Эволюция образа метели в лирике Б. Пастернака. Эволюция мотива метели в поэзии Б. Пастернака
 Скачать 54.41 Kb.
|
Эволюция мотива метели в поэзии Б. ПастернакаБорис Леонидович Пастернак — русский писатель, поэт, переводчик, один из крупнейших поэтов XX века. В публикациях о творчестве и участи Б. Пастернака восстановлен образ необычного человека, мастера поэтической речи, художника-мыслителя в широком значении слова. На языке искусства он старался показать собственное понимание жизни, истории, природного мира. «Погружение в историю и современные ему течения философской идеи оказало воздействие на его миропонимание, весь строй его поэтического восприятия природы и социальной действительности»1. В послании к Жаклин де Труайяр от 1959 г., обращаясь к годам своей молодости. Б. Пастернак свидетельствует о стремлении постигать если не Вселенную, то какое-то измерение вещей, значительно более широкое, чем личные впечатления. Каждый год в печатных изданиях и журналах появляются статьи, изучения, монографии о жизни и творчестве Б. Пастернака, о его работах. Почти все написано, сказано, однако во многом еще необходимо разобраться. Освещены многие темы и главные аргументы произведений данного автора, однако и многое еще не исследовано. В качестве основных источников нами будет применено большое число журнальных, газетных публикаций, монографии. Второй номер «Литературного обозрения» за 1990 год полностью был посвящен Б. Пастернаку. Такие статьи, как: Бухштоб Б.Я. Лирика Пастернака. // Литературное обозрение. 1987. №9; Померанц Г. Неслыханная простота: [о поэзии Б. Пастернака]. // Литературное обозрение. – 1990. №2; Франк В.С. Водяной знак: [Поэтическое мировоззрение Пастернака] // Литературное обозрение. – 1990. №2 и прочие наиболее наглядно выражают характер поэзии Б. Пастернака. Большое значение имело издание первой советской монографии. Посвященной жизни и творчеству Б. Пастернака, написанной Е.Б. Пастернаком «Борис Пастернак: материалы для биографии» (М, 1989 г.) В книге используется колоссальное число писем, мемуарных свидетельств. Содержательная рецензия М. Флейшмана на данную книгу была опубликована в журнале «Новый мир» за 1991 г. №5. Издательство «Советский писатель» выпустило монографию В. Альфонсова «Поэзия Б. Пастернака» (Л., 1990 г.). Это литературно-критический анализ творчества Б. Пастернака от первых сборников до стихотворений последних лет. Можно сделать заключение, что поэзия Пастернака исследуется и изучается. Однако мало исследован мотив метели в поэзии Пастернака, данную тему несправедливо позабыли, а она играет далеко не последнюю роль. В этом исследовании мы попытаемся подробно рассмотреть, как отображается мотив метели в поэзии Пастернака, какое место занимает мотив в его творчестве, каким символическим планом обладает, как взаимосвязан мотив с иными мотивами лирики. Попробуем проанализировать мотив метели как выражение стихии, ведь в метели, как в природном явлении, бесспорно, существует стихийное начало. Мотив метели (вьюги) считается сквозным в поэзии Пастернака. Самостоятельно ритмика его стихов, быстрых и бурных в движении, воплощает стихию метели. В русской литературной традиции XIX-XX в.в. любое упоминание о метели отсылается к пушкинским произведениям: «Метель», «Бесы», «Капитанская дочка», «Пир во время чумы». Метель укладывается в лирику и прозу Пушкина в 1830 г. отнюдь не пейзажной окантовкой. А художественным феноменом: как тема, как знак, как явление. Метель – знак рокового стечения обстоятельств, она примиряет и разрешает противоречия; метель – символ беды и агрессивной стихии. Данные непростые ассоциации обусловлены культурной памятью. Б. Пастернак воспринял устои А.С. Пушкина. Равно как и у Пушкина, метель обозначается в качестве функционирующего, значимого образа. В «Бесах» у Пушкина метель – невероятный, ужасный образ, олицетворяющий тёмные силы, ополчившиеся против лица. В поэзии Пастернака метель символизирует грязную силу, загадочную, неподдающуюся контролю. Через внешние проявления стихии многочисленные писатели показывают внутренний мир собственных героев, их переживание. Стихия метели в работах русской литературы XIX-XX в.в. зачастую выступает как против, таким образом, и заодно с человеком. Стоит отметить, что лирика Б. Пастернака несет в себе подтекст и проникновение в окружающий мир, мир естественной и натуральной природы. «В романтически взволнованном стихе самая обыкновенная картина рисовалась под совершенно неожиданным зрительным углом2.» В молодости Пастернак интересовался живописью, всерьез занимался музыкой, философией. Особенности лично-духовной биографии нашли отображение в его творчестве, отличающемся пристрастием и живописью природы, к поэтическому пейзажу, стремлением ввести зёрна философской идеи в изобразительно-повествовательную поэтичную ткань. Не спроста его поэтичность посвящена природе, ее земным просторам (весне, нашей планете, солнцу, снегу, дождю, метели, вьюге). Основная тема стихотворений – благоговейный трепет перед природой («чудом жизни»). Не случайно ученые отмечают, то что «природа всю жизнь была его единственной Музой, его тайной собеседницей, его женой и Любимой, его супругой и Вдовой – она была ему тем же, чем была Россия Блоку. Он оставался ей верен до конца, и она по-царски наградила его.3» Пастернак многократно обращается к мотиву естественной стихии (метели – зимняя стихия, ливню и дождю – летняя стихия). Мотив метели (вьюги, бурана) как отображение естественной стихии бытия, обрисовался в раннем творчестве поэта и явится одним из таинственных и в то же время внушительных созданий. В мотиве намечается поэтическая антитеза – противоборство с губительными силами, в раннем стихотворении «Метель» (1914 г.) описывается метельный «посад» и метель явлена как «ворожея-вьюга»: В посаде, куда ни одна нога Не ступала, лишь ворожей да вьюги Ступала нога, в бесноватой округе, Где и то, как убитые спят снега4. Главный образ – образ метели («вьюги») – выступает как мотивация событийного ряда. «Метель обуславливает характерные свойства «посада». Формируется художественное пространство, в котором сбивается с пути лирический персонаж. «Посад» - часть города, и метель, безумствующая в нем, формирует городское пространство5.» Изображенный стихотворцем мир не содержит конечных величин, никак не поддаётся управлению человеком. Метель не во власти человека, он бессилен. Герой сбивается с пути в этом «метельном посаде»: В посаде, куда ни один двуногий… Я тоже какой-то… Я сбился с дороги: - Не тот это город, и полночь не та6. Чуждый герою «посад» - олицетворение города, вместилище социальных отношений: Ни зги не видать, а ведь этот посад Может быть в городе, в Замосковоречьи…7 Метель бушует над миром, над посадом как нечистая сила: «И вьюга дымится, как факел над нечистью…8» В «посаде господствует состояние, не имеющие начальной и конечной точки: ночь не сменяется днем, снега спят». Во второй части поэтического сюжета задаётся тема ночи и финальное четверостишие заканчивается реминисценцией: «Ночь Варфоломеева. За город, за город!9» Подобным способом, в кольцевой компетенции («ночь» - «ночь») нет смены времени суток, в «ночном» посаде «пурга» - «заговорщица» считается знаком страшной силы, «нечисти». Образ вьюги в ночи, тяжелая поэтическая интонация изображают картину «неживого, забытого посада», какой чужд лирическому герою, в котором «как убитые, дремлют снега». Мотив вьюги, метели, зимы, снегопада в ранней лирике Пастернака считается знаком смерти, болезни, рокового стечения обстоятельств. Метель – естественная зимняя сила, что всё убивает на своём пути и которой ничто не подвластно. Природные образы «вьюги» включаются в праздничную жизнедеятельность лирического героя. Зимний пейзаж дается в 2-ух проектах: в будни наступают оттепели, в праздники безумствуют вьюги. В будни городок подчиняет себе природу, в праздничные дни природа победно обрушивается на городок. Дремы, ветер, буран метомимически предполагают поэзию, непосредственно по этой причине город в буране представляется праздничным: Вот так бывало в будни – В праздники ж рос буран И нависал с полудня Вестью полярных стран10. («Оттепелями из магазинов». 1915 г.) Включенность естественной стихии в городское место обуславливает исторический план мотива. Мотив бурана как превосходная степень метели олицетворяет новаторскую эпоху, метель – «хохочущая вьюга» становится знаком исторического периода. Переворот сравнивается с естественной стихией, исторические события свершаются на фоне метели, бурана: Остаток дней, остаток вьюг, Сужденных башнямв восемнадцатом, Бушует, придаёт вокруг, Видать – не наигралось насыто11. («Кремль в буран…») Проблеме революции посвящена поэма «Девятьсотпятый год» (1926 г.). Во вступлении к поэме сформулировано отличительное для поэта понимание о «естественном начале революции, о естественном ее проявлении», сопряженном с его осознанием слитности естественного и исторического процессов. Мотив метели, снега, зимы выступает знаком революционных мероприятий: В нашу прозу с её безобразием С октября забредает зима. Небеса опускаются наземь, Точно занавеса бахрома. <…> Это пьяное паданье снега… Что ни день, то метель…12 В то же время необходимо выделить, то что мотив метели не содержит конкретной трактовки, поэт показывает целебные, созидающие особенности природы: На свете нет тоски такой, Которой снег бы не вылечивал13. («Январь. 1919») Мотив метели как стабильный формально-содержательный элемент литературного слова выражает не романтический, а реальный смысл, он сопряжен с «гибелью», «с холодом», с революцией, с нечистью и т.д. Пастернак создаёт стиль города, какой пронизан зимним морозом, сугробами: Зима на кухне, пенье Петьки, Метели, вымерзшая плеть Нам хуже хуже горькой редьки В конце концов осточертеть14. («Город», 1942 г.) Метель в городском пространстве выступает как символ смерти и мёртвого сна: Из чащи к дому нет прохода, Кругом сугробы, смерть и сон, И кажется, не время года, А гибель и конец времен15. («Город», 1940 г.) Мотив города – прозрачный мотив поэзии Пастернака. Город в ранней и поздней лирике показан как «снежный», «метельный». Родственный лирическому герою. Городская сфера наполнена морозом, сыростью, она имеет урбанистическое основание. Целью урбанизации города Б. Пастернак «подхватил» тогда, когда вращался в футуристических кругах, состоял в группировке «Центрифуга», что декларировала мысли о перспективе цивилизации. Город – индустриальная, бесхарактерная среда. Метель бушует в городе и символизирует тьму, стужу, гибель: В переулках потёмки, Их заносит метель, И змею подземки Снег ползет на панель…16 («Город», 1957 г.) Метель выступает как действующее лицо, как образ-олицетворение. Авторский голос материализируется и «входит» в борьбу с «метелью-лютней»: Мой голос завет, утопая И видеть, как в единоборстве С метелью, с лютней из лютен, Он – этот голос – на чёрствой Узде выплывает из мути…17 («Раскованный голос», 1915 г.) «Особый поэтический смысл в том, что в воплощении мотива нет деления природы на живую и неживую»18. Для стихотворца значим не только лишь взгляд на природу, однако и наружные объекты, природа объясняется от собственного имени. Не поэт повествует о метелях и вьюге, а они сами, от первого лица, ведут разговор о поэте. Данный приём, в котором считается пантеистическое ощущение в олицетворении аргумента: Три месяца тому назад, Лишь только первые метели На наш незащищенный сад С остервененьем налетели <…> Заглядывала в дом из сада. Она шептала мне: «Спеши!» Губами белыми от стужи…19 («После перерыва», 1957) Эпитет «незащищенный» придает метели оттенок враждебности, она (метель) олицетворена, имеет человеческие черты («губами белыми от стужи»). «Зима», метель становятся реальными, живыми образами. Мотив отличается насыщенной поэтической детализацией: Снаружи вьюга мечется И всё заносит в лоск <…> Утайщик нераскаянный, - Под белой бахромой…20 («Первый снег», 1956) Образ метели создается за счет повтора («снег идет»), который передает не остановимое, как время, движение падающего снега: Снег идет, снег идет. К белым звездочкам в буране Тянутся цветы герани За оконный переплёт. Снег идет , и все в сметеньи, Все пускается в полёт… <…> Снег идет, снег идет, Словно падают не хлопья21. («Снег идет», 1957) В стихотворении «Снег идет» повторяется анафора («снег идёт» в начале каждой строфы, что создаёт динамику мотива, символизирующую скоротечность времени. Поэтическая символизация усиливается риторическим вопросом: Может быть, проходит время? Может быть, за годом год Следует, как снег идёт, Или как слова в поэме?22 Более того, риторический вопрос создаёт философский подтекст – бытие-движение снега, падающие хлопья («всё в смятении») – олицетворение хаоса, падающий снег с неба является символом времени: («может быть, за годом год // Следует как снег идёт…») Сравнения как художественное выразительное средство участвует в создании мотива метели. Развёрнутые сравнительные обороты придают мотиву особую поэтическую выразительность. Метель сравнивается с «небосводом», который «сходит наземь»: Снег идёт, снег идёт, Словно падают не хлопья, А в заплатанном салоне Сводит наземь небосвод. <…> Словно с видом чудака Сходит небо с чердака23. («Снег идёт») Зима, снег, стужа, вьюга – это составляющие элементы мотива, которые сравниваются с «белой женщиной мёртвой из гипса»: Я, наверно, не прав, я ошибся, Я слеп, я лишился ума. Белой женщиной мёртвой из гипса Наземь падает навзничь зима24. («После вьюги», 1957) Рисуя картину «заснеженного мира», поэт делает вывод о том, что метель, которая обладает стихийным началом, повелевает всем миром, каждой его частью: Всё в снегу: двор и каждая щепка, И на дереве каждый побег. <…> Целый мир, целый город в снегу25. Человек и природа одинаково одушевлены и одухотворены в их единстве и взаимодействии. Лирический герой находится в постоянном контакте с миром природы, природными явлениями: «И видеть, как в единоборстве // С метелью, с лютейней из лютен, // Он - этот мой голос…». Зима не бывает без снега, спокойной, без метелей и вьюг, она бушующая, морозная, а метель, снегопад, буран – нарушение обычного порядка жизни. Метель есть неизменный атрибут зимы: Зимы делаются метелями, Когда, тронувшись как бы в рассудке, Снег повалил и валит неделями, День за днём и за сутками сутки…26 («Зимы…») Мотив метели создаётся за счёт анафорического повтора, повтора сродных звуков, слов, ритмических построений в начале смежных стихотворных строк и строф (единоначатие): «Сыпет, сыпет и сыпет неделями // Снег уляжется и подморозит». Таким образом, повтор таких строк придаёт мотиву динамичность. Мотив метели меняется на протяжении всего творчества Пастернака. Происходит трансформация мотива метели: мотив формируется из мотива дождя, ливня. Метель – это падающий снег с неба. Снег – это «зимняя» вода. Вода воплощена в образе ливня, дождя так же природная стихия. Вода преимущественно в форме атмосферных осадков, падающая, оседающая сверху. В поэтическом тексте контрастные природные явления становятся синонимическими образами, олицетворённые в злобном, агрессивном существе: «Весь вечер вьюга, не щадя затрещин, // Врывалась сквозь трещины тесин… // Мело, мело. Метель костры лизала…» («Спекторий», 1925-1930 г.г.) Образ метели олицетворяет хаос, мировой, государственный беспорядок во всём мире, в мире природных вещей. Часто снег сменяется дождём: Все снег да снег, - терпи и точка Скорей уж, право б, дождь пошёл. И горькой тополевой точкой Подруги сдобрил скромный стол27. («Все снег да снег…», 1931 г.) «Снег» как событийный фон доминирует не только в лирике, но и в прозе (роман «Доктор Живаго»). Мотив метели (снега) пронзает художественный текст, вживается в его строки. В поздней лирике снег завладевает той землей, под которой когда-то шли дожди. Мотив ливня, дождя, текущей воды переходит в снежную бурю, метель – и это не случайно. Снег – невозвратимо уходящее время, снег – уведомление о конце: Тогда я понял, почему Она во время снегопада, Снежинками пронзая тьму, Заглядывала в дом из сада. Она шептала мне: «Спеши!»28 («После перерыва») Снег – смерть: «Белой женщиной мёртвой из гипса // Наземь падает навзничь зима». Так замыкается жизненный круг. «Водяной знак» (дождь, ливень, снег) жизнеподателя-дождя превращается в «водяной знак» могильщика-снега. Метель появляется тогда, когда наступает страх, боязнь, смерть, социальная нестабильность (революция), многие события в жизни природы и человека происходят на фоне метели. Через всю поэзию Пастернака проходит мотив метели, он является сквозным в его творчестве. Мотив проходит сложную эволюцию в поэзии Пастернака, он трансформируется в другие мотивы, имеет различные символические значения. Через внешние проявления стихии многие писатели раскрывают внутренний мир своих героев, их переживания. Стихия в произведениях русской литературы XIX-XX в.в. нередко выступает как против человека, так и заодно с ним. Таким образом, мотив метели – это устойчивый мотив, повторяющийся в поэзии Пастернака. Она выражается в различных аспектах с помощью варьирования наиболее значимых его элементов. Список использованной литературыАльфонсов В. Поэзия Бориса Пастернака. – Л., 1990. Баевский В.С. Борис Пастернак – лирик: Основы поэтической системы. – Смоленск, 1993. Берёзов Р. Свеча горела. // Р. Берёзов. Лебединая песня. – М., 1991. С. 266-268. Бухштаб Б.Я. Лирика Б. Пастернака. // Литературное обозрение. – 1987, №9. С. 106-112. Клинг О. Б. Пастернак и символизм. // Вопросы литературы. 2002, № 2. С. 25-59. Ковалёв В.А. Лирика Б. Пастернака. // Русская литература. 1980, №4. С. 59-70. Кунин Н.Ф. Как читать ранние стихи Пастернака. // Русская речь. – 1994, №1. С. 12-19. Марговелошвили Т.С. С бурей и ветром в лад. // Единство. 1972, №5. С. 343. Мир Пастернака. – М., 1989. Овчинников Н.Ф. Б.Л. Пастернак – поиски призвания (от философии к поэзии) // Вопросы философии, М., 1990, №4. С. 7-22. Пастернак Б.Л. Собрание сочинений. В пяти томах. – М.: «Художественная литература», 1989-1992. Пастернак Е.Б. Мир Пастернака. – М., 1989. Смирнов И.П. Б. Пастернак. Метель. // Поэтический строй русской лирики. – Л.: 1973. – С. 231-240. Советский энциклопедический словарь. / Под ред. А.М. Прохорова. 4-е изд. – М.: «Советская энциклопедия», 1990. 1 Овчинников Н.Ф. Б.Л. Пастернак – поиски призвания (от философии к поэзии). // Вопросы литературы. – М., 1990. №4. С.7. 2 Бавин А.М. Б. Пастернак. // Бавин, Семибратова. Судьбы поэтов серебряного века. 1993. – С. 334. 3 Ковалёв Н.С. Лирика Б. Пастернака. // Русская литература. 1990. №4. – С. 60. 4 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 76 5 Смирнов И.П. Б. Пастернак. Метель. // Поэтический строй русской лирики. – М.: 1973. – С. 237. 6 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 76. 7 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 76. 8 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 76. 9 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 77 10 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 71. 11 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 192. 12 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 281. 13 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 193. 14 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.2. – С. 29. 15 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.2. – С. 149. 16 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.2. – С. 546. 17 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.1. – С. 75. 18 Бухштаб Б.Я. Лирика Б. Пастернака. // Литературное обозрение. – 1987. №9. С. 107. 19 Пастернак Б. Собрание сочинений: В 5-ти томах. – М.: 1989-1992. Т.2. – С. 106. 20 Пастернак Б. Полное собрание сочинений. Т.2. С. 106. 21 Пастернак Б. Полное собрание сочинений. Т.2. С. 108. 22 Пастернак Б. Полное собрание сочинений. Т.2. С. 108. 23 Пастернак Б. Полное собрание сочинений. Т.2. С. 108. 24 Пастернак Б. Полное собрание сочинений. Т.2. С. 111. 25 Пастернак Б. Полное собрание сочинений. Т.2. С. 111. 26 Пастернак Б. Полное собрание сочинений. Т.2. С. 581. 27 Пастернак Б. Собрание сочинений. Т.1. – С. 397. 28 Пастернак Б. Собрание сочинений. Т. 2. – С. 106. |