Вторая мировая война в письмах немецких солдат
 Скачать 105 Kb.
|
|
Смеюха В.В. Вторая мировая война в письмах немецких солдат // Литературная и медийная сферы России: традиции и современность: материалы международной научно-практической конференции. Шадринск: ШГПИ, 2013. 451 с. С. 228 - 240. В.В. Смеюха (г. Краснодар, г. Ростов-на-Дону) Вторая мировая война в письмах немецких солдат Тема Второй мировой войны остается актуальной и востребованной в отечественной публицистике, литературе, историографии. Интерес авторов к изучению событий семидесятилетней давности объясняется, во-первых, стремлением представить интерпретацию исторического периода 1941-1945 гг. в свете современных социально-политических идей и взглядов, во-вторых, познакомить аудиторию с неизвестными ранее фактами и событиями и ввести их в исторический контекст, и, в-третьих, обозначить социально-философские истоки фашистского учения и последствия его влияния на мировой социум. К данным исследованиям выдвигаются определенные требования: «речь идет не о том, чтобы переписать историю войны…, - считает доктор исторических наук С.В. Стариков, - а бережно на основе обширного массива документов рассказать обо всех ее страницах, где воедино соединилось и героическое, и трагическое. Главная цель видится в том, чтобы во всей полноте представить величие всемирно-исторического подвига нашего народа и государства над фашизмом. А это требует, с одной стороны, преодоления стереотипов…, а с другой стороны, активного отпора фальсификациям, как внешним, так и особенно внутренним» [10]. Документальные источники позволяют соблюсти принцип объективности в исторических исследованиях, они являются именно той базой, на которой строится современное реконструирование военных событий. Личные записи, дневники и письма участников Второй мировой войны также являются исторически важным материалом, отражающим событийный фон, одновременно данные документы знакомят с частным, индивидуальным восприятием войны, отношением к ней ее непосредственных участников. Изучение частной военной переписки началось еще в советский период [2, 3, 9], на современном этапе этот вид исторической документации по-прежнему привлекает внимание ученых [5, 6, 8]. Наиболее часто исследователи обращаются к советским письмам. Между тем немецкие письма также представляют обширную источниковедческую базу, способствующую историческому воссозданию быта, нравов, мировоззрения немецкого общества, знакомят с отношением немцев к России и, что является главным в процессе изучения истории фашизма, помогают выявить причины и условия его распространения. Одним из первых отечественных исследователей, ученых, обратившихся к изучению архивных немецких писем, стал профессор Южного федерального университета (ранее Ростовского государственного университета) Н.И. Бусленко. В 2005 г. вышла в свет его книга «На ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года» [1]. Николай Иванович Бусленко является автором более 40 книг. Интерес известного ростовского ученого, писателя и журналиста к военной тематике является далеко не случайным. Его отец, И.И. Бусленко, пропал без вести в 1943 г. Именно ему автор посвятил книгу на «Ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года», в которой, в частности, отмечает, что на протяжении всей своей жизни не прекращал попыток найти могилу отца: «Я много ездил по стране… Я много видел могил со списками погибших солдат… Хотелось найти имя отца – напрасно, пропал без вести» (с. 106). Военные и послевоенные воспоминания Н.И. Бусленко, пережившего и оккупацию, и тяжелые годы восстановления страны, легли в основу романа «Красный ангел в пасмурном небе» (1998 г.), рассказов «Илька – Гришкин отчим» (1989 г.), «Крик чибиса» (2011 г.), цикла стихотворений «Война моя отечественная» (2006-2011 гг.) и других произведений. Основу публицистической книги «На ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года» составляют письма солдат механизированного корпуса СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», созданного на базе личной охраны фюрера и превратившегося в танковый корпус. В сентябре 1941 г. он был включен в состав 11-ой армии, направленной на завоевание Крымского полуострова, и был ее единственным моторизированным соединением. После чего «Адольф Гитлер» был введен в состав 3-го моторизированного корпуса 1-й танковой дивизии и участвовал в захвате Ростовской области [7]. Ростов-на-Дону оккупировался немцами дважды. Первый раз в ноябре 1941 г., после освобождения города советскими войсками письма пленных немцев были переданы для изучения советской контрразведке. Сегодня данные материалы находятся в Центре документации новейшей истории Ростовской области. Примечательно, что первоначальный опыт публикации немецких писем состоялся еще в 1941 г., в Берлине вышла книга (шестидесятистраничная брошюра) Вольфганга Диверрге «Советский Союз глазами германских солдат. Письма с Востока», ее содержание основывалась на реальных документальных источниках – письмах немецких солдат. Автор указанной работы стал известен широкой аудитории еще до ее появления. Именно он являлся создателем памфлета «Das Kriegsziel der Weltplutokratie» («Цель войны международной плутократии») и других антисемитских публикаций. Журналистский талант Вольфганга Диверрге высоко оценивался самим министром пропаганды Германии Й. Геббельсом [4]. Целью книги «Советский Союз глазами германских солдат. Письма с Востока» было продемонстрировать жителям Германии милитаристские настроения Советского Союза, заинтересованность его граждан в завоевании Европы и насаждении большевистского режима. В. Диверрге был блестящим мастером дезинформации, неслучайно министерство пропаганды доверило ему важную миссию – убедить массовую аудиторию в правильности политики немецкого командования. В процессе написания книги журналистом были использованы довольно известные пропагандистские приемы: преднамеренный отбор информации и ложная интерпретация фактов. О том, что был произведен выбор писем, говорит и сам автор: «Эти письма выстроены подобно солдатам на фронте… Мы выбрали только самые интересные места из писем» [12]. Технология преднамеренного отбора информации, извлечения фраз из общего контекста позволила подвести читателей к выводу, очевидность которого у них уже не вызывала сомнений: «Сегодня каждый видит, что приказ от 22 июня 1941 года был величайшим решением в жизни Европы. Большевистские полчища, которые сейчас вдребезги разбиты германской армией, разбиты и никогда больше не возродятся, были готовы атаковать Европу. Наплевав на договоры, большевистские лидеры были готовы напасть, когда грянет час. Так называемое «государство рабочих и солдат» подписало секретное соглашение с плутократами и капиталистами. Они были готовы проторить путь в Центральную Европу для мирового еврейства. Если бы сталинские танки и самолёты пересекли наши границы, это был бы конец всего благородного и прекрасного в мире. Европа бы наполнилась массами рабов, каких сейчас видят наши солдаты на Востоке. Огромная часть мира впала бы в нищету и отчаяние, если бы Адольф Гитлер не предотвратил в последний момент эти преступные замыслы» [12]. История с изданием немецких писем в Германии неслучайно была упомянута. Этот пример наглядно показывает, что документальная основа исторического контекста может как воссоздавать реальность, так и диверсифицировать ее. И в данном случае именно книга Н.И. Бусленко показывает, как на основании подбора исторического материала, дополнения его информацией из официальных источников достигается восстановление исторических событий с одновременным выявлением их причинно-следственных связей. В книге «На ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года» выделяется две части: первая – это авторское исследование феномена войны в историческом и современном представлениях; и вторая – непосредственная публикация самих писем. Сфера научных интересов автора (а он является доктором политических наук, кандидатом юридических наук и кандидатом филологических наук) детерминирует не только структуру работы, но и цели ее написания, а также характер рассмотрения вопроса. Исследователь не ограничивается односторонней оценкой фашизма, не сводит анализ милитаристской идеологии к субъективным рассуждениям, что было бы не совсем верной методикой изучения исторического явления. Полиаспектное рассмотрение фашизма, показ трансформации учения в работах его идеологов и в мировоззрении массовой аудитории, определение отношения к нему мирового сообщества – вот основные задачи, которые ставит и успешно решает ученый. Н.И. Бусленко объединил в работе фактические, документальные сведения (например, «Выступление по радио Председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина 3 июля 1941 г.», «Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР № 227 от 28 июля 1942 г.», «Постановление Ростовской областной комиссии по учету зверств и разрушений, причиненных немецкими оккупантами, от 20 декабря 1944 г.» и др.), также им были привлечены выступления А. Гитлера, Й. Геббельса и заявления политиков, деятелей культуры, противников фашистской теории. К сожалению, человечество не извлекает уроков из собственной истории, участников ВОВ с каждым годом становится все меньше, и для сегодняшней молодежи далекая война кажется историческим фактом, лишенным того эмоционального смысла, которым было проникнуто сознание победивших в войне. В современной истории те далекие события уже интерпретируются иначе: зарубежные политики предпочитают не акцентировать внимание на роли СССР во Второй мировой войне («Кому не по нраву наш праздник победы», с. 16-18), и в «Школьной энциклопедии «Мировая история»», опубликованной в 2001 г. на русском языке [11], участие России в войне практически не рассматривается, из чего можно сделать вывод, что решающую роль в победе над фашизмом сыграли союзные войска. СМИ, основное назначение которых заключается в информировании и культурном просвещении аудитории, также несут в массы ложную информацию – работающие в прессе журналисты не всегда оказываются профессиональными, и незнание ими реальных исторических событий ведет к дезинформации читателей. Так, приводит пример автор, одно из ростовских изданий предложило собственную версию военных событий 1941 г.: «Как будто боев за Ростов и не было – немцы приехали в город в купейных вагонах. Приехали, освоились и увидели ужасную картину мародерства» такую, какую они не видели на всей территории Европы (с. 22). С сожалением Н.И. Бусленко констатирует факт популяризации фашистского учения в молодежной среде, незнакомой с российской историй. Но, резюмирует ученый, «память о войне в сознании поколения опаленного войной, к которому принадлежит и автор, еще жива» (с. 3), потому необходимо воссоздавать историю и знакомить с ней широкую аудиторию. Один из важнейших вопросов, которым задается в работе автор, это вопрос о том, как фашизм смог зародиться и распространиться во вполне благополучной Европе, как он смог так быстро изменить сознание простых граждан и настроить их на истребление народов. Надо отметить, что изучение данной проблемы граничит и с социальными, и с политическими, и с культурными, и с философскими, и с психологическими сферами жизни Германии 30-40-х гг. XX столетия. Н.И. Бусленко указывает, что в условиях ослабления политического режима, ухудшения экономической ситуации (после Первой мировой войны «всем хотелось реванша, и возврата былого величия страны» (с. 8)) лозунги о расширении германских территорий и увеличении обеспечения населения за счет экономических запасов других стран способствовали укреплению рядов сторонников фашистской теории. Поначалу немецкое правительство не афишировало захватнический характер войны и обосновывало нападение на СССР целесообразностью борьбы с еврейско-большевистским режимом, угрожавшим Германии. Но впоследствии истинные цели военных действий перестали скрываться, автор приводит высказывание Й. Геббельса, которое демонстрирует характер немецко-фашистских планов: «Мы хотим путем этой войны изменить условия жизни нашего народа таким образом, чтобы германский народ мог, наконец, сесть за миску с жиром на земном шаре. В прошлом мы часто воевали за призрачные цели, за Пруссию или за Габсбургов, за социализм или национал-социализм, за вопросы пролетариата или буржуазии или за причащение под одним или обоими видами. Теперь же дело идет о важнейших вещах: об угле, о железе, о нефти и, прежде всего, о пшенице, о хлебе насущном на столе нашего народа» (с. 11). Документальные источники, в том числе, и личная переписка немецких солдат наглядно показывают, как фашистская идеология овладевала умами немецких граждан. По мнению А.Ю. Иванова, занимавшегося исследованием писем участников Великой Отечественной войны, «частная переписка, наряду с выполнявшейся ею формальной функцией передачи информации, служила незаменимым средством самовыражения. Таким образом, личное письмо можно рассматривать в качестве «зеркала» авторской индивидуальности, отражением личного эмоционального начала» [5, с. 40]. Функциональное поле такого исторического источника как личные письма солдат довольно широкое: они могут содержать и фактические сведения (недаром в первые дни начала войны с СССР личная переписка немецких военнослужащих была приостановлена с целью обеспечения конспиративности военной операции; после освобождения г. Ростова-на-Дону от немецких оккупантов материалы их писем были использованы советской контрразведкой) и описывать духовные настроения нации, а также быт и нравы, обычаи и т.д., «письмо, кем бы оно ни было написано, всегда личный, человеческий документ. Оно отражает и время, и место, и личность написавшего – его чувства, мысли, желания. И в этих письмах есть такое, что вызывает подчас понимание» (с. 4). В книге Н.И. Бусленко немецкие письма публикуются без сокращений и с обозначением адресата и адресанта, тем самым автор выразил надежду на то, что они могут быть прочитаны теми, кому непосредственно адресовались. Изучение текстов писем военного периода позволяет классифицировать проблематику, рассматриваемую в них, и тем самым выявлять предметно-тематические сферы, способствующие воссозданию исторических деталей. А.Ю. Иванов, работы которого упоминались выше, классифицирует проблематику военных писем на следующие группы: «война – как ситуация (как образ и стиль жизни) в сознании бойца»; «война – как боевые действия (сражения)»; «вражеские воины и образ (представления) мщения»; «тема любви, романтики, семьи и дружбы»; «тема военной судьбы, личного предназначения, личной миссии в этом мире» [5]. Ученый занимался исследованием фронтовых писем татарских солдат и офицеров-участников Великой Отечественной войны. Изучение писем немецких солдат предполагает выявление в их контексте несколько отличных тематических сфер, что связывается с захватническим характером военных действий, осуществлявшихся немецко-фашистскими силами, пребыванием солдат не на своей территории, а в среде с незнакомыми условиями. Анализ писем, размещенных в книге Н.И. Бусленко «На ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года», позволяет выделить три основных тематических направления, формирующих содержание личной переписки германских солдат: непосредственное описание самой войны, отражение жизни военной Германии, изображение личных взаимоотношений (любовных, семейных). Война в личной переписке предстает явлением многогранным. Во-первых, авторы воссоздают ход боевых действий, описывают масштабность военных операций и их характер: «Сначала мы шли походом на Херсон. Затем на Крым, затем на Мелитополь, Бердянск, Мариуполь, Таганрог. Бои были очень ожесточенными. Вчера только мы оборонялись от подобной атаки…. Было чертовски ожесточенно, трудно…» (из письма ефрейтора Хорста Симонса ефрейтору Гансу Фишаху. 26.11.41) (с. 38); «Только сегодня русские сделали отчаянное наступление на наши укрепления на Дону у Ростова. Это было адское сражение. Не все обошлось хорошо. Может быть, скоро будет решительный конец» (из письма ефрейтора Хорста Симонса тете, г-же Эллен Зойфферт. 25.11.41) (с. 38); «…после жестоких боевых дней я хочу опять написать пару строк. Последние дни я не мог писать, так как 19-го мы приступили к решительному наступлению на Восточный город Ростов. После четырех суровых дней боев мы достигли края города, взорвалось так много мин, и был такой артиллерийский огонь, что я каждую секунду был на волосок от смерти» (из письма Эриха Шютте фрейлине Фридхен Шютте. 24.11.41) (с. 30). Во-вторых, в письмах акцентируется внимание на условиях ведения войны. Личная переписка солдат, датируемая ноябрем 1941 г., характеризуется описанием схожих проблем, значительно осложнявших наступление немецкой армии. Это географические и климатические особенности России. В ноябре в Ростовской области уже установились морозы, у немецких солдат не было зимнего обмундирования. Армия перемещалась на значительные расстояния, при этом запасы продовольствия оказались недостаточными. Длительные переходы в антисанитарных условиях вели к ухудшению физического и морального состояния военных. Именно с описания неудобств и лишений начинались многие письма немцев, адресованные их родным: «Самое трудное время уже позади, так как мы находились все время без крова, на воздухе, на собачьем холоде» (из письма сына Анне Трицагской. 24.11.41 (с. 31); «…прежде чем взяли этот город, в котором мы сейчас находимся, мы 4 недели находились в поле, не видели ни одной деревни, не спали, не мылись, мерзли и все проклинали» (из письма племянника дяде Августу Лауэру, 25.11.41) (с. 32); «С конца октября до середины ноября мы лежали в открытом окопе, в покинутом русскими окопе. Мы достали себе соломы и построили небольшое укрытие. Можно было терпеть, когда светило солнце. Когда же шел дождь были все в грязи. Последние дни даже шел снег, и было довольно холодно. Я там все время мерз. Еда и питье были очень скудные… Целый день мы лежали в окопе. Ночью не могли спать и вши мучили нас все время. Ночью прибегали мыши и пробегали по телу» (из письма Германа Зоммернегера матери, г-же Анне Зоммернегер. 23.11.41) (с. 34). Н.И. Бусленко, комментируя жалобы немецких солдат, дополняет их фактическими сведениями: «Основные тяготы по пропитанию немецкой армии легли на оккупированное население… за время оккупации только в Ростовской области немцы съели более 14 тысяч голов крупного рогатого скота…, более 25 тысяч голов свиней… Хлеб в армию поступал черствый, мерзлый, его рубили топорами, куски бросали в огонь, чтобы они оттаяли» (с. 35). В-третьих, письма содержат свидетельства захватнического поведения немцев, а именно, мародерства: «Мы достали в Мариуполе то, что мы должны одевать. Там был большой склад меховых вещей и зимних сапог, которые для нас очень подходят» (из письма сына Рудольфа родителям. 24.11.41) (с. 29-30); «Здесь мы хорошо поживились как маслом, так и сахаром; я жрал и не экономил ни масло, ни сыр» (из письма сына матери Анне Трицагской. 24.11.41) (с. 31); «…вино, шампанское, масло, колбаса, консервы и т.д. Плохо только, что ничего нельзя послать домой» (из письма Альберта Тауберта. 26.11.41) (с. 41). Немцы отправляли на родину посылки с вещами, которые изымали у местных жителей. В Германии таким «подаркам» были рады, например Герхард Вальтер получил от сестры следующее письмо: «Дорогой Вальтер! Сегодня получили твою посылку со всеми вещами, которые ты перечисляешь в письме, кроме двух пакетов с простынями. Посылка пришла раньше письма… Она была цела, ничего не было повреждено. Я бы хотела знать, где ты взял эти вещи? Мячи ты, конечно, не покупал. Они, конечно, английские. Ты своей Рут тоже что-нибудь хорошее послал? Она будет рада, если получит что-нибудь от милого Вальтера. Мама очень обрадовалась вещам» (из письма брату Герхарда Вальтеру. 17.06.41) (с. 45). Более того, немецкие семье даже делали заказы того, что им прислать из России: «Милая Анна-Лиза, ты пишешь мне, чтобы я прислал тебе немного кожи… Конечно, я попробую всячески сделать это, верь мне» (из письма брата сестре Анне-Луизе Герман. 23.11.41) (с. 31); «Дядя Франц просит передать тебе, чтобы ты попытался достать соболий мех; он должен быть совсем дешевым» (из письма жены Гельмуту Рамроту. 30.10.41) (с. 54). В-четвертых, в личной переписке содержится описание русских, как правило, они предстают в образе врагов: «Мы совсем неожиданно разбили русских. Они приближались на грузовиках из различных улиц. Мы их хорошенько встретили, один русский спрыгнул с автомобиля, лег под него и хотел стрелять в нас, я сейчас же подбежал и каблуками так обработал голову, что он перестал дышать (испустил дух). Затем я снял с него хороший бинокль» (из письма Эриха Шютте фрейлин Фридхен Шютте. 24.11.41) (с. 30); «К полудню началось. Мы бежали 23 километра, в каждой руке несли по 35 фунтов. Это ужасно, когда надо бежать с грузом. Скоро мы захватили русских и заставили их нести наши боеприпасы» (из письма Германа Зоммернегера г-же Анне Зоммернегер. 23.11.41) (с. 34). Но описание русских встречается не только в письмах солдат, о них пишут и жители Германии – в стране первые советские военнопленные появились еще летом 1941 г., позже стали доставлять «гражданских русских», которые определялись на различные работы. Тексты писем показывают, что пленные русские вызывают у немецких жителей чувство страха: «Сегодня, когда я ехала в Воентегау, по дороге стояла грузовая машина, в ней стояли мужчины, я чуть не упала с велосипеда, это были пленные русские. Боже мой, как они были мрачны. Теперь я поняла, почему вы не делаете пленных» (из письма Кристы Хорсту. 11.08.41) (с. 70); «В конце недели сюда должны прибыть 50 русских. Тогда мы вообще больше не будем выходить из дома. Ведь с ними нельзя быть уверенными, что они не убьют кого-нибудь, когда будут бежать» (из письма Доры Пшарнак Максу Готу. 10.09.41) (с. 66). Выдержки из писем дают понять, что их авторы либо делятся первым впечатлением от встречи с русскими, либо рисуют образ тех, кого они не видели, но в их сознании уже присутствует образ – образ врага, сформированный пропагандой Третьего Рейха. Письмо, написанное Гельмуту Рамроту его женой, показывает, что у немки пленные вызывают чувство сострадания, она наблюдала за ними не один день, что позволило ей сделать следующий вывод о состоянии советских солдат в Германии: «Русские пленные в ужасном положении. Им грозит смерть от голода. Когда они получают что-нибудь стоящее поесть, они заболевают желудком. Ежедневно умирает несколько человек. Работать они вообще не могут» (из письма жены Гельмуту Рамроту. 30.10.41) (с. 55). В-пятых, участники военной переписки делятся информацией о раненых, погибших немцах. Данные места в переписке представлены особо трагично: «Дорогой брат! Пора послать тебе весточку из Бренерсдорфа. Мы здоровы, надеемся, что и ты тоже. Только наш брат Герберт уже не здоров. Он лишился правой ноги. Он в лазарете в Бюдесгейме на Рейне. Он написал нам вчера несколько слов. Отец пришел к нам со слезами на глазах, и мы все плакали. У нас теперь большие заботы о нашем милом брате и о вас (из письма неустановленному адресату. 31.08.41) (с. 63); «Любезный господин Хейтон! Настоящим мы хотели бы учтивейшим образом попросить вас ответить на наше последнее письмо. Прежде всего, мы очень хотели бы иметь фотографию могилы моего сына Гейнце. Мы были бы очень благодарны, если бы Вы поскорее выполнили нашу просьбу» (из письма Рауля Гутше Герхарду Хейтину. 27.10.41) (с. 76). В-шестых, в письмах, датированных 1941 г., содержатся предположения относительно сроков войны. Авторы писем, опубликованных в книге Н.И. Бусленко, высказывают уверенность в скорейшей победе Германии над Советским Союзом. Можно обозначить два главных фактора, которые лежали в основе таких утверждений. Первый – приближающееся Рождество, которое считалось в Германии главным семейным праздником, потому немцы надеялись, что встретят его вместе с сыновьями, мужьями, отцами, которые к этому времени закончили бы войну и вернулись домой. Но главным мотивом, определившим убежденность немецких подданных в кратковременности военных действий, стала политика немецких властей – в воззваниях Гитлера звучали призывы к скорейшей победе, в информационных сводках, распространяемых средствами массовой информации, сообщалось о многочисленных победах немецкой армии на территории России: «Я надеюсь, что скоро конец. Это не может долго продолжаться. Скоро наступит зима, и вы не сможете уже бороться, но у русских уже не может быть много всего, так как большая часть территории уже в наших руках» (из письма сестры Герхарду. 30.08.41) (с. 64); «Теперь продлится уже недолго, и мы с этим врагом на Востоке покончим. Что Вам, бедным юношам, пришлось перенести, но лишь бы вы были здоровы и вернулись на родину…. Как получишь письмо, пройдет несколько недель и враг уже будет разбит, так как Фюрер хочет покончить с русскими еще до зимы» (из письма Фидель Фрицу. 12.10.41) (с. 45-46); «Судя по тому, что мы слышим по радио, скоро главные силы советской армии будут сломлены, и мы полагаем, что война с Россией скоро близится к концу» (из письма отца Паулю Нейману. 24.09.41) (с. 50). Результат деятельности немецкой пропаганды достаточно ясно прослеживается в рассматриваемых письмах: немецкие граждане рассказывают о ежедневных военных радиотчетах, о посещении кинотеатров, где им демонстрируют военную кинохронику, в кадрах которой они хотят рассмотреть лица родных людей, и именно данные киноматериалы знакомят их с далекой страной и врагами. Усилия массовой пропаганды были направлены на утверждение идей Третьего Рейха, использование массовых информационных каналов обеспечило распространение пропагандируемых образов и положений в немецкой среде: «Но придет время, когда война окончится! Русские не смогут нам больше вредить» (из письма Альфонса Брика. 27.11.41) (с. 42); «Это просто позор, что такой отвратительный сброд живет на этой земле, даже когда видишь ужасные лица пленных, просто становится противно от этих рож» (из письма Гизель Гансу. 12.08.41) (с. 71); «Но русский очень упорный. Когда по радио рассказывают, какое сопротивление они оказывают, то тоже приходится удивляться» (из письма сестры Герхарду. 30.08.41) (с. 64). Военные письма позволяют получить различные сведения о жизни в Германии данного периода: и политические, и экономические, и культурные. Ведение войны ослабило экономику страны, в переписке немцы комментируют повышение цен, введение трудовой повинности, ограничения на пересылаемые в армию товары, в частности, на сигареты. Гражданское население описывает свои трудовые будни, быт: «Дорогой Пауль, сегодня я целый день рубил дрова; было бы хорошо, если бы ты мне в этом немного помог. Я очень хочу узнать, когда ты приедешь в отпуск» (из письма отца Паулю Нейману. 24.09.41) (с. 50). Тема личных отношений, переживаний усиливает эмоциональный фон личной переписки: «Мой дорогой Шангель, сердечный привет издалека шлет тебе твоя незабвенная Люция. Проходят годы и дни, а мы не имеем счастья увидеться» (из письма Люции Маллах Иоху Циммерману. 21.09.41) (с. 60); «Я не могу тебе сказать, как я огорчена, когда я думаю о тебе, как я страдаю за тебя – моего единственного, любимого, заботливого сына. Да защитит тебя Бог во всем, мой мальчик… я каждый день молюсь за тебя, мое милое, доброе дитя» (из письма матери сыну, имена не установлены. 30.09.41) (с. 83). Чтение немецких писем вызывает противоречивые чувства: с одной стороны, они детализируют образ страны, инициировавшей Вторую мировую войну, с другой, знакомят с немцами, также пострадавшими от военных действий. В книге письма сменяются описанием фактических последствий немецко-фашистской оккупации Ростовской области. Город Ростов-на-Дону был практически разрушен, восстановление зданий в его центре происходило по сохранившимся архитектурным чертежам и фотографиям; «крупные села – Матвеево-Курганское, Политотдельское, Большая Кирсановка, Каменно-Андиановка, Ряженое, Кировское разрушены на 2/3 и больше. Например, в М. Кургане до оккупации было 1200 домов, после оккупации уцелели лишь 30-40 полуразрушенных домов, остальное сожжено и уничтожено… Однако и это можно считать не самыми важными потерями. Главными из них были люди. Сотни тысяч людей расстреляно, изувечено, угнано в рабство. Чрезвычайная комиссия считала установленным, что в период немецко-фашистской оккупации Ростовской области «немецкими извергами расстреляно, повешено, замучено, угнано в немецкое рабство 182 061 человек из числа мирных граждан и военнопленных»» (с. 103, 106). Таким образом, можно заключить, что тема Великой Отечественной войны остается еще не достаточно изученным явлением, архивные источники, личные документы представляют широкие возможности для изучения войны и ее влияния на различные сферы жизни социума. И книга Н.И. Бусленко «На ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года» является не только доказательством актуальности проведения подобных исследований, но и примером эффективного использования исторических источников, ведь принципы историзма и объективности по-прежнему являются основополагающими в науках о развитии социума. Литература
|