джордж оруэлл. I. История становления жанра Глава II. Особенности жанра антиутопии и их отражение в английской по произведению Дж. Оруэлла
 Скачать 26.42 Kb.
|
|
Содержание Введение Глава I. История становления жанра Глава II. Особенности жанра антиутопии и их отражение в английской по произведению Дж. Оруэлла Заключение Список литературы Архипова, Ю.И. «Утопия и антиутопия ХХ века» Жаданов Ю.А.: Антиутопия ХХ века: этапы большого пути. Эдуард Яковлевич Баталов В МИРЕ УТОПИИ Введение Одной из своевременных задач передового литературоведения считается создание типологии антиутопического романа XX века. Определенное внимание дает изучение всевозможных форм художественной условности, иносказания, отмечаемых в современном романе-антиутопии. В произведениях антиутопического направления выстраивается определенный идейно-художественный универсум, в котором вероятное выступает как данное, мысль преобразуется в действительность, мечтание человека - в реальность. Антиутопическое общество Дж. Оруэлла в романе «1984», вызывает прямые ассоциации с русским социумом в сталинском варианте. В «новом мире есть министерство правды — руководящий мозг, чертивший политическую линию, в согласовании с которой 1 доля минувшего надобно было сберечь, иную фальсифицировать, а третью истребить без остатка. А жители сего общества воспитываются на несложных правдах, этих как Война — это мир. Воля — это рабство. Неведение — сила. Вселенная в романе поделен на некоторое количество стран, управляемых одной мыслью – захватить власть. Каждый день воюющие меж собой страны, держат в полном незнании собственных людей, более того агрессивно настраивают их против этих же людей иных государств. Каждодневные «двухминутки ненависти», новостные сообщения, исполненные ожесточенными и чудовищными подробностями – все делается только для поддержания наличия боязни у населения. Борьба в данном мире этом мире скорее даже необходима не для власти над другими землями, а для совершенного контроля изнутри государства. Глава I. История становления жанра В утопической литературе сказалась социальная надобность в гармонизации отношений меж личностью и социумом, в разработке этих критерий, когда бы интересы отдельных людей и всего людского общества были слиты, а раздирающая вселенная противоречия разрешились бы повальной гармонией. Как жанр, утопия зародилась ещё в эру возрождения. Британский беллетрист Томас Мор опубликовал книжку, где обрисовывал прибор страны Утопия, совместно с тем, что вскрывая пороки и дефекты передового ему уклада жизни. Уже в XVI-ом веке встала неувязка несовершенства общества, и пути её разрешения писатели пробовали отыскать в разработке безупречных миров. Так, у Т. Мора в ирреальном идеалистическом государстве все вещественно равны, не есть ни классовых делений, ни пафосных чинов, больше такого, лишнее достояние, обилие ценных камешков и металлов считается атрибутикой грабителей и нарушителей закона. Томас Мор пробовал через безукоризненный, «дивный свежий мир» продемонстрировать бесполезность множества передовых вещей и порядков, донести до читателя на его взор более безупречную модель страны. Аналогичная линия внятно выслеживается в этих утопических произведениях времена Возрождения, как «Город солнца» Т. Кампанеллы, «Новая Атлантида» Ф. Бэкона и др. Позднее данная линия протечет сквозь произведения Вольтера, Руссо, Свифта и сквозь утопическую фантастику XX века. В XX веке становление европейской и, в частности английской, утопической традиции продолжалось. В базе расцвета утопии в 1-ые десятилетия XX века лежала овладевшая в это время публичным сознанием «научная эйфория» — когда интенсификация научно-технического прогресса и, ключевое, резкое ужесточение воздействия научных заслуг на качество жизни населения породили на уровне глобального сознания иллюзии способности нелимитированного улучшения вещественной жизни людей на базе грядущих достижений науки и, ключевое, способности научного переустройства не лишь только природы, но и социального прибора — по модели безупречной машины. Символической фигурой как в рамках литературы, например и в рамках социальной жизни первых десятков лет XX века стал Г. Уэллс — разработчик утопической модели «идеального общества» как общества «научного», полностью подчиненного научно подтвержденной необходимости. В собственном романе «Люди как боги» (1923) Г. Уэллс несовершенству земного бытия, где царствует «старая концепция общественной жизни страны как легализованной изнутри конкретных рамок борьбы людей, стремящихся арестовать вершина приятель над другом», противопоставил действительно научное разговор — Утопию. Особенного интереса заслуживают отразившиеся в литературе первых десятков лет XX века утопические модели, в базу коих прилегла мысль «творческой эволюции», то есть осмысленного конфигурации человеком личной природы, направленности личной эволюции в то или же другое желанное русло. Общественные утопии первых десятков лет XX века в значимой степени надеялись на конкретную связь меж правом человека на заслуживающую жизнь — и его коренной переменой. В значимой степени аналогичная двойственность утопического сознания в контексте базисных ценностей гуманизма и прилегла в базу антиутопического сознания. И данная же двойственность утопии обозначила и кое-какую размытость антиутопического жанра. По самому определению жанр антиутопии подразумевает не элементарно отрицательно окрашенное описание потенциально вероятного грядущего, но как раз спор с утопией, то есть изображение общества, рассчитывающего на безупречность, с ценностно-негативной стороны. При определении антиутопии возможно в конкретном приближении управляться чертой жанра, для антиутопии свойственны: 1) Проекция на воображаемое общество тех черт современного автору общества, которые вызывают его наибольшее неприятие; 2) Расположение антиутопического мира на расстоянии — в пространстве или во времени; 3) Описание характерных для антиутопического общества негативных черт таким образом, чтобы возникало ощущение кошмара. Впрочем, в настоящих произведениях антиутопического жанра — как раз в мощь двойственности утопии — нередко общество, представленное как в целом антиутопическое, в одно и тоже время открывается и со стороны собственных обретений. В равной степени и произведения утопического жанра имеют все шансы содержать в себе антиутопический элемент. Глава II. Особенности жанра и его отражение в произведениях Джорджа Оруэлла Расцвет антиутопии приходится на XX век. Связано это как с расцветом в 1-ые десятилетия XX века утопического сознания, например, и с приходящимися на это же время поползновениями воплощения, с приведением в перемещение тех общественных устройств, благодаря коим общее духовное порабощение на базе передовых научных достижений стало реальностью. Абсолютно, в первую очередь как раз на базе реалий XX века появились антиутопические общественные модели в произведениях этих довольно различных писателей, как Дж. Оруэлл, Р. Бредбери, Г. Франке, Э. Берджесс, и О. Хаксли. Их антиутопические произведения считаются как бы сигналом, предупреждением о вероятном скором закате цивилизации. Романы антиутопистов во многом идентичны: любой создатель беседует о потере нравственности и о бездуховности передового поколения, любой вселенная антиутопистов это только нагие инстинкты и «эмоциональная инженерия». В антиутопии «1984» Джорджа Оруэлла мы заметили, собственно, что его ключевым врагом был тоталитаризм. В нем он лицезрел опасность свободе и демократии, высочайшим человечным ценностям. Он до конца считал себя приверженцем демократического социализма, под которым имел в виду систему, основанную на свободе, общественной верности и почтении к человеку. Оруэллу была довольно близка идея, которую он не уставал твердить: демократия невыполнима без просвещения народа, а просвещение народа - без демократии. В этом романе английский писатель изобразил мировое общество в будущем - Океанию - как тоталитарный иерархический строй, базирующийся на духовном и физиологическом порабощении человека. Адепты изображенного социума живут в боязни и ненависти, в готовности предать своего товарища или родителя с целью самосохранения. Люди не живут, а существуют под бдительным надзором и контролем «старшего брата» (big brother). О определенном прототипе мира, восстающего со страниц романа «1984», много спорили, и непросто заявить, согласился бы сам Оруэлл придать «старшему брату» физическое сходство со Сталиным, как поступили экранизаторы романа в 1989 г. Общественный строй при Сталине имеет, конечно, самое прямое отношение к тому порядку вещей, который установлен в Океании, но и не только сталинизм. И понимание этого актуального пункта содержит колоссальное смысл при прочтении и осознании содержания произведения. Джордж Оруэлл рисует в романе систему, по логике которой лицо нужно перевоплотить в ничто, «распылить». Для этого есть мощнейшая муниципальная установка всестороннего пресечения человека, которая произведена из министерств истины (minitrue), мира (minipax), любви (miniluv) и изобилия (miniplenty). Полиция мыслей с «новоязом», разрушающим действующие языковые единицы, чтобы сделать невозможной даже мысль. Вообще, надо сказать, что в истории зарубежной литературы почти нет романов, образный ряд которых произвел бы на публику такое же сильное впечатление, как картинки из “1984” Джорджа Оруэлла. Эрих Фромм отметил, что «1984» Оруэлла - это выражение настроения и ещё это предупреждение. Настроение, которое оно выражает, очень близко к отчаянию за будущее человека, а предупреждение заключается в том, что, если курс движения истории не изменится, то люди по всему миру потеряют свои самые человечные качества, превратятся в бездушные автоматы, и, причём, даже не будут подозревать об этом». Трудно не согласится со словами немецкого социолога и специалиста по психологии, который довольно смело отметил, что особо ценная значимость книги Оруэлла в том, собственно, что она высказала свежее настроение слабости, которое заполнило собой наше время, до такого как это настроение обуяло сознанием людей. Ведущей вопрос, который поднимает Оруэлл, это есть ли в общем это понятие, как «правда». Описывая преобладающий в «1984» образ мысли, Оруэлл нашел слово, которое вошло и в современный словарный запас, - «двоемыслие» (doublethink) как способность искренне верить в две взаимоисключающие вещи, либо менять своё мнение на противоположное при идеологической необходимости. Пояснить идею двоемыслия можно следующими лозунгами из романа: Война - это мир Свобода - это рабство Незнание – сила Ещё одна точка в оруэлловской дискуссии тесно связано с «двоемыслием», а как раз то, собственно, что при успешном манипулировании с познанием человека, не говорит противоположного тому, что думает, а думает противоположное правде. Таким образом, например, в случае если человек всецело потерял собственную свобода, добросовестность, в случае если он чувствует себя вещью, частью страны, партии или же компании, тогда дважды два - пять, или «Рабство - это свобода», и он считает себя правым, тогда он больше не осознаёт различия между правдой и ложью. Таким образом, благодаря антиутопии Джорджа Оруэлла «1984» мы получили сильное предупреждение об угрозе появления общества роботов, которые потеряли последние следы индивидуальности, любви, критического мышления, и в том числе не понимают этого по причине «двоемыслия». И выйдет довольно безуспешно, в случае если читатель самодовольно осмыслит «1984», как еще одно описание сталинского варварства и не обнаружит, собственно, что это касается всех людей. Скотный двор" - повесть-притча, басня, написанная Джорджем Оруэллом в 1943 году и изображающая абсолютно необыкновенную обстановку, считается превосходным образцом антиутопии, своего рода энциклопедией краха социализма. Эксперты именуют данное небольшое творение "традиционной ситуацией тоталитаризма", и совершенно обоснованно. Тут писатель демонстрирует, как терпит крах великая утопическая идея социализма - идея всеобщего равенства, распределения благ, всеобъемлющего довольствия. Со временем совершается трансформация с мнимого совершенным общества к жесткому тоталитарному режиму, при котором власть приобретает практически все без исключения блага, а подчиненные должны функционировать не покладая рук, ничего не получая взамен. В повести идет речь о том, как животные, обитающие на ферме мистера Джонса, единожды, задумавшись о собственной сложный жизни перед его истоком, решают уничтожить владельца и уладить родное правительство - " Скотский хутор". Организатором восстания был хряк сообразно фамилии Старый Майор, которого разрешено именовать пророком революции. Он в большей ступени позитивный персонаж, потому что в собственной речи пропагандирует повальное сходство и благополучие. Но ему никак не получается узреть, во что выльется его идеалистическая мысль - спустя 3 дня после извещения речи он гибнет. Однако животные деятельно хватаются за его дело, и во голове опять возникают свиньи. Планируются 2 очевидных фаворита - Снежок и Наполеон. Поначалу Снежок, описанный с долей иронии, но вызывающий симпатию своим искренним желанием добиться всеобщего счастья, оспаривает алчного и жадного до власти Наполеона, предлагает свои идеи по развитию "Скотского хутора". Но спустя некое время Наполеон с помощью собственных слуг - 9 бойцовских псов - хитростью изгоняет Снежка из общины, и делается единоличным управляющим. С данного эпизода атмосфера повести становится все наиболее угнетающей. Животные, в истоке веселые и воодушевленные, выбиваясь из сил, сооружают на благо народа мельницу, но в прохладную и голодную зиму они оказываются лишены способности пригреться и сытно покушать. В то ведь время приятель Наполеон со собственными ближайшеми сподвижниками занимается тем, что организует парады в собственную честь, приказывает исправлять заповеди "Скотского хутора", провозглашенный животными, он купается в роскоши. Хотя остальным животным это не по нраву, их получается уверить, будто все это нужно для всеобщего блага, будто в будущем все поменяется, что их правителю нужны отличные условия для работы и жизни. Лишь старый мудрый ишак Бенджамин, хоть и никак не пытается никого переспорить, однако понимает, истинное состояние вещей. Даже если бы он и попытался внушить что-то остальным - вряд ли бы из этого получилось что-нибудь: ведь овцы, сочиняющие великую часть народонаселения двора, предпочитают не прилагать умственных усилий и только лишь повторять одни и те же фразы вслед за Наполеоном ("Да здравствует товарищ Наполеон", "Четыре ноги превосходно, две ноги - плохо", позднее: "Четыре ноги превосходно, две ноги - лучше")..Мы смотрим диктат и самовольство, царящие на скотном дворе, некоторые животные никак не выдерживают и уходят в обычное услужение человеку, некоторые погибают, от других (работящий жеребец Боксер) избавляется сам Наполеон. В конце повести свиньи уже время от времени покидают территорию Скотского хутора и вступают в общение с людьми, при этом передвигаясь на двух ногах. Последние строки являются ключевыми в повести: "Теперь было понятно, что произошло со свиньями. Стоящие в саду животные вновь и вновь переводили глаза со свиней на людей и с людей на свиней, но не могли сказать определенно, где - люди, а где - свиньи" . Такой безрадостный финал уже не оставляет сомнений: природа человека, особенно человека властного, кроется в его животном начале, а бессилие народа и его нежелание вдумчиво подходить к политическим проблемам - потакающее этому животному началу зло. Вообще аллегория, проведенная Оруэллом между человеческими и животными качествами, чрезвычайно удачна: образы антропоморфизированных животных передают немало характерных черт психологии людей. Основной политической мыслью Оруэлла о создании нового, совершенного сообщества, стала мысль о том, что, если многие становятся "подобнее других", социализм перестает являться социализмом. Сообразно совершенно ясным первопричинам некоторые исследователи и ценители (например, В.Г. Мосина) обозначают, что в "Скотном дворе" отражены события революции в России и следующее развитие сталинизма. Спорить с такой точкой зрения не имеет смысла, беспричинно подобно доводов в ее поддержку в тексте повести мы обретаем предостаточно. Впрочем, хотелось бы отметить, что, описывая сатиру для конкретное (советское) сообщество, Оруэлл всегда же создает антиутопию, являющуюся прогнозом ради всех территорий, устремляющихся построить социализм. Сходное развитие событий могло бы произойти не только в СССР, но в любом тоталитарном государстве. В повести автор непосредственно никак не свидетельствует, то что существовало б, в случае если б к правительству пришли не свиньи, а ход происшествий повернулся б как-то иначе. Но его точку зрения возможно отследить: точнее всего, желанное благополучие в существования животных так и не настало б. Суждение создателя подкрепляют слова Бенджамина: "Лишь старый Бенджамин говорил, что помнит всю свою жизнь до мельчайших подробностей, и он утверждал, что жизнь никогда не была, да и не может быть, ни много лучше, ни много хуже - голод, тяготы и разочарования, заявлял он, есть вечный закон бытия". Произведение никак не только про социализм, немало значимости писатель дает здесь и размышлению о народе и его натуре, сущности, приходя к плачевному заключению: социум создан на том, что его члены далеко не безупречны и имеют многочисленные изъяны, таящимися в самой сущности человека. Непосредственно из-за этого нереально создать безупречное утопическое общество. Оруэлл акцентирует внимание, чего способен достичь простой народ, почувствовав собственную мощь (бунт животных), но как дело принимает удручающий оборот: сойдя из-под гнета одного правителя, люди тут же оказываются под тиранией иного. То есть здесь мы снова видим, как социум никак не в состоянии целесообразно осуществить собственное руководство, и что революции, подразумевающие, вообще-то, уничтожение диктата и более хорошее устройство существования, в самом деле ни к чему существенно новейшему никак не приводят: приобретя независимость, общество тут же утрачивает её. Снижение нравов в тоталитарном мире демонстрируется в том числе и посредством перемены заповедей, вызванных первоначально уравнять абсолютно всех животных и гарантировать им более удобное существование. Данные заповеди меняются от прямого предписания в превосходство управляющей элиты - свиней ("все животные равны, но некоторые равнее других") вплоть до того, что разрешается убийство ("животные не должны убивать друг друга беспричинно"). В то же момент демонстрируется, в какой степени члены сообщества смогут быть увлечены светлой идеей и функционировать в благо ее ("животные вымотались окончательно, но были счастливы"). Это может случиться, к примеру, в следствии наивности и бессознательной веры в красноречивые взгляды правителей (Боксер) или глупости и нежелании размышлять (овцы). Подобным способом, в книге Оруэлла хорошо представлено то, во что способен превратиться на первый взгляд превосходная концепция, равно как власть может с успехом корректировать свои оплошности, перекладывая эти проблемы в подвластный ей народ, как ей удается обогащаться на собственных подчиненных. Как идеей возможно заразить целое общество и заставить его осуществлять собственные прихоти, маскируя все без исключения данное добропорядочными мишенями. И равно как постепенно правительство развращает тех, кто именно её получает, и они превращаются в животных, здесь - бессовестных свиней. "Скотный двор" - многоплановая картина мира и человеческого общества, имитирующая в аллегоричной форме как глубины людской души, так и страшную картину того, к чему приводит животное желание к власти и бездумное потакание ей со стороны народа. Оруэлл рисовал, во-первых, общую картину социально-политического устройства мира: на месте одних угнетателей постоянно окажутся другие; а во-вторых, то, что желание к правительству в частности и поведение человека в полном имеют низменное животное происхождение. Вывод У любой литераторской биографии собственный узор, собственная логичность. Данную логику никак не всякий раз легко почувствовать, а тем более — выявить за нею наивысший значение, какой диктует время. Участь Джорджа Оруэлла — образец как раз подобного рода. Название романов, его номенклатура и даже имя автора позже стали нарицательными и используются с целью обозначения общественного уклада, напоминающего описанный в произведениях тоталитарный порядок. Управляющие группы посвящали себя завоеванию мира, однако совместно с этим они подразумевают, то что борьба обязана продолжаться регулярно, без победы. Ее основная задача — сберечь социальный строй. Жители лишены гражданских прав и индивидуальности. В Океании функционирует жёсткая общественная иерархичность. Властным органом считается Партия, что разделяется на Внешнюю и Внутреннюю. Высочайшей социальной кастой считается Внутренняя Партия. В руках Внутренней Партии сконцентрирована вся власть и богатства. А в произведении «Сконтый двор» демонстрирует, как терпит крах великая утопическая идея социализма - идея всеобщего равенства, распределения благ, всеобъемлющего довольствия. Со временем совершается трансформация с мнимого совершенным общества к жесткому тоталитарному режиму, при котором власть приобретает практически все без исключения блага, а подчиненные должны функционировать не покладая рук, ничего не получая взамен В XX веке концепция пролагала себе множественные обыкновенные пути, став фундаментом утопий, которые, исполняясь, оказывались ужасом. Тоталитарная концепция призвана охватить — в самом дословном значении фразы — все, что составляет космос человеческого бытия. Подобным способом, в книгах дан обобщенный облик тоталитарного порядка, который узнаваем и свойственен для XX века. По этой причине его отклик оказался долгим, этого не скажешь о многих книгах, справедливо имеющих более высоким художественным достоинством, в любом случае, огромным престижем, подразумевая непосредственно эстетический аспект. |