монография. Наука о праве в жизни людей Что же это такое философия права

• Название: Наука о праве в жизни людей Что же это такое философия права
• Дата: 19.05.2019
• Размер: 150.06 Kb.
• Имя файла: монография.docx
• Тип: Документы; #77839
• страница: 1 из 7

Наука о праве в жизни людей

Что же это такое — философия права?

При ответе на поставленный вопрос можно было бы ограничиться ссылками на известные, к тому же внешне впечатляющие, философски-утонченные определения, согласно которым философия права представляет собой "форму самосознания правовой культуры", а то и прямо по Гегелю — "мыслящую себя идею права".

Или — охарактеризовать эту дисциплину в историко-логическом ракурсе. Не случайно при определении философии права, в сущности, все авторы говорят о ней как о науке, которая постигает логику права. По мнению же Ю.Я. Баскина, рассматриваемая дисциплина "есть прежде всего история формирования и развития понятий, отражающих реальные общественные отношения".

И все же, отдавая должное приведенным дефинициям, на первое место, на мой взгляд, нужно поставить — пусть и несколько упрощенную, довольно общую — характеристику философии права как науки о праве в жизни людей, человеческом бытии. И тогда философия права предстает как научная дисциплина, которая призвана дать мировоззренческое объяснение права, его смысла и предназначения, обосновать его под углом зрения сути человеческого бытия, существующей в нем системы ценностей.
Два уровня.

Принимая во внимание некоторые обобщенные характеристики философии права, нужно вместе с тем исходить из того, что данная научная дисциплина может строиться в двух науковедческих плоскостях (уровнях) и соответственно выступать в одном из двух качеств:

— в качестве исконно философской дисциплины, рассматривающей право под углом зрения определенной универсальной философской системы или историко-философских разработок;

— в качестве интегрированной философско-правовой области знаний, когда на основе определенной суммы философских идей осуществляется научная проработка правового материала.

Первый из указанных уровней философии права вполне закономерен. Право— какое бы значение ни придавать этой категории — представляет собой социальное явление, и любая философская система, претендующая на универсальность, а также историко-философские разработки неизбежно включают в предмет своего осмысления также и это явление социальной жизни.

Именно в данном случае возможно формирование специальной философской науки, привлекающей правовой материал, но остающейся в рамках соответствующей системы философских знаний, на "почве философии".

Наиболее ярким, выразительным примером осмысления права в контексте универсальной философской системы является философия права Гегеля.

И вот здесь, во взглядах на право Гегеля, есть пункт, на котором — с учетом последующего изложения материала и специфики авторского видения проблем философии права — хотелось бы сразу остановить внимание.

При философском истолковании права Гегель, хотя по ряду позиций продолжил и углубил идеи о природно-естественной основе этого феномена, все же в основном сосредоточил мысль на его характеристике в аспекте своего миропонимания — логики объективного духа. И с этой стороны, как мне представляется, выделив философию права как фундаментальную часть всей своей философской системы, оттенил в ней то, что роднит философию с правом, идею обоснованности действительности или же обоснованности процессов, поведения и поступков в обществе.

Вот почему, кстати сказать, в гегелевской философии права (она так и названа великим философом "философией права") столь много внимания уделено не непосредственно юридическим явлениям, а широкому спектру категорий — нравственности, морали, состоянию и развитию духа — всему тому, что позволяет определять обоснованность процессов, действий, поступков, а в более широком плане — обоснованность всего сущего.

По парадоксальным, причудливым зигзагам развития человеческого духа такое, воистину философское понимание "права" по всем данным стало предпосылкой для марксистов, материалистических последователей гегелевской диалектики, что подчеркивали и Маркс, и Ленин (да еще акцентируя нацеленность философии на "изменение мира"), а отсюда — для формирования такого супернадчеловеческого понимания рассматриваемых категории, которое характеризует коммунистическую революционную идеологию. Второй, интегрированный, философско-правовой уровень научных знаний о праве выражен в формировании и развитии особой, самодостаточной научной дисциплины, охватывающей как философию (по своим основам), так и правоведение (по своему основному содержанию).

В настоящей работе философия права строится в соответствии с этим, "вторым" уровнем, когда включается в область юридических наук.

И это вполне понятно. Коль скоро основное содержание философии права как интегрированной области знаний образует правовой материал, то значит, в этой плоскости научные разработки входят в состав правоведения.

А это помимо всего прочего означает, что основой и отправным пунктом осмысления права в рамках интегрированной философско-правовой науки является не действительность в целом, не "все бытие" (как это характерно при рассмотрении права в пределах универсальной философской системы), а действительность в тех пределах, в которых существует право, то есть социальная действительность, человеческое бытие. Обратим внимание— человеческое бытие, бытие живущих и действующих в сообществе разумных существ, способных постигать и творить мир, творить и постигать право.

Вещие слова в этом отношении сказаны Гегелем. По его справедливому утверждению, "в праве человек должен найти свой разум ... и постигнуть мысли, лежащие в основе права''. При этом важно и то, что характеристика права, производимая на базе философских положений как исходной основы, не покидает "почву права" и является характеристикой, выводимой непосредственно из правового материала, из его сути и логики. По меткому выражению Ю.Г. Ершова, в данной плоскости науку "мало интересуют умозрительные конструкции, оторванные от реальных правовых процессов и явлений. В этом смысле философия права как бы "вырастает" на фундаменте всего юридического знания". Обратимся теперь к самому праву как предмету философско-правовых знаний.
Право как предмет философии.

По этому вопросу ограничимся пока двумя положениями, первое из которых относится к числу элементарных, очевидных, а второе — к числу более основательных, для данной работы — главных, ключевых.

"Право" при самой элементарной, строго юридической характеристике — это критерий "юридической правомерности", основание и свидетельство, своего рода социальный знак того, что каждый из нас вправе или не вправе что-то делать, как-то поступать. Еще по суждениям древнеримских юристов (определение Цельса), право, будучи наукой о добре и справедливости, призвано быть основанием для отличия дозволенного от недозволенного.

И надо заметить в связи с приведенным элементарным определением, что право при таком, кажется, предельно простом взгляде на вещи представляет собой, пожалуй, один из самых прагматических участков жизни общества — явление практической, деловой жизни людей. С момента формирования первых простейших форм регуляции, спонтанно рожденных из сплава биологических и социальных потребностей людей, оно в качестве естественного права в облике мононорм-обычаев, а затем в условиях цивилизации — более развитых нормативно-ценностных форм регуляции выступает по большей части в качестве органического элемента бытовых, хозяйственных, ритуальных и иных отношений и порядков, из которых складывается повторяющаяся изо дня в день, повседневная, обыденная жизнь общества.

Теперь — о втором, и надо сразу же сказать, наиболее широком значении права.

Что подразумевается под — "наиболее широким" значением? Известно, что слово "право" используется в нескольких смыслах, в плоскостях, подчас довольно отдаленных друг от друга (право как закон, моральное право, обычное право, право как правомочие и т. д.). И казалось бы, если поставить задачу свести эти терминологические обозначения с разноплоскостным содержанием в некую единую формулу, то результатом такого сведения, как и в ряде других случаев, когда "выводится за скобки" нечто общее, присущее ряду различных явлений, окажется весьма банальное, бедное, малосодержательное понятие.

Но такого рода отрицательный эффект случается далеко не всегда. Во всяком случае, не в той сфере, о которой сейчас идет речь.

В области права происходит эффект совершенно противоположный. Несмотря на разнообразие, отдаленность областей жизни, где используется слово "право", то общее, что характерно для данного слова, выявляет, надо полагать, нечто глубинное, существенно важное, сокровенное для права — то, что таится в самой его сути.

Это глубинное, сокровенное (весьма близкое к глубинному, сокровенному для философии в целом) и нашло свое выражение, на мой взгляд, в философской системе Гегеля — не в его высказываниях по отдельным юридическим вопросам, а в самой логике системы, о чем ранее уже говорилось. Право при самом широком его понимании состоит в том, что оно дает признаваемую в данном обществе, его практической жизни обоснованность, оправданность определенного поведения людей, свободы (возможности) такого поведения. Причем обоснованность, оправданность, которые — надо это подчеркнуть — так или иначе даны и должны быть признаны, в обществе, в его практическом жизни. Или иначе: о праве (в самом широком значении этого слова) можно говорить там, где для определенного поведения и поступков, их возможности реально существует, утвердилось и осуществляется в жизненной практике достаточное основание.

Такое глубокое содержание, скрытое в слове "право", сохранилось в самой надежной и внушительной "копилке человеческой мудрости" — принятом словоупотреблении (в том числе и указанном ранее элементарном значении слова "право"), причем — и это в высшей степени знаменательно— с самых древнейших времен, во всех языках мира.

В последующем будет предпринята попытка показать, что именно такое широкое понимание права позволяет не только объять весь спектр явлений действительности, охватываемых термином "право" (в особенности— что принципиально важно — естественное право), но и доискаться до истоков развития философско-правовой мысли— ее двух главных полярных по сути направлений: и того, которое выражает основную и оптимистическую линию развития цивилизации, и, увы, также того направления, которое стало выражением негативного, тупикового пути развития человечества.

А пока следует обратить внимание на то, что хотя философия права как особая наука сформировалась в новейшей истории, ее предпосылки, кстати— весьма существенные для понимания тенденций дальнейшего развития науки и идеологии, сложились еще на заре цивилизации.
Предпосылки.

Право в строго юридическом значении (выступающее в виде законов, правосудия, то есть позитивное право) жесткий нормативно-ценностный регулятор поведения людей, тесно связанный с силой, властью. Так же как и власть, оно изначально нуждается в духовной поддержке, в своего рода освящении— в придании известной святости, обоснованности, оправданности в сознании всех людей.

Правда, сама постановка вопроса о какой-то "философии" или о каком-то ее подобии в отношении первичных форм биосоциальной регуляции первобытного общества — мононорм является просто неуместной. И не только ввиду низкого, примитивного уровня разумной, интеллектуальной деятельности в первобытном обществе, но и в силу того, что неизбежные для социальной регуляции того времени средства освящения этих форм (в виде мифов, первобытной морали и первобытной религии) на начальных исторических фазах не были отграничены от самих обычаев-мононорм, включались непосредственно в их содержание. Обычаи тех исторических эпох потому и имели характер мононорм, что они интегрировали в нераздельное единство, в это целостное "моно" все возможные потенциальные средства регуляции и их духовной поддержки. И это касается не только мононорм. Как свидетельствует история права, и позднее, на первых фазах своего формирования, юридические нормы повсеместно выступали в единении с религиозными и этическими нормативными положениями, нередко перекрещиваясь к тому же с категориями мифологии^.

Есть два исторических обстоятельства, которые подготовили предпосылки для возникновения духовно-интеллектуальных форм освящения права и, следовательно, для формирования (при наступлении всего комплекса необходимых условий) особой науки— философии права.

Первое— это дифференциация единых мононорм-обычаев при переходе общества от первобытного состояния к цивилизации, их расщепление, выделение наряду с юридическими нормами (правом) морали, корпоративных норм собственно норм-обычаев.

Весьма существенным в этом смысле оказалось выделение в духовной жизни общества морали, ставшей основой особой отрасли знаний — этики. Мораль (этика) со своей стороны вошла в идеологизированном и частично мифологизированном виде в состав религии. Именно здесь наметились первые подходы к мировоззренческому освящению права, утверждению в жизни общества некоего "общего знаменателя" в таком освящении. "Общего знаменателя" в виде этического (религиозно-этического) обоснования действующего права.

Второе обстоятельство, подготовившее формирование философии права,— это развитие духовно-интеллектуальной жизни общества, все большее утверждение во всех сферах жизнедеятельности людей силы разума, особенно в тех его проявлениях, когда он не замутнен и не искажен импульсами и химерами подсознания, темных инстинктов и страстей. Сверкнув как вековое озарение в античности, сила разума в полной мере раскрылась в возрожденческой культуре и особенно — в эпоху Просвещения.

И вот первичными (так сказать, предфилософскими, или начально-философскими), стихийно-духовными формами освящения права, придания ему высокого значения, высокозначимого ореола стали:

этическое (религиозно-этическое) обоснование права;

обоснование законов, правосудия через особую категорию— естественное право.

Первая из указанных духовных форм (этическая) выступила в качестве вполне органичной для обоснования права формы, особенно в условиях начальных застойных цивилизаций (когда долгие века и тысячелетия господствовали цивилизации традиционного типа, где доминируют власть и ритуальная идеология). Именно в этике с того времени и до наших дней находит достаточное основание и поддержку характерная для права во всех его разновидностях категория справедливости— соразмерности, меры, а также сама возможность принуждения людей к соблюдению каких-то единых правил, норм.

Этическое обоснование права по ряду исходных положений имеет общечеловеческое значение. Оно в том или ином виде характерно для всех исторических эпох и стран, в принципе для всех мировоззренческих и идеологических систем.

На заре существования человечества и в не меньшей степени- в теократических и иных религиозных обществах (средневековья и нынешнего времени) этическая интерпретация права нашла свое воплощение в религиозных представлениях, придавших такой интерпретации значение веры, святости, непогрешимости, порой— непререкаемой догмы. Ряд юридических систем традиционных восточных обществ, в том числе мусульманского права, традиционно-индусского, китайского права, в значительной мере вообще слились с религиозно-этическими верованиями, с господствующими религиозно-философскими представлениями, да и в целом оказались неотделимыми (и внешне слабо отдифференцированными) от институтов духовной жизни данной традиционной цивилизации.

Религиозно-этическое обоснование действующих законов, учреждений правосудия и их решений совпало, как это нередко бывает в истории, с потребностями власти, господствующих политических сил. Такое обоснование выразилось в определенной идеологии и имело в основном апологетический характер: оно a priori, без какой-либо аргументации оправдывало и даже возвеличивало любое угодное власти (и церкви) законодательное, административное или судебное решение; или же давало безусловное основание для его блокирования или корректировки, уточнения, отмены во имя верности догме. И с этой точки зрения инквизиционный процесс, средневековые юридические порядки, вся юридическая практика и действительность той поры представляют собой единый продукт политических реалий соответствующих традиционных цивилизаций и религиозно-этических верований тогдашних эпох.

Универсальное, хотя в действительности и ограниченное, значение для права общих этических (религиозно-этических) начал привело к тому, что постепенно утвердилось и со временем стало общезначимым, очевидным, мнение о приоритете этики над правом, в частности о том, что право представляет собой всего-навсего некий "минимум морали".

Есть и другая негативная сторона указанного процесса, касающаяся научного осмысления права. Это то обстоятельство, что придание святости действующим юридическим установлениям перекрывает путь их критической проработке, а отсюда (как показывают исторические данные) — саму возможность становления даже такой, казалось бы, идеологически нейтральной сферы научных знаний, как аналитическая юриспруденция, юридический позитивизм.

И еще один существенный момент. Отмечая в этике и в религии значение некоторого "общего знаменателя" для понимания и объяснения права, нужно принимать во внимание, что этические, в том числе религиозно-этические верования, обосновывающие юридические установления и порядки теократических и иных религиозных обществ, стали предпосылкой для идеологии права— того направления духовно-интеллектуального объяснения права, согласно которому оно "выводится" из определенной мировоззренческой системы и связывается с политико-властными реалиями. К этому нужно добавить, что такого рода духовно-интеллектуальные формы так и оставались в пределах этики и религии, не образовывали особых, самостоятельных ветвей знаний, особых наук.

Вторая первичная форма духовного освящения права, ставшая на все последующие времена начальным звеном основательного и конструктивного его понимания, или во всяком случае, подходов к такому пониманию, — это обоснование действующих законов и правосудия через категорию естественного права.

Еще во времена античности, в древнегреческой мифологии, оно нашло отражение в представлениях о взаимоотношениях и деяниях Зевса, Фемиды, их дочерей — Дике, Эвномии, в которых древнегреческая мысль видела два начала — право по природе и право по человеческому установлению.

Выделение права по природе — естественного права, существующего наряду с юридически действующим правом (последнее получило название "позитивного", или "положительного"), дало толчок к такому направлению мысли и творческого поиска, которое сориентировано не на "выведение" права из неких заданных ценностей— этических, религиозно-этических и даже из некой мировоззренческой системы, а на нахождение его основ, корней в самой "природе", реальной жизни людей. Поэтому вполне обоснованно естественно-правовая ориентация мысли и научного поиска стала в философии, за исключением позитивистских разработок, своего рода "общим местом".

Таким образом, еще на начальных фазах духовно-интеллектуального освящения права можно отчетливо различить два направления, которые, порой перекрещиваясь и совпадая, представляют все же полярные ориентации в понимании и обосновании права.

Именно данные, относящиеся к первичным формам духовно-интеллектуального освящения права, позволяют уточнить особенности научного рассмотрения права, нередко обозначаемые одним понятием— "философия права", а на деле при известной общности представляющие во многом различные направления научной и прикладной мысли— философию и идеологию.
Философия и идеология права.

Сначала— несколько соображений общего порядка.

Философия (поскольку на деле реализуется ее предназначение), как и всякая наука, призвана строиться независима от политики, практических целей, тех интересов, во имя которых могут быть использованы философские положения.

От философского подхода к явлениям действительности нужно отличать подход, характерный для идеологии. Последняя, используя данные философии и других отраслей знания, в том числе политического профиля, связывает свое содержание с определенной группой заданных интересов и идей, которые начинают жить по своей (этической, религиозно-этической, этнической, классовой, групповой или даже индивидуально-личностной) логике. Отсюда — в идеологии всегда есть моменты абсолютизации, возвеличивания идей, их ориентации на обслуживание определенных практических, политических, идейных задач — то, что в марксистском обществоведении именовалось партийностью, служением классам, социальным группам, нациям, неким возвышенным идеалам.

В то же время нужно видеть, что идеология занимает свое существенное место в духовно-интеллектуальной жизни, в ее соотношении с практикой, с политикой. Вне определенного идеологического подхода мировоззренческие взгляды не могут получить достаточного общественного признания, и тем более — должной практической реализации. Так что в практической жизни наука и идеология тесно переплетены, взаимосвязаны. Это и объясняет то обстоятельство, что философия, иные отрасли знаний в определенных своих сторонах и проявлениях выступают также в качестве идеологии (и это требует того, чтобы в любой науке те или иные положения достаточно точно и строго виделись и оценивались в качестве "идеологических").

Различие и вместе с тем переплетение, взаимопроникновение философских и идеологических начал, характерные для всякой гуманитарной науки, в сферах знании, относящихся к праву, имеют существенные особенности.

Право — институт практики, острых жизненных проблем. Оно так тесно сопряжено с практической жизнью людей, их насущными интересами, самими основами экономического политического, духовного господства в обществе, и что особенно существенно — с политической, государственной властью что проникновение идеологических начал в философские (а также— социологические, общетеоретические) разработки правовых проблем может быть отмечено на всех ступенях развития правоведения, философских исследований, осуществляемых в его рамках и на его основе.

Можно, пожалуй, без преувеличения констатировать, что правоведение в его общетеоретических подразделениях — общей теории права, социологии права, а также философских разработках— оказалось одной из наиболее идеологизированных областей знаний.

Наиболее близко примыкают к идеологии те варианты философии права, которые замыкаются разработками, не выходящими за рамки данной философской системы (например, гегелевской, марксистской).

По всем данным, исторические корни идеологии права следует видеть в этических (религиозно-этических) объяснениях права, а также в таких направлениях философско-правовой мысли, когда соответствующие разработки "выводятся" из данной философской системы, что характерно для гегелевской или марксистской философии.

Философия же права, которая ищет опору в едином потоке философской мысли, а именно такое направление исследования, как будет показано несколько дальше, и взято за основу в настоящей работе, опирается главным образом на другой стержневой "общий знаменатель" духовно-интеллектуального объяснения права — на естественно-правовые воззрения.

Вернемся, однако, в нынешнее время и попытаемся разобраться в том, когда, при каких условиях использование данных философии приводит к формированию и развитию философии права.
Механизм формирования и развития философии права.

Формирование и развитие философии права как особой самодостаточной научной дисциплины не есть продукт неких умозрительных логических операций за письменным столом по соединению фрагментов философии и правоведения. Это — обусловленная самой логикой жизни и рассматриваемых областей знаний интеграция философских идей и данных правоведения.

При этом необходимо сразу же отграничить философию права от обычного использования на юридическом материале философских категорий, терминологии и даже целых философских систем. Такое использование — например "приложение" к праву категорий диалектики, феноменологии, экзистенциализма, герменевтики, аксиологии, теории систем— означает в оптимальном варианте обогащение гносеологического, познавательного инструментария пои теоретической проработке тех или иных правовых проблем. Это может дать в юриспруденции известный познавательный эффект, привести к существенному приращению правовых знаний. Особенно тогда, когда к правовому материалу прилагаются не общефилософские, тем более идеологизированные абстрактные категории, а данные передовых философских наук. Такой эффект наступает, например, при характеристике роли права с учетом выводов аксиологии, при включении в толкование права данных современной герменевтики.

Впрочем, нужно с сожалением заметить, что использование данных философии может привести и к спекулятивному догматическому философствованию по правовой проблематике, да к тому же с идеологической нагрузкой, а то и к другому отрицательному результату — всего лишь к "философско-терминологическому переодеванию" давно известных понятий, результатов исследований, фактов. Справедливо замечено в литературе — со ссылкой на Б. Спинозу, что "само по себе применение философских терминов к праву новых смыслов не рождает, оно их только поверхностно множит".

В советском обществе именно последняя из указанных тенденций стала определяющей при конструировании "марксистско-ленинской философии права". Рассуждения о "свободе воли в праве", о "случайном и необходимом" в правоотношениях, о "формах" права (сопровождавшиеся порой предложениями заменить сложившиеся юридические термины философскими, например, "источник права" термином "форма права") представлялись в виде философии права, своего рода вершины юриспруденции.

Вместе с тем надо заметить, что и творческое результативное использование философских положений в правовом материале само по себе не приводит к формированию особой области знаний, которая имела бы характер особой научной дисциплины, — философии права. В данном случае перед нами явление иного порядка: происходит обогащение теории права — той обобщающей теоретической правовой науки, фактическую основу которой образуют "выведенные за скобки" общие и повторяющиеся данные конкретных юридических дисциплин.

Когда же, при наличии каких условий использование философских идей дает наиболее значимый науковедческий эффект — формирование и развитие философии права как особой научной дисциплины?

Исходный момент здесь таков. Поскольку право — область практической жизни людей, философско-правовые разработки лишь тогда обретают необходимую содержательность и теоретическую весомость, когда они органически увязываются с "живым" правовым материалом, становятся прямым результатом его творческого осмысления. Философские основы в рассматриваемой дисциплине должны получать продолжение и в итоге образовывать материал целостной науки на основе данных, непосредственно вытекающих из существующей правовой культуры, самой развивающейся правовой материи — законодательства, общественно-политической и правовой практики его применения.

Стало быть, философия права — не только идеи, но и реальная правовая жизнь, через которую (жизнь права) философско-правовые идеи не просто уточняются, корректируются, а формируются.

Известно, например, что замечательный философ Фихте дал настолько точную, изящно-философскую разработку категории прав человека и — что особо существенно — их особенностей как категорий естественного права, что, казалось бы, они уже в то время, на пороге XVIII—XIX веков, должны были бы образовать основополагающую часть философии права как особой, высокозначимой науки. Однако прошло почти полтора столетия, прежде чем в условиях развивающейся либеральной цивилизации сама реальная, "живая" действительность и соответствующий ей правовой материал в 1950—1960-х годах обусловили резкое возвышение гуманистического права на основе фундаментальных прав человека (характеристика которых чуть ли не пункт в пункт совпадает с давними философскими разработками Фихте).

Только тогда, когда "пришло время" и накоплен достаточный правовой материал, наступает необходимый науковедческий эффект — происходит формирование и развитие философии права.

И здесь нужно сделать еще одно замечание, теперь — о характере философских знаний, используемых в области права.
Единство и развитие философской мысли.
Формирование и развитие философии права, выражающей "состыковку" философии и правоведения, происходит в тесном единении со всей философией, с историей философской мысли в целом.

Как справедливо отмечено в современной философской литературе, предметом философии права "является методологический универсализм правовой науки, рефлексия ее духовных оснований, полный контекст которых не может быть прерогативой какой-то избранной философской системы".

История духовной, интеллектуальной жизни общества, особенно в новейшей истории (начиная с возрожденческой культуры, а еще более — с эпохи Просвещения), свидетельствует, что шаг за шагом мыслители, освобождаясь от обаяния мифологии, императивов и иллюзий идеологии, отвоевывали крупицы, а то и целые обширные блоки знаний на пути постижения права как явления мироздания, его природы и особенностей, его смысла с точки зрения основ человеческого бытия.

И этот факт в высшей степени знаменателен! Значит, — если верны только что высказанные положения, — вполне допустимо рассматривать развитие философской мысли по вопросам права (поскольку они не искажены, не деформированы идеологией) как единый поток становления и развертывания философских знаний. И, значит, существует нечто основательное, таящееся в самих недрах человеческого общества, основах бытия человека, что императивно заставляет человеческую мысль подчиняться этому единому потоку, неуклонно двигаться в его русле. И наконец, это значит, что в таком движении, его тенденциях и итогах как раз и кроется Истина в философском постижении права.

Философски высокозначимые положения в этом едином потоке не всегда сформулированы в качестве отвлеченно-философских (как это характерно для суждений мыслителей эпохи Просвещения). Они по большей части не выделены в обособленные сочинения.

Но как бы то ни было, именно из целого ряда философских положений, а порой из крупиц разнопрофильных взглядов, которые и надлежит с необходимой корректностью вычленять в науке (при признании решающего значения определенной группы философских идей, в данной работе — идей Иммануила Канта), образуется исходная основа философских взглядов в правоведении, на базе которых формируется из данных правоведения, правового материала, его реальной жизни философско-юридическая наука, призванная ныне как особая интегрированная сфера знаний занять достойное место в системе гуманитарных наук.
2. Начальное звено

Естественное право — исходное звено философии права.

Исторические предпосылки, предшествующие формированию философии права как самостоятельной науки, свидетельствуют: философское осмысление правовой реальности началось с разграничения права на естественное и позитивное (положительное) — с того, что само это разграничение сориентировало на поиск основ права в естественной жизни людей, в "человеческой" сути их бытия.

При такой оценке естественного права нужно учитывать, что эта категория в тех чертах и характеристиках, в которых она, начиная с античности, обрисована в науке, — явление многоплановое и к тому же получающее различную научную интерпретацию.

И здесь, при всем многообразии взглядов по рассматриваемому вопросу, необходимо с должной четкостью различать естественное право как: а) категорию методологического порядка и б) реальный факт социальной действительности.

Первый ракурс проблемы дан в этой главе (второй в той мере, в какой это окажется необходимым для рассмотрения позитивного права, — в следующей). Впрочем, указанное разграничение носит в какой-то степени условный характер, так как методологическое значение естественного права основано на его действительной роли как реального феномена в жизни общества.

Рассмотрение естественного права как методологической категории имеет для философского освещения правовых проблем принципиально важное значение. Оно привносит в науку именно то, что призвана дать методология, то есть наряду со специально-научными методами познания (математическими, социологическими и иными), прежде всего — общий подход к явлениям правовой действительности.

Философское видение правовых явлений — это и есть их рассмотрение под углом зрения естественного права.