Заключение 12 Список используемой литературы 13
 Скачать 37.64 Kb.
|
ОглавлениеВведение 2 Заключение 12 Список используемой литературы 13 ВведениеВажной частью политических идеологий современности являются идеологии, которые развиваются в соответствии с радикальными традициями. Радикальные идеологии считают необходимым радикально изменить политическую и социальную систему. Радикализм является теоретическим обоснованием политического действия, а не самого действия, он может вообще не иметь отношения к политике, а быть лишь абстрактной теорией. Радикализм - это всегда идеологическая тенденция. Политический радикализм делится на два типа - правый и левый. Такое разделение соответствует разделению на левые и правые политические идеологии и движения. Левые радикальные движения основаны на идеологических концепциях, которые резко критикуют неравенство и несправедливость и требуют быстрых и жестких путей достижения социального равенства и социальной справедливости. Праворадикальные движения основаны на идеях об имманентном превосходстве какой-либо группы (расовой, национальной, социальной, религиозной) над другими и стремятся закрепить привилегированное положение таких групп. Целью работы является изучение влияния радикальных идеологий на современное общество.
Идеология национализма не потеряла своей популярности в течение более чем шестидесяти лет, прошедших с момента краха крупнейшего националистического (нацистского) проекта в истории. Он меняется в новых условиях, приобретает союзников там, где, как казалось, не может быть, становится идеологией партий, движений и целых государств. Национально-сепаратистские движения Подмосковья раскололи последние континентальные империи современности - СССР и Югославию; в объединенной Европе голоса басков, шотландцев, фламандцев, выступающих под лозунгами политического самоопределения, становятся все более выраженными. Наконец, прогрессивная Европа почти единодушно признает Косово, проект албанских сепаратистов, активно поддерживаемых Соединенными Штатами. Правда, в то же время европейские националисты, выступающие за ограничение миграции, сохранение языка и культуры своей родной страны и большую независимость в международных делах, подвергаются резкой критике. Нет особой разницы в идеологии этих двух областей национализма. Немецкие националисты из Немецкого народного союза Герхард Фрай и косовские албанцы из Демократической партии Косово, созданной на основе ОАК, выступают за привилегированное право одной нации в государстве, дискриминацию или даже насильственное изгнание иностранных этнических и религиозных конфессий со своей территории. И первое, и второе в большинстве случаев надеются на своих собственных условиях стать участниками мировых процессов, способных обеспечить нацию адекватным уровнем социально-экономического развития. Например, и косовские албанцы, и сербские националисты одинаково ищут Европейский Союз. Тем не менее, албанцы хотят сделать это в своем собственном государстве. Первую группу националистов можно назвать национальными консерваторами, сторонниками статус-кво, опекунами. Как правило, эти тенденции носят реакционный характер, ориентируясь прежде всего на борьбу с миграцией из других стран, сохранение моноэтничности и монокультурности страны. Поддержание национальной идентичности с точки зрения первой группы может сгладить негативные аспекты глобализации, которые выражаются в экспансии цивилизационных и культурных элементов, которые не характерны для титульной нации. Этот тип национализма в основном характерен для стран с высоким уровнем экономического и социального развития, но в то же время с низкими демографическими показателями - Великобритании, Германии, Франции и так далее. Эти факторы создают объективные условия для миграции из-за рубежа, что в свою очередь, влияет на популярность националистической идеологии [8]. Вторая группа националистов заинтересована в изменении существующих государственных и этнических границ, ссылаясь на право наций на самоопределение, провозглашенное в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН. Как правило, национальные ревизионисты представляют народы окраин бывших империй, в которых центры продолжают ограничивать независимые связи провинций с мировым сообществом. Преодоление зависимости от мегаполиса, с точки зрения современных сепаратистов, должно помочь нации напрямую связаться с основными мировыми центрами силы, способными обеспечить комфортную жизнь людей лучше, чем устаревшая структура. Более того, оба направления предполагают наличие такого необходимого для развития фактора, как национальная угроза, воплощенная в иностранном этническом, зарубежном культурном воздействии. В первом случае они, как правило, являются националистическими сепаратистами и (или) мигрантами, которые нарушают привычный образ жизни, культурный, языковой образ страны и претендуют на то, чтобы быть частью исторического наследия. Во втором случае угроза исходит из центра, подавляющего полное развитие нации, которая находится под контролем враждебной этно-национальной или этно-конфессиональной группы. Наличие общей угрозы порождает этнический конфликт, основанный на национальной ненависти, которая является одной из наиболее серьезных причин, влияющих на развитие национализма [4]. Фактически национализм второго типа порождает национализм первого, становясь единственным языком общения между народами. В результате в современной Европе мы видим две противоположные националистические идеологии, которые подпитывают друг друга, сталкиваясь в конфликтах на этнических границах. Между ними нет принципиальных идеологических различий, различия наблюдаются только в особенностях развития государств и наций, на уровне их экономического, политического и демографического состояния.
Говоря о современном неофашизме, необходимо вернутся к его корням, дабы правильно понять суть данного явления, понять причины его возникновения и найти способы борьбы с ним. Победа стран-участниц антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне нанесла сокрушительный удар по фашизму. В историческом противоборстве с силами мира, демократии и социального прогресса фашизм понес не только военное поражение. Он потерпел полное крушение и как идеология, и как политическое движение. Неофашизм – понятие, объединяющее некоторые современные праворадикальные движения, которые в политическом и идейном отношении являются преемниками фашистских организаций, распущенных после 2-й мировой войны 1939–1945 гг. После второй мировой войны раньше всего неофашистские силы заявили о себе в странах, где фашизм в свое время сумел создать массовую базу. Впервые термин «неофашизм» появился в Италии после окончания Второй мировой войны и был связан с попытками в той или иной форме возродить фашистское движение. Сегодня, спустя более 70 лет после Великой Победы, мы наблюдаем, что неофашизм существует наряду с другими идеологиями и имеет достаточно серьезную социальную базу. Итоги войны желают пересмотреть разные страны и политические силы. Самое страшное, что даже на территории постсоветского пространства эта идеология имеет существенный вес. Вот примеры, как коричневые бациллы делают свое дело. Подпитывают попытки пересмотреть решения Нюрнбергского трибунала, на котором, к примеру, был осужден украинский национализм. Буквально в последние годы на Украине были героизированы многие пособники нацистов. Типичный пример – Степан Бандера. Мало того, что его именем названы центральные улицы городов и лучшие школы, так указом президента Виктора Ющенко ему было присвоено почетное звание Героя Украины. Используя модифицированные, применительно к складывающейся политической обстановке, методы социальной и националистической демагогии, неофашисты пытаются охватить своим влиянием часть населения. В первую очередь, мелких предпринимателей, среднее чиновничество, некоторые прослойки молодежи. То есть ту часть населения, которая в первую очередь ощущает удары кризисных явлений экономики. Неофашистские партии Европы умело мимикрируют и подстраиваются под сиюминутные интересы обывателей, надевают маску благопристойности. Например – французская партия «Национальный фронт». Незадолго до взрыва эпидемии Эбола бывший лидер НФ Жан Мари Ле-Пен заявил: «Единственное, что спасет Европу от иммигрантов, – это вирус эбола». Спустя некоторое время его слова начали становиться реальностью, причем именно в тех странах Западной Африки, где в 90-х гг. шли гражданские войны при активном вмешательстве стран НАТО [5]. Украинский «Евромайдан» продемонстрировал, что праворадикалы обладают потенциалом межконтинентального взаимодействия. Радикализация протестов на улице Грушевского, когда был «перейден Рубикон», произошла практически одновременно с взрывом праворадикальных протестов в Венесуэле (а также Египте и Таиланде). То, что западные демократии всё больше проявляют в себе элементы фашистской идеологии и политики, заметили не только на постсоветском пространстве. Таким образом, фашизм узаконивается как один из элементов политической и идеологической системы глобального общества. А тем временем нарастает угроза фашизма в России, она приобретает зримые и зловещие очертания. Разжигание национальной, расовой и религиозной розни принимает всё более организованный характер. Происходит рост военизированных экстремистских организаций, проповедующих идеи расового превосходства, национальной ксенофобии. В своей деятельности они всё чаще переходят от боевой подготовки (под видом спортивной) к актам прямого террора: хулиганские нападения на лиц «неугодной» национальности, осквернение надгробий, взрывы памятников.[6, c. 24]. Что скрывать, неофашизм распространен и в нашей стране. Это и росписи на стенах и ношение свастики, та же национальная, религиозная и расовая нетерпимость. Правозащитные организации периодически обращают внимание белорусских властей на безнаказанную деятельность в стане неофашистов. Белорусский Хельсинкский комитет написал обращение в прокуратуру о том, что оскверняются мемориал в урочище Куропаты, еврейские кладбища в Витебске, Борисове, Гомеле, Минске. Конфликты радикальных группировок с законом правоохранители почти никогда не называют проявлением неофашизма, часто все сводится к обычному хулиганству. Правда, мотивом преступлений иногда признается расовая неприязнь. Однако на самом деле, это, и многое другое происходит под лозунгами неофашизма [6, c. 26]. В современной повседневной жизни европейских демократий фашизм сохраняется в форме контркультуры как разновидности субкультуры, в частности: на знаковом уровне, где хранятся и транслируются культурные коды, в которых выражены базовые ценности и нормы неофашизма; на уровне социальных практик, в которых позиционируются и реализуются эти ценности; а также на уровне сообществ – носителей данной субкультурной формы. Вместе с этим, сохранение разветвленной ценностной системы, ее популярность и способность задавать жизненные ориентиры, позволяет рассматривать фашизм-неофашизм в качестве потенциальной контркультуры, альтернативной по отношению к европейской рациональной соционормативной системе в целом [7].
В поисках объяснения нестабильности и новых угроз, с которыми сталкивается международное сообщество в постконфронтационную эпоху, ученые и политики часто обращаются к фундаментализму. Его рассматривают по преимуществу как иррациональное и атавистическое по своей природе явление, создающее основу для стойкого противодействия модернизации и демократизации по европейско–американскому образцу, но также и как аналог экстремизма и религиозного фанатизма. Именно фундаментализм (как правило, с приставкой “исламский”) объявляют ответственным за многие беды и конфликтные коллизии современного мира. Для Запада фундаментализм превратился в новое идеологическое пугало взамен исчезнувшего коммунизма; в сегодняшней России феномен фундаментализма трактуют исключительно в алармистских терминах – как вызов целостности и стабильности государства, как синоним кровопролития и насилия, как деструктивный и дестабилизирующий фактор[9]. Наряду с сугубо негативной оценкой фундаментализма имеет место и идеализированное восприятие этого явления – взгляд на него как на средство преодоления духовного кризиса, идеологию, с помощью которой можно сблизить две системы ценностей: модернизм и традиционализм. Представители леворадикальных течений исламского мира часто трактуют фундаментализм как одно из направлений религиозного возрожденчества и ассоциируют его с борьбой против “культурного империализма” Запада. Существует множество других толкований и трактовок понятия “фундаментализм” – как научных, так и тесно привязанных к политической конъюнктуре. Воспроизвести их все совершенно нереально, да это и не входит в нашу задачу. Что же такое фундаментализм? Религиозное течение? Идеологическая утопия? Охранительная, изоляционистская идеология, использующая религиозную терминологию и аргументацию для противодействия новациям, модернизации, глобализации, словом, всему тому, что может подорвать устои “Незапада” , его традиции и культурные ценности? Или же фундаментализм – это псевдорелигия, разновидность политической идеологии, служащей целям тоталитарного режима? И почему столь велико внимание именно к исламскому фундаментализму? Ответить на эти вопросы, а значит, и выявить место исламского фундаментализма в реалиях современного мира, можно только при условии “разведения” фундаментализма – религиозного проекта, который является по существу утопией, и фундаментализма – политической идеологии. Проясним для начала само понятие “фундаментализм” и историю его возникновения. Термин “фундаментализм” заимствован из христианства, где он использовался для обозначения ортодоксального течения в протестантизме. Оно зародилось в США в канун первой мировой войны среди консервативной части американских протестантов, которые защищали христианское учение от богословского модернизма и либерализма. В 1919 г. в Филадельфии была основана всемирная христианская фундаменталистская ассоциация. Ее члены обвиняли “модернистов” и “либералов” в подрыве христианской веры и в забвении Евангелия в угоду “новому научному знанию”. После второй мировой войны американские фундаменталисты стали именовать себя евангелистами, но термин “фундаментализм” остался и в узком понимании его трактуют как теологическое движение, нацеленное на сохранение того, что представляется основой (фундаментом) христианства – веры в непорочное зачатие и воскрешение Иисуса Христа . Между тем современный фундаментализм отличается от того явления, которое существовало в протестантизме в начале ХХ века, и его давно рассматривают как феномен не только протестантского, но и католического, православного, иудаистского, буддийского, исламского и других вероучений. Сторонники этого религиозного течения провозглашают неизменность догматики, требуют буквального принятия содержащихся в священных книгах пророчеств, настаивают на строгом и неукоснительном исполнении всех религиозных предписаний. В широком плане фундаментализм давно вышел за рамки чисто религиозного течения, превратившись в одно из направлений общественно–политической мысли. Это может быть не только теологическая позиция, противостоящая либерализму, но и политическая идеология, обернувшаяся в религиозную оболочку[10]. В контексте постмодернизации фундаментализм является ответом на вызовы, рождаемые современным развитием. Новый миропорядок, пришедший на смену конфронтационной эпохе с ее относительно четким построением, отличает полицентричность, множественность динамических процессов. Многие из них устремлены в будущее, в XXI век и нацелены на глобализацию, символом которой являются создающие скелет мировой экономики транснациональные корпорации и Интернет, зовущий человечество к планетарной (пока виртуальной) интеграции. Для глобализации, кроме того, характерен высокий уровень экономических и политических контактов между государствами и обществами, она ведет ко все большему прогрессу в международном разделении труда, к тому, что люди, сталкиваясь с другими стилями и уровнями жизни, видениями мира, очень часто обнаруживают свое отставание от более развитых государств. Это, собственно, и произошло со многими странами “Незапада”: они оказались на периферии постиндустриального мира, где США и другие развитые государства, благодаря своим превосходящим техническим достижениям, давно заняли все выгодные и лидирующие позиции в современном мире, который они пытаются строить на своих условиях. Осознание этого порождает во многих развивающихся обществах фрустрацию и растерянность. Возникает “синдром неполноценности”, ощущение того, что национальной идентичности грозит смертельная опасность быть уничтоженной не в результате вторжения или захвата, а мирно, путем внедрения “западной отравы” – так в арабском мире и в Иране именуют рыночную экономику, светские идеалы, консюмеризм. Интеллигенция, духовенство, политики и идеологи “незападного” мира ведут лихорадочные поиски политических, экономических и идеологических противовесов европейско–христианским моделям развития, в том числе и на путях реализации религиозно–фундаменталистской утопии. Особый интерес в этом плане представляет исламский фундаментализм. ЗаключениеСовременный радикализм представляет огромную опасность для нашего общества, поскольку он легко заражает многих людей, которые видят в нем единственную «целительную альтернативу» либерализму и глобализму. Часто человек, заразившийся современным радикализмом, становится одномерным, он больше ни о чем не говорит, больше не думает ни о чем, кроме борьбы с антихристом и его печатью - ИНН, электронным концентрационным лагерем, глобализмом . Чтобы противостоять этому, необходимо помнить об этом, чтобы противостоять всем его формам и проявлениям, общество должно сохранять человечество и не терять свою человечность. Необходимо обучать молодое поколение знанию истинной природы этого зла, прививать лучшие моральные ценности, такие как: чувство справедливости, честности, добра и так далее. Проводить конференции, организовывать широкое обсуждение этой проблемы в СМИ. Без доминирующей роли государства в системном подходе в работе с молодежью, сильной гражданской позиции общества в этом вопросе это будет невозможно. Список используемой литературы
|