путешествие с дикими гусями. Заправка. Дания Форбэнеде йодебранере1! прорычал Ян и зло ткнул сигаретой в пепельницу
 Скачать 0.56 Mb.
|
Копенгаген. Дания Центральный вокзал в Копене оказался огромным и шумным. Я постарался как можно скорее смотаться оттуда – чувствовал себя все время так, будто меня пытаются снять. Поток людей подхватил меня и понес через дорогу. Мимо ждущих такси и луна-парка, из которого доносились грохот аттракционов, визги и счастливый детский смех. Через площадь с огромной наряженной елкой и ратушей. По широкой пешеходной улице, украшенной гирляндами и висящими над головами прохожих светящимися алыми сердцами. В ранних сумерках все вокруг сияло и мигало разноцветными огоньками. Витрины магазинов казались золотыми кораблями и замками, набитыми сокровищами. Толпы людей с озабоченными лицами сновали туда-сюда, спеша купить последние подарки и украшения к празднику. Иногда вспотевшие, обвешанные яркими пакетами тетки и дядьки парковались в кафешках или сваливали покупки прямо на мостовую, чтобы послушать уличных музыкантов. Мне нравилась эта суматоха, возможность просто плыть по течению, не думая ни о чем, чувствуя себя частью огромной безликой толпы. Я глазел на витрины, заходил в магазинчики и лавочки – просто так или чтобы погреться. Сидел на плетеных стульях, выставленных на улицу у кафешек, закутав ноги теплым пледом. Делился Милиным печеньем с голубями и подпевал косящему под эмо пареньку, бацающему хиты «Токио хотел» на гитаре. Когда ноги совсем стали отваливаться, я забрел в церковь – огромное красное здание с двумя башенками, острыми шпилями и арочными окнами. Внутри было тепло и пусто, ряды деревянных лавок тянулись к алтарю, украшенному статуями и картиной с замотанными в разноцветные простыни мужиками. Я тихонько уселся на скамью поближе к двери, забился в угол и вытянул уставшие ноги. Высокая спинка скрывала меня с головой. Толстые стены отсекали уличный шум. Отличное место, чтобы передохнуть и спокойно подумать. Рука сама собой легла на оттягивающий куртку ствол. Надо решать, что с ним делать. И как мне быть вообще. Может, просто выкинуть пушку в канал? Вон их тут полно. Или продать черножопым? Пистолет, наверное, дорого стоит. Только что, если они мне вместо бабок заплатят кирпичом по башке? Или окажутся ботаниками-студентами и вызовут копов? Но не могу же я все время таскать ствол в кармане? Вдруг там что-то сработает, и я себе, правда, яйца отстрелю или пальну случайно в кого? Вон я даже в магазинах все боялся, что меня пихнут или придавят неудачно. А что, если копы меня снова заметут, когда я стащу жратву в супермаркете, и навесят ограбление? И вообще, мало ли кого Ян из этого пистолета замочил, а мне теперь отвечать? Кстати, о Яне. После того, что я с ним сотворил, он меня из-под земли достанет. Даже если ему придется детской лопаткой ее до самого ядра перекопать и через сито просеять. Так что тут вариантов может быть только два – либо он уроет меня, либо я его. Ахаха, очень смешно. Я даже не знаю, есть ли в гребаной пушке еще патроны. Если повезет, там остался один – пустить себе в лоб. Вот только одна проблемка мешает – помирать мне совсем не хочется. А жить, все время трясясь от страха и оборачиваясь через плечо, хочется еще меньше. Получается, выход тут один. Нет, не прикончить Яна. Этого мало. Окочурится он, за мной может прийти Ева, Саша или еще кто – они же все повязаны. Нет, надо разделаться со всеми и сразу, одним махом. Я вспомнил рассказ Милы о том, как накрыли Копенгагенский бордель, где ее держали взаперти. Кто-то стукнул копам, они взяли квартиру под наблюдение, дождались, когда там появится хозяин, и ворвались в хату в лучших традициях америкосовских боевиков. Такое решение проблемы меня бы вполне устроило. Машину Ян пока не поменял. Вдруг и ребята на ферме еще остались? Может, хозяин был уверен, что страх перед ним заткнет мне рот? Может, он даже узнавал обо мне у копов, и знает, что я молчал? Блин, тогда выходит, если быстро метнуться... Яну-то сейчас не до гарема, здоровье замучило. Его, небось, зашивают где-нибудь. Вот только... Сам я в полицию пойти не могу. Представляю, подгребаю я такой к копу на улице, лопочу чего-то на ломаном английско-немецком, достаю из кармана ствол... Если я этот эпизод переживу, то точно не переживу блондинистую переводчицу на экране, с которой мне, небось, придется общаться в допросной. И вообще, пока наконец до местных ментов дойдет, что к чему, там ферма эта быльем порастет, и труба обвалится. А меня снова сошлют в Грибсков, прямо Яну в руки. Нет, если уж сливать литовский бизнес, то делать это быстро и четко. И один я тут не справлюсь. Мне нужен человек, который знает систему. И понимает, о чем я говорю. Я вышел из церкви, но болтался по улицам еще часа два, прежде чем решился попросить телефон. Девчонка со скандинавскими, почти белыми волосами, как раз закончила трещать в трубку – наверное обсуждала шоппинг с какой-то подружкой. Я подошел к ней, состроив морду кота из «Шрека»: – Телефон. Ринге. Вихтиг. Плиз? На этом мой словарный запас иссяк, но датчанка уже протянула мне мобильник. Я быстро набрал номер Ника – чтобы не передумать. Конечно, цифры давно смылись с руки, но я выучил их наизусть – просто так, на всякий случай. С каждым долгим гудком сердце подпрыгивало и пропускало удар, а когда я наконец услышал голос студента, затарахтело, как тележка, которую столкнули с лестницы. – Ник? – начал я не своим голосом. – Это Денис. Ну, из СИЗО. То есть сейчас я не в СИЗО, а... Тут до меня дошло, что я вовсю общаюсь с автоответчиком. Блин, ну значит не судьба. Я вернул девушке трубку и пошаркал прочь, стараясь не натыкаться на людей. Не знаю, наберусь ли я храбрости позвонить снова. С чего я вообще взял, что Ник станет помогать? Может, он вообще уже обо мне забыл. Может, у него каникулы. Вон, рождество на носу. И вообще. Студент в Эсбьерге, а я где? – Хэлло! Хэлло, ду! Я не сразу сообразил, что крики сзади относятся ко мне. Обернулся, а блондинка бежит за мной, оскальзываясь в своих меховых ботиночках, и телефоном машет: – Дэ тиль дай! Сунула мне в руку мобильник, на экране светится номер Ника. Он перезвонил. Выходит, я все сделал правильно? – Але, – говорю осторожно, будто боюсь, что снова наткнусь на запись. – Денис? Ты где? Блин, значит он прослушал автоответчик. – В Копенгагене, – внезапно я совсем осип. Ну что я ему скажу?! Как объясню?! В трубку немного подышали. – Тебе нужна помощь? Вот так просто. Ну давай, скажи это. Признай наконец, что ты в глубокой жопе, и хочешь, чтобы тебя вытащили оттуда. Желательно одним куском. – Да, – я едва слышу сам себя, но Ник на том конце все понимает. – Можешь рассказать, что случилось? Я молчу. Просто не знаю, с чего начать. И как объяснить, чего хочу. – Денис, тебе придется дать мне хоть что-то. Я должен знать, ради чего брошу свою девушку наедине с оберточной бумагой и горой коробок, и помчусь через всю страну к мальчишке, которого видел всего однажды в камере предварительного заключения. Итак? – Э-э... у меня в кармане пистолет, – выпаливаю я, не задумываясь. Он приедет?! Неужели он, правда, приедет?! – Это шутка, да? – Голос Ника звучит сердито. – Неудачно ты прикололся, потому что... – Это не шутка! – теперь уже злюсь и ору я. – У меня в кармане ствол, и я уже стрелял из него сегодня, ясно?! В человека! Тебе смешно?! В трубке молчание. Я тут же жалею о своих воплях. Истеричка! Что, если студент теперь застремается и бросит трубку? Блин! – Ты в полиции? – звучит Ник как-то подавленно, даже виновато. – Нет, на какой-то улице. С магазинами. – Денис, я... – в телефоне что-то шуршит. Парень снова замолкает, но хоть отбой не нажал, и то ладно. Потом говорит очень серьезным голосом. – Я должен предупредить тебя. Если ты хочешь, чтобы я помог, тебе придется все мне рассказать. Но я не смогу сохранить это в тайне. Я не священник, я социальный работник. Скоро им буду. – Ты приедешь? – этот разговор вымотал из меня все силы. Хотелось сесть на землю прямо тут, посреди улицы. – Да. Но дорога займет часа четыре, на дорогах пробки. Где мы встретимся? Я пожимаю плечами – как будто студент был способен меня видеть. – Может, на вокзале? Ты ведь знаешь, где он? – Только не на вокзале, – быстро говорю я. – Тогда в Макдональдсе? – предлагает Ник. – В том, что напротив Тиволи? – Что такое Тиволи? – спрашиваю устало. – Парк развлечений. Рядом с вокзалом. Блин, дался ему этот вокзал! – Ладно. – Будь там в... – Ник явно смотрит на часы, – примерно в десять. Я перезвоню, когда буду подъезжать. – Это не мой телефон. – Я оглядываюсь на девчонку, отошедшую от меня на безопасное расстояние и, по ходу, размышляющую, не забить ли ей вообще на трубку и дать деру. Наверное, не привыкла, чтобы в мобильник так орали. – Тогда просто дождись меня, – просит Ник. – Жди и не делай глупостей, понял, Денис? Пришлось пообещать. Хотя глупости, по ходу, меня находят сами. |