Михаил Громов. 23 апреля 1927 года
 Скачать 26.81 Kb.
|
|
23 апреля 1927 года. На Ходынском поле в Москве проходят испытания первого советского истребителя И-1. Молодому советскому государству он нужен как воздух. Однако на испытаниях опытный образец всё время срывается в плоский штопор, то есть вращается в горизонтальном положении и конструкторы не могут разгадать причину. Заводские испытания у этого истребителя начинал Арцеулов, самолёт получился очень неустойчивым: в первом же полёте сам Арцеулов потерпел аварию, получил очень тяжёлые травмы. В воздух поднимается следующий пилот. Он остаётся жив, но причина проблем не найдена. Решено доверить испытания Михаилу Громову, ему в этот полёт приказано надеть новый элемент снаряжения – парашют. Даже для Громова, который знаком со всеми новинками в авиации - это впервые, и перед посадкой в самолёт пилот с коллегами прикидывает, в какую сторону из кабины лучше выпрыгивать. Однако все уверены: Михаил обязательно справится с машиной, но происходит непредвиденное - самолёт вновь уходит в плоский штопор, а при попытке Громова выйти из штопора – глохнет двигатель. Остаётся только прыгать. Никто до него из самолёта с парашютом в аварийной ситуации не прыгал, никто не знал, как поведёт себя этот парашют в этой ситуации, потому что их только-только закупило советское правительство у Америки. Однажды в газетном киоске на Ярославском вокзале школьник Михаил Громов заметил журнал «Русский спорт», на обложке которого красовалось фото рекордсмена России по поднятию тяжестей. Михаил тут же поставил себе цель – он будет сильнее. У него была страсть становиться в любом деле лучшим. На деньги, подаренные ко дню рождения в фешенебельном магазине «Мюр и Мерилиз», сегодня он называется ЦУМ, Громов купил себе штангу. Покупку доставили на станцию Лосиноостровская, где жили Громовы; доставили почтой, весила посылка 64 килограмма. Счастливый покупатель вёз её домой на санках. Михаилу было тогда 13 лет, через 11 лет он стал первым чемпионом Советского Союза по тяжёлой атлетике в тяжёлом весе. И это увлечение спасло ему жизнь во время рокового полёта на первом советском истребителе. До того момента Михаилу Громову никогда не приходилось покидать самолёт в воздухе. Он поймал себя на мысли, что инстинкт заставляет прижаться к креслу. Это трудно преодолеть. Громов совершил, как он сам пишет в своей книге, порядка 20 витков штопора, пытаясь его вывести и убедившись, что это ни к чему не приводит – покинул его с парашютом. Причём, в плоском штопоре перегрузка довольно таки сильно прижимает пилота к борту самолёта, но благодаря своей физической силе он сумел преодолеть это. За этот фантастический прыжок американская фирма – производитель парашютов наградила Громова специальным призом, но Михаил был счастлив, что просто остался жив и главное, нашёл причину проблем – смещение центровки из-за веса пилота. В автобиографии Михаил Громов писал, что родился 11 февраля 1899 года по старому стилю, к сожалению, при пересчёте на новый стиль, дата его рождения была вычислена ошибочно. Правильно было бы считать - 23 февраля, символично, что это День защитника Отечества. У отца Михаила Громова, военного врача, было множество самых разных увлечений: слесарное дело и музыка, охота и живопись, литература, он пел и играл на множестве инструментов. Маленький Миша с жаром подражал отцу во всём, порой его игры наносили ущерб домашнему хозяйству или заставляли мать беспокоиться, как бы сын не попал в беду, но отец настаивал, чтобы ребёнку предоставляли больше самостоятельности. В 11 лет Миша получил в подарок на день рождения складной перочинный ножик. Позже Громов говорил, что этим ножиком он выстругал сам себя, смастерил первую авиамодель из деревянных планок оконных жалюзи. Выбор профессии оказался для юного Михаила Громова не лёгким испытанием, родители говорили: «В жизни не пропадут только доктор, поп и математик», а так как начало 20 века было периодом бурного технического прогресса, настаивали, чтобы сын стал инженером. Юноша же мечтал заниматься живописью, у него были заметные успехи. Нехотя Громов поступил в высшее техническое училище, будущую Бауманку, но вскоре настал срок отправляться в действующую Армию. Шла Первая мировая война, нужно было определиться с родом войск, и вот тогда Михаил увидел на дверях училища объявление «Набираются желающие на курсы авиации профессора Жуковского», Громов вспоминал, в тот момент он поднял голову и увидел в небе аэроплан – это было необычайно символично. Уже в августе 1917 года Михаил Громов совершил свой первый самостоятельный полёт на самолёте Фарман-4, он был горд, что другим учлётам, так называли курсантов авиашколы, для этого потребовалось 2 часа 45 минут полётов с инструктором, а ему, Михаилу, на целый час меньше. Вклад, который внёс лётчик-испытатель научного института военно-воздушных сил Михаил Громов в развитие советской авиации трудно переоценить. На заре авиации катастрофы были нередким явлением, машины не отличались совершенством, а пилоты часто юные бесшабашные стремились поразить друг друга и публику своим лихачеством. Например, однажды, во время авиапраздника, поспорили кто ниже выйдет из штопора, один пилот выбыл из соревнования – разбился, так что Михаил Громов, вспоминая свою молодость, удивлялся, что вообще остался жив. Сегодня трудно представить себе, что когда-то вопросы навигации на самолёте решались с помощью компаса и карты. Как-то раз, Громову не повезло со штурманом, тот дал наобум высчитанный курс, когда самолёт уже возвращался с задания, и вот должна показаться Москва, но её нет, нет и в помине. Наконец огни, штурман радостно говорит: «Москва», но Громову не верится – слишком мало огней. Он кружил над ними, пока не рассвело, тогда увидели железнодорожную станцию с вывеской «Подольск». Хорошо, что Громов взял достаточный запас топлива, а порой приходилось совершать вынужденные посадки, подыскивая площадку за считанные минуты, но Михаилу всегда везло, иногда в последний миг. Товарищи даже сочинили про него шутку «Дон Педро уже скрылся в пасти крокодила, как вдруг раздался выстрел». Сегодня отечественное авиастроение признано во всём мире, наши машины – образец надёжности, простоты в управлении, эффективности в решении задач, но их слава началась в 20-е, когда советские лётчики показали своё мастерство и способности своих самолётов в эпоху великих перелётов. В 1934 году на самолёте Анд-25 экипаж Михаила Громова совершил полёт в США с рекордной дальностью, продолжительностью 75 часов 23 минуты. За этот полёт Михаил Громов был удостоен звания Героя Советского Союза. Его золотая звезда под номером 8, но главный перелёт Громова был впереди. Он и его экипаж - второй пилот Юмашев и штурман Данилин - готовились к установлению самого престижного мирового рекорда дальности полёта по прямой, однако, пропагандистский эффект от перелёта в малоизвестную страну вряд ли мог удовлетворить руководство СССР и, вдруг, стало известно: Сталин дал разрешение на перелёт в Соединённые Штаты через Северный полюс, но не Громову, а своему любимцу Чкалову. У Громова в тот момент были серьёзные проблемы со здоровьем: из-за частых перегрузок открылось кровотечение язвы желудка, кое-кто даже посчитал лётчика уже списанным со счетов, однако, Михаил немедленно выписался из госпиталя и добился аудиенции у вождя. Громов попросил разрешение на полёт по тому же маршруту, вылет самолётов с интервалом в полчаса. Сталин разрешил, быть может, счёл, что два самолёта лучше, чем один, однако не все оказались готовы с этим согласиться. Казалось бы, какая разница для успешной пропагандистской компании, какой из советских лётчиков первым перелетит океан, но руководство ВВС рассуждало иначе. Экипаж Михаила Громова и он сам не подходили для того, чтобы стать рекордсменами, по анкетным данным. Открыто препятствовать перелёту, одобренному самим Сталиным, не смели, всё произошло так, что никто не узнал, кому предъявить претензии. Позже удалось выяснить, причиной всему стала авиапроисшествие, аварийный истребитель, заходя на посадку, зацепил самолёт Чкалова и повредил двигатель, но дальше случилось то, что предполагал Михаил Громов: Валерию Чкалову не удалось побить мировой рекорд дальности полёта по прямой, а потому, руководство было вынуждено закрыть глаза на анкетные данные своего лучшего экипажа. 12 июля 1937 года Громов, Юмашев и Данилин вылетели через Северный полюс в Америку. Брали только топливо, Громов максимально облегчил самолёт, выбросив всё лишнее. Через 62 часа, перелетев через Северный полюс, Михаил Громов и его товарищи приземлились в Калифорнии, в местечке Сан-Джасинто. Первым, кто подбежал к самолёту, был фермер – хозяин этого участка в калифорнийской пустыне, а дальше началось что-то невообразимое, отовсюду съезжались люди, обронённая экипажем перчатка была тут же разорвана на сувениры. Хозяин участка немедленно огородил самолёт верёвкой и стал брать плату за разрешение потрогать машину. Дальше больше, он спросил у лётчиков, может ли он слить остатки бензина, получив разрешение, предприимчивый американец разлил его по крошечным пузырькам и тут же организовал бойкую торговлю сувенирами. Расхватали всё до капли. Экипаж Михаила Громова установил сразу три мировых рекорда: абсолютный мировой рекорд дальности полёта по прямой, дальности полёта по прямой на самолётах и дальности полёта по ломаной линии. Весь экипаж был удостоен медалей Анри де Лаво, самой престижной наградой международной авиационной федерации. Громов, Юмашев и Данилин стали первыми советскими лётчиками, получившими эту награду. Они отправились в большое турне по Америке, им рукоплескали города, в Голливуде на правах хозяйки экипаж Громова принимала девятилетняя кинозвезда Ширли Темпл, она получила свой Оскар уже в 6 лет. Фотографии Михаила Громова, дающего автограф Ширли и с ней на руках, появились на первых полосах всех ведущих мировых газет. В Вашингтоне советских лётчиков принимал президент Франклин Рузвельт, беседа длилась час. Госсекретарь Хэлл прокомментировал эту встречу так: «Какие приятные, умные молодые люди. Никакая работа дипломатов не смогла бы сделать за 10 лет то, что сделали они своим полётом для сближения народов Советского союза и Америки». Громов с экипажем вернулся в Москву только через месяц, страна встретила их с не меньшим размахом и ликованием. В новой России 60-летний юбилей перелёта Громова в 1997 году было решено отпраздновать с особым размахом: с обменом делегациями, с перелётами через Северный полюс. К Юбилею были специально изготовлены несколько вариантов бюстов Громова и Чкалова. Со своей будущей женой Михаил Громов познакомился благодаря одному из своих увлечений – страсти к чистокровным лошадям, ведь даже на фронте, командуя воздушной армией, он предпочитал командирской машине – лошадь. Генерал – полковник авиации Михаил Громов и военный переводчик лейтенант Нина Бойскова, занимавшаяся самым сложным и опасным видом конного спорта, скачками с препятствиями, встретились в мае 1947 года. До войны Михаил Громов был практически гражданским человеком, сначала лётчиком-испытателем, потом начальником лётно-исследовательского института ВВС. С 1985 года он носит имя Михаила Громова. Когда началась война, его, как самого известного, в Соединённых Штатах, советского лётчика, отправили в Америку, в командировку, договариваться о поставках самолётов по ленд-лизу. Вернувшись, Михаил Громов немедленно попросился на фронт. Михаил Громов вновь стал лучшим, не имея, казалось бы, серьёзного опыта управления войсками, он сумел добиться столь серьёзных успехов, что был награждён не только орденом Отечественной войны 1-ой степени, но и полководческим орденом Суворова 2-ой степени. Конечно, стояла задача разбомбить не только сами базы, но и самолёты противника, но они всё время в воздухе, садятся поочерёдно, только для заправки и загрузки снарядов. И тогда Михаил Громов обратил внимание, педанты-немцы каждый день прерывают бомбёжку на 1,5 часа в одно и то же время с 13-00 до 14-30, перерыв на обед, значит, все самолёты в это время на поле. После окончания Великой Отечественной войны Громов вновь вернулся к испытаниям новых самолётов. В мае 1949 года стал начальником управления лётной службы Министерства авиационной промышленности СССР, однако в 1953 году министром был назначен Пётр Дементьев, отношения с которым у знаменитого лётчика-испытателя не сложились. Михаил Громов не только был великолепным лётчиком, он изучал и систематизировал реакции лётчиков в разных, в том числе и экстремальных ситуациях. На основе этого анализа предлагал особый порядок расположения приборов на панели, чтобы пилоту не приходилось тратить даже доли секунды на поворот головы, смещение взгляда. Пренебрежение нового министра авиационной промышленности к опыту, который был накоплен ценой многих жизней, выводило Громова из себя. Однако победить в этом споре прославленному пилоту не удалось. В августе 1955 Михал Михалыча ждала почётная отставка по состоянию здоровья, вероятно в этой формулировке скрывалась особая издёвка по отношению к атлету Громову, но он не стал заострять на этом внимание. Вскоре первого чемпиона СССР пригласили возглавить федерацию тяжёлой атлетики СССР. Все, кто разделял увлечение юности Михаила Громова, остались преданны ему до конца. 1960 год. Римская летняя Олимпиада. Триумф нашего спорта: советские штангисты выиграли в Риме всё, на что могла претендовать команда. Вместе с ними был в Риме и Громов. По пути домой произошёл инцидент, о котором не писали в газетах, но все, кто тогда находился в салоне самолёта, немедленно вспомнили о Громове-лётчике. Михаил Громов говорил: «Люди испытывают технику, а техника испытывает людей», он как никто другой знал, чтобы научиться управлять техникой, нужно сначала научиться управлять собой. |