путешествие с дикими гусями. Заправка. Дания Форбэнеде йодебранере1! прорычал Ян и зло ткнул сигаретой в пепельницу
 Скачать 0.56 Mb.
|
Макдональдс. Дания В Макдак я приперся уже в половине десятого. Пришлось спросить время у какого-то чувака, таскавшего на запястье будильник размером с кремлевские куранты. Заведение пропахло жареной картошкой и бумажными котлетами. Меня от запаха еды мутило, хоть и не жрал целый день ничего, кроме печенья. Народу внутри оказалось немного. Я забился в угол потемнее и уселся так, чтобы хорошо просматривался вход, и чтобы меня не было заметно с улицы через окно. Опасался я не только Яна с подручными, но и копов. В Мотыльке меня просветили, что беглых обычно тут не ищут: всем пофиг, куда делся ничейный ребенок с гражданством очередной Жопосрании. Власти просто надеются, что ты тупо свалишь из их замечательной страны, а если и окочуришься в дороге – то уже по ту сторону госграницы. Но что, если кто-то все же обратил внимание на выстрел в лесу, и с ним связали мое исчезновение… – на такое ведь полиция глаза закрывать не будет, или как? Блин, неужели я сам загнал себя в ловушку? Неужели мне все сейчас придется рассказать? Зачем я вообще сижу здесь? Можно же просто подняться и уйти – пока еще не поздно. А что потом? А потом... Не знаю. Съ…бать из этой гребаной Дании на х...й. Потеряться. Слиться. Стереться. Ага, спать по стройкам, таскать сосиски в супермаркетах и сниматься на вокзалах, да? Ты же только это и умеешь, Денис, лучше честно признайся! Так и будешь жопу за полтинник подставлять, пока тебя не выловят в какой-нибудь местной Шпрее, раздутого и поеденного рыбами. Несчастный случай на работе, мля! Яну даже пулю тратить на тебя не придется. Так я промучился целую вечность, прежде чем хохолок Ника наконец вплыл в Макдональдс вслед за шапками каких-то черножопых. Парень подошел к стойке, озираясь по сторонам, и вся забегаловка осветилась – такой фонарь сиял у него под правым глазом. Жесть! Никак недовольный клиент оставил отзыв в жалобной книге? Я не собирался облегчать студенту задачу и молча скрючился за своим столиком, прикрыв ладонью лицо. С...ка я, конечно. Человек из самого Эсбьерга ко мне приехал. Вот и пусть уезжает к еб...ням. Меня тут нет. – Денис? – Все-таки вычислил он меня, Ник. Присел на стул напротив. – Привет. Хорошо выглядишь. Это он о моих выцветающих фингалах? Или в том смысле, что я больше не загибаюсь от воспаления легких, и щеки отлипли от зубов? – Привет, – бурчу. – Вы тоже прям цветете. – А-а, – студент невольно пощупал заплывший глаз. – Я боксом занимаюсь. Не очень серьезно, но иногда езжу на соревнования. Вот, памятка осталась с последних. – Кто победил? – на самом деле мне пофиг, но надо же что-то сказать. Блин, насколько проще быть немым! – Лучший, – усмехнулся Ник. – На этот раз им оказался не я. Ну вот и нашлось у нас что-то общее. – Кстати, мы вроде на «ты» перешли. Когда это? А, это он про то, что я орал тогда по телефону. – Давай уж продолжим. Ты ел? Я мотнул головой. В горле опять защекотала тошнота. – Я не успел ничего в топку кинуть перед отъездом, – сообщил Ник, поднимаясь. – Что тебе заказать? – Ничего не надо. – Да брось, я не обеднею, – студент выжидающе смотрел на меня. – Я, правда, не хочу. Блин, ну как ему объяснить?! – Ладно, сейчас я быстро что-нибудь возьму и сразу обратно. Окей? Он встал в очередь, а я прикрыл глаза и нащупал через куртку ствол в кармане. На миг представил, как вскакиваю, вытаскиваю его, направляю на парней в макдаковской униформе у касс и ору что-то вроде: "Хенде хох, мазафака!" Набиваю карманы деньгами, скачу к выходу. Бледный студент пытается меня остановить, и я проделываю в нем дымящуюся дыру. Странный он все-таки, этот Ник. Одевается, как панк. Ходит покоцанный, как гопник. Говорит, как школьный учитель. Бросил все и приехал в Копен, чтобы встретиться с пацаном, который, возможно, только что кого-то пристрелил. А он не боится, что я вообще не в адеквате? Что вдруг начну палить во все без разбору? Он кстати про пушку даже не спросил еще. Зато про пожрать спросил. Может, это у студента чердак съехал, а не у меня? Тут Ник подволок к нашему столику заваленный хавчиком поднос. Это что, в него все влезет? Пайка же размером с Бегемотову! А студент вроде в весе пера выступает. – Это тебе, – он поставил передо мной огромный стакан с колой. – Аппетит проснется, присоединяйся. Мне все равно одному все не съесть, – и накинулся на бургер. Я понял, что в горле у меня давно пересохло, и жадно присосался к соломинке. Ник лопал, я молчал, иногда закидывая в рот кусочки картошки – чисто, чтобы составить компанию. Не хотел ломать ему кайф. И вообще не знал с чего начать. А он... Может, был слишком вежливым, чтобы спрашивать с набитым ртом: "Так кого ты там укокошил, парень?" А может, сам не знал, с какой стороны за меня взяться, практикант недоделанный. Когда с подноса исчезла примерно половина гамбургеров, Ник отвалился на спинку стула, вытерся салфеткой и выжидающе уставился мне в глаза: – Пистолет еще у тебя? – Ага, – я сунул руку в карман. – Показать? – Ты спятил? – он аж на стуле подпрыгнул. – Не здесь же! Откуда он вообще у тебя? – Отобрал у козла, который хотел меня убить. – Кто-то из Грибскова? – прищурился Ник. – Поэтому ты сбежал оттуда? – Почему ты решил, что я сбежал? – прищурился я в ответ. – У нас каникулы. – Я звонил туда, – спокойно пояснил студент. – Мне рассказали, что ты устроил драку и сбежал. Пистолет был у кого-то из тех, с кем ты сцепился? Внезапно у меня ледышка из колы в горле застряла: – Ты рассказал им про меня? Рассказал, где я?! – Нет. Уфф, у меня аж яйца вспотели. Ян уже нашел меня в Грибскове, значит, может найти и снова. Если кое-то не будет держать язык за зубами. – Ник, пожалуйста, никто не должен знать, где я! Это очень опасно! Меня уже пытались прикончить сегодня. Он ищет меня, я знаю! А когда найдет... Он сам сказал, что на паззл меня порубит и в канализацию, так что кусочков никто не соберет, а он делает, что обещает. Блин, я даже стрелять-то по-настоящему не умею, и... Я чувствовал, что меня несет куда-то не в ту степь, но не мог остановиться. Меня трясло, губы дрожали, пальцы цеплялись за металл в кармане, а сердце грохотало в ушах, как поезд на стыках. Внезапно Ник оказался на диванчике рядом со мной. Он молча взял свободную руку в свою – обжигающе горячую и сухую. Просто сжал ее крепко и сидел так, плечом к плечу, пока из меня вываливалось все какой-то беспорядочной кучей: волхвы, бег через лес, выстрел, тойота со сломанным замком, ферма... Ник не отпустил мою ладонь даже тогда, когда давно должен был понять из моих обрывочных, пересыпанных матами полувсхлипов: я штрихер, шлюха, "перелетный мальчик"[1], продающийся мужикам за деньги, и цена мне – вот этот поднос со жратвой плюс чаевые. Не знаю, как это вышло, но слезы хлынули вдруг неудержимым потоком. Пальцы выпустили наконец ствол, попытались справиться с наводнением – напрасно. Кажется, Ник сунул мне салфетку. Я не смог ее удержать. Тогда он просто потянул мою голову к себе, уткнул лицом куда-то в куртку. Я спрятался за ее полой и пускал сопли в уютную темноту, пока из меня не вылились ужас, стыд и ненависть, мешавшие говорить. Не знаю, как рубашка студента не расползлась по ниточке от такого ядовитого коктейля. Но намокла она, по крайней мере, здорово. Когда я наконец вынырнул на свет с опухшими красными глазами, Ник протянул мне остывший чизбургер: – Вот, зажуй. Поможет. А я пока покурить выйду. Не думал, что он курит. Вроде табаком от студента не несло, у меня на такое дело нюх. Ну вот, точно. Стрельнул сигарету у какого-то растафари. Блин, так со мной студент еще и пить начнет. Я жадно вгрызался в бургер, глядя, как Ник столь же жадно затягивается за стеклом. Вспышки сигареты освещали его лицо снизу. Думаю, если бы ему сейчас пришлось выйти на ринг, его противника вынесли бы за канаты на первых же секундах. А если бы я сказал, что это Ян собственной персоной, то и выносить бы было уже нечего, разве что совочком с пола соскребать. Ник вернулся, когда я дохрупывал последнюю картошку фри, запивая молочным коктейлем, который он предусмотрительно оставил. Интересно, откуда парень знал, что меня на хавчик так жестко пробьет? – Ты как? – спросил студент, снова садясь напротив. – Ничо, – я рыгнул и смущенно откашлялся. – А ты? – Ничо, – повторил за мной Ник и усмехнулся горько. – Мне придется задать тебе пару вопросов... Фак, если честно, не пару, а миллион. И кое-что придется записать. Чисто чтобы понять, как тебя вытащить из всего этого дерьма. Ты готов? Я уверенно кивнул. Хотя уверен ни в чем совсем не был. – Если тебе какие-то вопросы... – Ник замялся, мусоля в пальцах карандаш и потрёпанный блокнот. – В общем, ты не обязан на них отвечать. Я тут не как практикант и официальное лицо. У меня сейчас каникулы, как и у тебя. Так что я просто Ник и все. Но чтобы тебе помочь, мне нужно знать, столько же, сколько знаешь ты, – он глянул на мою морду и поправился. – Ну, может, не столько же, но чем больше, тем лучше. Я снова кивнул. Справедливо. – Ладно, начнем, – откашлялся практикант. – Твое полное имя? Я сказал, проверил, правильно ли Ник записал в своем блокнотике. – Сипиар номер? – Чего? – выпучился я на студента. – Так я и думал, – вздохнул тот. – Желтой карточки у тебя нет. – Чо за хрень то, карточка эта? – Ничо, проехали. Паспорта у тебя тоже, конечно, нет? – Почему это нет, – оскорбился я. – Очень даже есть. Только он у Яна. И там фамилия не моя. Студент вскинул на меня круглые глаза: – То есть паспорт фальшивый? Я задумался немного: – Ну да. Выходит, фальшивый. По нему Ян мне отец. Ник потеребил сережку в ухе: – А он не отец? Так, а кто тогда твой отец? И где он? Я пожал плечами: – А ху... Сорри, хрен его знает. Мама говорила, он свалил, пока она еще беременная ходила. Мной. – Тэк-с, – Ник снова подергал пирсинг. Блин, бедняга так скоро без уха останется. – Значит, мать у тебя все-таки есть. Как ее полное имя? И адрес? – Откуда мне знать? – пожал я плечами. – В смысле, адрес. Она мне его не оставила, когда у своего дружка на хате бросила. – В смысле "бросила"? – воззрился на меня Ник. – Ну как бросают? – я закатил глаза. – Ушла и дверь закрыла. С другой стороны. И заперла, чтоб я за ней не побежал. Ник отложил карандаш: – То есть ты хочешь сказать, мать оставила тебя со своим э-э... сожителем и исчезла? Когда? Я прикинул в уме: – Да почти три года тому. Мне тогда двенадцать еще не исполнилось. Ник потемнел лицом: – А Ян, который за тобой охотится, это ее бывший сожитель? – Не, – мотнул я башкой. – Сожитель – это Игорь. Он меня Яну продал. – Продал, – механически повторил студент, будто пытаясь определить, правильно ли понял значение этого слова. – Ну да. – Чо тут непонятного то? – За тыщу евро. Ник положил обе ладони на стол, будто боялся потерять равновесие и свалиться со стула. Покосился в сторону стойки. Нет, старик, выпивку тут не продают. Это через дорогу, если что. Там бар есть, я заметил, пока тебя ждал. – Денис, ты не против, если мы прогуляемся? – наконец собрался с мыслями студент. – Не знаю, как тебе, а мне нужен свежий воздух. Ночью в Копенгагене красиво. Только давай сначала пистолет в машине оставим, она у меня тут рядом запаркована. И еще я сигарет куплю. – Что, свои в Эсбьерге забыл? – Нет. – Ник принялся собирать пустые стаканы на поднос. – Я бросил год назад. Девушка настояла. Так я и думал. [1] По-датски, мальчик-проститутка – trækkedreng, что в буквальном переводе значит «перелетный мальчик» |