Реферат Демосфен жизнь оратора. Реферат Демосфен жизнь оратора
 Скачать 122.5 Kb.
|
|
Реферат Демосфен – жизнь оратора Афинский государственный деятель и великий оратор древности Демосфен всю свою жизнь посвятил родине и умер в борьбе за ее свободу. Он родился в Афинах в 384 г. до н. э. «Отец Демосфена, тоже Демосфен, принадлежал, как сообщает Феопомп, к числу лучших людей государства; он носил прозвище Ножовщика, так как владел большою мастерской, где искусные рабы изготовляли мечи и ножи. Что касается утверждения оратора Эсхина, будто мать Демосфена была дочерью некоего Гилона, обвиненного в измене и потому бежавшего из Афин, и женщины-варварки1, — мы не можем установить, говорит ли он правду, или клевещет.»2 Семи лет Демосфен осиротел, унаследовав от отца хорошее состояние (оно оценивалось почти в пятнадцать талантов), но опекуны3 обошлись с мальчиком бесчестно, нисколько не заботясь о его делах, а часть имущества и прямо расхитив, так что даже его учителя не получали причитавшегося жалования. Вероятно, именно по этой причине он и остался без образования, подобавшего мальчику из хорошего рода, а еще — из-за слабого и нежного сложения, ибо мать оберегала его от всяких утомительных занятий, а дядьки-наставники не принуждали учиться. С самого детства он был чахлый и болезненный; в насмешку над его бессилием товарищи прозвали его Баталом4. Этот Батал, как говорят некоторые, был флейтист, чья порочная изнеженность послужила Антифану темою для злой комедии. Другие упоминают о поэте Батале, сочинявшем пиршественные песни слишком вольного содержания. Кроме того, сколько можно судить, словом «батал» [batalos] обозначалась тогда у афинян одна не совсем удобопроизносимая часть тела. А другое прозвание, Арг, ему дали либо за резкий и злой нрав (иные из поэтов «аргом» [argas] именуют змею), либо за тягостную для слуха речь — по имени поэта, писавшего скверные, неблагозвучные стихи.5 Когда Демосфен достиг совершеннолетия, опекуны отдали ему лишь дом с рабами, а большую часть денег и имущества присвоили себе. Молодой человек пытался сначала уговорить опекунов добровольно вернуть наследство, но те отказались. Тогда он решил судом добиваться возврата похищенных денег. Чтобы успешно вести дело в суде, нужно было основательное знакомство с афинскими законами, а самое главное - умение хорошо и убедительно говорить. В то время при демократическом строе в Афинах почти каждому гражданину приходилось выступать в суде и в народном собрании. Выдающиеся ораторы пользовались всеобщим уважением: их выбирали на почетные должности в государстве и отправляли послами в чужие страны. В Афинах появилось много людей, которые учили красноречию: как побеждать в спорах, как сделать слабый довод более сильным. Самыми выдающимися учителями красноречия тогда были Исократ и Исей. Исократ содержал на дому школу красноречия, но Демосфен не мог посещать занятий, так как плата за обучение была слишком высокой. Тогда он обратился к Исею, в то время лучшему адвокату по делам о наследствах. Четыре года молодой человек прилежно учился у Исея, хотя в ту пору преподавал и Исократ, возможно, как считают некоторые, оттого, что по сиротству своему не в силах был внести назначенной Исократом платы в десять мин, или же, вероятнее, отдавая предпочтение речам Исея, как более действенным и хитроумным. А Гермипп говорит, что в каком-то сочинении неизвестного автора он прочел, будто Демосфен посещал школу Платона6 и более всех своим красноречием был обязан ему. Тот же Гермипп, ссылаясь на Ктесибия, сообщает, что Демосфен основательно изучил наставления Исократа и Алкидаманта, тайно получивши их от сиракузянина Каллия и некоторых других.7 За время обучения он хорошо познакомился с произведениями всех выдающихся писателей; особенно внимательно изучал он сочинения знаменитого историка Фукидида и философа Платона. "Историю" Фукидида будущий оратор знал почти наизусть, так как переписал ее собственноручно восемь раз. Окончив учение, Демосфен привлек к суду своих опекунов.8 Суд тянулся целых пять лет. Опекуны всячески старались избежать ответственности; так, они уничтожили даже самое завещание отца Демосфена и другие важные документы. В конце концов опекуны были осуждены, однако молодому человеку не удалось целиком вернуть своего наследства. Тяжелая многолетняя борьба с опекунами закалила характер будущего оратора, развила в нем упорство и настойчивость. Выступать перед народом Демосфен мечтал еще мальчиком. Сообщают, что желание посвятить себя красноречию впервые возникло у Демосфена вот при каких обстоятельствах. Оратор Каллистрат должен был выступать перед судом по делу об Оропе9, и все с нетерпением ждали этого выступления, что объяснялось не только широкой известностью самого дела, но и мастерством оратора, находившегося тогда на вершине славы. Заметив, как учителя и дядьки сговариваются пойти послушать Каллистрата, Демосфен упросил и умолил своего дядьку взять с собою и его. А тот был в дружбе с привратниками суда и раздобыл место, откуда мальчик, никем не замеченный, мог слышать все, что говорилось. Каллистрат выступил очень удачно, стяжав огромное восхищение слушателей, и Демосфен позавидовал его славе, видя, как целая толпа с громкими похвалами провожает оратора домой, но еще больше был поражен силою слова, которая, как он тогда понял, способна одолеть и покорить все. И вот, забросив прочие науки и мальчишеские забавы, он целиком отдался упражнениям в красноречии, чтобы со временем и самому сделаться оратором.10 Но, прежде чем выступать перед народом, Демосфену пришлось, по примеру своего учителя, писать судебные речи для других. Такое занятие оплачивалось в Афинах довольно хорошо, и молодому человеку удалось не только прокормить свою мать и сестру, но и сделать некоторые сбережения. Однако составление речей не могло удовлетворить Демосфена: он был пламенным патриотом и мечтал посвятить свои силы общественной деятельности. Первое выступление молодого оратора перед народом кончилось печально: шум, смех и шиканье толпы не дали ему закончить речи. Эта неудача была совершенно естественна, так как Демосфен имел очень слабый голос, говорил невнятно, слегка заикался, картавил (не произносил звука "р"), у него была дурная привычка подергивать плечом, и, кроме того, он совершенно не умел держаться перед публикой. Демосфен перестал бывать в Собрании, и однажды, когда он уныло бродил по Пирею, его заметил Эвном из Фрии, уже глубокий старик, и выбранил за то, что, владея даром слова, почти таким же, как у Перикла, он по робости и безволию изменяет самому себе, если не оказывает решительного сопротивления толпе и не готовит для борьбы свое тело, но позволяет ему увядать от безделия и изнеженности. Вторая его попытка выступить с речью перед народным собранием также оказалась неудачной. Упав духом, в полном отчаянии, закрывши от стыда лицо плащом, он отправился домой, его пошел проводить актер Сатир, близкий его приятель. Демосфен стал ему жаловаться, что из всех ораторов он самый трудолюбивый и отдает красноречию чуть ли не все силы без остатка, а народ знать его не желает, между тем как пьяницы, мореходы11и полные невежды всегда находят слушателей и не сходят с возвышения. «Верно, Демосфен, — отвечал Сатир, — но я быстро помогу твоей беде. Прочти-ка мне, пожалуйста, наизусть какой-нибудь отрывок из Эврипида или Софокла». Демосфен прочитал, а Сатир повторил, но при этом так передал соответствующий характер и настроение, что Демосфену и самому этот отрывок показался совсем иным. Так он убедился, сколько стройности и красоты придает речи «игра»12, и понял, что сами по себе упражнения значат очень мало или даже вообще ничего не значат, если ты не думаешь о том, как лучше всего преподнести и передать слушателям содержание твоих слов. Итак, Демосфен решил во что бы то ни стало исправить все недостатки своей речи. Он устроил себе в подземелье комнату для занятий, которая цела и до нашего времени, и, неукоснительно уходя туда всякий день, учился актерской игре и укреплял голос, а нередко уединялся и на два-три месяца подряд, выбрив себе половину головы, чтобы от стыда невозможно было выйти наружу, даже если очень захочется. Деметрий Фалерский пишет, что Демосфен уже в старости сам рассказывал ему, какими упражнениями он старался исправить свои телесные изъяны и слабости. Неясный, шепелявый выговор он одолевал, вкладывая в рот камешки и так читая на память отрывки из поэтов, голос укреплял бегом, разговором на крутых подъемах и тем, что, не переводя дыхания, произносил несколько стихов или какие-нибудь длинные фразы. Дома у него было большое зеркало, и перед ним он выполнял задания, которые сам себе ставил. Чтобы научиться произносить звук "р", он брал щенка, слушал его рычание и повторял звуки. Он приучил себя громко произносить стихи, когда поднимался на гору или гулял по берегу моря, причем старался заглушить своим голосом шум волн. Иногда молодой человек не выходил по два, по три месяца, пока, наконец, совершенно не овладел голосом и жестами. Но этого мало — любую встречу, беседу, деловой разговор он тут же превращал в предлог и предмет для усердной работы. Оставшись один, он поскорее спускался к себе в подземелье и излагал последовательно все обстоятельства вместе с относящимися к каждому из них доводами. Запоминая речи, которые ему случалось услышать, он затем восстанавливал ход рассуждений и периоды; он повторял слова, сказанные другими или же им самим, и придумывал всевозможные поправки и способы выразить ту же мысль иначе. Отсюда возникло мнение, будто Демосфен мало одарен от природы и все его мастерство, вся его сила добыты трудом, и вот что, казалось, подтверждало это мнение с большой убедительностью: очень трудно было услышать Демосфена говорящим без подготовки13, но, сидя в Собрании, где народ часто выкрикивал его имя, он никогда не выступал, если не обдумал и не составил речь заранее. Над этим потешались многие из вожаков народа и искателей его благосклонности, а Пифей однажды сострил, что, дескать, доводы Демосфена отдают фитилем. «Фитили моей и твоей лампы, любезнейший, видят совсем не одно и то же», — язвительно возразил ему Демосфен. Но вообще-то он и сам признавался, что, хотя не пишет всей речи целиком, никогда не говорит без предварительных заметок. При этом он доказывал, что человек, который готовится к своим выступлениям, — истинный сторонник демократии, ибо такая подготовка — знак внимания к народу, а не проявлять ни малейшей заботы о том, как воспримет народ твою речь, свойственно приверженцу олигархии, больше полагающемуся на силу рук, нежели силу слова. Приводят и еще одно доказательство его страха перед непредвиденными выступлениями: если слушатели начинали шуметь и Демосфен сбивался, Демад не раз вставал со своего места и быстро приходил ему на помощь, но никогда Демосфен не оказывал подобных услуг Демаду.14 Но даже враги, наконец, вынуждены были признать силу и мастерство его красноречия. В его речах необыкновенная простота выражения соединялась с величайшей силой чувства и мысли, ясностью и убедительностью. Демосфен всегда строго держался предмета своей речи, не любил пустой болтовни; он то говорил спокойно, действуя на разум слушателей, то покорял их силой чувства, передавая им свою горячую веру в правоту защищаемого дела. Когда Демосфену исполнилось 30 лет, он начал принимать участие в государственных делах и всю силу своего ораторского дарования обратил против самого опасного врага всех греков - македонского царя Филиппа. Беззаветная любовь к родине вдохновляла великого оратора на борьбу против македонян и их пособников в Афинах и во всей Греции. Еще недавно Македония была слабым и отсталым государством, с которым греки мало считались. Царь Филипп (359-336 гг. до н.э.) объединил страну и организовал большую прекрасно вооруженную армию. В руках такого даровитого полководца, как Филипп, она стала грозной силой. Международное положение Греции в это время было весьма благоприятным для выступления Македонии: греки вели между собой постоянные войны, афиняне воевали с союзниками, фиванцы - с фокейцами, а спартанцы - с государствами Пелопоннеса. Царь Филипп ловко пользовался внутренними раздорами среди греков: он всюду имел своих сторонников и агентов в рядах противников. В случае необходимости царь не брезговал и подкупом. "Осел, нагруженный золотом, возьмет любую крепость", - говорил Филипп, неуклонно стремясь к своей цели - завоевать всю Грецию. Демосфен сразу же понял, какую опасность для Афин и Греции представляют Македония и ее царь, и возглавил партию патриотов, противников Филиппа. В Афинах в это время власть была в руках сторонников Македонии. Во главе македонской партии стояли Евбул и известный оратор Эсхин. Евбул был за мир "во что бы то ни стало, любой ценой" и нарочно закрывал глаза на опасность, грозившую со стороны македонского царя. Он желал успокоить народные массы путем раздачи народу доходов государственной казны (так называемые "зрелищные деньги"). Демосфен стал бороться против такого порядка и призывал народ поступиться личными выгодами сегодняшнего дня для счастья и спасения родины. "Богатые, - говорил он, - бросают народу подачки за счет государства, а сами уклоняются от государственных повинностей. Оратору удалось убедить народ обратить "зрелищные деньги" на борьбу с Македонией. Это был значительный успех Демосфена и его сторонников-патриотов. Демосфен постоянно выступал теперь в народном собрании с пламенными речами, стараясь пробудить в афинянах патриотические чувства. Его знаменитые речи против царя Филиппа назывались "Филиппинами" (и теперь еще у нас называют горячую, страстную речь "филиппикой"). Демосфен и сам говорит15, и из филиппик можно заключить, что принимать участие в делах государства он начал, когда вспыхнула Фокидская война: некоторые из речей16 против Филиппа произнесены уже после завершения войны, а самые первые касаются событий, непосредственно с нею связанных. Очевидно, затем, что обвинение против Мидия17 он готовил тридцати двух лет от роду, еще не пользуясь ни влиянием, ни известностью в государстве. Найдя прекрасный предмет для своей деятельности на государственном поприще в защите греков против Филиппа и достойно ведя эту борьбу, он вскоре прославился красноречием и смелостью настолько, что вся Греция восхищалась им, великий царь18 высоко его ценил, а при дворе Филиппа ни об одном из народных вождей не было столько разговоров, сколько о Демосфене, и даже его противники признавали, что ненавистный их враг — человек знаменитый. Так отзываются о Демосфене его неизменные обвинители Эсхин и Гиперид19. После захвата Фракии Филипп стал угрожать Олинфу, самому крупному городу на Халкидике. В Афины прибыли послы олинфян с просьбой о помощи. Демосфен горячо поддержал олинфян: он произнес в их пользу три речи в народном собрании. Однако помощь афинян запоздала. Царь Филипп захватил город, а жителей продал в рабство. Затем Филипп предложил афинянам мир. Афинские послы - Филократ и Эсхин - во время мирных переговоров были подкуплены царем: несмотря на противодействие Демосфена, они заключили мир на невыгодных для Афин условиях. Вскоре после этого, не обращая внимания на заключенный мир, Филипп разгромил фокейцев - союзников афинян. Тогда, наконец, афиняне стали готовиться к решительному отпору Филиппу. Демосфен был выбран первым стратегом и стал во главе государства. Бывшего посла Филократа обвинили в подкупе и измене. Филократ был заочно осужден на смертную казнь. Затем Демосфен выступил против другого посла - Эсхина, обвиняя его в измене и подкупе. Эсхин искусно защищался и был оправдан незначительным большинством голосов. Это было время наибольших успехов и славы великого оратора. Ему удалось укрепить флот - главную силу афинян. Однако афиняне одни не могли справиться с грозным врагом, и поэтому Демосфен стал хлопотать об общегреческом союзе против Македонии. Во главе посольства он объехал ряд греческих государств, везде произнося страстные речи и побуждая греков к объединению. "Сила македонян, - говорил он, - в слабости и разрозненности греков; если все греки будут едины, то Филипп не осмелится напасть на нас". Население греческих городов с восторгом принимало великого оратора, и вскоре Коринф, Мегары и другие города Пелопоннеса вступили в союз с афинянами. Филипп между тем пристально наблюдал за действиями афинян. Пока велись эти переговоры об объединении, пришла грозная весть: войско Филиппа находится в Средней Греции, царь занял уже у границы Беотии крепость Элатею - важный пункт пересечения дорог в Фивы и в Аттику. Наступил решительный момент борьбы. Многое зависело теперь от того, на чью сторону станут Фивы - одно из сильнейших государств в Средней Греции. Тогда Демосфен во главе афинского посольства прибыл в Фивы с предложением союза против Филиппа. Но там уже находились македонские послы (царь опередил его), которые, не скупясь на обещания, всячески отговаривали фиванцев от союза с афинянами. Однако Демосфен добился блестящего успеха. Его вдохновенные речи, в которых он призывал к мужеству и напоминал о славе и чести Греции, решили дело: фиванцы вступили в союз с афинянами против общего врага. Обе стороны стали готовиться к последней схватке. Летом 338 г. до н.э. произошло роковое сражение при Херонее. Македоняне одержали решительную победу, несмотря на отчаянное сопротивление афинских гоплитов и неустрашимую храбрость фиванской фаланги ("священного отряда" из 300 человек, которые все погибли). В этой битве афиняне потеряли 1000 человек убитыми и 2000 попало в плен. Демосфен сражался рядовым гоплитом и отступил с поля боя вместе с войском. За это впоследствии оратор Эсхин обвинил его в трусости. Народ афинский, однако, не поверил клевете врагов великого оратора и поручил ему произнести надгробную речь в память бойцов, павших при Херонее, что считалось высокой честью. Известие о поражении при Херонее произвело потрясающее впечатление на афинян. Немедленно собралось народное собрание, народ вынес постановление готовиться к осаде и перевозить женщин и детей из деревень за стены города; кроме того, кто-то предложил освободить рабов и дать право гражданства иностранцам для призыва их в армию. Пойти на такую крайнюю меру даже в столь опасный момент для родины афинское народное собрание не решилось. Демосфен вместе со своими сторонниками организовал защиту города, поголовное вооружение граждан, починку стен и т. д. Грозная опасность, к счастью, вскоре миновала; удалось заключить мир на сравнительно приемлемых условиях: афинянам был оставлен флот и главные владения; однако Афинский морской союз - основа их могущества - был распущен, и Афины должны были вступить во вновь организованный общегреческий союз во главе с Филиппом. Херонейская битва решила судьбу Греции: греческие государства потеряли свободу и независимость, всюду власть переходила в руки богачей, сочувствовавших Македонии. В Афинах подняли голову предатели, явные и тайные сторонники Филиппа. Они стали чуть ли не ежедневно возбуждать обвинения против Демосфена и других представителей народной партии. Однако нашлись патриоты, которые неустанно трудились для восстановления мощи государства. Во главе их были Демосфен, Ликург и другие. Ликург в течение четырех лет путем строгой экономии снова поднял государственные доходы до 1200 талантов в год. Демосфен заведовал "зрелищной казной", которая была теперь единственной поддержкой афинской бедноты. Афиняне стали, мало-помалу оправляться после страшного поражения. Царь Филипп между тем собрал общегреческий съезд в Коринфе, где торжественно провозгласил создание общегреческого союза под руководством македонского царя. В разгар приготовлений к походу Филипп был убит на свадьбе своей дочери в городе Эгах в Македонии, через два года после Херонейской битвы (336 г. до н.э.). Демосфен получил сообщение о смерти Филиппа, когда народное собрание еще не знало об этом. Он явился в совет и радостно объявил, что видел сон, предвещающий афинянам великое счастье. Вскоре пришло известие о смерти Филиппа. Народное собрание постановило принести богам благодарственную жертву, а убийцу царя наградить венком. Великий оратор пришел в тот день в народное собрание в праздничной одежде с венком на голове, хотя собственную его семью постигло большое горе: всего несколько дней назад скончалась его дочь. Но народную радость Демосфен ставил выше личного горя. Народ ликовал, надеясь сбросить македонское иго. Снова к власти был призван Демосфен. Во всех городах Греции поднялось движение против македонян и пробудились надежды на свободу. Афиняне послали посольство в Фивы и другие греческие государства с предложением союза против Македонии. Афины вступили в снощения также с персами, побуждая их немедленно начать войну с Александром. Демосфен полагал, что с наследником Филиппа, мальчишкой и дурачком, как он называл Александра, справиться будет легко. Демосфен надеялся на успех восстания. Тем не менее, вопреки ожиданиям, Александр быстро покончил со своими противниками в Македонии и Фессалии и заставил греков в Коринфе признать себя вождем общегреческого войска для похода на Персию. Однако ему пришлось предпринять поход на север против трибаллов, которые угрожали границам Македонии. Пользуясь отсутствием Александра, первыми восстали фиванцы, а за ними и другие греческие государства. Фиванцы осадили стоявший у них македонский гарнизон и многих воинов перебили. Александр, разбив трибаллов, неожиданно появился с войском под стенами Фив. Город был взят и разрушен до основания. Пощадили только дом, принадлежавший знаменитому поэту Пиндару. Уцелевшие жители, числом около 30 тысяч человек, были проданы в рабство. В Афинах царило страшное смятение: ожидали, что Александр начнет осаду. Однако ценой полной покорности удалось выпросить пощаду у победителя. Александр потребовал только выдачи Демосфена и других противников Македонии. Демосфен пришел в народное собрание и рассказал народу басню об овцах, выдавших своих собак волкам. Себя самого и своих товарищей он сравнивал с собаками, дравшимися за народ, а Александра назвал волком. К счастью, внимание Александра было отвлечено приготовлениями к персидскому походу, и он не стал настаивать на своем требовании. Демосфен и его друзья остались в Афинах. Выступив в поход против Персии во главе 30 тысяч человек пехоты и 5000 всадников. Александр победил персов в сражениях при Гранике и Иссе (334-333 гг.); затем он наголову разгромил персидское войско при Гавгамелах (на берегу реки Тигр) и завладел Вавилоном и огромными сокровищами персидских царей. Между тем в Афинах к власти опять пришла македонская партия. Теперь противники великого оратора нашли время подходящим, чтобы с ним расправиться. Дело в том, что еще несколько лет назад один из сторонников народной партии предложил увенчать Демосфена золотым венком за высокие патриотические заслуги. Народное собрание согласилось с этим и постановило наградить великого гражданина Афин венком. Конечно, сторонники Македонии возражали, и Эсхин внес жалобу на постановление собрания в суд присяжных; он доказывал неправильность решения народного собрания и заявил, что Демосфен вовсе не заслуживает такой высокой награды. Демосфен вынужден был защищаться. Суд превратился в поединок двух самых знаменитых ораторов Афин. Враги великого оратора не учли, однако, настроения народа, который не хотел мириться с потерей независимости. Суд начался при огромном стечении народа. Эсхин произнес обвинительную речь, полную несправедливых нападок на Демосфена. В знаменитой защитительной речи "О венке" великий оратор дал обзор всей своей деятельности на благо родины и ярко обрисовал предательский образ действий Эсхина. Несмотря на давление со стороны противников, судьи вынесли справедливый приговор, высказались в его пользу, и с таким замечательным единодушием, что Эсхин не собрал и пятой части голосов..20 Эсхин был подвергнут денежному штрафу и должен был уехать в изгнание и остаток жизни прожил на Родосе и в Ионии, обучая за плату красноречию и философии. Успех речи "О венке" был не только победой великого оратора, но и торжеством патриотических сил в Афинах и во всей Греции. В результате победы на суде влияние Демосфена на государственные дела возросло. Однако теперь, наученный горьким опытом, он действовал осторожно. Он видел силу врагов и отсутствие единства у греков и поэтому старался удерживать сограждан от резких необдуманных выступлений против македонян. Так, например, афиняне по его совету не поддержали восстания спартанцев. Это восстание было быстро подавлено македонянами. Александр между тем был всецело занят азиатскими делами, предоставив полновластно распоряжаться в Греции своему полководцу Антипатру. Однако он прислал в Грецию два распоряжения: во-первых, он повелевал почитать себя богом и, во-вторых, приказывал всем греческим государствам вернуть своих изгнанников. Над первым повелением греки смеялись, а последнее вызвало сильное негодование. Дело в том, что изгнанниками были обычно предатели, ненавистные народу. В это время произошло новое событие, которое роковым образом отразилось на судьбе Демосфена. Казначей Александра, Гарпал, воспользовавшись долгим отсутствием царя в Вавилоне (царь начал тогда поход в Индию), похитил огромную казну персидских царей. На эти деньги он набрал 6 тысяч наемников и с 30 кораблями неожиданно прибыл в афинскую гавань Пирей. Казначей пытался деньгами привлечь на свою сторону афинских государственных деятелей, суля им возможность добиться независимости для Греции. Некоторые ораторы предлагали взять деньги Гарпала и немедленно начать всеобщее восстание в Греции против македонян. Однако Демосфен и другие известные деятели высказались против. Несколькими днями позже, во время осмотра привезенного имущества, Гарпал, заметив, что Демосфен восхищен каким-то персидским кубком и любуется его формою и рельефами на стенках, предложил ему взвесить сосуд на руке и определить, сколько в нем золота. Кубок оказался очень тяжелым, и Демосфен с изумлением спросил какой же его точный вес. «Для тебя — двадцать талантов», — ответил Гарпал, улыбнувшись, и, едва стемнело, отправил ему кубок вместе с двадцатью талантами денег. Гарпал, конечно, был великий искусник по выражению лица и нескольким беглым взглядам угадывать в человеке страсть к золоту, а Демосфен не устоял, но, соблазненный подарком, принял сторону Гарпала, словно бы сдаваясь и открывая ворота вражескому караульному отряду. На другой день, старательно обернув горло шерстяной повязкой, он пришел в таком виде в Собрание и, когда народ потребовал, чтобы выступил Демосфен, только знаками показывал, что, дескать, лишился голоса. Люди остроумные шутили, что этот недуг — последствие золотой лихорадки, которая трясла оратора ночью. Скоро, однако, о взятке узнал весь народ, и когда Демосфен просил слова, чтобы защищаться, негодующий шум не давал ему говорить. Тут кто-то поднялся со своего места и язвительно крикнул: «Неужели, господа афиняне, вы не выслушаете того, в чьих руках кубок?»21 Гарпала не допустили в Афины, и он отправился в Пелопоннес на мыс Тенар. Там он оставил свое войско и большую часть сокровищ, а сам, захватив с собой 750 талантов, вернулся в Афины. Теперь он уже просил только о предоставлении ему убежища. Между тем Антипатр и мать Александра Олимпиада потребовали у афинян выдачи похитителя казны. По предложению Демосфена Гарпал был задержан, а привезенные им деньги положены на сохранение в Акрополь, чтобы вернуть их потом Александру. Гарпалу удалось бежать на Крит, где он вскоре был убит. Когда произвели подсчет захваченных у Гарпала денег, то оказалось, что из привезенной им суммы осталось всего лишь 350 талантов, остальные деньги куда-то пропали. Демосфен предложил произвести строгое расследование этого дела, причем ручался своей жизнью, что он невиновен в расхищении денег. Были произведены массовые обыски, но денег не нашли. Демосфен и некоторые другие лица были привлечены представителями македонской партии к суду по обвинению в расхищении денег, подкупе и устройстве побега Гарпала. Тут Демосфен, пытаясь отразить удар, предложил, чтобы разбором дела занялся Ареопаг и все, кого он признает виновными, понесли наказание. Но в числе первых Ареопаг объявил виновным его самого. Демосфен явился в суд, был приговорен к штрафу в пятьдесят талантов и посажен в тюрьму, но бежал, по его словам22, — от стыда перед своею виной, а также по немощи тела, неспособного долго терпеть тяготы заключения; часть караульных удалось обмануть, другие же сами помогли ему скрыться. О бегстве Демосфена существует вот какой рассказ. Он был еще невдалеке от города, как вдруг заметил, что его догоняют несколько афинян из числа его противников, и хотел было спрятаться, но те окликнули его по имени, подошли ближе и просили принять от них небольшую сумму на дорогу — ради этого, дескать, они и гонятся за ним, взяв из дому деньги; одновременно они убеждали его не терять мужества и спокойнее относиться к случившемуся, но Демосфен заплакал еще горше и воскликнул: «Ну как сохранить спокойствие, расставшись с городом, где у тебя даже враги такие, какие в ином месте навряд ли сыщутся друзья!» Изгнание он переносил малодушно, сидя большей частью на Эгине или в Трезене и не сводя с Аттики залитых слезами глаз, так что и в изречениях его, сохраняющихся от тех дней, нет ни благородства, ни юношеской пылкости, отличавшей его, бывало, в государственных делах. Передают, что покидая Афины, он простер руки к Акрополю и промолвил: «Зачем, о Владычная хранительница града сего, ты благосклонна к трем самым злобным на свете тварям — сове, змее23 и народу?» Молодых людей, навещавших его и беседовавших с ним, он уговаривал никогда не касаться дел государства, заверяя, что если бы с самого начала перед ним лежали два пути — один к Народному собранию и возвышению для ораторов, а другой прямо к гибели — и если бы он заранее знал все сопряженные с государственными занятиями беды, страхи, опасности, зависть, клевету, то без колебаний выбрал бы второй, ведущий к смерти. Потрясенный непосильной борьбой с противниками, великий оратор мучительно переживал свое изгнание; здоровье его было совершенно расшатано. Демосфен горько жаловался друзьям на несправедливость приговора: он, человек безукоризненно честный и имеющий великие заслуги перед государством, осужден, а обвинявшийся вместе с ним какой-то заведомый негодяй оправдан. Однако изгнание великого оратора оказалось непродолжительным: неожиданно пришло известие о смерти Александра в Вавилоне (июнь 323 г. до н.э.). Смерть Александра послужила сигналом для начала освободительного, движения по всей Греции. Восстание вспыхнуло и среди малоазийских греков. Подъем захватил даже богачей, сторонников македонян. Народные ораторы произносили в Афинах патриотические речи, убеждая сограждан сбросить македонское иго. Из Афин было отправлено посольство в Пелопоннес, чтобы побудить пелопоннесские государства примкнуть к борьбе за свободу. Афинское народное собрание постановило вернуть великого оратора из изгнания. За ним был послан на остров Эгину государственный корабль. Когда Демосфен вступил на родную землю, ему устроили в афинской гавани Пирее всенародную торжественную встречу, как национальному герою. Демосфен немедленно возглавил сопротивление македонянам. Началась война, которая вначале шла успешно для афинян. Афинский полководец Леосфен, бывший ранее начальником греческих наемников у персов и отпущенный Александром, во главе 8000 воинов двинулся в Фессалию против полководца Александра, Антипатра; по пути к афинянам присоединились этолийцы и фессалийцы. Союзники одержали решительную победу над Антипатром, который с остатками войска заперся в крепости Ламии (в Фессалии). Во время осады Ламии афинян, однако, постигло тяжкое несчастье: пал Леосфен. Македонянам удалось склонить некоторых союзников афинян заключить мир. Афиняне остались почти в одиночестве. Но все же они решились дать последний бой македонянам. Битва произошла при городе Кранноне (август 322 г. до н. э.). Афиняне потерпели поражение, хотя не такое тяжелое, как при Херонее. Пришлось заключить мир, условия которого были очень тягостны: демократия в Афинах была уничтожена; полные политические права были предоставлены только богатым (числом 9000); остальные граждане могли покинуть родину и переселиться во Фракию; македонский гарнизон занял афинскую гавань. Демосфен и другие патриоты были заочно приговорены к смерти. Демосфену удалось бежать в храм Посейдона на острове Калаврии. Нашлись и предатели, которые добровольно взялись за розыски беглецов. Среди этих предателей наибольшей низостью отличался некто Архий, бывший прежде актером, который даже получил прозвище "охотника за беглецами". Узнав, что Демосфен на Калаврии и ищет защиты у алтаря Посейдона, Архий с фракийскими копейщиками переправился туда на нескольких суденышках и стал уговаривать Демосфена выйти из храма и вместе поехать к Антипатру, который, дескать, не сделает ему ничего дурного. А Демосфен как раз накануне ночью видел странный сон. Снилось ему, будто они с Архием состязаются в трагической игре, и хотя он играет прекрасно и весь театр на его стороне, из-за бедности и скудости постановки победа достается противнику. Поэтому, выслушав пространные и вкрадчивые разглагольствования Архия, он, не поднимаясь с земли, взглянул на него и сказал: «Вот что, Архий, прежде неубедительна была для меня твоя игра, а теперь столь же неубедительны твои посулы». Взбешенный Архий разразился угрозами, и Демосфен заметил: «Вот они, истинные прорицания с македонского треножника24, а раньше ты просто играл роль. Обожди немного, я хочу послать несколько слов своим». Затем, удалившись в глубину храма, он взял листок, словно бы для письма, поднес к губам тростниковое перо и прикусил кончик, как делал всегда, обдумывая фразу. Так он сидел несколько времени, потом закутался в плащ и уронил голову на грудь. Думая, что он робеет, стоявшие у дверей копейщики насмехались над ним, бранили трусом и бабою. Снова подошел Архий и предложил ему встать, повторив прежние речи и опять суля мир с Антипатром. Демосфен, который уже чувствовал силу разлившегося по жилам яда, откинул плащ, пристально взглянул на Архия и вымолвил: «Теперь, если угодно, можешь сыграть Креонта из трагедии25 и бросить это тело без погребения. Я, о гостеприимец Посейдон, не оскверню святилище своим трупом, но будь свидетелем, что Антипатр и македоняне не пощадили даже твоего храма!» Сказавши так, он попросил поддержать его, ибо уже шатался и дрожал всем телом, но, едва миновав жертвенник, упал и со стоном испустил дух. Переступив порог храма, он пошатнулся и упал мертвым. Это произошло 12 октября 322 года до н.э. Аристон сообщает, что яд он принял из тростникового пера, как говорится и у нас. Но по утверждению некоего Паппа, рассказ которого повторяет Гермипп, когда Демосфен упал подле жертвенника и на листке не оказалось ничего, кроме самых первых слов письма: «Демосфен Антипатру...», — все были изумлены внезапностью этой смерти. Фракийцы, караулившие при входе, объясняли, будто он переложил яд из какого-то лоскутка на ладонь, поднес ко рту и проглотил, а они-де подумали, что он глотает золото. Архий расспросил рабыню, ходившую за умершим, и она сказала, что Демосфен уже давно носил при себе этот узелок, словно талисман. Еще по-иному рассказывает Эратосфен: Демосфен будто бы хранил яд в полом запястье, которое не снимал с руки. Разноречивые повествования остальных авторов, писавших о Демосфене, — а их чрезвычайно много, — нет необходимости рассматривать здесь, и я приведу лишь суждение Демохарета, Демосфенова родича, который верил, что Демосфен умер не от яда, но что боги взыскали его наградою и попечением, вырвав из жестоких когтей македонян и даровав кончину скорую и безболезненную.26 Он погиб в шестнадцатый день месяца пианепсиона — самый мрачный день Фесмофорий27, который женщины проводят в строгом посте, подле храма богини. Прошло немного времени, и афинский народ воздал ему почести по достоинству: он воздвиг бронзовое изображение Демосфена и предоставил старшему из его рода право кормиться в пританее28. Так погиб Демосфен, не пожелав пережить порабощения родины, за свободу и независимость которой он боролся до последнего вздоха. Вскоре афиняне воздвигли Демосфену медную статую на городской площади. Демосфен был представлен на ней со скорбным выражением лица и сжатыми в отчаянии руками. Надпись под статуей гласила: Если бы мощь, Демосфен, ты имел такую, как разум, Власть бы в Элладе не смог взять македонский Арей. Список литературы:
1 ...будто мать Демосфена была дочерью... Гилона... и женщины-варварки... — Женщина-варварка — скифянка, т.к. Гилон жил в изгнании в боспорском Пантикапее (Керчь) (Эсхин. Против Ктесифонта, 172). Демосфен никогда не опровергал этого упрека. 2 Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах, М.: Издательство «Наука», 1994. Издание второе, исправленное и дополненное. 3 ...опекуны... — Опекунами Демосфена были его двоюродные братья Афоб (женившийся на его матери) и Демофонт (женившийся на его сестре) и сосед Фериппид. 4 Батал — непристойное перетолкование невинного прозвища «Баттал» («заика»). 5 Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах, М.: Издательство «Наука», 1994. Издание второе, исправленное и дополненное. 6 ...будто Демосфен посещал школу Платона... — Живучая легенда, старавшаяся связать крупнейшего философа и крупнейшего оратора Афин. 7 Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах, М.: Издательство «Наука», 1994. Издание второе, исправленное и дополненное. 8 ...привлек к суду своих опекунов... — Афоба (который был вынужден бежать из Афин) и его свойственника Онетора (предъявлявшего притязания на его имущество). Речи Демосфена сохранились (речи 27—31). 9 Ороп — пограничная крепость, предмет раздоров между Афинами и Фивами. Каллистрат и Хабрий обвинялись в том, что временно уступили Ороп фиванцам, а те отказались его покинуть. 10 Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах, М.: Издательство «Наука», 1994. Издание второе, исправленное и дополненное. 11 ...пьяницы, мореходы... — Намек на оратора Демада, бывшего моряка. 12 «Игра» — термин, обозначавший выразительное произнесение речи: одна из 5 частей «работы над речью» (нахождение материала, расположение, изложение, запоминание и произнесение). «Которая часть важнее?» — спросили Демосфена. — «Игра». — «А потом?» — «Тоже игра». — «А потом?» — «Тоже игра» (популярный анекдот, пересказываемый в псевдо-плутарховских «Жизнеописаниях 10 ораторов», 845в). 13...без подготовки... — Ср.: Там же, 848в, где на упрек в обдуманности речей Демосфен отвечает: «Стыдней было бы перед стольким народом говорить необдуманно». 14 Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах, М.: Издательство «Наука», 1994. Издание второе, исправленное и дополненное. 15 Демосфен и сам говорит... — «О венке», 18. 16 ...некоторые из речей... — К годам Фокидской священной войны (356—346) относятся 1-я филиппика и 3-я олинфская речь, к непосредственно последующим — 2-я филиппика и др. 17 ...обвинение против Мидия... — Демосфен долго с ним враждовал, написал речь (в ней, § 154, он упоминает, что ему 32 года), но до суда дело не дошло. 18 ...великий царь... — Артаксеркс III (359—338). 19 ...неизменные обвинители Эсхин и Гиперид. — Преувеличение: Гиперид был политическим союзником Демосфена и лишь изредка выступал против него (напр., по делу о Гарпаловом подкупе, гл. 26). 20 ...не собрал и пятой части голосов. — За это обвинителю полагался штраф в 1000 драхм и запрет выступать с обвинениями. 21 Неужели... вы не выслушаете того, в чьих руках кубок? — Имеется в виду круговая чаша на пиру — у кого она была в руках, того не полагалось перебивать. 22 ...по его словам... — Во 2-м из 6-ти писем Демосфена (по-видимому, подложных). 23 Сова и змея — священные животные Афины Полиады («Градовладычицы»), статуя которой далеко видна была с афинского акрополя. 24 ...с македонского треножника... — «Говорить с треножника» (как дельфийская пророчица) — пословица, означавшая «говорить правду». 25 ...Креонта из трагедии.... — Т.е. из «Антигоны» Софокла, где фиванский царь Креонт запрещает погребать тело Полиника, шедшего войной на родной город. 26 Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах, М.: Издательство «Наука», 1994. Издание второе, исправленное и дополненное. 27 Фесмофории — женский праздник в честь Деметры-Законодательницы. Во второй день его справлялся скорбный пост в память о похищении Персефоны. 28 Пританей — общественное здание, где заседала коллегия пританов, т.е. дежурная часть афинского Совета, занимавшаяся текущими делами; здесь же кормили на государственный счет должностных лиц, заслуженных граждан и иностранных послов. |