Реферат по криминалистике. Реферат по дисциплине Криминалистика На тему
 Скачать 42.81 Kb.
|
Федеральное агентство морского и речного транспорта Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образованияВолжский государственный университет водного транспортаРЕФЕРАТПо дисциплине: «Криминалистика»На тему: «Особенности использования невербальной информации при расследовании преступлений (особенности невербальной коммуникации, использование специального инструментария — полиграфа, других научно-технических средств и методов в познании невербальной информации)» Студентка: Колесник Д.А.3 курс 40.03.01Юоз (б) – 21-863Проверила: Базанова Н. С. 2022 Невербальное поведение – это внешняя форма существования и проявления психологического мира личности. Невербальные средства коммуникации – важный объект наблюдения следователя. Известно, что мимика, жесты являются одной из первых визуальных знаковых систем. Наиболее веским аргументом в пользу приоритета невербального языка над вербальным (словесным) служат результаты, свидетельствующие об интернациональном характере основных мимических картин, поз, наборов жестов. Также большую роль в формировании невербального поведения личности играет социальная среда, национальный менталитет. Основными элементами невербального поведения являются: - способность выражать свои мысли, почерк; - лицо, глаза, руки, другие части тела; - все движения тела, выступающие в качестве информативных проявлений его сущности – телодвижения, гримасы; - одежда, ее аксессуары (их вид, состояние), запахи; - движения, связанные с использованием предмета – хлопанье дверью, поскрипывание стулом, верчение в руках ручки и т.д. Невербальный язык во многих случаях плохо контролируется сознанием, но хорошо воспринимается наблюдателем на подсознательном уровне. Ученые выявили и зарегистрировали более тысячи невербальных знаков и сигналов. Лишь 7% информации в беседе передается непосредственно словами, звуками и интонацией – до38%, а жестами, позой и телодвижениями – до 55% полезной информации. При проведении следственных действий с точки зрения невербального поведения важны два момента – что из себя представляет наблюдаемый человек, и как он реагирует на сложившуюся ситуацию, его реальные мысли, ложность его словесных высказываний. Рассмотрим два направления использования вербалистики и невербалистики в следственной практике: - использование наблюдения за речью и поведением фигуранта в целях определения достоверности получаемой информации; - использование возможностей невербального (в сочетании с вербальным) воздействия на фигуранта в целях получения достоверной информации. Ясно, что восприятие начинается с первого взгляда на лицо - объект наблюдения. А.А.Протасевич и В.А.Образцов считают, что источниками невербальной информации наряду с «языком телодвижений» являются степень ухоженности рук, татуировки, состояние прически, запаховые следы, одежда человека, другие внешние признаки и аксессуары. В системе невербального общения на уровне сознания существенную роль играет одежда человека. Она может рассказать об уровне материальной обеспеченности собеседника, его вкусе, круге общения, социальной и возрастной принадлежности, аккуратности. Важную роль играют цветовые предпочтения: красно-желтые цвета указывают на активность человека, его положительное настроение, в то время как сине-зеленые оттенки предпочитают настойчивые, серьезные, более замкнутые люди. Малоизученной структурой невербального общения являются запахи, естественные и искусственные, служащие дополнительной характеристикой складывающегося образа об индивиде. С незапамятных времен известна «культура запахов» как специфическое средство социальной стратификации, как источник межличностных контактов, способ идентификации личности. Но запах имеет не столь важное значение, как зрительное и акустическое восприятие. При проведении следственного действия следователь анализирует речь участников данного действия, получая при этом важную ориентирующую информацию о них. По голосу (дикция и акцент, тембр голоса, смысловая часть речи, ее словесное оформление, структура, логика высказывания и т. д.) распознается внутренний мир человека. Некоторые признаки голоса говорят о лживости. Как показывает практика, ложные показания имеют более бледный эмоциональный и информационный фон, так как лжесвидетельствующий не может адекватно воспроизвести те эмоциональные переживания, которые в действительности он должен был испытывать. Некоторые лжесвидетели, которые заранее готовятся дать ложные показания, разрабатывают даже письменный вариант будущих показаний. В итоге такие показания могут быть неестественно четкими, с элементами книжного стиля, рассогласовывающиеся с общим уровнем речевой культуры допрашиваемого. При установлении такого признака лжи его необходимо сопоставить с иными методами диагностики лжи, с языком подсознательных жестов. Основным из всех источников невербальной информации являются: положения ладоней, рук человека, головы, корпуса тела, жесты, связанные с прикосновениями рук к различным частям тела, лица. Значение жестов зачастую расходится со смыслом речи, и впоследствии оказывается, что невольные жесты были правдивее слов. Мы полагаем, что особый интерес для следователя представляют те жесты, которые говорят о ложности сообщаемых субъектом сведений, определяют его психическое состояние (особенно негативное), намерения, чувства. В настоящее время выявлено и зарегистрировано более тысячи подобных невербальных знаков и сигналов. Так, если человек при общении скрывает свои ладони, то это указывает на его неоткровенность, попытку скрыть информацию. Жесты, связанные с прикосновениями к различным частям тела, лица, трактуются как лживость, неуверенность говорящего. Защита рта рукой свидетельствует о том, что человек говорит неправду. Прикосновения к носу – завуалированный вариант предыдущего жеста. Потирание века в момент произносимой речи – желание говорящего избежать взгляда собеседника, потирание уха – желание отгородиться от неприятных слов. Оттягивание воротничка характерно для людей, которые лгут и подозревают, что их обман раскрыт. Скрещенные на груди руки, особенно в сочетании с сжатыми в кулак ладонями, говорят о стремлении отгородиться от нежелательных обстоятельств, отрицательном отношении к собеседнику. Наблюдая за своим собеседником в ходе проведения следственного действия, следователь на основе восприятия и осмысления его речевой и неречевой коммуникации собирает ориентирующую информацию о самом фигуранте. На психологический дискомфорт указывают хаотичные прикосновения к пуговицам на одежде, кольцам, наручным часам, манипулирование случайно попавшими под руку предметами. В то же время, невербальную информацию можно свести к минимуму, вводя в заблуждение собеседника специально натренированными жестами или отсутствием таковых. А.Ю. Панасюк выделяет 3 таких способа: - предъявление иной программы поведения через «вживание в образ» человека, испытывающего иные чувства; - сознательное контролирование каждого своего поведенческого акта во время беседы; - формирование программы запретов на уровне подсознания. Все эти приемы требуют от человека тщательной подготовки и не могут контролироваться долгое время. Проявления лжи в этом случае можно заметить в микродвижениях (движения мускулатуры лица, покраснение кожного покрова, увеличенное сокращение зрачков и миганий глаз), которые не контролируются человеком, но заметны окружающим. Риск ошибки в трактовке информации, полученной из анализа жестов, может быть сведен к минимуму при сравнении результатов наблюдения за различными видами невербальных источников, связанных между собой, образующими единый, целостный распознавательный комплекс. Для того, чтобы полностью контролировать невербальное поведение лица опытные следователи усаживают допрашиваемого на стул в открытом, хорошо просматриваемом светлом пространстве. К тому же, более трудно лгать на ярком свете, когда тело человека полностью находится в поле зрения следователя. Невербальное поведение допрашиваемого может быть связано с борьбой в его сознании противоречивых начал, с осознанием, с одной стороны, необходимости сказать следователю правду, с другой стороны, пониманием того, что подобное поведение чревато для него нежелательными последствиями. Отсутствие четкой установки на выход из подобного состояния проявляется в непроизвольных жестах, которые выдают его психологический дискомфорт. Как только человек начинает лгать, его тело самопроизвольно совершает некоторые движения, по которым он может быть уличен во лжи. Это связано с тем, что в процессе лжи подсознание посылает некие нервные импульсы, которые проявляют себя в виде жеста, противоречащего тому, что сказал человек. Распознавание лжи и у подготовленных к этому людей возможно в силу того, что даже если силой сознания они в состоянии подавить основные разоблачающие их движения тела, характерные для лгущего, ложь проявляется в микродвижениях и диагностируется по ним. К числу микрожестов, говорящих о лжи, можно отнести движение мускулатуры лица, увеличение или сокращение зрачков, покраснение щек, увеличивающееся количество миганий в минуту и различные другие внешние проявления. К этому необходимо добавить, что даже опытные специалисты могут имитировать нужные движения только в течение короткого периода времени, поскольку вскоре организм непроизвольно передаст сигналы, противоречащие его сознательным действиям. Проблема лжи заключается в том, что наше подсознание работает автоматически и независимо от нас, поэтому наш язык телодвижений выдает нас с головой... Во время обмана наше подсознание выбрасывает пучок нервной энергии, которая проявляется в жестах, противоречащих тому, что сказал человек. Необходимо уточнить, что при этих позициях между следователем и допрашиваемым не должно быть никаких искусственных барьеров, например, в виде стола. Считается, что если допрашиваемый сидит за столом напротив следователя, то ему проще противостоять вербальному воздействию следователя. С другой стороны, если допрашиваемый сидит на стуле спиной к входной двери, то это усиливает возможность невербального воздействия на него. Чаще всего подобные тактико-психологические приемы применяются опытными следователями и оперативниками при допросах, очных ставках и иных следственных действиях в так называемых конфликтных ситуациях «со строгим соперничеством», когда приходится сталкиваться с жестким противодействием со стороны подозреваемого или обвиняемого в установлении истины. Следует иметь ввиду, что все перечисленные здесь и далее способы и методы вербального и невербального воздействия на фигурантов не должны выходить за рамки уголовно-процессуального законодательства, а единственной их целью должны являться установление в конечном итоге истины по расследуемому делу. Не следует также забывать, что следователь сам является источником невербальной информации. В связи с этим следователь обязан жестко контролировать свои не только вербальные, но и невербальные реакции и ставить их на службу интересов следствия. Следователь должен всем своим видом, жестами, репликами, поощрять откровенность собеседника, желание доводить до следствия интересующие факты, обстоятельства преступления. Открытость, доброжелательность следователя непроизвольно рождают в ответ доброжелательность, желание сотрудничать, и наоборот. Иногда целесообразно использовать прием «вторжения в личностную зону». Каждый человек считает пространство вокруг себя радиусом 50 –60 см. запретной зоной, вторжение в которую вызывает дискомфорт, стремление изменить такую ситуацию незамедлительно. Проникновение малознакомых лиц в это пространство обычно воспринимается как акт агрессии. При этом тот, кто считает, что его интимная зона неожиданно нарушена, ощущает себя пленником угрожающей ситуации, испытывает невольно растерянность, иные чувства, определяющие его психологический дискомфорт. Естественно и его стремление - как можно быстрее изменить создавшееся положение, освободиться, вырваться из объятий нежелательной ситуации. В подобной ситуации оказывается и допрашиваемый, дающий заведомо ложные показания в случае вторжения следователя в его интимную зону. Оно осуществляется целенаправленно путем изменения коммуникативной дистанции и может быть сделано так: следователь пересаживается поближе к допрашиваемому, несколько переступив черту «интимной зоны», или встает и подходит к нему и сблизившись с ним почти вплотную, задает интересующий его вопрос, находясь в открытой, развернутой в сторону допрашиваемого позе. Корректное «вторжение в интимную (или личностную) зону» может оказаться полезным и в ситуации другого типа - в том случае, когда достоверность сообщаемых следователю данных не ставится под сомнение. Сократив до возможного предела дистанцию между собой и допрашиваемым (например, пересев ближе к нему), следователь тем самым сможет стимулировать продолжение, углубление откровенного разговора, возобновление почему-то угасшей речевой активности допрашиваемого, выявление таких интересующих следствие деталей, которые при обычном способе допроса могут оказаться не освещенными. Все приведенные выше методы относятся не только к допросу, но и к производству очной ставки, обыска, выемки, следственного эксперимента и к некоторым другим следственным действиям. Тактика и психологические аспекты производства обыска предполагают обязательное наблюдение за поведением обыскиваемого. Так, при расследовании убийства семьи Макаровых экспертизой было установлено, что гр. Макаров был убит путем нанесения ему ударов в область головы тупым твердым предметом с ограниченной поверхностью, предположительно молотком либо гирей. При обыске в квартире подозреваемого был обнаружен ящик с инструментами, но молотка в нем не было. Производящий обыск следователь прокуратуры заметил, что при разговоре на нейтральные темы обыскиваемый держался довольно уверенно, сидел на стуле, его корпус был подан немного вперед, при этом обе руки лежали на коленях (жесты готовности, сигнализирующие о желании скорее закончить разговор или встречу). В то же время, когда следователь поинтересовался, как же у такого хозяйственного мужика не оказалось молотка среди инструментов, подозреваемый явно занервничал: внезапно выпрямился, скрестил руки на груди таким образом, что ладоней не было видно, вжал голову в плечи, устремил взгляд в пол и перекинул ногу за ногу нервно подергивая носком (все эти жесты в совокупности выдавали напряжение, нервозность и угнетенность). Далее следователь постарался опять перейти на нейтральную тему, и вскоре обыскиваемый принял прежнее, не столь напряженное, положение тела. Продолжая беседовать с подозреваемым, следователь стал прохаживаться по залу. Когда же он подошел к балконной двери, обыскиваемый вновь повел себя неестественно, стал явно взволнован. Это выразилось: в непроизвольном оттягивании воротничка, наклонении корпуса вперед, сжатии ног «лодыжка к лодыжке» с фиксированием одной стопы на другую, а также вновь скрещиванием рук, причем по мере приближения к балконной двери следователя ладони крепче сжимались в кулаки. Обыск продолжился на балконе, где под цветочным ящиком был найден молоток, на котором в последствии при проведении судебно-биологической экспертизы была обнаружена кровь гр. Макарова, а эксперт, проводивший физико-техническую экспертизу, подтвердил, что удары наносились именно этим молотком. На сокрытие искомого, на поведение обыскиваемого во время обыска влияют: его интеллектуальное развитие; познавательные интересы; особенности личности (эгоизм, жадность, аккуратность и т.д.); приобретенные человеком привычки; профессиональные знания и навыки. Например, желательно беседовать с обыскиваемым об обстоятельствах, которые относятся к осматриваемым объектам, предлагать обыскиваемому самому открыть хранилища. Информацию о близости к возможному тайнику могут дать и вербальные, и невербальные сигналы – изменение тембра голоса, дрожание рук, мимика лица, беганье глаз, потоотделение и другие реакции. Объясняется это тем, что приближение обыскивающего к месту хранения искомых предметов приводит к акцентированию в мозгу обыскиваемого тех очагов, которые связаны с событием преступления и его последствиями, и это обстоятельство сказывается на поведении субъекта, так же как и удаление обыскивающего от опасного места. Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что возникает необходимость углубленного изучения сотрудниками правоохранительных органов невербального поведения. Анализ телодвижений, мимики должен учитываться в их совокупности. В юридической литературе существует мнение, что применение знаний о невербальных коммуникациях в сфере расследования преступлений требует систематизации, выделении в новую отрасль знания. Предложено определение криминалистической невербалики, как междисциплинарной отрасли знаний о возможностях интерпретации невербальной информации, ее использования в организационно-тактических целях для получения достоверных данных, а также рассмотрены возможности установления достоверности получаемых сведений с использованием возможностей невербалики при раскрытии преступлений. Возникает серьезная необходимость в углубленном изучении сотрудниками, особенно следственных и оперативных подразделений, вербалистики и невербалистики. Все, что относится к человеку, с которым мы вступаем в коммуникации, воспринимается нашим зрением и слухом. Анализ всех телодвижений, мимики и т.д. должен учитывать их в совокупности, все виды информационных сигналов необходимо рассматривать в комплексе и взаимосвязи. Сказанное выше позволяет сделать вывод о том, что знания вербалики и невербалики весьма важны в деятельности по расследованию преступлений. Поступающая от субъекта следственного действия невербальным путем информация доказательственного, процессуального значения не имеет. Это прежде всего ориентирующая информация, имеющая организационно-тактическое значение, использующаяся для построения версий, решения распознавательных задач, определения тактики следственных действий. Любое преступное деяние неизбежно оставляет после себя следы - материального характера и идеальные следы (образы) события, запечатленные в памяти человека, оказавшегося на месте преступления либо в той или иной мере причастного к этому деянию. Еще в 1920-е годы известный российский психолог А.Р. Лурия обратил «серьезное внимание на следы от преступления, которые сохраняются в самом преступнике, в его психике», полагая, что «эти следы столь же ощутимы и объективны, как и любые следы внешней среды». Однако на протяжении многих десятилетий отечественная криминалистика занималась изучением идеальных следов преимущественно с позиций криминалистической тактики и категорически отрицала возможность применения объективных методов их исследования, в частности, с помощью полиграфа (часто неверно именуемого детектором лжи). Произошедшие в начале 1990-х годов коренные изменения в жизни российского общества заставили пересмотреть устоявшуюся точку зрения на невозможность применения полиграфа в правоохранительных целях. Весной 1993 г. в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» исследования с использованием этого прибора были разрешены Министерством юстиции России к применению в практике и годом позднее, после организации в Институте криминалистики ФСБ России научно-практического отдела по тематике применения полиграфа, официально вошли в систему методов и средств отечественной криминалистики. В начале XXI в. полиграф в России использовался: - в условиях оперативно-розыскной деятельности (ОРД) в ходе различного рода расследований или служебных разбирательств. В таких ситуациях диагностирование следов памяти способствует оценке достоверности сведений, сообщенных человеком ранее и представляющих интерес для дознания, розыска или следствия; - в процессуальном порядке в форме судебно-психофизиологической экспертизы с применением полиграфа, результаты которой могут быть представлены в суд в качестве доказательств; - при отборе и контроле деятельности кадров. В таких ситуациях применение полиграфа нацелено на выявление у человека скрываемых фактов (событий) его жизни, наличие которых работодатель считает нежелательными для нанимаемого или работающего у него персонала (так называемые факторы риска). Выявление факторов риска служит целям профилактики преступлений и правонарушений, совершаемых работником в ущерб интересам работодателя. Так, следуя за потребностями практики, сформировалась новая, быстро развивающаяся отрасль криминалистической техники — криминалистическое исследование с применением полиграфа следов памяти человека (криминалистическая полиграфология), которая занимается практикой использования методических и аппаратно-программных средств для диагностирования наличия в памяти человека следов событий прошлого и, как следствие, выявления у него информации, которую он стремится скрыть. Предмет криминалистической полиграфологии составляют закономерности поиска, обнаружения, исследования (диагностирования) с помощью методических и технических средств (полиграфов) в памяти человека следов событий прошлого и, как следствие, выявления у него скрываемой информации; объект криминалистической полиграфологии — практика использования этих методов и средств для исследования идеальных следов, хранящихся в памяти человека. При проведении криминалистического исследования с применением полиграфа следов памяти (КИПП) конкретного человека объектом изучения является его память, а также документальная информация по делу, вызвавшему необходимость проведения такого исследования. Как известно, события внешнего мира воспринимаются человеком посредством различных органов чувств и запечатлеваются в памяти в виде тех или иных образов (идеальных следов) вне зависимости от того, как они были восприняты — зрением, слухом или как-то иначе. Имевшее место событие (например, преступление) вызывает в психике разных людей различные следообразуюшие процессы. Следы памяти у разных людей об одном и том же событии будут в большей или меньшей мере неизбежно отличаться из-за действия ряда первичных субъективных факторов (условий восприятия каждым человеком конкретного события, его физического и эмоционального состояния, культурных и национальных особенностей и т.п.). При воспроизведении и передаче кому-либо содержимого своей памяти о событиях прошлого человек должен материализовать соответствующие следы памяти с помощью устной речи или двигательной активности (например, путем письменной речи, изображения каких-то схем, рисунков и пр.). В этом случае некоторые из указанных выше первичных субъективных факторов начинают действовать повторно и непредсказуемо как для самого человека — носителя следа, так и для стороннего наблюдателя (например, следователя). Это объясняется тем, что «воспоминание прошлого опыта никогда не бывает абсолютным. Степень несов падения воспоминаний и прошлого события зависит от особенностей развития личности — ее установок, мотивов, целей, от давности припоминаемого события, а также от значимости его для субъекта»1. Кроме указанного, на процесс воспроизведения следов памяти воздействует также объективный фактор — забывание, который приводит к частичной их (следов) утрате. Наконец, при воспроизведении следов памяти может включиться важный субъективный фактор — обусловленный личными интересами волевой акт намеренного искажения человеком процесса материализации следа либо его отказа от материализации, т.е. сокрытие известной ему информации. Ряд событий своей жизни (и тем более отдельных ее обстоятельств) человек неизбежно забывает. Однако события, имеющие высокую личностную значимость для человека, фиксируются в его памяти непроизвольно, практически мгновенно и обеспечивают «формирование стабильных и длительно сохраняющихся следов эмоциональной памяти»[2] , которые не стираются, сохраняются на протяжении всей его жизни и не подвержены забыванию. В каждый конкретный момент времени некоторая часть памяти становится активной, представленной в сознании и доступной человеку для использования в его деятельности. Локализовать, описать и идентифицировать след памяти {энграмму) невозможно (во всяком случае в настоящее время), а установить, диагностировать наличие или отсутствие в памяти человека следа того или иного события прошлого возможно. «Активная память — (это) совокупность активных энграмм... которые существуют на уровне электрических процессов» определенных структур головного мозга. Когда в активной памяти человека оказывается след значимого для него события, причастность к которому он стремится скрыть, нейронная активность соответствующих структур мозга возрастает и проявляется в реакциях физиологических систем организма человека, которые регистрируют с помощью полиграфа. Практика убедительно показала, что для успешного обнаружения наличия в памяти здорового человека (вне зависимости от его пола, возраста, расы и национальности) следов событий прошлого достаточно регистрировать и оценивать реакции, возникающие у него в дыхании, сердечно-сосудистой системе и на коже. Таким образом, основная задача криминалистической полиграфологии — установление путем диагностирования наличия (или отсутствия) в памяти человека следов событий прошлого; полученные результаты диагностирования представляют собой разновидность фактических данных для мыслительных процессов доказывания. При проведении КИПП диагностирующими объектами идеальных следов (диагностируемых объектов), сохранившихся в памяти человека, выступают: - в случае зрительного восприятия (менее 1% КИПП) — материальные объекты, которыми являются предметы, фотографии (людей, предметов, участков местности, и т.п.), карты, документы, и пр.; - в случае слухового восприятия (более 99% КИПП) — семантические понятия, т.е. идеальные объекты: ими являются вопросы тестов, каждый из 7которых охватывает какое-то конкретное событие — отдельное или его обстоятельство, причастность к которому следует установить с помощью полиграфа. Появление в криминалистической диагностике «виртуальных» диагностирующих объектов закономерно при изучении идеальных следов. Оно показало, что и диагностируемыми объектами могут быть запечатленные в памяти человека семантические понятия, которые однозначно характеризуют события или их обстоятельства. Практика показала, что диагностируемыми в ходе КИПП объектами могут быть фамилии и клички людей, адреса, наименования городов и регионов, наименование действий, даты и время событий и пр. В качестве технического средства для диагностирования следов памяти в криминалистических целях используют полиграф — специализированный прибор, позволяющий осуществлять одновременную регистрацию реакций, возникающих в дыхании, сердечно-сосудистой системе и на коже человека. В криминалистике применяются полиграфы двух видов — перьевые (чернилопишущие) и компьютерные. Перьевые полиграфы, созданные в США в 1930-е годы и выпускаемые до сих пор, осуществляют регистрацию совокупности физиологических реакций (полиграмма) на диаграммной бумажной ленте и допускают исключительно экспертную оценку полиграмм, полученных в ходе КИПП. В начале 1990-х развитие компьютерных технологий привело к созданию компьютерных полиграфов, одним из важнейших достоинств которых является возможность осуществления оценки полиграмм без участия специалиста, работающего с полиграфом (полиграфолога). Криминалистика, работая со следами памяти человека, идеальными следами, давно установила, что они обладают (по сравнению с материальными следами отображения) тремя отличиями: - идеальные следы недоступны для их непосредственного исследования; - доступ к исследованию идеальных следов возможен только после их материализации человеком путем устной речи или двигательной активности; - материализованные следы памяти намного более информативны, чем материальные следы отображения. Изучение идеальных следов с точки зрения технологии КИПП позволило обнаружить еще ряд их особенностей, которые ранее не были описаны в криминалистике. В частности, идеальный след может быть: - умышленно и целенаправленно искажен человеком при материализации; - обнаружен без его материализации человеком; - утрачен человеком (что-то забыто), но не поддается умышленному удалению из памяти («рад бы человек что-то негативное забыть, да не дано!»). Изучение в ходе КИПП памяти человека налагает ряд требований и ограничений при практической реализации этого исследования. Важнейшее условие использования полиграфа — добровольное согласие исследуемого лица на проведение КИПП, которое от него получают в письменном виде по установленной форме. Добровольность исследования обусловлена, с одной стороны, необходимостью соблюдения конституционных прав и свобод исследуемого лица, а с другой — спецификой самой технологии проводимого КИПП. Заставить человека проходить исследование невозможно: он либо не позволит надеть на себя датчики, либо не будет соблюдать в ходе исследования ин струкции пол и графолога. Более того, перед началом исследования полиграфолог обязательно уведомляет человека о его праве в любой момент прекратить проводимое исследование. Определяющую роль для проведения КИПП играет текущие состояния здоровья и психики человека. В частности, КИПП не подлежат: - лица, находящиеся в состоянии физического и/или психического истощения, алкогольного или наркотического опьянения, у которых воспроизведение в активной памяти следов событий прошлого может происходить с непредсказуемыми искажениями[3]; - лица с заболеваниями, затрудняющими или исключающими регистрацию реакций кожи человека, его сердечно-сосудистой или дыхательной систем; - лица с психическими расстройствами, поскольку в этом случае процессы формирования, сохранения и воспроизведения следов памяти о событиях прошлого происходят с искажениями, которые невозможно установить; - женщины, находящиеся во второй половине периода беременности. Перед началом КИПП необходимо тщательно оценить и отобрать события или какие-то их обстоятельства, наличие (или отсутствие) следов которых в памяти человека полиграфологу предстоит установить. Для того чтобы диагностика была успешной, а КИПП — результативным, на исследование целесообразно выносить те события или обстоятельства, которые достоверно сохранены в памяти исследуемого лица. Этим свойством, в частности, обладают следы событий прошлого, запечатленные в эмоциональной памяти человека. Как показала практика, следы эмоциональной памяти сохраняются долгие годы и их можно успешно диагностировать в ходе КИПП спустя 10—15 и более лет после совершенного преступления. Список использованной литературы 1. Лабунская В.А. Невербальное поведение. Социально-перцептивный подход. Ростов-на-Дону. Из-во Ростовского университета, 1986, с.10-24. 2. Протасевич А.А., Образцов В.А. Раскрытие убийств: нетрадиционные методы, приемы, рекомендации. Очерки теории и практики следственной работы. - Иркутск: Изд-во ИГЭА, 1998. С. 91. 3. Пиз А. Язык телодвижений. М. 1997,с.21-30. 4. Панасюк А.Ю. А что у него в подсознании? (12 уроков по психотехнологии проникновения в подсознание собеседника). М. Дело, 1996, с.46. 5. Пиз А. Язык телодвижений. М. 1997,с. 30. 6. Уголовное дело № 9863482, возбуждено прокуратурой Ленинского района г. Ростова-на-Дону. 7. Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология М. Право и Закон,1997, с.224. 8. Лурия А.Р. Психология в определении следов преступления // Научное слово. 1928. № 3. С. 81. 9. Негативное отношение к применению полиграфа в правоохранительных целях сложилось в СССР в 1930-е годы и определялось исключительно идеологическими установками, полагавшими, что «в судопроизводстве не могут быть использованы... различные антинаучные и нравственно недопустимые методы, например лайдетектор... и тому подобные, часто используемые в полицейской и судебной практике империалистических государств» (Криминалистика / Под ред. И.Ф. Пантелеева и Н.А. Селиванова. М.: Юрид. лит., 1984. С. 30). 10. Психофизиология / Под ред. Ю.И. Александрова. 3-є изд. СПб.: Питер, 2012. С. ИЗ. 2 Данилова Н.П. Психофизиология. М.: Аспект-Пресс, 1999. С. 130. 3 Психофизиология. С. 102—103. 4 Яблоков Н.П. Криминалистика. М.: Норма, 2000. С. 73. |