литература. Практическая работа 5. Занятие 5 Художественное время и пространство
 Скачать 25.04 Kb.
|
|
Верещагина Дарья ФЖ-102 Практическое занятие № 5 Художественное время и пространство Ценностно-смысловые значения художественного времени и художественного пространства: Время и пространство являются естественными формами существования изображенного мира. Время и пространство в литературе представляют собой своего рода условность, от характера которой зависят разные формы пространственно-временной организации художественного мира. основные свойства художественного времени и пространства: дискретность (прерывность), условность виды художественного времени и пространства: Абстрактным будем называть такое пространство, которое обладает высокой степенью условности и которое в пределе можно воспринимать как пространство «всеобщее», с координатами «везде» или «нигде». Оно не имеет выраженной характерности и поэтому не оказывает никакого влияния на художественный мир произведения: не определяет характер и поведение человека, не связано с особенностями действия, не задает никакого эмоционального тона. Пространство конкретное не просто «привязывает» изображенный мир к тем или иным топографическим реалиям, но активно влияет на всю структуру произведения. В частности, для русской литературы XIX в. характерна конкретизация пространства, создание образов Москвы, Петербурга, уездного города, усадьбы и т. п., о чем говорилось выше в связи с категорией литературного пейзажа. Формами конкретизации художественного времени выступают, во-первых, «привязка» действия к реальным историческим ориентирам и, во-вторых, точное определение «циклических» временных координат: времен года и времени суток. Локализованное – своеобразное сочетание в пределах художественного произведения конкретного и абстрактного пространства, их взаимное «перетекание» и взаимодействие. При этом конкретному месту действия придается символический смысл и высокая степень обобщения. Конкретное пространство становится универсальной моделью бытия. авторская концепция действительности и характер пространственно-временных отношений. Повышенная насыщенность художественного пространства сочетается, как правило, с пониженной интенсивностью художественного времени, и наоборот: пониженная заполненность пространства — с усиленной насыщенностью времени. Понятие «пространственного языка» в работе Ю. М. Лотмана «Художественное пространство в прозе Гоголя» авторская модель мира и пространственный язык; Художественное пространство – это модель мира автора, которая выражается через язык пространственных представлений. У Н. В. Гоголя часто можно заметить, что части произведения представляют собой словесное описание театральных этюдов. Гоголь часто, прежде чем описать ту или иную сцену, превратив ее в словесный текст, представляет ее себе как воплощенную театральными или живописными средствами. Специфика восприятия пространства проявилась уже в первом значительном произведении Гоголя - цикле «Вечера на хуторе близ Диканьки». Нетрудно заметить, что бытовые и фантастические сцены здесь, даже в пределах одной повести, никогда не локализуются в одном и том же месте. Но дело и в другом: они локализуются не только в разных местах, но и в разных типах пространства. граница как признак пространственного языка; В «Заколдованном месте» волшебная природа этого «места» состоит в том, что в нем как бы пересекаются волшебный и обыденный миры. Вступивший на него получает возможность перехода из одного в другой. Эти миры очень похожи, но сходство их - лишь внешнее: сказочный мир как бы притворяется обыденным, надевает его маску. Но то, что это - не подлинное сходство, а обманчивая похожесть, выражается прежде всего в их пространственной несовместимости. Сказочный мир «надевает на себя» пространство обыденного. Но оно явно не по его мерке: разрывается, морщится и закручивается. Попав через двери «заколдованного места» в волшебный мир, дед и не почувствовал разницы - все предметы и их расположение ему знакомы. «Начал прищуривать глаза - место, кажись, не совсем незнакомое: сбоку лес, из-за леса торчал какой-то шест и виделся прочь - далеко в небе. Что за пропасть: да это голубятня, что у попа в огороде! С другой стороны, тоже что-то сереет; вгляделся: гумно волостного писаря». Но когда дед пришел на то же самое место в обыденном мире, начались странные несоответствия пространства: «Вышел и на поле - место точь-в-точь вчерашнее: вон и голубятня торчит; но гумна не видно. "Нет, это не то место. То, стало быть, подолее; нужно, видно, поворотить к гумну!" Поворотил назад, стал идти другою дорогою - гумно видно, а голубятни нет! Опять поворотил поближе к голубятне - гумно спряталось. В поле, как нарочно, стал накрапывать дождик. Побежал снова к гумну - голубятня пропала; к голубятне - гумно пропало». Точка в пространстве волшебного мира - место, с которого видны и гумно, и голубятня, - «разлезлась» в обыденном, превратившись в обширную площадь. Но стоило пройти через «волшебную дверь», вернуться в фантастическое пространство, как территориальное пятно снова съежилось в точку: «Глядь, вокруг него опять то же самое поле: с одной стороны, торчит голубятня, а с другой гумно». А вот другой пример «закручивания» пространства - плоскостное пространство обыденного мира изоморфно вогнутому в мире волшебном: «За Киевом показалось неслыханное чудо. Все паны и гетманы собирались дивиться сему чуду: вдруг стало видимо далеко во все концы света. Вдали засинел Лиман, за Лиманом разливалось Черное море. Бывалые люди узнали и Крым, горою подымавшийся из моря, и болотный Сиваш. По левую руку видна была земля Галичская. "А то что такое?" допрашивал собравшийся народ старых людей, указывая на далеко мерещившиеся на небе и больше похожие на облака серые и белые верхи. "То Карпатские горы!" говорили старые люди». Деформация пространства может порождать комический эффект: известное место в «Пропавшей грамоте», где герой не может попасть вилкой с ветчиной себе в рот - «по губам зацепил, только опять не в свое горло», - можно истолковать и как растяжение пространства, и как то, что дед и нечистая сила находятся в разных - каждый в своем, но взаимно перекрывающихся пространствах. Итак, пространства волшебного и бытового миров, при кажущемся сходстве, различны. При этом волшебный мир может быть вкраплен в бытовой, составляя в нем островки (хата Пацюка, овраг в «Вечере накануне Ивана Купала»). Однако он может и как бы дублировать каждодневное пространство. Когда в «Майской ночи» дом сотника - то заколоченная развалина, на месте которой собираются строить винницу, то сверкающие хоромы, становится очевидным, что меняется не он: просто есть около села реальный пруд со старым домом, но в том же месте находится и обычно недоступный людям (попасть к нему можно лишь случайно) другой пруд, с другим домом на берегу. В нем и сейчас - в то же самое время, когда происходит действие повести, - живет панночка-утопленница. Эти два пространства взаимно исключают друг друга: когда действие перемещается в одно из них, оно останавливается в другом. отличия бытового пространства от волшебного пространства; Бытовое действие чаще всего развертывается в пределах театрализованного пространства. Бытовые сцены очень часто происходит в «закрытом» пространстве, а волшебное в «открытом». Бытовое пространство наполнено материальными вещами, часто едой, волшебное пространство не-предметами: природными и астральными явлениями, воздухом, рельефом, если появляются предметы, то в них выделяется не материальная часть, а отнесенность к прошлому, экзотичность вида или происхождения. Волшебное пространство незаполненное, просторное, наполнено глаголами движения и антропоморфной подвижностью. В то время как бытовое пространство представляется разновидностью неподвижности: оно разбивается на ряд статических поз со скачкообразными – не похожими на художественными переходами от одной к другой. Бытовое пространство набито людьми. Пространство бытовое может быть только комическим, а волшебное и комическим, и трагическим. Понятие «хронотоп» (М. М. Бахтин). Функции, ценностный смысл и типы хронотопа. Хронотоп («время пространство») – существенная взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе. В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем. Этим пересечением рядов и слиянием примет характеризуется художественный хронотоп. Функции: Определяет художественное единство литературного произведения в его отношении к реальной действительности; Организует пространство произведения, водит в него читателей; Может соотносить разное пространство и время; Может выстраивать цепочку ассоциаций в сознании читателя и на этой основе связывать произведения с представлением о мире и расширять эти представления. Типы хронотопов: Авантюрно-бытовой хронотоп. Характеризуется авантюрным временем, которое слагается из ряда коротких отрезков, соответствующих отдельным авантюрам; внутри каждой такой авантюры время организовано внешне — технически: важно успеть убежать, успеть догнать, опередить, быть или не быть как раз в данный момент в определенном месте, встретиться или не встретиться и т.п. В пределах отдельной авантюры на счету дни, ночи, часы, даже минуты и секунды, как во всякой борьбе и во всяком активном внешнем предприятии. Эти временные отрезки вводятся и пересекаются специфическими «вдруг» и «как раз». Случайность (Все моменты бесконечного авантюрного времени управляются одной силой — случаем) Ведь все это время, как мы видим, слагается из случайных одновременностей и случайных разновременностей. Авантюрное «время случая» есть специфическое время вмешательства иррациональных сил в человеческую жизнь, вмешательство судьбы, богов, демонов, магов-волшебников. Биографический и автобиографический хронотоп. В основе этих античных форм лежит новый тип биографического времени и новый специфически построенный образ человека, проходящего свой жизненный путь. Типы автобиографий: Первый тип назовем условно платоновским типом. В платоновской схеме имеется момент кризиса и перерождения. Второй греческий тип — риторическая автобиография и биография. В основе этого типа лежит «энкомион» — гражданская надгробная и поминальная речь, заменившая собою древнюю «заплачку» («тренос»). Раблезианский хронотоп. Человеческое тело изображается Рабле в нескольких аспектах. Прежде всего в анатомо-физиологическом ученом аспекте. Затем в шутовском циническом аспекте. Затем в аспекте фантастического гротескного аналогизирования (человек — микрокосм). И, наконец, в собственно фольклорном аспекте. Эти аспекты переплетаются друг с другом и лишь редко выступают в своем чистом виде. Рыцарский хронотоп. В этом чудесном мире совершаются подвиги, которыми прославляются сами герои и которыми они прославляют других (своего сюзерена, свою даму). Момент подвига резко отличает рыцарскую авантюру от греческой и приближает ее к эпической авантюре. Момент славы, прославления был также совершенно чужд греческому роману и также сближает рыцарский роман с эпосом. Указанными особенностями определяется также и своеобразный хронотоп этого романа — чудесный мир в авантюрном времени. Идиллический хронотоп. В особом отношении времени к пространству в идиллии: органическая прикрепленность, приращенность жизни и ее событий к месту — к родной стране со всеми ее уголками, к родным горам, родному долу, родным полям, реке и лесу, к родному дому. Идиллическая жизнь и ее события неотделимы от этого конкретного пространственного уголка, где жили отцы и деды, будут жить дети и внуки. Пространственный мирок этот ограничен и довлеет себе, не связан существенно с другими местами, с остальным миром. Другая особенность идиллии — строгая ограниченность ее только основными немногочисленными реальностями жизни. Любовь, рождение, смерть, брак, труд, еда и питье, возрасты — вот эти основные реальности идиллической жизни. Художественное время и пространство как воплощение авторской концепции человеческого долга в поэме А. Блока «Соловьиный сад». Задание: Определить структуру художественного пространства в поэме: сколько миров, как они соотносятся (композиция), их символическое значение, средства выражения (детали). Сконструировать модель мира, развернутую в поэме. Выявить ценностно-эмоциональные характеристики пространства в связи с настроением героя. Определить движение времени в различных пространствах поэмы, найти «носители» временных отношений. Объяснит связь временных характеристик и состояния героя. Сделать вывод о концепции мира и авторском понимании человека в поэме. Двоемирие в произведениях Блока уже встречалось в «Незнакомке». Эта же концепция двух по-разному наполненных пространств появляется в «Соловьином саду». Композиция кольцевая – первая часть поэмы описывает тяжелую рутинную работу, впоследствии герой сбегает в «райский» сад, но не может оставить прошлую жизнь до конца и возвращается. Можно даже сказать, что круг действительно замыкается – на его место пришел уже другой человек, а для лирического героя не остается места. Возможна спиральность в изображении – все возвращается на круги своя, но не совсем. Поэма построена на контрасте. При этом противопоставляются миры и в момент, когда герой в рутине, и когда он оказывается в саду. Работа и серость как бы не отпускают его, напоминают о себе криком «товарища бедного». «Соловьиный сад» символичен. Сад становится образом любви, покоя, ежедневный труд лирического героя – путь человека-труженика. Возможна отсылка к библейскому мотиву: лирический герой нарушил «завет» и поплатился за это. Реальность – тяжелая (ломаю слоистые скалы), монотонная (и к морю опять). Блок использует аллитерацию (с-ст-ск-сп), чтобы передать унылый стук копыт. В поэме много метонимии (белое платье мелькает), сравнений (шипы, точно руки из сада), эпитетов (бедняк обездоленный, сладкою песней). Скрытая антитеза, в которой море противопоставляется саду – ключевой мотив произведения. Даже лексика в зависимости от «мира» меняется: в главах о саде она «романтическая», в главах о рутинном мире – бытовая (выражения «отрадно», «тенисты» противопоставляются «сложим в кучу», «таскает»). Сад – «прохладный и тенистый». Там звучат песни и смех, трели птиц. Лексический повтор слов «круженье» и «пенье» придает фрагменту, в котором описывается сад, музыкальное звучание. Многосоюзие «и» («И она меня, легкая, манит. И круженьем, и пеньем зовет. И в призывном круженье и пенье») помогает создать эффект легкости. Поэзию Блока можно сопоставить с лирикой Лермонтова. Оба они пишут об одиночестве, бесприютности души. Поэма Блока – о том, что путь человека заключается в сложностях и трудностях. Человек (и поэт, в частности) не должен сходить с пути, иначе на его места придут другие. Поэма – размышление Блока о пути поэта и роли поэзии в мире. Писатель считает, творец не может жить в «раю», его участь – признать, что жизнь невыносима тяжела, но продолжать выполнять рутинную работу.
Через сопоставление этих двух пространств Блок предлагает концепцию жизни – идти навстречу препятствиям, но не забывать об отдыхе и мечтах. Литература Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин, М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. – М., 1975. – С. 234 – 236, 391 – 409. Есин, А. Б. Изображенный мир: художественное время и художественное пространство // Принципы и приемы анализа литературного произведения. – М., 2005 (или любое другое издание). Есин, А. Б. Время и пространство // Введение в литературоведение: Художественное произведение. – М., 1999. – С. 47–62. Лотман, Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя // Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. – М., 1988. – С. 252–272. |