Роль биев. Роль биев в казахском обществе
 Скачать 17.51 Kb.
|
|
Тема: «Роль биев в казахском обществе». Фигура бия является одной из центральных и значимых в казахском традиционном обществе, без которой невозможно было развитие социума, по вопросу возникновения и кругу социальных функций до сих пор нет единого мнения. Вопрос об этимологии термина «бий» возник давно, и на протяжении долгого времени вызывает дискуссии в научной литературе, что говорит о неоднозначности данного термина. Звание бия было широко распространено в казахском обществе. Его возникновение теряется еще в доказахском прошлом общества Дешт-и Кыпчака — социальная категория «бий» встречается у ряда тюркских народностей, входивших ранее в состав Золотой Орды. Звание бия наряду со званием бека носили представители узбекской родовой знати. Это звание могло быть наследственным или приобреталось путем особого ханского пожалования. На сегодняшний момент в исторической и правовой литературе обозначились несколько, в целом совпадающих подходов к пониманию термина «бий». Большинство ученых считает, что данный термин имеет тюркские или древнетюркские корни. Одним из первых к изучению термина «бий» обратился в 1860-е гг. Ч.Ч. Валиханов, который основу этого слова связывает с тюркскими словами «бек» и «бей», что означает судебный. К вопросу о содержании этого понятия обращались многие российские дореволюционные исследователи. К примеру, Николай Максимов в статье «Народный суд у киргизов» пишет: «Позднее стали выделяться особые лица, получившие звание бия: от глагола билейде — управляю. Это название сначала принадлежало лицам, имевшим как административную, так и судебную власть». Особого мнения об этимологии этого термина придерживался Леонид Словохотов. Он считал, что «бий» означает — «мудрый в решениях, краснобай. И хотя термин указывает на лицо судебной профессии, а аксакал — на преклонного возраста, но в существе дела эти названия взаимно дополняя друг друга, обозначают один и тот же судящий персонал степного кочевья». То есть бий — это человек преклонных лет, владеющий ораторским искусством, необходимым для успешного ведения судебных дел. Большинство авторов сходятся в одном мнении. Слово «бий» является производным от тюркского термина «бек», что означает «правитель, править, властвовать» и берет свое начало именно в тюркскую или древнетюркскую эпоху. Роль биев. Одна группа историографических работ рассматривает биев как лиц, имеющих только судебные полномочия, а другая определяет биев как представителей власть имущей социальной группы, которая сосредотачивала в своих руках широкие полномочия, вплоть до законодательной власти. По мнению кыргызского исследователя Тамары Ганиевой «родоначальники кыргызов — бии, выполняли одновременно как административные, так и судебные функции. И если первоначально бии были правителями отдельных родов и племен, то впоследствии постепенно меняется социальное содержание бийства и затем их деятельность ограничивается выполнением лишь судебных функций». Бии выделились в особую группу людей, в основном связанных с правосудием. Кроме знания истории своего народа бий-судья должен был овладеть действующей системой обычного права в Степи. Добиться этого было непросто. Чтобы приобрести имя бия нужно было не раз показать перед народом свою ораторскую способность. В нужных вопросах хан мог рассчитывать на поддержку совета биев. Усилиями биев, и, прежде всего, Толе би, Казыбек би, Айтеке би, был создан свод норм обычного права «Жеты-Жаргы». Сформулированные кратко и точно в форме изречений и афоризмов, положения этого закона сравнительно легко запоминались и бии обязаны были их знать при судебных разбирательствах. Законы содержали нормы административного, уголовного и гражданского права. Таким образом, попытки официальной фиксации норм обычного права казахов при хане Тауке достигли успеха. Несмотря на то, что генезис института биев принято рассматривать с периода саков и уйсыней, он присущ только для традиционного казахского общества. Бии признавались как безусловный авторитет, их мнения и решения не подлежали сомнению. Бий — богатый и власть имущий человек, владеющий определенным ораторским искусством (а иначе и быть не могло, в открытой степи удержать недовольного общинника силой не представляется возможным, так как стационарных мест лишения свободы у казахов не было, поэтому сила убеждения является одной из главных в личностных достоинствах бия). Он судил своих сородичей, как авторитетный и мудрый судья, опираясь не только на свое имущественное положение (ведь он «богат и изворотлив»), но, прежде всего его авторитет основывался на положении его подрода, рода и т.д. в казахском обществе. Положение каждого кочевника в частности и племенного союза в целом строго регламентировалось казахским обычным правом соответственно степени генеалогического родства. Поэтому в некоторой степени авторитет бия как судьи зависел в том числе от «партии», к которой он принадлежал. Иначе говоря, в казахском обществе известны несколько ступеней в иерархии биев: от бия мелкого рода до төбе-бия (дословно — вершина, пик, иначе говоря, самый главный). К примеру, известными төбе-биями в истории Казахстана XVIII в. были: Толе-би в Старшем жузе, Казыбек-би в Среднем жузе, Айтеке-би в Младшем жузе. Таким образом, понятие «бий» имеет очень широкую смысловую нагрузку и включает помимо судебной власти, также административную, военную и т.д. Главной функцией биев являлось недопущение ссор и раздоров среди родов, объединение народа в единое целое. Принцип компромисса лежит в основе их правовой культуры. Главной целью биев было сохранение мира внутри казахского народа и мирных отношений с соседними народами. Таким образом, исходя из вышесказанного можно сделать некоторые выводы о существе разногласий по поводу термина «бий» среди исследователей. Практически все отмечают, что термин «бий» имеет древние традиции, корни которых уходят в далекую эпоху. Фигура бия являлась одной из ключевых в кочевом социуме, системообразующим стержнем развития общества, обеспечивающим возможность регулирования общественных отношений и сохранения политической стабильности.: полководец, правитель и политик. Алматы, 1999. С. 31—33 и др. |