путешествие с дикими гусями. Заправка. Дания Форбэнеде йодебранере1! прорычал Ян и зло ткнул сигаретой в пепельницу
 Скачать 0.56 Mb.
|
Ферма. Дания О том, что мы оказались в другой стране, я узнал дня через два после приезда на ферму. Из чердачного окна разглядел почтальона, совавшего что-то в почтовый ящик у подъездной дороги. Форма на нем была зашкварного ярко-красного цвета, а немецкие почтальоны носят синюю. И фургон, темно-желтый и кургузый,выглядел неправильно. Я же не знал тогда, что из Гамбурга до Дании меньше трех часов езды. Поля да хутора – они по обе стороны границы одинаковые. Везли нас по каким-то проселочным дорогам, пока автокемпер не свернул на грунтовку и не остановился перед белеющим через дождь каменным домом – небольшим и довольно облупившимся. К дому прилагались усыпанный гравием двор с ямами, запущенный сад и теплица с то ли огуречными, то ли помидорными джунглями. Вокруг простирались луга и поля. На лугах коровы, на полях кукуруза. Ближайшие соседи... так, в бинокль можно рассмотреть. Мне еще только предстояло выяснить, что, когда кукуруза вымахает в полный рост, то и бинокль не поможет. Мы вылезли из автокемпера и, спасаясь от дождя, пулей заскочили в дом. Внутри он оказался еще более убитым, чем снаружи, и пах нежилым. Выгоревшие обои пучились пузырями, грязный палас светлел прорехами, дверцы кухонных шкафов уныло свисали на одной петле. Не знаю, где Ян раздобыл эту халупу, но он явно не разорился. К халупе прилагался незнакомый литовец – мелкий, юркий и щетинистый, в смысле, с зачатками черной бороды. Звали его Ивалдас. Этот тип протащил нас в задний коридор, ткнул какой-то палкой в потолок, и там открылся почти незаметный люк. Из люка выдвинулась складная лестница. Ян загнал нас с Зоей и Дагмаром на чердак и влез следом сам. Кто-кто когда-то начал строить тут второй этаж, но дальше теплоизоляции и нескольких стенок дело не дошло. В одном углу громоздились старая мебель и какие-то пыльные коробки. Остальное пространство было свободно, если не считать развешанных повсюду серых полотнищ паутины. – Ай! – вдруг взвизгнула Зойка и чуть не вспрыгнула мне на плечи. – Что там еще?! – раздраженно рявкнул Ян. – П-паук! – девчонка указала трясущейся рукой на пол, где мелькнула крупная лохматая тень. – Вот такой огромный, – ее руки очертили в воздухе нечто размером с восьминогого приятеля Хагрида. Ян ухмыльнулся: – Если не хочешь с ним спать, деточка, давай за работу. – Он повернулся к нам с Дагмаром и добавил. – Возьмете у Ивалдаса швабры, тряпки там, и уберете тут все. Теперь ваше место – здесь. Пока мы изгоняли с чердака коренных жителей, Ян с Ивалдасом быстренько заколотили два единственных окна. Не совсем, а вроде как решетку сделали из досок: свет проходит, а наружу не вылезешь. Потом наверх затащили мешки с нашими пожитками – и все. Номер люкс готов. В первую ночь Зойка напросилась спать между мной и Дагмаром – вдруг какой Арагог в углу затаился и в темноте как выскочит! Лекции на тему, что ядовитых пауков в Европе нет, а обычные вообще не кусаются, не помогли. Эта трусиха была уверена, что наши волосатые друзья непременно мутанты или эмигранты из Африки, и смерти она сможет избежать, только обложившись нашими телами в качестве живого заслона. Веселуха продолжилась с утра пораньше. После завтрака в виде залитых водянистым молоком овсяных хлопьев Ян приставил нас троих к работе. Под руководством Ивалдаса и Саши надо было ободрать обои со стен, а паласы с полов, да эти полы еще и надраить. Как позже выяснилось, это была только малая часть ремонтного проекта, который занял почти все лето. А мне, Зойке и Дагмару в нем отводилась роль рабов. Мы штукатурили, красили, клеили обои, стлали новые ковры... Блин, даже плитку в ванной меняли! Мелкую и щуплую Зою еще жалели, она в основном порхала с кисточкой или клеем. А вот на нас с Дагмаром пахали, как на двух Буратинах. К концу гребаного ремонта я мог бы устраиваться в любую строительную фирму – рабочим по внутренней отделке. У меня даже мускулы появились. Саше это не нравилось, но он продолжал периодически меня потрахивать. В конце концов, какой у него был выбор? Дагмар длинный, мосластый, руки-ноги у него росли вперед всего прочего – лосенок, да и только. Вообще не в Сашином вкусе. Зато других клиентов обслуживать не требовалось. Пока. Ян с Евой умотали куда-то чуть не на второй наш день на ферме. Я предполагал – налаживать бизнес на новом месте. В общем, не сильно ошибался. Вернулась парочка в августе, да не одна. На чердаке стало людно. Четверо новых ребят – две девчонки, два мальчишки. Младшие – брат и сестра. Десять лет и одиннадцать. Я почувствовал себя стариком. К счастью, новенькими сразу занялась Зоя – материнский инстинкт в ней проснулся, что ли? Я оттащил свой матрас в самый дальний угол за баррикаду из сломанных стульев и выживших пауков. Еще сопли мне тут вытирать не хватало. Как будто других проблем нету. А проблем, и правда, становилось все больше и больше. Мы почти закончили отделку большого зала внизу, Ян даже начал завозить мебель и новые лампы. Тогда-то я и понял, что нам грозит. Мягкие диваны и кресла темно-красной кожи, барная стойка и высокие табуреты, пустое пространство перед ними, где Саша с Ивалдасом как раз привинчивали на пробу раздвижной шест. А за диванами – три красных двери. Три спальни с кроватями-сексодромами. Блин, выходит, я своими руками построил бордель! Сделай сам, называется. Жесть! Интересно, а у шеста кто танцевать будет? Ленку-то нашу, стриптизершу, сплавили вместе с остальными. Теперь у Яна новый товар. Свежачок. И три ветерана постельного фронта. В общем, я не выдержал и у хозяина прямо спросил – пока стаканы из коробки в бар ставил. А он пепел стряхнул – прямо в чистый стакан, сволочь, – и ржет такой: – Вот ты и будешь. У меня пальцы так и разжались. Стекло по всему полу. Ногу босую осколками порезал. А Саша с Яном только бугага. Типа мы кастинг устроим. А что это за кастинг такой? Я вообще танцевать не умею. У меня и слуха-то нет. Мне на уроках музыки училка даже петь запрещала с остальными. Так и сказала: «Ты ревешь, как больной теленок». Класс уржался тогда. Двигаюсь я точно не лучше. Я попытался эту мысль до хозяина донести, но кто ж меня слушал. На вечер назначили кастинг. Оказалось, это что-то вроде конкурса талантов. Ян с Евой и Сашей развалились с напитками на красных диванах. Вертлявый Ивалдас колдовал над компом за диджея. Он врубил что-то ритмичное, и хозяин ткнул пальцем в Зою. Бедняжка вышла на «сцену» и стала послушно переминаться на подгибающихся ногах. Ян схватился за голову: – Улыбайся хоть, дура. Улыбайся! Зойка растянула губы, но брови предательски сошлись домиком. – Говорил же я тебе, шеф, – влез Саша, побалтывая виски в стакане. – Без витаминок ничего не получится. – У меня есть лекарство получше, – огрызнулся Ян и показал девчонке кулак. Зойка была ученая и принялась старательно подвиливать тощими бедрами. Ее погнали на шест. Я заранее закрыл глаза. Не знаю как, но ей удалось вскарабкаться под самый потолок – наверное страх загнал. А вот как слезть оттуда – это уже было задачей повышенной сложности. В итоге она просто разжала руки и грохнулась на пятую точку. Ян с Сашей уржались, конечно, а у Зойки потом жопа и внутренняя сторона бедер неделю лиловели с переливами, и ходила начинающая стриптизерша интересной походкой. После Зойки на «сцену» вызвали новенькую – литовку лет пятнадцати, Гедре. Та попросила Ивалдаса поменять музыку и устроила себе дискотеку под Леди Гагу. Эта лохушка не расчухала еще, что ее сюда не танцевать притащили: видно, Зойка не спешила новеньких просвещать, да и Гедре эта по-русски ни слова. В общем, вообразила себя дэнсинг квин, крутила задом и вовсю строила Яну глазки. За что и схлопотала от Евы. Та подошла и влепила новенькой такую затрещину, что девчонка брык – и ножки вверх. Теперь за голову схватился Саша: – Ну зачем же по лицу, дорогуша? Мы же открываемся в пятницу! – Замажем, – бросила Ева, снова усаживаясь на диван и демонстративно обнимая Яна. – А если не прибережет свои бл...дские взгляды для клиентов, я ей и второй глаз обработаю – чтоб симметрично было. Ладно, пусть теперь мальчики потанцуют, да? – она куснула Яна за мочку уха, и он кивнул, хмурясь. – Давай, Денис. А чего я-то? Меня за что крайним делать? Но битым быть не хотелось, и я выполз к шесту. На меня уставились десять пар глаз, завздыхало из колонок что-то эротичное. Ноги тут же налились свинцом и прилипли к полу, руки бестолково задергались, во рту пересохло, а горло сперло – не вздохнуть. – Этот сейчас вообще в обморок грохнется, – подытожила Ева. – Саш, где там твои витаминки? У лысого козла все уже было наготове. Он вытащил из коробочки ярко-розовую таблетку и протянул мне. Таких колес я раньше не видел, но цвет меня насторожил. Те диски, которыми снабжал Баптиста бык-барыга, тоже часто отличались кислотными оттенками. Я затряс головой, но поздняк был метаться: Ян сгреб меня в охапку и запихнул гребаную витаминку прямо в глотку. Пока ждали эффекта, отдуваться пришлось Дагмару. Танцор из него вышел хреновый, зато вот по шесту он лазил, как обезьяна, да еще всякие штуки на нем выделывал, будто у нас не кастинг на стриптиз, а чемпионат по спортивной гимнастике. Небось, витаминок ему не хотелось, вот и лез из кожи вон, выдрючивался. Вставило мне минут через двадцать. Саша первый это заметил, и меня выпихнули на сцену по-новой. А мне как муравьев под кожу запустили. Стоять на месте спокойно стало невозможно. От басов внутри все дрожало, и ритм шел напрямую в позвоночник, в костный мозг. Тело будто само знало, что ему нужно, а башку вырубило вообще. В какой-то момент мне показалось, что она закатилась под барную стойку и подмигивает мне оттуда косящим глазом. Дагмар потом говорил, что от шеста меня пришлось оттаскивать, при этом я орал, чтобы меня отпустили, потому что мне надо почистить банан. В общем, мое первое выступление под витаминкой запомнилось всем. Как ни странно, Ян остался доволен, только велел Саше в следующий раз уменьшить дозу. Это меня здорово насторожило. Сам я особых деталей своего номера припомнить не мог – разве что подмигивающую из-под бара голову. Что же я там такого выделывал?! Открылись мы по плану – в пятницу. А дальше все пошло по такому расписанию: пятница и суббота вечером – элитные вечеринки с нами в главных ролях. Остальные дни ребят, как и прежде, развозили по заказам Ивалдас, Саша или сам Ян. Так у соседей не возникало никаких подозрений. Что с того, что в выходные у фермы паркуется пять-шесть машин? Может, хозяева – люди гостеприимные, или родственники к ним приезжают. Уикенд в конце концов. Люди расслабляются, как хотят. Главное, в рабочие дни на ферме все тихо и спокойно. Даже если кто и зашел бы в дом, то ничего странного бы не увидел. Мы спали запертыми на чердаке, вход на который и не разглядишь, если не знаешь, где искать. Зал со стриптизом превращался в обычную гостиную: шест убирали, а что диваны полукругом стоят – так вот, плазма же на стене. Да и баром в доме никого не удивишь. Подумаешь, хозяева любят вечеринки с бухлом, что в этом такого? Они же никого вокруг не беспокоят, не шумят. Приличные люди. А в пятницу вечером все окна в первом этаже закрывали плотные черные шторы. И поднимали их только в воскресенье. |