТУРНОМ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ (НА ПРИМЕРЕ АДЫГЕЙСКО-РУССКОГО ДВУЯЗЫЧИЯ) Мира Бечмизовна Богус, д-р пед.наук, профессор, ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет», г. Майкоп, bmb-3113@yandex.ru Аннотация. В статье приводится описание методологических подходов к исследованию языкового сознания. Автором анализируются особенности, механизмы формирования языкового сознания обучающихся – билингвов. В работе раскрывается влияние родного (национального) языка на языковое сознание билингвов. Ключевые слова: языковое сознание, билингв, обучающийся, язык, мышление, культура, национальность. ANGUAGE CONSCIOUSNESS OF BILINGUALS IN A MULTICULTURAL EDUCATIONAL SPACE (USING THE EXAMPLE OF ADYGHE-RUSSIAN BILINGUALISM) Mira Bechmizovna Bogus, Doctor of Pedagogical Sciences, Professor, Adygea State University, Maykop, bmb-3113@yandex.ru Annotation. The article describes methodological approaches to the study of linguistic consciousness. The author analyzes the features and mechanisms of the formation of the linguistic consciousness of bilingual students. The paper reveals the influence of the native (national) language on the linguistic consciousness of bilinguals. Keywords: language consciousness, bilingual, learner, language, thinking, culture, nationality. Более половины людей во всем мире владеет двумя и более языками. При этом адыгейско-русское двуязычие присуще более 100 тыс. человек. В связи с этим, исследование языкового сознания билингвов в целом и в условиях адыгейско-русского двуязычия, в частности, представляется весьма актуальным. Сущность языкового сознания исследовалась многими научными направлениями. Методология современной когнитивно-дискурсивной парадигмы определяет сознание в качестве ментального механизма, направленного на обработку и раскрытие сущности получаемых индивидом данных с учётом национально-культурного мировидения той группы людей определённого этнического состава, к которой он принадлежит. Согласно позиции когнитивной лингвистики, её ключевая задача заключается в исследовании взаимоотношений сознания и реальности [5, с. 29]. Языковое сознание, с одной стороны, проявляется в вербальном оформлении, с другой – оно находится под влиянием языка, который, создавая определённую атмосферу, определяет национальный склад мышления. Психологический подход к исследованию языкового сознания базируется на концепции Л.С. Выготского, где ключом сознательной деятельности представлены не глубины мозга или духа, а условия жизнедеятельности, преимущественно наблюдаемые условия общественной жизнедеятельности [1, с.23]. С позиции деятельностного подхода, Леонтьев А.Н. характеризует сознание «не как созерцаемое субъектом поле, а как особое внутреннее движение, которое порождается человеческой деятельностью» [6, с. 100]. Сущность сознания в психологии также трактуется, как внутренний мир человека, определяющий порядок выстраивания отношения с объективной действительностью [7, с. 297]. В исследовании особенностей языкового сознания доминирующую роль приобретает концепция П.Я. Гальперина, где естественный язык представляется как своеобразное преломление реальности через интересы речевого общения народа на национальном, естественном для него, языке. «Существует так называемое языковое сознание, которое наряду с искусством, религией, моралью и т. п. является одной из форм общественного сознания. Языковое сознание проявляется во всех аспектах языка - лексике, грамматике, фонетике, орфографии. Будучи различным у всех народов, языковое сознание наиболее полно, наиболее адекватно выражает сущность естественного языка» [3, с. 130]. Естественный язык живо реагирует на отношения реальной действительности, в соответствии с присущими только ему особенностями, отражает предметы и отношения материального мира. Так как языковое сознание выступает главной стороной языка, то оно, по мнению П.Я. Гальперина и О.Я. Кабановой, должно быть предметом первичного осознания и усвоения. Язык, выступая в качестве формы общественного сознания, является не только средством указания на внеязыковые объекты, но и сообщения мыслей об этих объектах, сложившихся в сознании конкретного народа. В исследовании языкового сознания билингвов представляется наиболее актуальным психолингвистический подход, позволяющий изучить междисциплинарную научную проблему, базирующуюся на триединстве «человек - язык – культура». При этом появляется возможность исследовать такие значимые феномены языковой деятельности, как национальный менталитет, этнокультурные ценности и стереотипы, характеризующие язык как основную часть культуры, носитель её специфических черт. Унитарный код мышления человечества отражается в каждом языке, и есть возможность предположить, что мысленное представление планируемого высказывания складывается именно в данном универсальном коде. Однако, в соответствии с позицией ряда ученых, последующее оформление мысли происходит в индивидуально-предметном коде человека. Он выстраивается на базе родного языка, который требует трансформирования индивидуально-предметного кода для включения нового языка в языковой опыт индивида, что позволит ему в дальнейшем оформлять мысли по законам другого языка [4, с. 92; 5]. Другими словами, чтобы включить в субъективный контекст новый смысловой мир, запечатлённый второй языковой системой, что свойственно современному образовательному процессу, субъекту необходимо создать единую семантическую систему, которая будет служить базой для перехода с одного языка на другой. Сознание складывается и реализуется в знаковом материале, образованном в процессе социального общения. По мнению К. Прибрам, знаки являются обозначениями, отображающими сложившиеся особенности окружающей действительности [9]. Следовательно, знаки представляют независимые от контекста образования, которые осмысливаются в результате взаимодействия с окружающей действительностью, называя и систематизируя его проявления. Символы так же, как и знаки, формируются в результате деятельности, но в символе сохраняется эффект действия. Как считает К.Прибрам, символы являются зависимыми от контекста образованиями, набирающими свое значение в процессе их применения человеком, использующим данные знаки [9, с.402]. В сущности, символическое использование знаков и есть речь, а значимое использование символов представляет собой мышление. Таким образом, знаки и символы – это акты, обозначения мира, сформированные организмом. Поэтому всякое увеличение способности действовать вызовет обогащение знакового и символического поведения. Знаки и символы накапливаются у человека одновременно как естественное следствие значительно возросшей у него способности к действию. Но они так тесно связаны со способностями формировать образы (особенно образы результата), что лучше говорить о возросшей у него способности создавать закодированные обозначения. Данные выводы К. Прибрам характеризуют, на наш взгляд, речевые механизмы человека, владеющего одним языком. В рамках нашего исследования важно отметить, что у двуязычной личности символьная система двойная. Здесь уже трансформируются четко очерченные К. Прибрам рамки об одновременности накапливания у человека знаков и символов. Вторая символьная система появляется только в то время, когда человек овладевает вторым языком, когда его опыт обогащается опытом соотнесения второй языковой системы с накопленными знаками действительности, что приобретает особую значимость в организации эффективного образовательного процесса. Механизмы, образующие знаки и символы, складываются в единую языковую структуру, которая может не являться результатом ассоциирования знака и символа. Можно предположить, что возникает новый механизм, который позволяет знакам выступать в качестве лингвистических символов, а символам – как лингвистическим знакам. В данном процессе велика роль значения, которое является мостиком между концептуальной реальностью сознания и словом. «Значение, – писал Л. С. Выготский, – есть путь от мысли к слову. Это то, что лежит между мыслью и словом. Значение не равно слову, не равно мысли» [2, с. 160]. Значение, можно сказать, результат национально-культурной кристаллизации коллективной мысли, вначале представленной в сознании формами различных концептов: идеях, фреймах, образах, представлениях, сценариях. Процессуальный характер значения, его двусторонняя динамика становятся зерном психологической концепции Л.С. Выготского, который утверждает, что «отношение мысли к слову есть, прежде всего, не вещь, а процесс, это отношение есть движение от мысли к слову и обратно – от слова к мысли... Мысль не выражается в слове, но совершается в слове» [2, с. 297]. Т.е., мысль, помещенная в словесную оболочку, наполняется живыми образами, ассоциациями, чтобы воздействовать на языковое сознание индивида. Между разными языками и культурами существуют общие семантико-смысловые константы, которые обеспечивают их представителям взаимопонимание. Когда задачи вызывают работу мысли обучающегося, субъект чаще всего начинает искать контекстные и структурные соответствия, а не просто специфические единицы информации. Эти соответствия легче всего обнаруживаются, когда осуществляется операция кодирования информации в индивидуальный интеллектуальный план. По-видимому, сила мышления при решении задач заключается в возможности неоднократного возвращения к тем структурным образам, которые и обеспечивают функцию повторения и способствуют тому, что в памяти происходят дополнительные распределения следов. Некоторые из этих распределений вследствие корреляций с состояниями мозга, отличающимися от исходного состояния, включаются в новые системы образов и представлений. Ассоциативный ряд понятия у каждого индивида свой, и он зависит от языка, на котором оно сформулировано, и от места, занимаемого языком в системе языков данной личности (первый (Я1), второй (Я2), родной, неродной). Экспериментальные данные свидетельствуют о наличии как одного хранилища для Я1 и Я2, так и разной локализации и различной обработки родного и неродногоязыков в зависимости от возраста приобретения, способа усвоения и полноты использования языков [9]. Исследованиями подтверждается факт, что структура ассоциативного поля искусственного билингва (Я2) лишь приближается к структуре ассоциативного поля носителя изучаемого билингвом языка, никогда её не достигая. Влияние фактора родного языка на особенности языкового сознания информантов, отвечающих на родном и русском языках, выразилось в том, что на содержание полученных ассоциаций оказывает значительное влияние структура языка. Речь идёт, собственно, о специфике когнитивных стратегий, задаваемых во многом структурой языка, что объяснимо, если учесть типологическое несходство русского и адыгейского языков. Переключаясь на другой язык, обучающийся-билингв вынужден использовать эти стратегии, содержательное различие, указывающее на глубокую концептуальную самобытность культур, Своеобразный языковой строй, каким характеризуется адыгейский язык, явился отражением особого национального миропонимания, мироощущения и мышления. Среда обитания этноса, уклад жизни, культура и традиции в целом определяют сознание человека. В то же время языковое сознание, в отличие от сознания вообще, представляет собой результат национально- культурной интерпретации мира, отраженный в формах национального языка. Такое сознание имеет наиболее структурированный, логически связанный характер, поскольку язык помогает упорядочить формы сознания и мышления, чтобы объективировать их в языковых формах для целей коммуникации. Таким образом, характер коллективного этнического сознания и особенности национального склада мышления формируются под влиянием внешних факторов и определяются условиями проживания этноса. Что же касается индивидуального языкового сознания отдельного взятого члена этнического коллектива, то здесь также налицо тесная связь сознания с языком. Такое «сознание есть отражение действительности, как бы преломленное через призму общественно выработанных языковых значений, понятий» [5, с. 137]. Если коллективное сознание формируется под влиянием внешнего мира, и связь здесь прямолинейная, то на формирование индивидуального сознания влияют смыслы и стереотипы, заключенные в картине мира национального языка. Окружающий мир, национально-культурная, географическая среда, интерпретация окружающего в языковых формах, климат, уклад жизни, культура и традиции в форме концептов, культурно-языковой код нации оказывают влияние на формирование языкового сознания. Отражение специфики культуры этноса в смысловых инвариантах выступает национально-культурной особенностью языкового сознания. Таким образом, языковое сознание является ментальным механизмом, перерабатывающим информацию и представляющим её в формах языка. Языковое сознание индивида формируется в процессе усвоения языка и совершенствуется в течение жизни. В случае с адыгейско-русским билингвизмом мы можем утверждать, что, языковое сознание формируется на базе адыгейского и русского языков, и оно меняется в зависимости от доминирования того или иного языка в повседневной жизни билингва. По результатам исследований, можно утверждать, что стратегии ассоциирования у билингвов меняются в зависимости от применяемого языка. По мнению Попковой Е.А., даже высокий уровень владения вторым языком не обеспечивает совпадения в содержании языкового сознания билингва на втором языке с содержанием языкового сознания его естественного носителя, т.к. формирование содержания языкового сознания искусственного билингва находится под сильным влиянием родной культуры и языка [8]. Следовательно, одним из факторов при анализе языкового сознания являются различия в развитии родной и второй культуры. Современный образовательный процесс строится таким образом, что формирование второго языка в опыте обучающегося строится с опорой на соответствующие аспекты первого языка, он опосредован системой родного языка. Только при достаточном уровне формирования второго языка у обучающегося появляется возможность мыслить на данном языке, т.е. развивается субординативный билингвизм. Систематическое употребление второго языка в повседневной жизнедеятельности может обеспечить единство языка и сознания, что приведёт к возможности изучать другие языки с опорой на второй язык. Итак, языковое сознание выступает подвижным открытым смысловым пространством, которое в процессе деятельности субъекта репрезентирует национально обусловленную картину мира путем отражения ее в системе языковых знаков. Список литературы: 1. Выготский, Л.С. Собрание сочинений: В 6-и т. Т.1.Вопросы теории и истории психологии /Выготский Л.С. - М.: Педагогика, 1982.-488с. 2. Выготский, Л.С. Собрание сочинений: В 6-и т. Т. 2. Мышление и речь /Выготский Л.С.- М.: Педагогика, 1982.-504с. 3. Гальперин, П.Я. Психология мышления и учение о поэтапном формировании умственных действий [Электронный ресурс]/ П.Я. Гальперин.- Режим доступа: http://lifesocio.com/obschaya-psihologiya-kniga/psihologiya-myishleniya-uchenie-poetapnom-24457.html. 4. Ковшиков, В.А., Глухов, В.П. Психолингвистика. Теория речевой деятельности/ В.А.Ковшиков, В.П. Глухов. -М.: АСТ: Астрель, 2007.-318с. 5. Кубрякова, Е.С. В поисках сущности языка: когнитивные исследования / Е.С. Кубрякова./ Ин-т языкознания РАН. - М.:Знак, 2012.-208с. 6. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность/ А.Н. Леонтьев. // Избранные психологические произведения: в 2-х т.- М.: Педагогика, 1983 Т. 2.- С. 94-261. 7. Общая психолингвистика: Хрестоматия. Учебное пособие/Сост. К.Ф.Седова.- М.:Лабиринт, 2004.-320с. 8. Попкова, Е.А. Психолингвистические особенности языкового сознания билингвов (на материале русско-английского учебного билингвизма):дис….канд.филол.наук.- М., 2002.-24с. 9. Прибрам, К. Языки мозга [Электронный ресурс]/ К. Прибрам. – Режим доступа: http://padabum.com/d.php?id=11416. |