Скиф. Содержание Введение 3 Особенности скифского времени в Туве 4 Тува скифского времени Вопросы этнической истории 11 Заключение 15 Список использованной литературы 18 Введение

• Название: Содержание Введение 3 Особенности скифского времени в Туве 4 Тува скифского времени Вопросы этнической истории 11 Заключение 15 Список использованной литературы 18 Введение
• Дата: 22.11.2019
• Размер: 35.18 Kb.
• Имя файла: Referat_Skifskoe_vremya.docx
• Тип: Реферат; #96474

Содержание

Введение 3

1.Особенности скифского времени в Туве 4

2. Тува скифского времени: Вопросы этнической истории 11

Заключение 15

Список использованной литературы 18

Введение

Скифскую эпоху обычно представляют как мир скотоводов-ко­чевников, употребляя широко распространенный термин «эпоха ранних кочевников» и подчеркивая тем самым основное направле­ние экономики и особенности ее развития. Но в сущности термин этот не соответствует действительности. Во-первых, не все общест­ва той эпохи были кочевыми, а многие из них жили оседло. Во-вторых, по сути своей этот термин применим к более поздним обществам: настоящие кочевники, связанные с постоянными пере­движениями вместе со скотом, своеобразным, выработанным эти­ми условиями бытом, появляются в степной Евразии несколько позже, только на рубеже нашей эры, т. е. с начала эпохи Великого переселения народов.

В скифское время (VIII-III вв. до н. э.) на территорию современной Тувы проникло новое население, в значительной мере накопившее прежних жителей бассейна Верхнего Енисея. Рассматриваемая эпоха сыграла важную роль в истории многих народов, которые населяли бескрайние степи, растянувшиеся на тысячи километров от Дуная на западе до Ордоса на востоке.

Целью данной работы является изучение особенностей скифского времени на территории Тувы.

Задачи работы:

- изучить особенности скифского времени в Туве;

- выявить вопросы этнической истории скифского времени.

1. Особенности скифского времени в Туве

На рубеже I-го и II-го тысячелетий до н. э. на территории Южной Сибири и центральноазиатских степей природно-климатические условия в большей степени способствовали развитию скотоводства. Оно стало экономически более выгодным, и это способствовало окончательному утверждению кочевой цивилизации.

Известный русский кочевниковед начала ХХ в. П. Н. Савицкий, характеризуя кочевую цивилизацию, писал: «Кому первому пришла мысль «все свое» положить на повозки – с тем, чтобы отныне, в поисках травы и воды, стать независимым от оседлости? Кто бы он ни был, эта мысль стала одной из чреватых последствиями человеческих мыслей… Тем самым создался хозяйственный уклад, который доныне остается наиболее рациональным хозяйственным укладом на миллионах квадратных верст; создался уклад, в течение тысячелетий имевший огромные военные преимущества, сделавший историю кочевого мира одной из замечательных глав в истории военного дела. Военное значение кочевой стихии неотделимо от обуздания коня, осуществленного в кочевом мире. Обузданный конь (иногда десятки, сотни коней) лежит в кочевой могиле, будь то скифской, алтайской или в позднейших «татарских курганах». Около покойника положено оружие, как памятник его военного духа. При этом уже в древнейшем кочевом инвентаре (в западноевразийских степях и на Алтае) имеются железные предметы. Коренится ли употребление железа в культурной традиции первоначальных кочевников? Принесено ли ими из набегов на южные окраины Старого Света? Как бы ни обстояло дело, для тех мест России-Евразии, археологическое прошлое которых открыто нашему взору, наиболее характерно перекрытие бронзовой оседлой культуры культурою кочевой железной…

Вполне вероятно, что кочевой быт, в точном смысле этого слова (т. е. конно-кочевой уклад), представляет явление, возникшее позже оседлости. Тем самым отпадает представление о кочевом быте как об особой «стадии» в развитии человечества (и притом стадии, более ранней, чем оседлость). Кочевой быт представляет не «стадию», но месторазвитие… В связи с этим, нужно указать на необоснованность ходячих суждений о том, что кочевая культура принципиально «ниже» оседлой. В чисто научной сфере, понятие «лестницы культур» надлежит заменить представлением о разных культурах».

Скифский период в развитии человеческой цивилизации на Евразийском континенте связан с возникновением и развитием металлургии железа в 1-ом тысячелетии до н. э. Уже с момента выхода скифов на арену мировой истории они выступают как мощное военное объединение. Скифские племена принимают самое активное участие в важнейших исторических событиях, происходящих на огромных пространствах от глубин Древнего Востока до Северного Причерноморья. Повсюду на бескрайних просторах между Ордосом и Китайской стеной на востоке и Дунаем на западе, обнаруживаются памятники скифской культуры.

Впервые о скифах мир узнал более 2,5 тыс. лет тому назад от греков, которые тогда начали осваивать Северное Причерноморье и столкнулись здесь с воинственными полукочевыми племенами искусных всадников. В частности, целую книгу посвятил скифам в своей «Истории» Геродот (V в. до н. э.).

В царской могиле скифского кургана Аржаан-2 в Уюкской долине Тувы среди множества золотых украшений была найдена маленькая золотая чаша и крепилась она к поясу царя. Время сооружения данного кургана датируется VII в. до н. э., а Геродот, современник Причерноморских скифов, писал свою «Историю» в V в. до н. э. Это – реплика к вопросу о месте возникновения скифского мира в целом, т. е. и этноса, и его культуры. В настоящее время наиболее распространенным является мнение, что в скифский мир входили многие племена, относившиеся к различным антропологическим и языковым группам. К основным языкам скифов относятся славянские, тюркские и угро-финские. Но все они были объединены духовным единством.

Единство скифского мира имеет прежде всего культурную основу: оружие, конская узда и скифский «звериный» стиль, получившие название «скифской триады», а также курганный тип захоронений. Особо выделяется в этой триаде «звериный» стиль искусства, который, по мнению ряда ученых, сложился в недрах евразийских степей. Недавние археологические открытия в Туве – раскопки курганов скифских времен Аржаан-1 (1971-74 гг.) и Аржаан-2 (2001 г.) – позволили некоторым ученым предположить, что один из очагов скифской культуры, в котором возможно и зародился скифо-сибирский «звериный» стиль искусства, находился на территории Тувы, а именно в Уюкской долине. В этих курганах были обнаружены самые древние находки раннескифского времени – оригинальные образцы скифо-сибирского «звериного» стиля, ставшего яркой самобытной страницей в истории мирового искусства. Ученые датируют их IX-VII вв. до н. э.

В истории Тувы раннескифское и скифское время – IX-III вв. до н. э. – является одним из сравнительно хорошо изученных периодов, чему способствовали богатейшие археологические находки из упомянутых выше курганов Аржаан-1 и Аржаан-2 и других. Прежде чем перейти к характеристике этого периода в истории Тувы кратко остановимся на скифо-сибирском «зверином» стиле. Скифо-сибирский «звериный» стиль был характерен для декоративно-прикладного искусства целого ряда исторических общностей, в религиозных и мифологических представлениях которых, животный мир занимал особое место. Для орнаментов этого стиля характерны стилизованные изображения реальных и фантастических зверей и птиц, причудливо переплетающиеся растительные и животные мотивы.

Изображениями зверей орнаментировались оружие, конская сбруя, украшения одежды, поясные пряжки и другие предметы повседневного обихода кочевников-скифов. При этом изображения отдельных животных в изделиях скифов (оленя, барса, коня и других животных) сочетаются со сложными композициями, выполненными с большим мастерством в неповторимой, очень реалистичной и динамичной манере. В этих образах нашло отражение их мировоззрение, этические и эстетические идеалы. Звериный стиль использовался нашими предками скифами не просто для украшения вещей. Они верили, что животные и части их тел – глаза, лапы, клюв, хищно оскаленная пасть, громадные рога, изображенные на оружии или украшающие одежду, как бы передавали этим вещам часть своих свойств. Эти изображения усиливали свирепость и бесстрашие воина, быстроту коня, придавали магическую силу оружию и меткость ударам.

Скифский звериный стиль был особым магическим языком, своеобразной, как считают ученые, безбуквенной письменностью, понятной ее создателям. Скифское искусство родилось в среде свободных воинов – всадников, покорителей огромных степных пространств, почитающих свою многовековую и культовую традицию. Оно стало символом скифского мира. Благодаря этому своеобразному искусству скифы привлекли к себе внимание историков и любителей древностей.

Поистине сенсационными стали находки, сделанные в Туве группой археологов под руководством К. В. Чугунова осенью 2001 года: ученые обнаружили в одном из захоронений Долины царей (долина реки Уюк) почти пять тысяч золотых изделий – подвески, серьги, бусы. В общей сложности вес найденного золота составил около 20 килограммов. Удивительная красота, художественная утонченность и законченность образов, использование различных видов техники исполнения найденных изделий, тончайшая инкрустация золотом железных изделий позволяют констатировать наличие у населения раннескифского времени Тувы ювелирного мастерства высочайшего уровня.

Находкам из Долины царей около 3-х тысяч лет, их художественная ценность уже принесла им мировую известность и славу.

Первое время тувинские находки экспонировались в Эрмитаже, в 2008 году «скифское золото» стало достопримечательностью Национального музея им. Алдан Маадыр в Туве, т. е. на «своей родине».

И это правильно, т. к. археологические находки только у «себя на родине» доподлинно могут раскрыть свою духовную красоту и сакральную сущность. Более того, именно там они могут стать предметом истинного восхищения мастерством древних насельников этой земли, поклонения их материализованному духу, а все вместе – началом духовного возрождения народа, желанием не посрамить величие прапра…предков и быть достойными их памяти, их великих дел, их великой духовности, их мощи как протогосударственного объединения.

В том, что на территории нынешней Тувы и близлежащих регионов, в целом Саяно-Алтайского региона, в те далекие времена начала 1-го тысячелетия до н. э. существовало мощное военно-демократическое государственное объединение с элементами федеративного и конфедеративного начала, теперь уже, после раскопок царских курганов Долины царей Уюкской котловины Тувы, практически никто не сомневается.

Вопрос о месте возникновения основ скифской культуры не давал покоя многим поколениям ученых. Однако еще в 80-х гг. прошлого века раскопки царского кургана Аржаан-1 в Туве, где были найдены древнейшие предметы скифо-сибирского звериного стиля IX –VIII вв. до н. э., позволили некоторым исследователям утверждать, что «проблема происхождения скифской культуры, искусства и самих скифов может считаться в общих чертах решенной. Установлено, что их родину следует искать в глубинах Азии, а не в Северном Причерноморье и не в Передней Азии». А открытия 2001 г. в Долине царей Тувы (Аржаан-2) не только закрепляют это утверждение, но и позволяют ученым локализовать возникновение скифской культуры и скифо-сибирского звериного стиля на территории современной Тувы.

Ярчайшие находки из скифских курганов Долины Царей (Аржаан-1 и Аржаан-2) в Уюкской котловине Тувы позволяют нам воистину именовать Долину Царей «Уюкской Скифией», хотя мы всемерно поддерживаем мнение ученых, «что понятия «скифов» и «скифской культуры» (точнее культур скифского типа) – первое в этническом, а второе в историко-культурном значении терминов – не синонимичны друг другу». Находки из кургана Аржаан-2 показали, что уже в VII в. до н. э. на территории Тувы в широком распространении были железные предметы, например, кинжалы, наконечники стрел и т. д. При этом примечательно то, что они были орнаментированы золотом, серебром.

Отсюда можно сделать вывод, что в Центральной Азии, в т. ч. и в Туве, возникновение железного века можно датировать временем более ранним, чем VII до н. э., т. к. к этому времени древние мастера не только изготавливали из железа изделия, но уже умели украшать их, в т. ч. золотой инкрустацией. Для проявления такого мастерства с момента начала освоения железа должно пройти достаточное, исторически значимое время – сотни лет. Таким образом, можно констатировать, что расцвет культуры и пик мощи древнего протогосударственного образования скифов Саяно-Алтая (образно говоря – Уюкской «Скифии») приходится на IX-VII вв. до н. э. Это времена, когда еще нет Персидской империи, в Китае еще не знают железа, не рожден еще Будда (623-544 гг. до н. э.)…

Мы –население современной Тувы – можем гордиться своими прапра…пращурами-скифами, создавшими уникальнейший «звериный» стиль искусства, получивший название скифо-сибирского, – явления, вошедшего в сокровищницу мировой художественной культуры. Можем гордиться этими древнейшими насельниками земли тувинской, освоившими здесь же, в Алтае-Саянском регионе, железную металлургию, создавшими, еще раз повторим, мощное военно-демократическое протогосударственное образование. По тувинским курганам Аржаан-1 и Аржаан-2 можно также судить о социальном и жизненном укладе населения Тувы скифского периода, об их связях с другими регионами Великой Евразийской степи.

2. Тува скифского времени: Вопросы этнической истории

I тысячелетие до н.э. является важной эпохой в этнической истории населения Тувы. Исследование этногенетического процесса-сложная задача исторической науки, которая может решаться лишь с учетом данных целого ряда смежных дисциплин: археологии, антропологии, лингвистики и фольклора. Мы располагаем только данными археологии и антропологии, которые к тому же недостаточны для полного и детального решения вопроса об этнической истории Тувы в уюкокое время. Правда, они позволяют проследить ее основные этапы.

Судя по многочисленным погребальным памятникам, территория Тувы в уюкское время (особенно в V-III веках до н.э.) была более густо заселена, чем в предшествующие эпохи. Это связано с теми изменениями, которые происходили в экономике и хозяйстве местных племен при переходе от бронзового века к железному. Определенная однородность могильного инвентаря из курганов уюкского времени свидетельствует о близости материальной культуры населения Тувы в это время.

Изучение антропологических материалов показывает, что в этот период на территории Тувы в основном жили люди смешанного европеоидно-монголоидного типа с преобладанием европеоидных черт. Однако различие в устройстве погребальных сооружений и курганов, а также находки черепов чистых европеоидов и монголоидов в уюкских погребениях говорят о неоднородности населения Тувы в этническом отношении. Все это позволяет предполагать, что в уюкское время в Туве жили различные по происхождению и антропологическому типу этнические группы, имевшие много общего в хозяйстве и материальной культуре и составлявшие единый племенной союз.

Особую этническую группу среди населения Тувы в уюкское время, несомненно, представляли племена, оставившие после себя курганы с цистами на горизонте. Этот тип погребений, относящийся к раннему этапу и встречающийся в большом количестве почти во всех районах Тувы, по-видимому, принадлежит той группе племен, которая входила в состав коренного населения Тувы еще в эпоху бронзы.

Во вторую этнически обособленную группу входили люди, оставившие каменные курганы с кольцами или с квадратными оградами и херексурами. Они, по-видимому, имели ближайшую родственную связь с племенами Монголии, так как именно эти типы погребальных сооружений наиболее широко распространены на ее территории. На эту связь указывают также оленные камни.

Третья этническая группа была представлена людьми, оставившими после себя земляные курганы. В этих наиболее грандиозных сооружениях с пышными погребениями, в которых, вероятно, хоронили племенных вождей уюкского родоплеменного союза. Эти люди, очевидно, еще издавна были коренным населением Турано-Улуг-Хемской котловины.

При изучении этнического состава населения Тувы в уюкское время должны быть учтены не только различия в устройстве погребальных сооружений, но и общие черты в обряде погребения, в частности положение скелетов и ориентировка их головой на запад, северо-запад, в основном характерная для всех типов погребальных памятников уюкского времени. Следует также обратить внимание на эволюцию погребальных сооружений и их инвентаря от простых форм к более сложным в течение 4-5 столетий.

Возможно, что каменные курганы с кольцами и подквадратными оградами являлись простейшими типами херексуров, более сложных погребальных сооружений. Представляется, что погребения в деревянных срубах и каменных ящиках не являются признаками этнического различия людей, оставивших после себя эти памятники. Об этом свидетельствуют одинаковое положение покойников в скорченном виде головой на запад или северо-запад и сходство инвентаря и антропологического типа. Эти погребальные сооружения, по-видимому, принадлежали одной этнической группе племен, но возводились на разных этапах уюкской культуры. Камеры-срубы, построенные в грунтовых ямах под каменными и земляными насыпями, относятся главным образом к V-IV векам до н.э., а каменные ящики (предназначенные для одиночных и детских погребений) под насыпью, врытые в землю или впускные, сооружались в III веке до н.э.

Население Тувы в уюкское время имело много общего в антропологическом отношении с племенами Алтая, Казахстана, Тянь-Шаня и Памира, среди которых также была обнаружена монголоидная примесь. Отмеченное сходство обитателей этих территорий, возможно, говорит об их этнических связях. Северные соседи уюкоких племен Тувы (тагарцы Минусинской котловины) были в основном чистыми европеоидами, а их юго-восточные соседи (носители плиточной культуры Монголии и Забайкалья) - монголоидами.

Монголоидные элементы в конце III - начале II века до н.э.проникали в Туву, Казахстан, Киргизию, на Алтай, а также в Хакасию из Центральной Азии, где в это время жили представители монголоидной расы. По данным китайских летописей, около 201 года до н.э. территория Тувы, а затем и Хакасии подверглась завоеванию хуннов. Вследствие этого население Тувы смешивалось с пришлыми племенами, которых в Туву "загнали" хунны, господствовавшие в то время в Центральной Азии, в частности в верховьях Енисея. Все это хорошо подтверждается археологическими материалами из раскопок курганов указанного времени в Туве.

В этот период в Туву проникает и распространяется новый погребальный обряд (погребения в деревянных камерах или гробах, а также в колодах). Таким образом, в конце III века до н.э. в результате гуннского завоевания уюкская культура, а вместе с ней и скифский период в Туве, прекращает существование и уступает место новой, шурмакской культуре, сформировавшейся на основе предшествующей уюкской под сильным влиянием нового пришлого населения.

С хуннским нашествием меняется не только облик материальной культуры населения Тувы, но также начинается процесс изменения его антропологического типа. В этот период вновь устанавливаются более тесные этнические связи населения Тувы с населением Минусинской котловины. В I веке до н.э. часть населения Тувы вместе с гяньгунями (вытесненными хуннами со своих исконных земель в Северо-Западной Монголии) ушла через Саяны в Минусинскую котловину и приняла участие в сложении таштыкской культуры. Об этом свидетельствуют первые, появившиеся в это время на среднем Енисее погребения в колодах, характерные для шурмакской культуры. В погребениях же таштыкских курганов Минусинской котловины найдены как сосуды уюкского времени, так и шурмакоких типов.

Уюкская культура Тувы не исчезла бесследно. Многие ее элементы вошли в последующую культуру Тувы. Это отчетливо прослеживается в погребальных сооружениях, обрядах погребения и могильном инвентаре шурмакской культуры. Деревянные погребальные камеры шурмакских курганов, сделанные из досок или плах, по-видимому, являются упрощенными типами срубов из бревен и плах уюкских курганов. В шурмакское время, также, как и в уюкское, покойников иногда хоронили под насыпью на уровне горизонта без всякого сопроводительного инвентаря, а в могилу клали скорченно, на левом боку, головой на запад или северо-запад. Некоторые отзвуки изобразительного искусства уюкских племен находим мы и на писаницах шурмакской культуры.

При сложении последующих позднейших культур, несомненно, используется тысячелетнее наследие прошлого. Скифо-сибирские черты входят в качестве определяющего элемента в новое культурное развитие. Этим объясняется и та близость, которую мы можем наблюдать во всех сторонах культуры: в оружии, орудиях, керамике, украшениях и памятниках искусства и письменности на всей территории, в прошлом являвшейся ареной развития скифо-сибироких особенностей.

Заключение

Скифо-сибирский мир демонстрирует нам систематические, а в некоторых случаях и устойчивые экономические и культурные свя­зи, хорошо прослеживаемые археологически как внутри макрозоны степной Евразии, так и в ряде контактных зон с оседлыми земле­дельцами и скотоводами.

Первый период начала контактов был связан с глубокими каче­ственными изменениями в производящей экономике в степях и горных долинах, сложением двух основных направлений в разви­тии производящего хозяйства в Евразии в эпоху бронзы. При этом надо учитывать своеобразную революцию в развитии транспортных средств: освоение вьючного и колесного транспорта, использова­ние лошади в целях верховой езды. Эти перемены полностью про­явили себя не в районах древнего земледелия, а в степной зоне Ев­разии и охватывают период с середины III — начало I тыс. до н. э. В это время происходят расширение территории двух основных хо­зяйственных типов, передвижение индоевропейцев, устанавливает­ся система обменов и распространения новаций. Контакты приве­ли к сложению крупных культурно-исторических общностей на базе добычи и распространения полиметаллических руд, колесного и вьючного транспорта. С горной зоной Центральной и СреднейАзии было связано передвижение на восток степных скотоводов. В III — начале II тыс. до н. э. был освоен путь через горные перева­лы, разделяющие среднеазиатские долины на западе и Синьцзянь на востоке. Ко II тыс. до н. э. относятся находки шелка из Сапалли. Перемещения древних скотоводов и этнические изменения от­мечены на палеоантропологическом материале середины и второй половины II—I тыс. до н. э. из района Лоб-Нор (Крюков, 1968, с. 204—213). Надо учитывать, что Синьцзянь принадлежал к зоне преимущественно скотоводческого типа хозяйства. Таким образом, путь существовал уже в эпоху бронзы, но вряд ли он носил устой­чивый характер.

Второй период охватывает время VIII—III вв. до н. э. При этом надо учитывать исторические факторы как в самом Китае, так и в степной и горно-долинной зоне Евразии в то время. В VIII—V вв. до н. э. отмечается значительное влияние царств Цинь и Цзинь (со­временные Шаньси и Ганьсу) на северные и западные земли, засе­ленные скотоводами.

Торговля Китая шелком с другими странами зафиксирована с V в. до н. э. Геродот подробно описал шелковые ткани китайского про­изводства, которые были известны на Ближнем Востоке. Торговля ими осуществлялась двумя путями: морским через Персидский за­лив и сухопутным через Кашгарию, Среднюю Азию. Важным со­бытием для развития торговли было возникновение в I тыс. до н. э. на огромном пространстве степей и горных долин Евразии скифо-сибирского единства, степной цивилизации, охватывавшей тер­риторию от Скифии до Центральной Азии. Китайские шелковые ткани обнаружены в курганах вождей середины и второй половины I тыс. до н. э. на Алтае, в Казахстане и Кыргызстане. Замечатель­ные шелковые ткани IV в. до н. э. известны из кургана Пазырык 5 в Горном Алтае. Ткани с орнаментом из изображений фениксов известны в центральной части на юге Китая в эпоху враждующих царств (V—III вв. до н. э.). Находки из этого кургана свидетельст­вуют о том, что вожди сакских племен, захороненные в Пазырыке, обладали такой же неограниченной властью, как и правители им­перии Ахеменидов, и были вовлечены в торговые операции и ком­мерческие сделки на всей длинной дистанции шелкового пути. Это же в равной мере касается и прекрасных находок тканей, обнару­женных, например, при раскопках в районе оз. Иссык-Куль.

Шелковые ткани и бахрома найдены в захоронениях V—IV вв. до н. э. в разных районах Южной и Западной Европы. Француз­ский исследователь А. Франкфор высказывает мнение, что одежды людей, описанные Геродотом и Ксенофонтом, были, видимо, из шелка (Франкфор, 1989, с. 213). Известны фрагменты шелка из мо­гильников в Баден-Вюртенберге, Хохмишель (ФРГ), относящиеся к VI в. до н. э. К V в. относятся ткани из так называемого керами­ческого кладбища в Афинах (Франкфор, 1989, с. 213). Желтые шел­ковые ткани известны из Пантикапея.

Свидетельств распространения шелка в Азии и Европе, т. е. к западу от Китая, существует достаточно много. Ряд исследовате­лей — Е.И. Лубо-Лесниченко, А.И. Мартынов в России, Хауссиг в Германии, Судзуки в Японии, Бриан и Франкфор во Фран­ции — считают, что Великий шелковый путь стал функциониро­вать с походов Александра Македонского. Уже в то время устанав­ливалась шелковая дорога. Она начиналась, видимо, с большой излучины р. Хуанхэ и достигала Северных Альп, пересекала Тянь-Шань, восточные отроги Алтая, современный Казахстан, далее шла вдоль Черного моря в земли, заселенные греками.

Можно предположить, что торговые и культурные связи с сере­дины I тыс. до н. э. носили более или менее постоянный характер. Активными в этих контактах были саки Казахстана и Кыргыстана, население Горного Алтая скифского времени, скифы Причерномо­рья. Уже тогда в Китай были завезены знаменитые скакуны из Средней Азии, люцерна, виноград, хлопок; в Бактрию и Согд про­никло шелководство.

Евразийский путь, сложившийся в V в. до н. э., носит уже кон­структивный характер, торговые связи, очевидно, были постоян­ными. В предшествующий период развивалась сеть торговых обме­нов коммерческого типа между Средним Востоком и Центральной Азией — внутри сельскохозяйственных оазисов и между земледель­цами и скотоводами.

Список использованной литературы

Савицкий П. Н. О задачах кочевниковедения. // Толль Н. П. Скифы и гунны. – Прага, 1928. – С. 83-106. 

Маннай-оол М. Х. Тувинцы: происхождение и формирование этноса. – Новосибирск: Наука, 2004. – С. 23; Грязнов М. П. Начальная фаза развития скифо-сибирских культур.//Археология Южной Сибири. – Кемерово, 1983

Ильинская В. А., Тереножкин А. И. Скифия VII - IV вв. до н. э. – К.: Наукова думка, 1983. 

Савинов Д. Г. Ранние кочевники Верхнего Енисея (археологические культуры и культурогенез). – СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 2002. – С. 12. 

Савинов Д. Г. Ранние кочевники Верхнего Енисея (археологические культуры и культурогенез). – СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 2002. – С. 10. 

Лызлов А. Скифская история / Отв. ред. - Е.В. Чистякова; подготовка текста, комментарии и аннотированный список имен - А.П. Богданов. – М.: Наука, 1990. – С. 10. 

Гумилев Л. Н. Динлинская проблема: пересмотр гипотезы Г. Е. Грумм-Гржимайло в свете новых исторических и археологических материалов.//Изв. Всесоюзн. Геогр. Об-ва. 1959, Т. 91, №1, с. 17-26. 

Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. I. М.-Л., 1950. – С. 214.