Гамлет. 1. Жанр трагедии. Источники Гамлета
 Скачать 44.23 Kb.
|
|
1. Жанр трагедии. Источники «Гамлета» Трагедия - один из жанров драматического рода, в котором изображается трагический конфликт, острое и непримиримое противоречие, приводящее к катастрофическим последствиям и к гибели героя или нескольких действующих лиц. Напряженность трагедийного действия заставляет зрителей испытывать сильнейшие эмоциональные потрясения: сострадание герою, страх за его судьбу, сопереживание его несчастьям и т.п. В трагедии изображается сильный человеческий характер, герой борется и страдает за торжество правды, справедливости, свободы, а гибель его часто осознается как нравственная победа над силами зла. Гамлет – 1599-1601 гг. Шекспир не изобретал сюжетов для своих пьес. Он переделывал уже известные сюжеты так, что они обретали иной, иногда принципиально иной смысл. Прототипом главного героя «Гамлета» был принц Амлет, имя которого встречается в одной из исландских саг Снорри Стурлусона. История принца Амлета была известна еще в языческой Дании, то есть до 827 года. Летопись Саксона Грамматика, в которой впервые встречается эта история, была опубликована в 16 веке французским издателем. Публикация заинтересовала французского писателя Франсуа Бельфоре (1530-1583), который в своих «Трагических историях» (1576) опубликовал сагу об Амлете на французском языке. Английский перевод был опубликован в 1608 году под названием «История Гамблета». Одно время считалось, что Шекспир познакомился с историей Гамлета по этому переводу. Однако трагедия Шекспира была написана за семь-восемь лет до его появления. Так что как раз английский перевод рассказа Бельфоре появился вследствие исключительной популярности шекспировской пьесы. Но и до Шекспира мы встречаем упоминания о «куче Гамлетов, рассыпающих пригоршнями трагические монологи». А первое упоминание о состоявшемся по пьесе «Гамлет» спектакле относится к 1594 году. Автором дошекспировского «Гамлета» был драматург Томас Кид. Согласно сохранившемуся реестру 26 июля 1602 года связанный с труппой Шекспира издатель Робертс зарегистрировал «Книгу, называющуюся Месть Гамлета, принца Датского, в том виде, в каком она недавно исполнялась слугами лорда-камергера». Эта запись доказывает, что трагедия была написана Шекспиром и поставлена на сцене до указанной даты. Принято считать, что трагедия «Гамлет» была создана и впервые поставлена на сцене в 1600-1601 годах. Новаторство Шекспира в трагедии «Гамлет» Трагедия «Гамлет» принадлежит к распространённому в ту пору в Англии типу «трагедий мести». Уже в самом начале пьесы зритель слышит о свершившемся преступлении. Принц Гамлет узнаёт от тени своего отца о коварном и подлом убийстве. Итак, трон захвачен преступником! Отныне жажда возмездия охватывает принца, но... великий час расплаты откладывается. Отсрочка происходит благодаря художественной условности. Конечно, зрители знают о том, что праведная кара непременно свершится, но сюжет трагедии разворачивается именно в этом промежутке — между фактом преступления и актом возмездия. Чем интереснее, насыщеннее этот «промежуток» заполнен — тем интереснее и увлекательнее сюжет, тем богаче художественное содержание трагедии. Шекспир заполнил его самым новаторским на тот момент образом: анализом и самоанализом человека той эпохи. Гамлет наблюдает за людьми вокруг себя, размышляет о них. Однако ещё более важным оказывается его беспощадный и глубокий самоанализ. Таким образом, если в подавляющем большинстве трагедий мести многочисленные события становились препятствием для торжества справедливости, то у Шекспира художественное время растянуто благодаря самоанализу заглавного героя, его колебаниям, сомнениям, многочисленным попыткам разобраться в эпохе и найти своё место в ней. 2. Конфликт ренессансной личности с миром зла и насилия, его развитие и разрешение Гамлету, как человеку эпохи Возрождения, не просто решить, как поступить. Сможет ли он преступить кровавую черту ради справедливости и остаться хорошим человеком? Принц понимает, что это не возможно, и чтобы выполнить обещание, ему придется пожертвовать принципами. К тому же, он чувствует страх перед неизвестностью, как и каждый обычный человек: Отец убит, и мать осквернена, И сердце пышет злобой: вот и время Зевать по сторонам и со стыдом Смотреть на двадцать тысяч обреченных, Готовых лечь в могилу, как в постель, За обладанье спорною полоской, Столь малой, что на ней не разместить Дерущихся и не зарыть убитых. О мысль моя, отныне будь в крови, Живи грозой иль вовсе не живи! Если бы Гамлет был человеком средневековой эпохи, то решил бы конфликт быстро - кровавой расправой, считая, что так накажет зло. Но герой мыслит уже более широко и понимает, что зло разлито повсюду, и одного Клавдия наказать мало. Но и все зло искоренить не в его силах. Такие мысли приводят его к выводу о бесполезности борьбы. Но и отказаться от мести он не может. Поэтому, несмотря на внутренний конфликт, главный герой продолжает выстраивать план отмщения. Он все старается просчитать, чтобы поступить правильно. Но не всегда может сдержать эмоции, из-за чего его случайной жертвой становится Полоний. Гамлет прокалывает советника шпагой, принимая за короля. Трагедия в том, что Полоний – отец его возлюбленной Офелии. И косвенно принц виновен в безумии героини. Так в своем стремлении восстановить справедливость Гамлет приумножает зло. И если случайность с Полонием не заставляет его раскаиваться, так как он был в сговоре с королем, то судьба Офелии его мучит. Эта героиня создана автором нарочито невинной, чтобы ярче показать, к чему приводит даже честная месть. Нельзя избежать жертв – это понимает герой, но это не облегчает терзания его души. Внешний конфликт разрешается в конце пьесы, когда Гамлет закалывает Клавдия. А внутренний конфликт остается открытым и уже переходит от Гамлета к читателям, которые продолжают дискуссию о том, правильным ли был выбор главного героя, стоила ли месть стольких невинных жертв? 3. Композиция, сюжет, параллелизм и сдвоенность образов. Идейная нагрузка каждого образа. Сюжет трагедии Шекспира построен на безвыходной ситуации, в которую попадает принц Гамлет. Он возвращается домой, к датскому двору, и застаёт ужасное положение: его отец, король Гамлет, предательски убит братом, дядей принца; мать Гамлета замужем за убийцей; герой оказывается в кругу малодушных и лживых придворных. Гамлет страдает, борется, пытаясь вскрыть ложь и пробудить в людях совесть. Композиция Особенности композиции продиктованы законами организации драмы. Произведение состоит из пяти актов. Сюжет раскрывается последовательно, его можно разделить на шесть частей: экспозиция – знакомство с героями, завязка – встреча Гамлета с призраком, развитие событий – путь принца к мести, кульминация – наблюдения за королём во время пьесы, Гамлета пытаются сослать в Англию, развязка – смерть героев. События прерываются философскими размышлениями Гамлета о смысле жизни, о смерти. Параллелизм Фон трагедии, реальную почву ее действия образует переплетение судеб трех семей, причем личные отношения, сочетаются и с большими политическими интересами. В известном смысле можно сказать, что политическим центром событий трагедии является вопрос о престоле Дании: Клавдий узурпировал его, лишив Гамлета права наследовать отцу, оба погибают, оставляя корону норвежскому принцу. Перечисленные элементы действия кажутся простыми, читатели и тем более зрители проходят мимо них, считая все само собой разумеющимся. Между тем все это - результат тщательно разработанного замысла, претворенного в драматическое действие. Ничто не должно было быть лишним, все построено так, чтобы достигнуть определенного эффекта. Мало того что драматург старательно «пригоняет» одну линию действия к другой. Он заботится о том, чтобы эпизоды были разнообразными по тональности. За мрачной ночной сценой появления Призрака следует парадная сцена во дворце. Торжественная обстановка приема монархом своих приближенных сменяется интимной домашней обстановкой проводов Лаэрта Полонием и Офелией. После двух сцен в «интерьере» мы снова на площадке у замка, где в полночь ожидают появления Призрака. Наконец, страшное открытие Призраком тайны гибели покойного короля. Идейная нагрузка образов. Гамлет – человек эпохи возрождения должен разрешить внутренний конфликт, выбрать путь между гуманизмом и кровопролитием. Король и его приближенные – средневековье (все решается убийством) Офелия – символ ренессанса, невинности, совести. Гамлет предал ее (косвенно), случайно убив ее отца, т.е. встав на путь кровопролития. 4. Отражение в трагедии человека социально-политических конфликтов эпохи. Трагическое и философское осмысление противоречий времени. «Трагическая история о Га́млете, принце датском» (англ. The Tragical Historie of Hamlet, Prince of Denmarke) или просто «Га́млет» — трагедия Уильяма Шекспира в пяти актах, одна из самых известных его пьес, и одна из самых знаменитых пьес в мировой драматургии. Написана в 1600—1601 годах. Это самая длинная пьеса Шекспира — в ней 4042 строки и 29 551 слов. Трагедия основана на легенде о датском правителе по имени Amletus, записанной датским летописцем Саксоном Грамматиком в третьей книге «Деяний данов» и посвящена прежде всего мести — в ней главный герой ищет отмщения смерти своего отца. Часть исследователей связывают латинское имя Amletus с исландским словом Amloði (amlóð|i m -a, -ar 1) бедняга, несчастный; 2) халтурщик; 3) дурак, болван. Как полагают исследователи, сюжет пьесы заимствован Шекспиром из пьесы Томаса Кида Испанская трагедия. Наиболее вероятная дата сочинений и первой постановки 1600-01 (театр «Глобус», Лондон). Первый исполнитель заглавной роли — Ричард Бёрбедж; Шекспир играл тень отца Гамлета. Трагедия «Гамлет» написана Шекспиром в эпоху Возрождения. Основной идеей Возрождения стала идея гуманизма, человечности, то есть ценности каждого человека, каждой человеческой жизни самой по себе. Время Ренессанса (Возрождения) впервые утвердило идею о том, что человек имеет право на личный выбор и на личную свободу воли. Ведь ранее признавалась только воля Бога. Еще очень важной идеей Возрождения стала вера в большие возможности человеческого разума. Искусство и литература в эпоху Ренессанса выходят из-под неограниченной власти церкви, ее догматов и цензуры, и начинают размышлять над «вечными темами бытия»: над загадками жизни и смерти. Впервые возникает проблема выбора: какое вести себя в тех или иных ситуациях, что является правильным с точки зрения человеческого разума и морали? Ведь люди уже не довольствуются готовыми ответами религии. Гамлет, принц датский, в эпоху Возрождения стал литературным героем нового поколения. В его лице Шекспир утверждает ренессансный идеал человека могучего ума, сильной воли. Гамлет способен в одиночку выйти на борьбу со злом. Ренессансный герой стремится изменить мир, влиять на него, и чувствует в себе силы сделать это. До Шекспира героев такого масштаба в литературе не существовало. Поэтому история Гамлета стала «прорывом» в идейном содержании европейской литературы. Конфликт в трагедии «Гамлет» произошел между Гамлетом и Клавдием. Причиной этого конфликта было то, что Гамлет оказался лишним в обществе, и Клавдий хотел избавиться от него. Гамлет слишком любил правду, а окружающие его люди были лгунами. Это одна из причин ненависти Клавдия к Гамлету. После того, как Гамлет узнал, что Клавдий убил его отца, он решил отомстить. Конфликт между Гамлетом и Клавдием настолько силен, что мог закончиться лишь смертью кого-либо из них, но Гамлет единственный справедливый человек, а могущество находилось на стороне Клавдия. Но стремление к справедливости и скорбь по умершему отцу помогли Гамлету одержать верх. Хитрый и лживый король был убит. Центральный образ в трагедии Шекспира – образ Гамлета. С самого начала пьесы понятна главная цель Гамлета – месть за жестокое убийство его отца. В соответствии со средневековыми представлениями – это обязанность принца, но Гамлет – гуманист, он человек нового времени и его утонченная натура не приемлет жестокую месть и насилие. Образ Офелии вызывает у разных читателей разные эмоции: от негодования через кротость девушки к искреннему сочувствию. Но и судьба неблагосклонна к Офелии: ее отец Полоний на стороне Клавдия, который виновен в смерти отца Гамлета и есть его отчаянным врагом. После смерти Гипноигия, которого убил Гамлет, в душе девушки происходит трагический излом, и она болеет. В такую круговерть попадаются почти все герои: Лаерт, Клавдий (который, видев свою очевидную «негативность», все же мучается укорами совести…). Каждый из героев произведения Вильяма Шекспира воспринимается читателем неоднозначно. Даже образ Гамлета можно воспринимать как слабого человека (разве в нашем современном мир, частично воспитанном на комиксах и фильмах сомнительного качества, тот кто не выглядит супергероем в борьбе со злом, не кажется слабым?), а можно – как человека чрезвычайного ума и жизненной мудрости. Невозможно дать однозначную оценку образам Шекспира, но я надеюсь, что осмысление их и формируется со временем в сознании каждого, кто читал это величественное произведение, и поможет дать собственный ответ на вечное шекспировское «быть или не быть?». 5. Проблема характера. Диалектика как способ раскрытия идейного замысла. Образ Гамлета. Русское и советское шекспироведение о Гамлете, "гамлетизме" и сути его трагедии. Характер Гамлет воспитывался в безмятежной и радостной обстановке. У него были любящие родители, он сам испытывал любовь к Офелии. Однако в один момент вся его жизнь рушится: он узнает, что его отца убил дядя, чтобы получить власть. Соучастником этого дела становится и мать Гамлета. Все это меняет мировоззрение героя, он чувствует себя опустошенным. Беспечный юноша превращается в рефлексирующего персонажа. Семейная трагедия для Гамлета становится олицетворением всех общественных отношений. Герой переходит от частного к общему. Несмотря на свою растерянность, герой не хочет сдаваться, он вступает в борьбу с общественными принципами. Все помыслы Гамлета обретают черты благородства, чести и достоинства. Он верит в человечество, поэтому становится на путь борьбы с общим злом. Его цель по-настоящему велика. И в этом помогают черты Гамлета: молодость, образованность, смелость. Потрясенный жизненными неудачами и разочарованиями, герой не теряет надежду, что мир изменится к лучшему. Гамлет решается на месть, однако такое действие противоречит его характеру. В этом проявляется вся неоднозначность образа, при которой некоторые исследователи считают Гамлета слабохарактерным человек, а другие – наоборот, внутренне сильным. Диалектика как способ раскрытия идейного замысла. Образ Гамлета Уже с самого начала трагедии наш интерес сосредотачивается на личности героя. Многочисленные события, происходящие перед нами, выявляют различные стороны его характера. Как уже отмечалось, в критике возникли противоречивые оценки личности героя. Главный недостаток большинства из них состоял в том, что они исходили из предпосылки, что личность Гамлета должна быть последовательной от начала до конца. Поэтому искали тех преобладающих черт, которые дали бы возможность с определенностью сказать, является ли герой сильным или слабовольным человеком. Из всех многочисленных трактовок образа Гамлета нам представляется наиболее плодотворной точка зрения, высказанная В. Г. Белинским в его известной статье «Гамлет, драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета» (1838). Хотя ряд положений статьи отражают идеалистические заблуждения, присущие Белинскому в период ее написания, главное в его разборе трагедии Шекспира верно. Самым существенным достоинством анализа Белинского является то, что он рассматривает характер Гамлета диалектически и берет его не в статике, а в развитии, стремясь уловить не только многообразие реакций датского принца на действительность, но изменения, происходящие в его душевном состоянии. И Гете, и Вердер, и большинство других писавших о Гамлете видели в духовном развитии героя только две ступени: до и после смерти отца. По мнению значительной части исследователей, Гамлет, каким мы ею видим в трагедии, от начала и до конца представляет собой человека, уже определившегося в своем характере. Отсюда односторонность и метафизичность решений, которые предлагались критиками. Для одних он только слабый, неспособный к действиям человек, а для других — сильная волевая натура. Белинский показал, что диалектику личности Гамлета составляет сочетание силы и слабости, внутренняя борьба, происходящая в нем. Он раскрыл, что герой на протяжении своей жизни переживает сложную эволюцию и проходит три ступени развития. «Вечный образ» Образ Гамлета принято считать «вечным» в мировой литературе. Способность героя к рефлексии делает образ известным почти каждому человеку. Размышления Гамлета по поводу жизни и смерти становятся актуальными во все времена. Все сомнения главного героя трагедии выражаются в монологе «Быть или не быть?». Речи Гамлета полны различных жизненных наблюдений, которые стали своеобразными афоризмами. Герой рассуждает на вечные темы: жизнь и смерть, человек и общество, любовь и обман, дружба и предательство. Осмысление образа Гамлета в русской культуре XVIII-XIX вв. Русские писатели и критики не могли остаться равнодушными к литературоведческой проблеме, связанной с теорией вечных образов. Более того, в данном случае мы в праве говорить о феномене «Русского Гамлета», который сыграл совершенно особую роль в развитии концепции вечных образов в культуре нашей страны. Вклад отечественного литературоведения в мировое шекспироведение является существенным и неоспоримым. Не случайно во многих шекспировских энциклопедиях и справочниках нашей стране посвящены отдельные статьи. Факт значительности русского шекспироведения общепризнан и широко известен на Западе. Шекспир нашел в России второй дом. Он публикуется в более широко раскупаемых изданиях в России, чем в Великобритании и других англо-говорящих странах, а постановки на советской сцене (не только на русском, но и на многих других языках СССР), по некоторым оценкам, проводятся более часто и посещаются большим количеством публики, чем где-либо еще в мире. Замечен также парадокс, что, несмотря на огромную популярность драматурга в нашей стране, именно у нас можно обнаружить примеры самой суровой по отношению к нему критики, например Льва Толстого. Первое знакомство русских с творчеством Шекспира могло происходить через посредство немецких актеров, которые обучались театральному искусству у англичан. Естественно, что немалая, а зачастую и большая часть шекспировских произведений искажалась в силу известных причин: неточности перевода и вольных интерпретаций актеров и драматургов. К сожалению, точных фактов из достоверных источников о том, какие именно пьесы ставились этими гастролирующими немецкими труппами, нами обнаружены не были. Известно, что первая литературная переработка Шекспира на русской культурной почве принадлежит перу Александра Сумарокова, который переделал «Гамлета» в 1748 г. В России именно эта трагедия получила пальму первенства [Стенник 1974: 248-249]. Многие полагают, что Сумароков пользовался французским переводом A. де Лапласа, так как якобы английским языком он не владел. Последнее утверждение является спорным. Совсем недавно был обнаружен список книг, взятых поэтом в Академической библиотеке за 1746-1748 гг., который свидетельствует о том, что Сумароков брал Шекспира в оригинале. Как и в случае с Пушкиным, вопрос о степени владения им английским языком остается открытым и требует специального исследования. Можно предположить, что Сумароков, зная латынь, немецкий и французский, мог читать своего английского предшественника, пользуясь словарем. Следует все же отметить, что нельзя назвать сумароковского «Гамлета» переводом Шекспира, он написал свою собственную, русскую трагедию, взяв на вооружение только шекспировские мотивы. Именно поэтому в своем издании он никак не обозначает имя Шекспира. Сам Сумароков писал: ««Гамлет» мой, кроме монолога в окончании третьего действия и Клавдиева на колени падения, на Шекспирову трагедию едва ли походит» [Цит. по: Шекспир 1985: 8.]. Cледующая постановка «Гамлета» состоялась лишь в 1810 г. На этот раз Шекспира переработал С. И. Висковатов, который использовал распространенный вариант француза Ж. Ф. Дюсиса (Дюси). И на этот раз это был довольно далекий от трагедии Шекспира экзерсис. Автор посчитал нужным добавить несколько сцен в конце пьесы. Более того, он достаточно существенно изменил сюжетную линию. Например, Гамлет становится датским королем, а Клавдий только замышляет взять в жены Гертруду. Офелия же дочь не Полония, а Клавдия; ее можно назвать настоящей сентиментальной героиней, что было проявлением веяний моды тех лет. Но и здесь Гамлет без труда разделывается с Клавдием и в конце представления произносит слова: «Отечество! тебе я жертвую себя!». Еще с начала XIX века интерес к Шекспиру постепенно стал расти. Появился целый ряд переводов его произведений, начались активные дискуссии по поводу его творчества. Но по-прежнему чаще опирались на мнения французских и немецких критиков, чем на оригиналы самого Эйвонского лебедя. Что касается «Гамлета», то лишь в начале второй четверти позапрошлого века трагедия перестала быть пьесой только на злобу политической ситуации в России. Теперь о ней стали задумываться и с историко-философских позиций. Зачастую титулом первого шекспироведа России награждают А. С. Пушкина. Действительно, его увлечение Шекспиром было очень сильным и, как полагают некоторые исследователи, помогло ему избавиться от влияния Байрона. Несомненно, что наиболее значительное шекспировское влияние на творчество Пушкина обнаруживается в «Борисе Годунове». Есть у поэта и несколько гамлетовских реминисценций. Но главное, как полагают некоторые критики, сравнив в своем «Послании Дельвигу» (1827) Е. А. Баратынского с принцем Датским, «впервые в истории русской словесности поэт употребил имя Гамлета в нарицательном смысле, тем самым заложив первый камень в фундамент уже в те годы постепенно начинавшего строиться здания русского гамлетизма» [Горбунов 1985: 10]. После поражения декабристов в 1825 г. шекспировская пьеса стала еще более близкой передовому русскому читателю, образ Гамлета еще и еще раз заставлял задуматься о причинах неспособности что-либо изменить в то неспокойное время, не говоря уже о последовавшей за восстанием реакцией. Первый полноценный перевод «Гамлета» на русский язык принадлежит М. П. Вронченко и относится к 1828 г. Применив т. н. принцип эквилинеарности, он смог уложиться в то же количество строк, сколько существует в подлиннике. Именно в варианте перевода Н. А. Полевого в 1837 г. пьеса вновь была поставлена на русских театральных подмостках и сразу же приобрела широкий успех у зрителя. Полевой задался целью сделать перевод, во главу угла ставя требования театральной постановки. Шекспировская трагедия была сокращена почти на треть. Переводчик убрал казавшиеся малопонятными «темные места» и урезал слишком длинные монологи. Его интерпретация отличалась живым и образным языком, который был приятен русскому уху. Следующим свой вариант перевода на суд зрителя и читателя представил А. И. Кронеберг (1844). Будучи профессиональным филологом во втором поколении, он, следуя примеру Вронченко, попытался как можно ближе подойти к оригиналу. Однако в отличие от предшественника ему удалось избежать архаизмов и буквализма, что давало большой плюс его переводу для постановки на сцене. Следующую веху жизни шекспировской трагедии в России можно охарактеризовать как время некоторого охлаждения публики к пьесе как таковой. Возможно, это связано с появлением интересных и самобытных пьес русских драматургов. Однако сам образ Гамлета, имя которого окончательно стало нарицательным, прочно закрепился в умах передовых людей той эпохи. Одной из самых известных и в России, и на Западе стала статья И. С. Тургенева «Гамлет и Дон-Кихот» (1860). В ней он противопоставляет знаменитых литературных героев, так как, в то время как Гамлет колеблется и сомневается, Дон-Кихот полон решимости бороться против мирового зла и «моря бедствий», с которыми они оба столкнулись. Оба они рыцари, воодушевленные гуманистическим принципом самоопределения. Однако у них есть одно кардинальное различие, которое выражается, по мнению писателя, в их взгляде на вопрос о жизненном идеале. Таким образом, для Гамлета цель собственного бытия существует внутри него самого, тогда как для Дон-Кихота - в ком-то другом. С точки зрения Тургенева, все мы принадлежим к тому или иному типу людей. Одни существуют для своего собственного «я», это эгоисты, как принц Датский, другие, напротив, живут для других под знаменем альтруизма, как рыцарь Ламанчский. Симпатии писателя на стороне последнего. Однако это не значит, что Гамлет для него резко отрицателен. По Тургеневу, шекспировский герой не уверен в существовании добра: «Отрицание Гамлета сомневается в добре, но во зле оно не сомневается и вступает с ним в ожесточенный бой» [Тургенев 1980, Т.5: 340.]. Действительно, несмотря на скептицизм, принца сложно обвинить в равнодушии, а это уже является его достоинством. Больше того, согласно Тургеневу, все существование строится на сочетании центростремительной и центробежной сил, т. е. эгоизма и альтруизма: «Эти две силы косности и движения, консерватизма и прогресса, суть основные силы всего существующего» [Тургенев 1980, Т.5: 341]. Будущее за людьми, которые смогли бы совместить размышления и действие, но прогресс был бы невозможен, главным образом, без таких чудаков, каким был идальго. Все дело в том, что им не хватает именно гамлетовской интеллектуальности. Гамлеты, по его мнению, превалируют в жизни, но их раздумья и рефлексия бесплодны, т. к. они не способны повести за собой народные массы, а у Дон-Кихотов всегда найдется свой верный Санчо Панса. Горацио же лишь «ученик» Гамлета, который следует за ним и перенимает скептицизм принца. Статья Тургенева вызвала живой отклик многих критиков и писателей, которые по своему отношению к ее содержанию были зачастую прямо противоположны. В основном не соглашались с его идеализацией «донкихотства», но были и те, кто выступал против его интерпретации Гамлета как законченного эгоиста, например, А. Львов [Тургенев 1980, Т.5: 518]. Принято считать, что в Гамлетах Тургенев видел т. н. «лишних людей», когда как революционных демократов он обрядил в доспехи Дон-Кихота. Так, Н. А. Добролюбов резко негативно относился к тому, что Тургенев косвенно назвал революционность «донкихотством», утверждая, что Дон-Кихотами нужно называть тех, кто надеется что-то изменить к лучшему, не прибегая к активным действиям. Многим все же импонировала мысль, что Дон-Кихот способен повести за собой людей. Позже «гамлетизм», в тургеневском его понимании, стали приписывать народническому движению, а «донкихотство» - разночинцам. Став синонимом «лишнего человека», Гамлет стал объектом для многочисленных сравнений или источником характерных черт для своих новых русских «братьев»: Онегина, Печорина, Чулкатурина, Рудина, Базарова, Обломова и даже Раскольникова, а позже чеховского Иванова. Последние два десятилетия XIX века ознаменовались необычайным интересом русской публики к шекспировскому шедевру. Одним за другим стали появляться переводы «Гамлета»: Н. В. Маклакова (1880), А. Л. Соколовского (1883), А. Месковского (1889), П. П. Гнедича (1892), Д. В. Аверкиева (1895). Несмотря на столь многочисленные попытки дать более точный и верный перевод, большинство изданий того времени продолжали печатать вариант Кронеберга, а на сцене «Гамлет» ставился обычно на основе интерпретации Полевого, из чего можно сделать вывод, что надежды переводчиков не увенчались успехом. В это же время стали появляться многочисленные статьи и фельетоны, которые окончательно предали термину «гамлетизм» негативный характер. Зато на театральной сцене появилась целая плеяда русских актеров, каждый из которых по-разному пытался раскрыть вечный шекспировский образ. А. П. Ленский стремился к незатейливости и простоте, но в результате его Гамлет стал скорее мечтателем, чем мстителем. М. Т. Иванов-Козельский решил сделать некое попурри из имевшихся на то время переводов, что сделало его героя вместилищем противостоящих друг другу сил и сделало акцент на потрясающих по своему накалу душевных терзаниях принца. Следующим знаменательным переводом «Гамлета» стала работа К. Р. (великого князя К. К. Романова). Как и Вронченко, он решил соблюсти принцип эквилинеарности, что дало возможность впервые в истории русского «Гамлета» выпустить т. н. «параллельное» издание, в котором оригинал и перевод печатались одновременно. Известен тот факт, что К. Романов, без сомнения, с юных лет владевший английским языком, постоянно совершенствовал свои знания, дотошно уточнял те или иные значения слов шекспировского словаря. Он всегда очень самокритично подходил к своим переводам и зачастую приходил в отчаяние перед величием своего кумира. В целом, работа К. Р. признается довольно точной, хотя нашлись и огрехи. Ему ставилось в вину отсутствие эквиритмии, т. е. замена пятистопного ямба шестистопным, что сделало его «Гамлета» более тяжеловесным для чтения, а его язык оценили как слишком напряженный и лишенный живости. В 1906 г. после долгих раздумий Л. Н. Толстой все же решил опубликовать свою статью «О Шекспире и о драме», которую закончил еще в 1904 г. Его точка зрения резко отличалась от большинства, по его выражению, «хвалителей» Шекспира. Дело в том, что как ни пытался великий романист понять величие гения английского драматурга, его взгляд не менялся, несмотря на неоднократные обращения к наследию драматурга и постоянные попытки его друзей убедить его в таланте Шекспира. Например, еще в 1857 г. И. С. Тургенев в одном из писем Толстому отмечал: «Знакомство Ваше с Шекспиром - или, говоря правильнее, приближение Ваше к нему - меня радует. Он как Природа; иногда ведь какую она имеет мерзкую физиономию <…> - но даже и тогда в ней есть необходимость…» [Толстой 1978, Т.1: 154.]. Но и спустя годы Шекспир вселял в него только «неотразимое отвращение, скуку и недоумение…» [Толстой 1983, Т.15: 259]. Одна из основных идей Л. Н. Толстого заключается в следующем: «внутренняя причина славы Шекспира была и есть та, что драмы его пришлись pro capite lectoris, то есть соответствовали тому арелигиозному и безнравственному настроению людей высшего сословия нашего мира» [Толстой 1983, Т.15: 309]. Нам же, напротив, представляется, что в «Гамлете» можно найти и черты христианской модели поведения. Мнение писателя, что шекспировские драмы развращают читателя и зрителя, не было доказано ни самим Толстым, ни театральной практикой. Несмотря на общее настороженное отношение к русскому гамлетизму, А. П. Чехов отрицал толстовскую точку зрения и выступил в защиту «Гамлета»: «Есть люди, которых развратит даже детская литература, которые с особенным удовольствием прочитывают в псалтыри и в притчах Соломона пикантные местечки, есть же и такие, которые чем больше знакомятся с житейской грязью, тем становятся чище» [Чехов 1956: 172]. Однако интерес к этому вечному образу имел и обратную сторону. Повышенное внимание к проблеме загадки характера датского принца, возникновение своеобразного культа принца Датского в русском эстетическом сознании не могло не вызвать противоположную реакцию, граничащую с раздражением. В это время стали появляться многочисленные статьи и фельетоны, которые стремились предать термину «гамлетизм» негативную окраску. Культурно-историческая ситуация России 70-80-х годов XIX века тоже диктовала свои условия для нового осмысления гамлетизма. Народническое движение и последовшие за этим разочарование в идеи «хождения в народ», сформировала новый тип отошедших от движения сторонних наблюдателей. А. П. Чехов описал духовную деградацию современников, саркастично относился к предшествовавшему поколению «лишних людей» 60-х годов XIX века, к увлечению земством и последовавшему разочарованию в нем. В общественном сознании 80-х годов гамлетизм связывается с философией скептицизма, бездействием, безволием интеллигенции. Чехов не столько обличает среду, из которой происходят русские Гамлеты, сколько показывает их никчемность, слабоволие. Иванов из одноименной драмы является красноречивым примером подобного отношения Чехова к интеллигенции 80-х годов позапрошлого века. Трагедия Иванова в том, что ему не по силам сделать что-либо ради других, измениться самому. Герой проводит параллель между собой и работником Семеном, который надорвался, хвастаясь силой перед девушками. 6. Философская глубина трагедии Гамлета и ее исторический оптимизм. Самобытность в разрешении конфликта личности в финале. В истории искусства и литературы нет более популярности пьесы, чем популярность «Гамлета» Уильяма Шекспира. Более чем 300 лет эта трагедию играются на сценах театров всего мира. Люди разных культур ищут в ней ответы на вопросы, которые тревожат их. Секрет этой трагедии — в философской глубине и гуманистическом воодушевлении этого произведения, в мастерстве Шекспира-драматурга, который воплотил общечеловеческие проблемы в художественные обиды. Образ Гамлета — центральный в трагедии Шекспира. Уже в начале пьесы определяется главная цель этого героя — месть за убийство отца. Соответственно средневековым представлениям — это его обязанность, но Гамлет — человек нового времени, он гуманист, и жестокая месть противоречит его натуре. Чтобы принять решение, ему нужно хорошо взвесить, изменит ли что-либо в мире смерть Клавдия. Вокруг себя он видит лишь измену и коварство. Он разочаровывается даже в своей любви и остается одиноким. Его размышления о назначении человека приобретают трагическую расцветку (сцена на кладбище). Человек — очень слабое существо, чтобы противодействовать злу, считает Гамлет. События трагедии будто подтверждают эти рассуждения героя: безвинно погибает Офелия, а зло остается Безнаказанным. Гамлет не может смириться с этим, но и не находит в себе силы противодействовать. Если он станет убийцей, то перейдет на сторону зла и тем усилит его. Шекспир дает Гамлету несколько возможностей убить Клавдия: Гамлет видит, как король в одиночестве молится, и ему выпадает удобный случай. Но герой не предпринимает решительный шаг. В молитве Клавдий искупает свои грехи, смерть в такую минуту воспринималась современниками Шекспира как прощение грехов, а душа человека, считалось, улетала в рай. Убить в такое мгновение Клавдия значило простить ему причинено зло. Именно этого Гамлет и не может сделать. На наших глазах герой переживает сложную борьбу между чувством долга и собственными убеждениями, эта борьба приводит к грустному выводу: весь мир — тюрьма, где нет места человеческим добродетелям, где каждый человек обречен на одиночество. Монологи Гамлета раскрывают внутреннюю борьбу, которую ведет с собой герой. Он постоянно упрекает себя в бездеятельности, пытается понять, в состоянии ли он вообще на любое действие. Он даже думает о самоубийстве, но и здесь размышления о том, не ожидают ли на него такие же проблемы в потустороннем мире, останавливают его («Быть или не быть?»). Обязанность приказывает ему «быть» и действовать. Шекспир показывает последовательное развитие характеру Гамлета. В финале трагедии убийца короля наказан, но случилось это в результате стечения обстоятельств, а не из воли героя. Гамлет не случайно делает вид сумасшедшего: понять то, что понял Гамлет, и не обезуметь может лишь очень сильный человек. Сила этого образа не в том, какие действия он предпринимает, а в том, что он чувствует и принуждает переживать читателей. Почему человек не может достичь счастья и гармонии, в чем смысл человеческой жизни, можно ли побороть зло — вот лишь основные философские проблемы, что поднимает Шекспир в своей трагедии. Он не дает на них окончательный ответ, наверное, это и невозможно. Но его вера в человека, в ее возможности творить добро, противостоять злу — путь к ответу на них. ВАРИАНТЫ ФИНАЛА И ЗНАЧЕНИЕ ДРАМАТУРГИИ Почему же Гамлету не удается воплотить свой план в жизнь? Вероятнее всего, причиной являются долго загоняемые внутрь страхи, которых его психика просто не выдерживает. Постоянный стресс настолько изматывает его, что он срывается. Происходит трагическая случайность, которая влечет за собой целую череду кровавых событий. Отец Офелии, возлюбленной героя, в одной из сцен пьесы прячется за портьерой. Гамлет по ошибке убивает его, приняв за ненавистного Клавдия, решившего подслушать разговор принца с матерью. Рассудок Офелии не выдерживает известия о том, что ее отец погиб от руки любимого. Она сходит с ума и погибает, то ли по трагической случайности, то ли, наложив на себя руки. Брат Офелии, Лаэрт вызывает Гамлета на поединок. Наличие момента, в который герой совершает нечто непоправимое в пароксизме нервного срыва – характерная черта шекспировских трагедий. Вспомним «Ромео и Джульетту», где прояви Ромео хоть немного выдержки, не поспеши он с самоубийством, влюбленные остались бы в живых и могли быть счастливы. Литературоведы до сих пор спорят о том, является ли Тень отца Гамлета равноправным героем трагедии или же это не более, чем аллегория. Хотя другие герои говорят о призраке, общаться с которым никому, кроме Гамлета, не удается. Если Горацио хотя бы видит Тень, то Гертруда, присутствуя при втором разговоре Гамлета с отцом, покойного мужа не видит и не слышит. Монологи Гамлета, включая макабрическую сцену на кладбище с черепом шута Йорика, вполне позволяют допустить, что принц находился в состоянии психосоматического расстройства уже к моменту явления призрака. Возможно, что и его притворное сумасшествие недалеко от истинного. Конечно, назвать Гамлета безумным в полной мере нельзя. Но на его примере мы видим, как внутренние, подавляемые страхи лишают человека, даже такого неординарного, склонного к философии и аналитическому мышлению, возможности действовать сознательно и логично, заставляют совершать роковые поступки. Что было бы, если бы Полоний не оказался « в неподходящий момент в ненужном месте» или принц датский не сорвался и не бросился со шпагой на шевелящуюся портьеру? Вероятнее всего, Гамлету удалось бы изобличить узурпатора. При этом, не обязательно, что Клавдий был бы казнен (все-таки особа королевской крови). Возможно, он закончил бы свои дни в заключении или изгнании. Мать Гамлет, конечно же, простил бы и взошел на престол, женившись на Офелии. Такой «вегетарианский» конец, конечно невыигрышен для пьесы, зато является самым лучшим для реальной жизни. Вряд ли пьеса со счастливым финалом могла бы несколько столетий подряд волновать людские умы и сердца, даже будь в ней знаменитые монологи Гамлета – таковы законы драматургии. Доводя конфликт до трагического финала, драматурги дают нам возможность проецировать собственные жизненные ситуации на драматургические сюжеты. Позволяют увидеть, как глубинные страхи истощают психику, а длительные стрессы толкают на необдуманные поступки. Одновременно мы можем на примере пьесы проигрывать в воображении бесчисленное количество вариантов развития событий, находить наиболее подходящий для нас финал и моделировать собственное поведение. |