наш край. Документ Microsoft Office Word (Автосохраненный). 1. в борьбе с разрухой (19211925 гг.) Положение в губернии после окончания гражданской войны
 Скачать 43.23 Kb.
|
|
1. В БОРЬБЕ С РАЗРУХОЙ (1921–1925 гг.) Положение в губернии после окончания гражданской войны. Первая мировая война, иностранная интервенция и дутовщина нанесли огромный урон хозяйству губернии. Большинство предприятий бездействовало. На железной дороге валялись искалеченные паровозы и вагоны. В исключительно тяжелом состоянии был участок Оренбург — Актюбинск: разрушено 110 мостов, приведены в негодность сотни километров пути. Глубокие раны были нанесены сельскому хозяйству. Резко сократились посевные площади. Местами посевы не были убраны. Значительную часть скота истребили дутовцы. Ощущался острый недостаток топлива и продовольствия. В некоторых уездах бушевала эпидемия тифа. Из 69-ти предприятий ГСНХ в 1921 г. бездействовало 41, т. е. около 60%. Обеспеченность рабочей силой, по сведениям Промбюро, в Киргизской АССР составляла в среднем 41%. Численность рабочих с 1917 по 1921 гг. сократилась на заводе «Орлес» с 860 до 200 человек, в железнодорожных мастерских — с 3000 до 1,5 тыс. Катастрофическая нехватка рабочих, возникшая в 1921 г. вследствие роспуска трудмобилизованных и возвращения беженцев в родные места, усугублялась крайне низкой дисциплиной на производстве. Производительность труда в среднем по губернии была вдвое ниже довоенного уровня, а на отдельных предприятиях составляла всего 5%. Распространенными стали прогулы, чаще всего вынужденные. Люди в рабочее время стояли в очередях за хлебом, отправлялись в деревню в надежде купить или выменять продукты. В 1921 г. страну постигла невиданная засуха. Страшный неурожай охватил Поволжье, Северный Кавказ, часть Украины и Оренбургскую губернию. В последней было собрано всего около миллиона пудов зерна, в то время как для питания населения требовалось свыше 3 млн. Если при этом учесть зерно, необходимое для засева только ярового клина, то самая минимальная потребность губернии в зерне составляла 7 млн. пудов. В Оренбургской губернии, как и в ряде других районов страны, разразился голод. На почве недоедания эпидемии охватили свыше 50 тыс. человек. Голод и болезни косили людей, тяжело отражались на промышленности и сельском хозяйстве. Резко упала производительность труда. В 1921 г. Главные железнодорожные мастерские выпускали из ремонта в месяц в среднем только 2 паровоза. Число хозяйств, не имевших скота, возросло с 3807 в 1920 г. до 20 407 в 1922 г. Если в 1920 г. было засеяно 569 320 десятин, то в 1922 г. всего лишь 212 926. Введение новой экономической политики. В 1921 г. бьл сделан первый конкретный шаг в деле возрождения экономики страны. В марте состоялся X съезд РКП(б), взявший курс на новую экономическую политику (НЭП), а декретом от 17 мая каждому гражданину было дано право заниматься промыслом, организовывать мелкие промышленные предприятия с числом рабочих не более 10–15 человек. Главными принципами нэпа провозглашались возрождение и развитие рынка и товарно-денежной системы, а в промышленности — переход на коммерческий расчет, преодоление уравниловки в оплате труда, развитие кооперативных и других негосударственных видов предприятий. С целью нормализации экономической жизни в апреле 1921 г. при президиуме Оренбургско-Тургайского губисполкома было организовано экономическое совещание (ЭКОСО) как губернский орган Совета труда и обороны (СТО). Деятельность ЭКОСО приходится на самые трагические годы, когда губерния переживала жесточайший голод. Вплоть до ликвидации в 1923 г. ЭКОСО успешно справлялось с решением сотен неожиданных проблем, проявляя гибкость, оперативность и инициативу, столь необходимые при переходе к новым методам ведения экономики. С августа 1921 г. началась реорганизация крупной и средней промышленности. За государством оставались лишь жизненно необходимые и рентабельные предприятия, обеспеченные рабочей силой, сырьем и топливом. Остальные предназначались к сдаче в аренду кооперативам, товариществам и частным лицам либо закрывались до лучших времен. Была объявлена денационализация мелкой промышленности. Мастерские, которые не успели национализировать, оставались у прежних владельцев; по национализированным процедура возврата была более сложной и длительной. С января 1922 г. почти все предприятия, оставшиеся в ведении ГСНХ, были сняты с государственного снабжения, а заводы «Орлес» и механический № 3 переведены на коммерческий расчет по обеспечению необходимым оборотным фондом. На подобное самообеспечение постепенно переводились и другие предприятия, что позволило уменьшить расходы государства на промышленность при одновременном расширении производства. Этому способствовала и передача значительной части предприятий в аренду — на 95% это были мельницы. С появлением негосударственных предприятий, использующих наемную рабочую силу, возросла роль профсоюзов, менялось их место в структуре государства. Это стало предметом большой дискуссии в 1920–1921 гг., в результате которой профсоюзы были признаны добровольной демократической организацией, защищающей права и интересы рабочих, что сделало их еще более популярными и авторитетными. С переходом к нэпу профсоюзы стали заниматься вопросами нормирования и оплаты труда, строго следили за исполнением декретов и распоряжений правительства по охране труда и социальному обеспечению рабочих и служащих, особенно на частных предприятиях. Несмотря на усилия профсоюзов, положение рабочих оставалось очень тяжелым. Особенно трудными являлись «дровяной и жилищный вопросы». Рабочие механического завода № 3 жили, в основном, в районах Форштадта и Слободки, откуда через весь город на работу ходили пешком. На заводе «Орлес» рабочий день на сплаве продолжался 12 и более часов. На всех без исключения предприятиях отсутствовала элементарная охрана труда. Но были и положительные нововведения. Для всех вводилось социальное страхование, между трудящимися и заводоуправлением заключался трудовой договор со взаимными обязательствами. Трудности этого периода были многократно преумножены тем, что в крае свирепствовал голод. В Оренбургской губернии в 1922 г. в той или иной степени голодало 89% населения. Для борьбы с голодом была создана специальная комиссия — Губпомгол, которая координировала деятельность всех органов в этом вопросе. Большую помощь оказывала Американская администрация помощи (АРА), которая действовала до июня 1923 г. АРА организовала питание в столовых Оренбурга для 31780 детей и больных, в основном рабочих и служащих. Нужно отметить и помощь Коминтерна. В октябре 1922 г. его представители привезли продукты, которые были выданы всем рабочим «для восстановления здоровья», а в последующем распределялись в зависимости от успехов в работе. Особое внимание обращалось на спасение от голода детворы. Партийные, комсомольские, профсоюзные организации проводили для этого субботники. Все заработанные средства шли в фонд помощи детям. Командиры и красноармейцы 280-го стрелкового полка, находившегося в Оренбурге, ежедневно устраивали субботники по благоустройству детских домов. Они выгружали вагоны на железнодорожной станции, пилили и кололи дрова с тем, чтобы плата за эти работы шла детям. Напряженно работали в те дни коммунисты и комсомольцы губернии по налаживанию питания ребят, потерявших родителей, по определению их в детдома, по борьбе с детской беспризорностью. Многие ребятишки были вывезены в детские дома центра страны и Средней Азии. Благодаря самоотверженным усилиям коммунистов и комсомольцев губернии, помощи ЦК партии и Советского правительства, гибель сотен и тысяч людей была предотвращена, спасены тысячи маленьких жизней. В результате голода и болезней население губернии сократилось с 1921 по 1922 гг. на 115142 человека. Произошло уменьшение численности сельского населения, но городское увеличилось за счет притока из деревни на 7736 человек. В этот период происходят крупные изменения в положении трудящихся. В условиях спада производства, переход предприятий на хозрасчет, а также закрытие некоторых из них, роспуск артелей, вели к массовому увольнению рабочих. Первые безработные появились уже к осени 1921 г. В дальнейшем безработица постоянно росла, обгоняя темпы восстановления промышленных предприятий. Своеобразной отправной точкой в развитии нэпа стал 1923 г. Именно тогда прекратился спад производства, стабилизировалась и начала расти численность рабочих. Одновременно с этим увеличивалась и усиливалась безработица. В первую очередь, она охватила полиграфическую, швейную и пищевую промышленности. В июле 1923 г. была создана оренбургская биржа труда, которая оказывала безработным как социальную помощь, так и содействие в организации общественных работ, артелей и коллективов. Однако численность безработных увеличилась с 1589 человек в 1923 г. до 8708 в 1928 г. В то же время на рельсах нэпа успешно проходило восстановление сельского хозяйства. В 1923 г. посевные площади превысили посевы предыдущего года на 32,3%. Поголовье скота возросло на 47,3%. Главные железнодорожные мастерские стали выпускать из ремонта ежемесячно в среднем 6 паровозов. Начинает налаживаться и смычка между городом и деревней. Так, депо Оренбург, шефствуя над Васильевской волостью, отремонтировало здесь кузницу для сельскохозяйственной техники и капитально подготовило к весне 1924 г. 45 сельскохозяйственных машин. Усилиями шефов была открыта школа для деревенских ребятишек. Коллектив депо снабдил ее учебниками и писчебумажными принадлежностями. Подобные факты получили самое широкое распространение. К 1924 г. на предприятиях появляется конкуренция рабочей силы. Она была вызвана как сокращением рабочих мест, так и начинающимся притоком обученной молодежи из школ фабрично-заводского ученичества. Только в Оренбурге в 1923 г. было три школы ФЗУ с числом учащихся 92, а в 1924 г. в пяти школах обучалось 123 человека для последующей работы в металлообрабатывающей, деревообрабатывающей, кожевенно-меховой, соляной и мукомольной промышленности. Кроме этого действовали профессионально-технические школы, различные государственные и частные курсы. Конкуренция побуждала рабочих повышать свою квалификацию, увеличивать производительность труда. Стремление к повышению производительности труда толкало хозяйственные органы на переход к сдельным формам оплаты труда. На заводе «Орлес» при переходе на сдельную оплату производительность труда на 30% превысила норму. Когда ликвидационная комиссия с 15 декабря 1924 г. запретила ее, повысив норму выработки, производительность упала на 30%. Первыми на сдельщину перешли кожевники и печатники. В 1924 г. из-за плохого урожая предприятия, перерабатывающие сельскохозяйственную продукцию, работали убыточно, ведь 74% сырья для промышленности поставляло именно сельское хозяйство. Производственные программы на 1924–1925 хозяйственный год, с учетом последствий неурожая, по всем отраслям были составлены со сравнительно небольшим приростом. Однако итоги года превзошли самые смелые ожидания. Местная государственная промышленность, к примеру, увеличила показатели по объединениям: металлопром — на 34%, сельпром — на 94%, силикатному — на 90%, кожевенному — на 20%. План на этих предприятиях был перевыполнен. Это был период интенсивного развития промышленности. Во всех отраслях быстрыми темпами шел процесс восстановления и расширения заводов. В организацию труда все больше внедрялись элементы социалистического соревнования. Из 180-ти предприятий губернии в 1924 г. работали уже 132. Удельный вес государственного сектора составлял 72,6%. Улучшалось положение рабочих. Заработная плата в промышленности за последний год увеличилась на 24% и в 1925 г. составила 78% довоенного уровня. Производительность труда также возросла, но отставала от роста заработной платы и равнялась 75% довоенной. Восстановление народного хозяйства было в основном завершено в 1925–1926 гг. По объему выпуска промышленной продукции, по численности занятых рабочих достигнут уровень 1913 г., хотя полное восстановление не было закончено и к 1927 г. Завод «Орлес» и Илецкий соляной промысел вплотную подошли к довоенному рубежу. Существование различных форм собственности, наличие нескольких секторов в промышленности рождало здоровую конкуренцию, поощряло поиск нового. В государственном секторе в 1925 г. было занято 84% рабочих, в кооперативных организациях — 6%, на частных предприятиях — 10%. Но уже с 1926 г. отчетливо прослеживается тенденция к увеличению доли госсектора за счет других. По отношению к частной промышленности требования и санкции все более ужесточаются. Экономическое состязание этих секторов заменяется волевыми решениями государственных органов. В результате такой политики в 1927 г. на госпредприятиях трудилось уже 94% всех рабочих. В кооперативной и частной промышленности оставшиеся 6% обеспечивали 15,5% выпуска продукции, что позволяет сделать вывод о большей производительности этого сектора экономики. Личная трудовая доблесть в борьбе с разрухой были характерны для оренбуржцев. Первым в стране орден Трудового Красного Знамени получил машинист депо Абдулино Т. М. Чариков. Он был участником гражданской войны, а когда она кончилась, направил свои силы на восстановление транспорта. В 1921 г. паровоз Т. М. Чарикова, благодаря хорошему уходу, прошел 5 тыс. верст без ремонта. Таким образом, в течение 1921–1926 гг. было в основном осуществлено восстановление промышленности на рельсах нэпа. Сельское хозяйство. Первая мировая и особенно гражданская войны нанесли серьезный ущерб сельскому хозяйству края. Наполовину уменьшились посевные площади, посевы, приходящиеся на одну крестьянскую семью, сократилось количество рабочего скота. Военные действия больно ударили по коневодству. Падение уровня сельскохозяйственного производства было связано и с продразверсткой, отсутствием экономического стимулирования и рыночных отношений. Откровенный произвол местных властей тоже внес свою лепту. Переход к новой экономической политике обещал снизить уровень напряженности между государством и крестьянством. Однако этот процесс затормозил голод, охвативший в 1921–1922 гг. Оренбургский край. Посевные площади с 1920 по 1923 гг. сократились на 50,3%, количество рабочего скота уменьшилось на 38,9%. Имеющиеся данные позволяют сделать вывод, что голод нанес сельскому хозяйству губернии более ощутимый урон, чем мировая и гражданская войны вместе взятые. Естественно, что в данном положении без помощи государства обойтись было очень трудно. Голод, как известно, был не только в Оренбургской губернии, но и стал причиной трагедии в Поволжье, на Северном Кавказе, части Украины. Несмотря на общее тяжелое положение, в Оренбуржье шли сотни тонн пшеницы. Уже к концу 1921 г. в город поступило 264 тыс. пудов ржи, тысяча пудов риса. Конечно это количество зерна не могло спасти положение, но уже сам факт поступления хлеба и риса говорил о стремлении государства спасти голодающих людей. Климатические условия 1923 г. позволяли надеяться на улучшение положения в сельском хозяйстве края. И это произошло. С 331304 десятин в 1923 г. до 582000 в 1927 г. возросло хлебное поле Оренбуржья. Одновременно сокращается количество крестьянских хозяйств, не имеющих посевов вообще, или засевающих минимальную площадь. Если в 1923 г. из 81541 хозяйства не имело посевов вообще 9377 (11,5%), то в 1927 г. это число сократилось до 4308, что составило 4,5%. Возрастает доходность крестьянского хозяйства. Свое материальное положение смогли поправить и бедняки, и кулаки. Доход на одно хозяйство, засевающее до 3-х десятин, составил в 1923 г. 168 руб.; в 1927 г. он возрос до 261 руб. В хозяйствах, засевающих 10 десятин и больше, он возрос в 2 раза. За годы нэпа у крестьянства возросло поголовье скота. Если в 1923 г. рабочего скота не было в 42,6% хозяйств губернии, то в 1927 г. этот процент сократился до 30. Налицо благотворное влияние нэповских начал на экономику села. В экономическом развитии Оренбуржья в этот период велика была роль сельскохозяйственной кооперации. Добровольные объединения крестьянства прошли несколько этапов, в ходе которых менялось их количество и направления деятельности. С началом нэпа возродилась потребительская кооперация крестьянства, которая к 1923 г. стала объединять 38205 хозяйств (46,7% всех крестьянских семей Оренбуржья). С вступлением в действие механизмов нэпа и переводом всех кооперативов на принципы добровольности, самоокупаемости и хозрасчета число сельских жителей, входящих в них, стремительно сокращается и достигает своего минимума — 5054 хозяйств. С 1924 г. наблюдается постепенный рост кооперированных товариществ, и в 1927 г. в них входило 25626, или четвертая часть всех хозяйств края. В условиях новых экономических законов в Оренбуржье кооперативная система смогла приступить к снабженческо-сбытовой, кредитной и торгово-заготовительной деятельности, что способствовало развитию товарно-денежных отношений, но налоговая политика, государственное регулирование цен, ограничения торговых операций не позволяли обеспечить полную самостоятельность сельской кооперации. Но нэп сумел оказать благотворное влияние на сельское хозяйство Оренбуржья. Так, посевная площадь края к 1927 г. увеличилась более чем в два раза по сравнению с 1922 г., наполовину сократилось число хозяйств, не имевших посевов вообще, почти в два раза возросло поголовье скота. Прогресс аграрного комплекса продолжался бы и далее, но ему помешали чрезвычайные меры 1928 г. и последующая насильственная коллективизация. Крестьянство Оренбургской губернии по своему социальному составу было далеко не однородным. Особенно быстрый рост социальной поляризации между крестьянскими семьями идет после введения нэпа. Выделяются группы бедняков, зажиточных и середняков. Общепринято подразделять крестьянские хозяйства на кулацкие, середняцкие и бедняцкие. На самом деле существовал еще один слой — люмпенизированное крестьянство, паразитирующее на лозунгах Советской власти. В состав последних входили те представители сельского сообщества, которые не имели посевов и нужной в селе специальности, например, — кузнеца или плотника. Они перебивались случайными заработками, выставляли на передний план свое «пролетарское» происхождение и поэтому требовали от государства различных льгот и привилегий. В 1924 г. в Оренбургском крае насчитывалось 4–5% хозяйств подобного типа. Для кулацкого хозяйства в регионе было характерно наличие 2–3 рабочих лошадей, 2 волов, 3–4 коров и всего инвентаря для ведения сельскохозяйственных работ. Как правило, они засевали от 16 десятин и больше. К концу 1927 г. численность зажиточных крестьян приближалась к 4 тысячам. Ведущей фигурой деревни восстановительного периода становится середняк. Главное отличие его от бедняка — это возможность постоянно расширять свое производство. Теоретически этому слою соответствовали хозяйства, засевавшие от 6 до 16 десятин. Несмотря на повторяющиеся неурожаи, эта часть сельскохозяйственных производителей стабильно увеличивалась, составив к 1927 г. 56,6% хозяйств. Численность бедняков в Оренбургской губернии сокращалась на протяжении всего периода нэпа и составила в 1927 г. 16%. Большую часть их дохода определяла продажа собственной рабочей силы, сдача земли в аренду, лично-промысловые производства. Нередко они засевали от 2 до 6 десятин земли, но урожая этого поля на удовлетворение собственных нужд не хватало. Гражданская война тяжелее, чем в иных местах, ударила по районам традиционного расселения казачества. Поэтому восстановление хозяйств в казачьих станицах шло медленнее, чем у крестьянства. К 1928 г. в казачьих хозяйствах табун лошадей был восстановлен только наполовину. Во все время нэпа местный аппарат продолжал видеть в казачестве враждебную силу, и потому принимает против него дискриминационные меры. Казачество было переведено в податное сословие, произошло перераспределение чиновничьих и офицерских земель. Размеры ссуды для крестьян были гораздо больше, чем для казаков, их районы хуже снабжались промышленной продукцией. Эти действия местной власти вызвали недовольство среди казачества. Только в 1925 г. было принято постановление, временно поправившее положение. Таким образом, в период нэпа постепенно менялось социальное лицо деревни. Росло количество зажиточных крестьян и середняков, уменьшалось число бедняков. Это выступает еще одним подтверждением положительного влияния новой экономической политики на крестьянство Оренбуржья. Кончина В. И. Ленина. Ленинский призыв. Смерть В. И. Ленина потрясла миллионы сердец. Оренбургская газета «Советская степь», отражая настроение рабочих Оренбуржья, пестрела тогда аншлагами: «Лучший венок на гроб Ильича — стальная спайка пролетарских рядов вокруг РКП(б)». Уже 24 января 1924 г. в партийные ячейки депо Оренбург, Главных железнодорожных мастерских хлынул поток заявлений рабочих о желании вступить 8 ряды ленинской партии. Только по Оренбургу в течение месяца было подано около 1700 заявлений. Всего по Оренбургской губернии поступило 2020 заявлений. Приняли в партию самых достойных — 1115 человек. Из их числа свыше 83,9% составляли Рабочие. В Ленинском призыве отразилось великое доверие тружеников Оренбуржья к партии, их решимость под ее руководством идти по ленинскому пути. Для увековечивания образа великого вождя трудящиеся губернии начали сбор средств для постройки в Оренбурге памятника В. И. Ленину. Горсовет утвердил его проект, представленный архитектором-художником В. В. Рянгиным. Решено было бронзовую фигуру Ильича отлить по скульптуре В. В. Козлова в мастерских Ленинградского художественного техникума. Механический завод № 3 Оренбурга (бывший Эверта) взял на себя подготовку металлических конструкций и фонарей. В короткий срок трудящиеся собрали на постройку памятника 9336 руб. Первыми внесли свой взнос рабочие мастерской службы эксплуатации ст. Оренбург. Они отчислили в фонд сооружения памятника свой двухдневный заработок. Торжественное открытие памятника состоялось в Оренбурге 1 мая 1925 г. в сквере, который носит имя Ленина. Памятник В. И. Ленину в нашем городе был одним из первых, воздвигнутых в нашей стране. Тогда же рабочие деревообрабатывающего завода «Орлее», сооружая памятник рабочим, погибшим в борьбе за власть Советов, высекли на постаменте (который и ныне стоит на горе «Маяк») имя почетного красноармейца завода — В. И. Ленина. Оренбург — первая столица Казахстана. С победой революции Советская власть старалась реализовать принцип равноправия народов. Чтобы оно стало не только юридическим, но и фактическим, необходимо было добиться выравнивания социально-экономического и культурного уровней развития народов, а для этого преодолеть отсталость многих национальных окраин, которые в своем развитии задержались на целые исторические эпохи. Почему же на первых порах столицей Киргизской (Казахской) АССР стал именно Оренбург? Во-первых, он был одним из крупных городов России, по численности населения занимал 28 место. В Оренбурге проживало более 100 тыс. человек, а в городах Казахстана, например, население составило в Кустанае — 22 тыс., Актюбинске — 11 тыс. человек. Оренбург был самым крупным городом на Урале. По итогам Всероссийской переписи населения 1920 г. в Уфе проживало 92 тыс. человек, Перми — 72, в Екатеринбурге — 70 тыс., в Челябинске примерно столько же. Во-вторых, Оренбургская губерния занимала пятнадцатое место в России по численности фабрично-заводских рабочих. В Оренбурге в 1920 г. их насчитывалось 9542, столько, сколько во всей Армении. В городах Киргизии их было значительно меньше: в Акмолинске — около 4 тыс., в Семипалатинске — 4800, во всей Уральской губернии — 4,4 тыс., в Кустанае — 1560 рабочих. В целом в Киргизии в 1923 г. было 36473 рабочих, причем 20,5 тыс. — в Оренбургской губернии, а четвертая часть в самом Оренбурге. Для всего региона Оренбург был тогда не только самым крупным городом, но и важным промышленным и культурным центром. 10 июля 1919г. СНК принял подписанный В. И. Лениным декрет «О революционном комитете по управлению Киргизским краем». Председателем Кирревкома был утвержден С. Пестковский, а членами — А. Джангильдин; Б. Каратаев и др. На заседании Оренбургского губкома РКП(б) 3 и 10 сентября председатель Кирревкома обосновал необходимость превращения Оренбурга в столицу Казахстана. Он подчеркнул, что нужно иметь «хоть один пролетарский центр» для правильного проведения в жизнь линии ЦК по национальному вопросу. При этом учитывалось, что «съезды киргиз высказывались все за совместную работу с русскими». Оренбургский губком РКП(б) поддержал просьбу казахского населения. Идея вскоре была одобрена прибывшим в Оренбург М. И. Калининым и М. В. Фрунзе. 3–11 января 1920 г. в Актюбинске было созвано первое совещание Советов Киргизии. На нем присутствовало 150 делегатов. Был избран новый состав Киргизского ревкома, в который вошли Пестковский, Байтурсунов, Мендешев, Джангильдин, Айтиев, Мирзагалиев, Арганчев, Сидельников и др. В мае 1920 г. С. Пестковский был направлен на Западный фронт уполномоченным СНК по созданию Литовско-Белорусской ССР, а председателем Кирревкома стал В. Радус-Зенкович. На заседании политбюро ЦК РКП(б) 25 августа 1920 г. было утверждено Киргизское бюро в составе В. Радус-Зенковича, И. Акулова, А. Джангильдина, А. Коростелева и др., а 26 августа декретом ВЦИК и СНК была образована Киргизская АССР. Дополнение к декрету от 22 октября 1920 г. предусматривало включение Оренбурга с прилежащими к нему районами в состав Киргизской республики на правах губернии. Оренбург стал столицей Казахстана. Учредительный съезд Советов Киргизской АССР проходил в Оренбурге с 4 по 12 октября 1920 г. в здании клуба им. Свердлова (ныне Дом учителя). На съезде было представлено 273 делегата, из них 128 — казахов, 127 — русских, 18 делегатов — представители других национальностей. Съезд избрал ЦИК Киргизской АССР. В состав президиума КирЦИК вошли С. Мендешев, В. Радус-Зенкович, А. Джангильдин, С. Сейфулин и др. Председателем СНК республики был избран Радус-Зенкович. Казахский народ обрел с помощью русского свою государственность. Правительство РСФСР, жители Оренбурга помогали Казахстану кадрами, продовольствием, денежными средствами, промышленными товарами. Много сил и энергии отдавалось подготовке казахских кадров. Эту проблему решали Оренбургская совпартшкола, Институт народного образования, а также открытый в столице Киргизии рабфак, где 30% составляли казахи. Среди его выпускников были выдающиеся писатели Сабит Муканов и Габит Мустенов. 12 июня 1924 г. ЦК РКП(б) принял постановление «О национальном размежевании республик Средней Азии», на основе которого территория Казахской республики увеличивалась почти на 700 тыс. квадратных километров, т. е. на одну треть, а население — на 1,5 млн. человек. Осенью 1925 г. столица Казахстана была первоначально перенесена в Кзыл-Орду, а затем с принятием решения о строительстве Туркестано-Сибирской железной дороги — в Алма-Ату, превратившуюся в крупный индустриальный центр. Оренбург и Оренбургская область, выполнившие свои задачи по обеспечению помощи казахскому народу, теперь воссоединились в качестве самостоятельной губернии с РСФСР. Итоги восстановления. К 1926 г. были достигнуты существенные результаты в восстановлении хозяйства губернии. Большинство крупных предприятий в основном достигли довоенной выработки. Особых успехов добились завод «Орлес» и Илецкий соляной промысел, которые вплотную подошли к довоенному уровню, а последний по производительности труда даже превысил его. Валовой сбор зерна в 1925 г. превысил сбор 1924 г. почти на 14 млн. пудов, возрождалось и животноводство. В годы восстановления не только возвращались к жизни старые предприятия, но и сооружались первые новые. Еще в 1920 г. в районе ст. Халилово было обнаружено месторождение хромистой руды и магнезита. Его разработка была начата в 1924 г. и уже через 8 мес. труженики Оренбуржья сумели дать металлургической промышленности СССР более 100 тыс. пудов руды, что значительно превысило добычу уральских рудников. Причем магнезитовый порошок Оренбургская губерния добывала дешевле, чем другие районы Урала. В 1925 г. уже предполагалось добыть 250 тыс. пудов магнезита и 100 тыс. пудов хромистой руды. В последующие годы в районе Халилово в короткий срок был сооружен магнезитовый завод, внесший существенный вклад в индустриальное развитие Южного Урала. С 1920 по 1925 г. в Оренбургской губернии были достигнуты значительные успехи в ликвидации безграмотности взрослого населения. За 5 лет обучились читать и писать 44 тыс. человек. Однако к началу 1924/25 учебного года в губернии еще насчитывалось 70,5 тыс. неграмотных в возрасте от 18 до 35 лет. При активном участии возникшего в Оренбурге в конце 1923 г. общества «Долой неграмотность» и эффективной поддержке партийных, комсомольских и профсоюзных организаций в 1925 г. удалось обучить 10 тыс. неграмотных. В 1922 г. в Оренбурге возникли первые пионерские отряды. К 1925 г. только в Оренбурге насчитывалось 4,5 тыс. юных пионеров. Пионерская организация губернии ширилась и росла, разнообразней становилась ее деятельность среди детворы. Хозяйство губернии в 1920–1925 гг. не просто подтягивалось к довоенному уровню. Разруха преодолевалась в новых условиях, когда основные средства производства, земля и ее недра принадлежали народу. Поэтому восстановление народного хозяйства губернии на путях нэпа сопровождалось неуклонным ростом социалистических элементов. 2. КУЛЬТУРНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО Образование и культура в 1921–1927 гг. Развитие культуры Оренбургской губернии в период нэпа представляет особый интерес. Это было сложное время, полное противоречий и творческих поисков. Переход к нэпу, означавший хозяйственный расчет, привел к временному сокращению ассигнований на культуру и образование. В течение первой пятилетки осуществился переход к всеобщему начальному образованию, а в городах области — к всеобщему семилетнему. В годы первой пятилетки был осуществлен переход к всеобщему начальному образованию, а в городах к обязательной семилетке. Система образования, сложившаяся к 1921 г., состояла из школ I ступени (3–4 года обучения), в которые были преобразованы ведомственные учебные заведения (земские, церковно-приходские и др.); школ-семилеток (бывшие городские, уездные училища, высшие начальные и т. д.); школ II ступени, появившихся после революции и дававших право поступления в высшие учебные заведения. К началу Великой Отечественной войны в Оренбуржье было 355 тыс. школьников, почти в 4 раза больше, чем до Октябрьской революции. Количество учителей за это же время возросло примерно в 6 раз. Появились новые техникумы, научно-исследовательский институт ветеринарии и мясного скотоводства, педагогический и сельскохозяйственный институты. К началу нэпа в Оренбургской губернии действовало 537 школ. Однако голод в 1921 г. и смена экономической политики сильно ударили по системе образования, подвергнув ее резкому сокращению. Газета «Степная правда» в 1922 г. писала: «Следует бить тревогу, ибо школы, сады, профессиональное образование на грани ликвидации». В этих условиях содержание школ в значительной степени легло на местное население. Была введена плата за обучение, но это давало незначительные результаты, так как 61% детей освобождался от нее (дети красноармейцев, инвалидов труда), а средств, предоставляемых на образование центром и местным бюджетом, катастрофически не хватало. Учителя, особенно сельские, оказались в критическом положении. В губернии известны случаи найма учителей к зажиточным крестьянам в батраки и пастухи. Возникли частные или «договорные» школы, в которых по договору учитель получал за учебный год 20–50 пудов зерна. Часто эти условия не соблюдались и, проработав год, учитель не получал ничего. Финансируя образование, население определяло его содержание. Так, в одном из сел Орского уезда крестьяне изгнали учителя и пригласили батюшку учить детей закону божьему. В Уральской волости Оренбургского уезда замена учителей стала делом обычным. Хотя договорная школа появилась как вынужденная временная мера, она сыграла положительную роль, так как позволила в тяжелое для страны время обучить тысячи детей. Нелегко приходилось и национальной школе. Состояние образования у национальных меньшинств в губернии не было на одном уровне. У татар, немцев оно было относительно благополучно, у мордвы, киргизов, чувашей поистине плачевным. Это объясняется различием экономического уровня, местопроживанием, а также традициями этих народов. Тем не менее, за годы нэпа было сделано немало, и в 1927 г. в губернии насчитывалась 131 национальная школа, 5 из них — II ступени. Сокращение школьной сети продолжалось до середины периода нэпа. В 1925 г. благодаря высокому урожаю бюджет губернии возрос, что позволило увеличить расходы на образование. Из 93 договорных школ 56 было включено в местный бюджет, впервые выделены средства на отопление и их капитальный ремонт. В 1927 г. в Оренбургской губернии действовало 588 школ, из которых 17 — II ступени. Одной из основных проблем школьного развития была нехватка учительских кадров. Учителей готовили Татарский, Киргизский и Практический институты народного образования, а также педагогический техникум, созданный в 1921 г. на базе трехгодичных учительских курсов. Эти учебные заведения выпускали учителей не только для губернии, но и для республики в целом. В 1921 г. для подготовки в вузы в Оренбурге был создан первый рабфак. Из 125 слушателей выпуск 1-го года составил 35 человек. Для повышения уровня образования учителей (только 34,9% из них имели высшее и специальное образование) и оказания методической помощи с 1925 г. начала работать сеть повышения квалификации. Открылись губернские и уездные курсы, проводились конференции, однако зачастую вместо реальной помощи на них прорабатывались только вопросы марксизма-ленинизма, усиливалось идеологическое воздействие со стороны партийных органов. Политический облик учителя, особенно преподавателя обществоведения и заведующего учебным заведением, становился все более важным. Ликвидация неграмотности, активно начавшаяся после революции, в период нэпа сбавила темпы. Голод, эпидемия, бегство работников просвещения сделали невозможной работу среди населения. В 1921–1922 гг. ликвидация неграмотности в основном проводилась лишь среди красноармейцев и милиции. В губернии работала 31 школа, 20 из которых — в Оренбурге. В 1925 г. был проведен учет неграмотного населения Оренбуржья, к которому причислялись лица, не умеющие читать и писать. Их численность составляла 47872 человека, из которых 80% — женщины. Практиковались индивидуально-групповые методы обучения, проводились агитационные кампании, однако результаты были скромными. Ввиду недостатка средств пропускная способность ликпунктов была чрезвычайно мала. Так, в Каширинском уезде, где грамотных было 20543 человека, таких пунктов было всего 9, они могли охватить лишь 2,4% от числа неграмотных. Ликвидацию неграмотности в Оренбургской губернии планировали закончить к 10-летию Октябрьской революции, но к 1927 г. 42038 человек еще не умели ни читать, ни писать. В основном с неграмотностью было покончено к началу 30-х годов. Театральная и художественная жизнь периода нэпа очень интересна. Для первых послереволюционных лет характерны массовые агитационные постановки, проходившие под открытым небом с участием нескольких сот чейовек («Сцены из жизни крестьянского казака Емельяна Пугачева» на Форштадской площади в Оренбурге). К 1921 г. эти тенденции стали исчезать и встала проблема репертуара. Хороших пьес нового содержания практически не было, поэтому на оренбургской сцене ставились пьесы классиков Н. А. Островского «Бесприданница», «Гроза», Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», А. М. Горького «На дне», а также местного драматурга Макаровского. Однако нэп оказал свое влияние и на такую далекую от экономики сферу, как театр. В 1921 г. все театры были сняты с государственного бюджета. Но необходимы были средства на афиши, реквизит, уплату многочисленных налогов и заработную плату актерам. Поэтому многие театры передали в частные руки (в 1922–1923 гг. треть театров на Урале находилась в руках частных предпринимателей). Театры Оренбурга и Орска оставались государственными, хотя и им приходилось нелегко. В таких условиях надо было ставить то, что пользовалось наибольшим успехом. На сцене появились комедии Бара «Солдатик», Арцыбашева «Ревность». Эти постановки помогли театру продержаться и стать доступными широким массам. Бесплатные места, система скидок на билеты позволяли рабочим и красноармейцам быть в числе зрителей, хотя цены были высокими. С 1925 г. появились детские постановки «Степка-Растрепка», «Мороз — красный нос». В 1926 г. впервые на Урале на оренбургской сцене был спектакль «Шторм» Билль-Белоцерковского. В литературе эта пьеса трактуется как этапное произведение советской драматургии. В 1927 г. зрители увидели «Любовь Яровую» с А. Я. Садовской в главной роли. Выбор репертуара был не случаен, им руководило созданное в 1924 г. Оренбургское губернское управление по делам печати и зрелищ, которое осуществляло политическую и идеологическую цензуру. Из Москвы присылались списки разрешенных к постановке пьес, а репертуарный комитет, созданный при управлении, утверждал готовую постановку. Контроль сводился к методу личного просмотра и часто руководствовался вкусом проверяющего. Можно представить, какой вред наносили подобные контролеры театру и зрителю. Большим успехом пользовались опера и оперетта. Это были гастролирующие труппы, которые обычно приглашались на сезон. Во время гастролей в Оренбурге побывало много известных артистов. Яркими событиями культурной жизни стали приезд народного артиста республики Давыдова, Л. В. Ростроповича с «Концертом Восточной музыки», Айседоры Дункан, итальянского тенора Витторио Дориани, пианиста Барера и др. В жизни оренбургских художников большую роль сыграло творчество С. М. Карпова. В местном музее изобразительного искусства хранятся его работы, в том числе «Автопортрет» (1923). По его инициативе в 1918 г. был создан Союз художников и живописцев, объединивший художников Оренбуржья. С. М. Карпов и его жена — художница Рянгина, были в числе организаторов воссозданного краеведческого музея в Оренбурге. В 1921 г. в городе была открыта студия изобразительного искусства под руководством художника Н. М. Ледяева, в следующем году состоялась выставка, представляющая художников различных направлений. В 1921–1922 гг. в мастерской Главполитпросвета Киргизской республики работал в качестве художника-декоратора талантливый график Н. Д. Прохоров. Вернувшись в 1935 г. в Оренбург, он написал серию работ, посвященных пребыванию в этих местах А. С. Пушкина и В. Даля. В 1926 г. в Оренбурге был организован филиал Ассоциации художников революционной России (АХРР) под председательством К. В. Николаева. Творческая жизнь периода нэпа была представлена художниками различных направлений. К 1927 г. в губернии действовало семь кинотеатров, работали кинопередвижки. Несмотря на объективные трудности, образованию и культуре в период нэпа уделялось большое внимание, но их развитие имело противоречивый характер. Наряду с демократическими проявлениями — поиском разнообразных форм обучения, одновременной постановкой на сцене противоположных по духу и направленности пьес, возможностью сосуществования различных художественных стилей — прослеживаются задатки будущего тоталитаризма: появление в 1924 г. органа цензуры, постепенная политизация школьных программ. Как достижение, следует отметить стремление к образованию, массовость культуры, создание условий для ее активных преобразований. Все это говорит о важности периода нэпа для развития образования и культуры как в целом по стране, так и по Оренбургской губернии. |