путешествие с дикими гусями. Заправка. Дания Форбэнеде йодебранере1! прорычал Ян и зло ткнул сигаретой в пепельницу
 Скачать 0.56 Mb.
|
Безопасное место. Дания Проснувшись, я не сразу сообразил, где нахожусь. Снизу – топчан, сверху – пушистый плед с тиграми. В поле зрения – тесная каморка. Пылесос, швабры, халаты, полки, заставленные всякой всячиной. В окошко под потолком сочится серенький утренний свет. Постепенно в памяти возникла ночная прогулка, закончившаяся в кафе «Мечта». Ага, наверное я в подсобке! А где студент? Не забыл же он меня тут... Хотя рядом с Изабэль и не такое забудешь. Я свесил ноги с топчана и выбрался из-под пледа. А вот и мои кеды – орудие медленной пытки. От одной мысли о том, что надо впихнуть в них свои мозоли, меня передернуло. Я подобрал обувку с пола и поплелся на поиски Ника и уборной в одних носках. Студент обнаружился за столиком перед баром. Он сидел, уткнувшись в экран ноутбука, и прихлебывал из дымящейся чашки. По витавшему в воздухе аромату я определил крепкий кофе. Так, первая миссия выполнена. Осталась вторая. Найти сортир. – А где тут туалет? Ник аж подпрыгнул, чуть не свернув комп на пол. – Черт, Денис! Ходишь тихо, как привидение. Кстати, а что ты в одних носках? – Кеды жмут, – пожал я плечами. – Так как насчет туалета? А то я обделаюсь щас. Конечно, в таком заведении сортир не мог быть обычным. Туалетную бумагу, скажем, пришлось добывать из пасти дракона. А сидушка, стоило опустить на нее зад, начинала мигать разноцветными огнями, как летающая тарелка. Не говоря уже о том, что сам толчок торчал посреди пещеры с сокровищами. Наигравшись со стульчаком, я, зевая, выполз в зал. – Кофе? – спросил Ник, кивая на возникшую на столе новую чашку и булочку с джемом. Вот это, блин, сервис. Такое ощущение, что с Ником я только и делаю, что жру. Растолстею так скоро. – А соку можно? – оборзел я. Изабэль куда-то исчезла, так что сок мне принес повар-латинос. М-м, любимый апельсиновый. – Я звонил в полицию. У меня зубы клацнули – это я укусил мимо булочки. – Ты же сам просил сделать это как можно скорее, – виновато добавил Ник. – Угу, – я набил рот булкой. Да, просил, ясен пень. Только все равно как-то не по себе. Может потому, что пути назад теперь нет? – Нас будут ждать в Национальном Центре Расследований в девять, – студент испытующе посмотрел на меня. – Этот отдел как раз занимается торговлей людьми. Они напрямую сотрудничают с Интерполом. Жесть, Интерпол! Это что-то такое крутое из боевиков. Кажется. И прямо-таки целый отдел по торговле людьми? – Денис, – продолжал между тем Ник, ероша и так торчащие кверху волосы, – я должен тебя предупредить, что скорее всего тебя снова задержат. Из-за того инцидента со стрельбой. До выяснения обстоятельств. Я кивнул. Опять тюряга? Ха, нам не привыкать. Лишь бы копы Яна нашли. И ферму накрыли. – А у них тут в СИЗО тоже обед из трех блюд? У студента от удивления аж шевелюра наверх поехала: – Э-э... Если честно, понятия не имею. Но обещаю проследить, чтобы тебя кормили хорошо. На этой светлой ноте мы оставили повара закрывать кафе и отправились сдаваться полиции. В допросной нас ждала целая делегация: тетка-следователь, ее длинный помощник-очкарик плюс еще одна тетка из коммуны, неодобрительно косившаяся на Ников фингал. Мурыжили меня жутко долго – не только потому, что пришлось рассказывать все сначала, но и потому, что половину времени занимал перевод туда-обратно. Не знаю даже, кто из нас больше устал – я или Ник. В начале мои слова копы восприняли довольно скептически. Но когда на стол лег Янов ствол, аккуратно упакованный студентом в прозрачный пластик, тон разговора резко изменился. Следовательша с очкариком сделали стойку и вцепились в меня мертвой хваткой – я только успевал отвечать на сыплющиеся с двух сторон вопросы. Передо мной выложили туеву хучу фоток всяких мужиков. Ни Яна, ни Саши среди них не оказалось, но я узнал одного клиента, на которого и показал. Пришлось, ясно дело, расписывать, когда, где и как. Не знаю, почему этот бык особенно копов интересовал – может, был он какой-то местной шишкой, и под него копали, а может, маньяком каким. Я за этим фраером ничего особенного не заметил, кроме того, что от него всегда уходил без носков – коллекцию он собирал, с...ка. Я уже заранее к нему надевал самые старые и рваные, а этот урод и тащился – чем грязнее, тем ему больше вставляло. А у Яна фиг потом новых допросишься. История о носках следовательшу с очкариком улыбнула, а тетка из коммуны начала дергать глазом. Она с самого начала сидела с такой мордой, будто перед ней труп расчленяют, – бледная и задыхающаяся, а теперь по кофточке у нее стали расползаться мокрые круги – из-под мышек. – Денис, ты поможешь нам составить фоторобот Яна? – перевел мне Ник слова очкастого. – Нам понадобится фото, чтобы объявить его в розыск и отослать запрос интерполу. Мы, конечно, пробьем по фамилии из того паспорта, что ты видел, но, скорее всего, она тоже фальшивая. И еще тебе нужно пройти медосмотр. – Это еще зачем? – удивился я. – Со мной уже все в порядке. Даже без таблеток. Ник посовещался со следовательшей и повернулся ко мне: – Медосмотр поможет определить следы насилия, – он отвел глаза. – Результаты могут быть использованы обвинением в суде. Но ты можешь отказаться, если, – студент снова поднял взгляд и закончил осторожно, – тебе это... ну... Короче, все поймут. Я нахмурился: чего он там лопочет? – Так эти самые... следы копы же сфоткали. В Эсбьерге, в СИЗО. Снова пришлось Нику поработать переводчиком. – Они пошлют в Эсбьерг запрос, – объяснил студент. – Но на тех фото наверняка только внешние повреждения. А врач может обнаружить внутренние. Я вспыхнул, как целый коробок спичек. Блин, чего им всем далась моя задница! С другой стороны, какая разница? Все, что могло случиться, уже случилось. – Питер говорит, – кивнул на очкастого Ник, – что медицинское заключение поможет тебе избежать э-кхм... – студент смущенно откашлялся, – физиологических подробностей, если тебе придется давать показания в суде. Мне все это уже настолько обрыдло, что я мечтал только, что меня запрут наконец в тихой камере и принесут туда обед. – Скажи им, я на все согласен. Только пусть они побыстрей отправят людей на ферму. Там шестеро ребят сейчас должны быть. Меня действительно заперли. Но о тишине пришлось только мечтать. Камера оказалась на двоих, и одна койка в ней была уже занята каким-то малолетним скинхэдом с татуировкой прямо на морде, а морда – кирпичом. По началу лысый пытался общаться, но отвечал я ему исключительно по-русски и исключительно указаниями, куда ему пойти и что там сделать. Как ни странно, он понял и прилип к маленькому телеку, приткнувшемуся на полочке над столом. А мне осталось только ждать. Ник навестил меня тем же вечером. Сообщил, что копы прочесали лес у Грибскова с собаками. – И что? – спросил я, чувствуя, как сердце замирает где-то в желудке. – У меня есть хорошая новость и плохая новость, – взъерошил хаер на лбу студент. – С какой начать? Вот садист! – С хорошей. – В общем, полиция нашла то место, где между тобой и Яном произошла драка. Следы крови, борьбы есть. Но никакого тела. – Значит, этот гад не сдох-таки? И что в этом хорошего? – То, что ты никого не убил, – Ник вздохнул и принялся терзать свой пирсинг. – Пока. – В смысле? – Это вторая новость, – студент отпил колы из банки, которую притащил в комнату для свиданий – это уже становилось традицией. – Полицейские нигде не нашли пулю, которую ты выпустил. А гильза есть, и на пальцах у тебя следы пороха. Экспертиза показала. – И чо? – пожал я плечами. – Вполне вероятно, пуля осталась в Яне, – Ник испытующе смотрел на меня. – А вот это прекрасная новость! – я тоже нажал на колу. – Может, урод еще загнется в той норе, куда заполз. – Полиция запросила больницы и практикующих врачей поблизости. Никто, соответствующий описанию, к ним не обращался. – Лучше некуда. Может, гад уже ласты склеил. Кстати, а конфет мне не принесешь? Я отпраздную. Студент покусал губу, не сводя с меня глаз: – Тебя никто не будет обвинять. Тела нет, преступления нет. В любом случае, ты еще не достиг возраста уголовной ответственности. Я больше боюсь другого. Как думаешь, если Ян все-таки выживет, он... будет пытаться тебе отомстить? Я подумал и ответил честно: – Если он выживет, лучше мне из тюряги вообще не выходить. Тут для меня будет самое безопасное место. |