Кармин А.С. Конфликтология. А. С. Кармина спб. Издательство Лань, 1999. 448 с. Isbn 5811401302 Книга
 Скачать 3.32 Mb.
|
|
§2. ПОСТФРЕЙДИСТСКИЕ КОНЦЕПЦИИ 2.1. ЧУВСТВО НЕПОЛНОЦЕННОСТИ Влияние Фрейда на последующее развитие психологии личности было огромным. Его ученики и последователи оспаривали те или иные положения его системы, но их категориальный аппарат и дух рассуждений постоянно сохраняли родство с теорией основоположника психоанализа. В контексте конфликтологии споры между психоаналитиками представляют частный интерес, а их дальнейший анализ конфликтов личности — интерес принципиальный. Фрейд утверждал, что ребенок, сравнивая себя с родителями, начинает чувствовать бессилие. Ученик и соратник Фрейда А. Адлер это наблюдение сделал принципиальной базой своей теории: в детстве любой человек переживает чувство неполноценности. В конфликте между чувством бессилия и желанием получить высокий результат заложено стремление личности преодолеть свою слабость и достичь вершин возможного «На протяжении всего своего развития ребенку присуще чувство неполноценности по отношению к родителям, братьям, сестрам и окружающим. Из-за физической незрелости ребенка, из-за его неуверенности в себе и несамостоятельности, вследствие его потребности опираться на более сильного и из-за часто болезненно переживаемого подчиненного положения среди других у него развивается чувство ущербности, которое проявляется во всей его жизни. Это чувство неполноценности вызывает постоянную тревогу ребенка, жажду деятельности, поиск ролей, желание сравнить свои силы с другими, предусмотрительность, стремление к физическому и психическому совершенствованию, от этого чувства неполноценности зависит вся воспитательная способность ребенка. Таким 120 образом, будущее становится для него той областью, которая должна принести ему компенсацию» 1 Процесс компенсации неполноценности Адлер считал творческой силой, способной привести личность к высшим достижениям. Даже реальные недуги и дефекты могут быть преодолены этой силой. История подтвердила тот парадоксальный факт, что многие великие музыканты обладали дефектами слуха, многие великие художники — дефектами зрения, среди знаменитых полководцев часто встречались люди маленького роста, которые в детстве были хилыми. Самый известный оратор древности Демосфен в юности тихо говорил и заикался. Самый обаятельный и самый мудрый афинянин конца V века — Сократ обладал до комичного непривлекательной внешностью. «Вид у него был смешной: лысый череп, крутой лоб, курносый нос, толстые губы. Однажды в Афины приехал ученый знахарь, умевший по чертам лица безошибочно угадывать характер. Его привели к Сократу — он сразу сказал: «Жаден, развратен, гневлив, необуздан до бешенства». Афиняне расхохотались и уже хотели поколотить знахаря, потому что не было в Афинах человека добродушнее и неприхотливее, чем Сократ. Но Сократ их удержал: «Он сказал вам, граждане, истинную правду: я действительно смолоду чувствовал в себе и жадность, и гнев, но сумел взять себя в руки, воспитать себя — и вот стал таким, каким вы меня знаете» 2 Преодолевая свою неполноценность, личность развивает в себе чувство общности, которое Адлер считал врожденным стремлением человека к сотрудничеству, взаимопониманию, взаимоподдержке. Иная картина складывается, если личность не справится с чувством неполноценности. Основными препятствиями для личностного роста Адлер 1 Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. М., 1995.С. 36-37 2 ГаспаровМ. Л. Занимательная Греция. М., 1995. С. 210 121 считал невнимание родителей к ребенку, слишком большую его опеку со стороны старших и чрезмерную слабость того или иного больного органа тела. В этом случае все страдания от неудач как бы спрессовываются в комплекс неполноценности — постоянное глубинное переживание собственной несостоятельности, ущербности. Вместо достижения реальных результатов в жиз-нестроении личность стремится к сверхкомпенсации, к крикливому и напористому убеждению себя и других в своих мнимых успехах. Здоровое социальное чувство все больше заглушается, а возрастает прискорбное стремление к власти. Не справившись со своим внутренним конфликтом, ущербная личность выплескивает его наружу. Став социально конфликтной, личность затягивает окружающих в мучительные столкновения, порожденные борьбой за власть ради власти. «Существует тип людей, которым человечество и все его проблемы кажутся чужими и далекими. Слишком много занимаясь собой и стремясь к личной власти, но находясь все же в определенной зависимости от людей, они считают их чаще всего своими личными врагами, желающими им только худого. Не веря в свою победу и с еще большим страхом ожидая собственного поражения, они в конце концов оказываются в таком положении, что из-за непомерно выросшего тщеславия не видят и не могут избежать грядущих поражений, поэтому для нас нет ничего удивительного в том, что многие из этих людей испытывают чувство неполноценности » 1 Вплоть до XX века правители были ограждены от критики подданных стеной авторитета власти. Образы непривлекательных или порочных властителей (Навуходоносор, Ирод, Пилат, Нерон) оживлялись в массовом сознании чаще всего в моменты острой схватки за шатающийся трон.'-Но и в этом случае правитель представлялся великим — пусть и во зле. Иное направление мысли давала теория, в соответствии с которой громкое 1 Адлер А. Индивидуальная психология // История зарубежной психологии. Тексты. М., 1996. С. 138 122 самовосхваление властителя было компенсацией за его внутреннюю слабость, реальную мелкость и мелочность натуры, за его неспособность решить свои внутриличностные конфликты. А ведь создавал Адлер свои труды в 1920-1930-е гг. — в эпоху «великих» фюреров и вождей, оказавшихся на поверку мелкими деспотами. 2.2. ЭКСТРАВЕРСИЯ-ИНТРОВЕРСИЯ Иной подход к внутриличностному конфликту предложил К. Юнг — также, как и Адлер, первоначально единомышленник Фрейда, а затем, вслед за Адлером, оппонент. Адлер обратил внимание на исходный конфликт личности, который продолжал существовать только при неудачном его преодолении. Юнг же сделал акцент на конфликтной природе самой личностной установки. В опубликованной в 1921 г. книге «Психологические типы» Юнг дал типологию личности, которая до сих пор считается одной из самых убедительных классификаций человеческих типов, построенных на качественной основе (диагностирующие, так сказать количественные, тесты были разработаны намного позднее). Юнг выделил восемь типов, предложив их классифицировать по четырем функциям психики: мышление, ощущение, чувство и интуиция. Каждая из функций может проявляться в двух направлениях: как экстравертированная и интровертированная. С типологией Юнга читатель может познакомиться самостоятельно, получив при этом немало полезной и интересной информации. Но вот на принципах построения этой типологии имеет смысл остановиться. Юнг мыслил с опорой на философскую традицию. Поэтому основное противопоставление в типологии он связал с конфликтом субъективного и объективного. Экстраверт — это человек, направленный вовне. Он сознательно стремится познать законы внешнего мира и строить свою внутреннюю жизнь в соответствии с ними. Интроверт прежде всего погружен в себя, утверждает самоценность внутренних процессов. Внешний мир с его правилами и предписаниями не столь важен, как область 123 внутренних переживаний. Таковы, по Юнгу, две установки сознания. Но философский подход дополняется психоаналитическим, идущим от Фрейда. Психическая жизнь протекает в режиме конфликта сознания и бессознательного. Любое нарушение меры в сознании должно вызвать компенсаторную деятельность бессознательного. Коль скоро для экстраверта акцент в сознательных процессах делается на внешнем, на объекте, то бессознательное встанет на защиту субъекта, породит эгоцентрические тенденции. В противоположную сторону будет направлена компенсация бессознательного у интроверта (на повышение влияния объекта) Юнг строил динамический образ психологического типа. Личностный акцент создает своеобразие индивидуального поведения, но неумеренное «пережимание» в акценте определенного типа вызовет и определенную реакцию. Вот как, например, Юнг описывает экстравертный мыслительный тип. «Человек такого типа придает решающую силу объективной действительности или соответственно ее объективно ориентированной интеллектуальной формуле, притом не только по отношению к самому себе, но и по отношению к окружающей среде... Подобно тому как экстравертный мыслительный тип подчиняется этой формуле, так должна подчиняться ей и окружающая его среда... для ее собственного блага, ибо тот, кто этого не делает, тот не прав, он противится мировому закону. И потому он неразумен, ненормален и бессовестен... Обыкновенно для реального выполнения оказывается недостаточно одного мотива справедливости и правды, а нужна еще настоящая любовь к ближнему, которая имеет дело больше с чувством, чем с интеллектуальной формулой... Если формула достаточно широка, то этот тип может сыграть в общественной жизни чрезвычайно полезную роль в качестве реформатора, публичного обвинителя и очистителя совести или же пропагандиста важных новшеств. Но чем уже формула, тем скорее этот 124 тип превращается в брюзгу, рассудочника и самодовольного критика, который хотел бы втиснуть себя и других в какую-нибудь схему. На периферии пульсирует еще другая жизнь, которая воспринимает истинность формулы как ценный придаток ко всему остальному... Испытывать на себе дурные последствия экстравертной формулы приходится больше всего членам его же семьи, ибо они первые неумолимо осчастливливаются ею. Но больше всего от этого страдает сам субъект... У человека этого типа в первую очередь подвергаются подавлению все зависящие от чувства жизненные формы, как, например, эстетические занятия, вкус, художественное понимание, культ дружбы и т. д. Иррациональные формы, как то: религиозный опыт, страсти и тому подобное, бывают нередко удалены до полной бессознательности... Если вытеснение удается, то чувство исчезает из сознания и развивает тогда под порогом сознания деятельность, противоборствующую сознательным намерениям и, при известных обстоятельствах, достигающую таких эффектов, происхождение которых представляется для индивида полной загадкой... Таковы, например, добровольные спасители или блюстители нравов, которые вдруг сами нуждаются в спасении или оказываются скомпрометированными... Если экстравертные идеалисты, которые так стараются над осуществлением своего идеала для блага человечества, что сами не боятся даже лжи и других нечестных средств... Неизменно страдает личное участие к другому человеку, если только этот другой не является ревнителем той же формулы. Поэтому нередко бывает так, что более тесный семейный круг, в особенности, например, собственные дети, знают такого отца только как жестокого тирана, тогда как в широком кругу разносится слава о его человеколюбии» 1 В прежние времена только писатели и эссеисты были способны создавать столь полнокровные портреты людей определенного психологического типа. Теперь открывалась такая возможность и для психологов, потому что они оказывались способны построить динамическую модель личности. Если доминирующая личностная установка приобретала 125 гипертрофированный характер, то начинали действовать компенсаторные силы. Активизировалось бессознательное, включались защитные механизмы, сужались возможности сознательной регуляции поведения. Внутриличностный конфликт переходил в острую фазу. 2.3. МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ Психологи, конечно же, не могли обойти своим вниманием и жестокие события XX века. Исторические дела творят люди, значит, даже самые бесчеловечные деяния являются реализацией человеческих стремлений. Личность должна как бы соответствовать событию, быть ему соприродной. Стремление мучить другого (садизм) или себя (мазохизм), готовность убивать или кончать свою жизнь самоубийством были известны и ранее. Но именно в XX веке эти явления стали связываться наукой в единый комплекс, который из внутриличностного конфликта вырастал до массовой бойни. Ф. Хайек в своей книге «Дорога к рабству» (1944) красноречиво назвал одну главу: «Почему к власти приходят худшие». Вот ее резюме: «Чтобы участвовать в управлении тоталитарной системой, недостаточно просто принимать на веру благовидные объяснения неблаговидных действий. Надо самому быть готовым преступать любые нравственные законы, если этого требуют высшие цели... Если людей, по нашим меркам достойных, не привлекут высокие посты в аппарате тоталитарной власти, то это откроет широкие возможности перед людьми жестокими и неразборчивыми в средствах. Будет много работы, про которую станет известно, что она "грязная".., а люди, еще имеющие какие-то моральные убеждения, откажутся ее выполнять, готовность взяться за такую работу станет пропуском к карьере и власти. В тоталитарном обществе найдется много дел, требующих жестокости, запугивания, обмана, слежки. Ведь ни гестапо, ни администрация концлагеря, ни Министерство пропаганды, ни СД, ни СС (как и аналогичные службы в Италии или в 1 Юнг К. Психологические типы. М., 1995. С. 422-426 126 Советском Союзе) не являются подходящим местом для упражнений в гуманизме. Но в тоталитарном государстве путь к высокому положению ведет именно через эти организации» 1 Для описания созидательной и разрушительной работы психики Фрейд постулировал конфликт у человека двух фундаментальных стремлений: к жизни и к смерти. Тенденция к жизнестроению (либидо) реализуется прежде всего через сексуальную энергию (размножение, рост) и через сублимирование обеспечивает развитие культуры. Тенденция к смерти выражает общеприродную направленность к энтропии (распаду, переходу в однородное состояние). Внутриличностный процесс разрушения Фрейд описывал в терминах своей теории. Испытывая напряжение между своими инстанциями, личность переживает неудовлетворенность собой и через защитный механизм вытеснения и переноса приписывает свою болезненную проблему другому, на которого затем и нападает (агрессия). Отталкиваясь от концепции Фрейда, Э. Фромм строит свою шкалу приятия и неприятия жизни. Любовь к жизни он именует биофилией, а к смерти — некрофилией. Исходным материалом некрофильского поведения служил анализ психики людей, стремящихся к половому контакту с трупами. Но в книге Фромма «Анатомия человеческой деструктивности» 2 проблема некрофилии приобретает общефилософский размах. В отличие от Фрейда, Фромм отрицает равноправие и неустранимость стремлений к жизни и к смерти. Некрофилия рассматривается им как злокачественное следствие психо- сексуального развития личности, а би-офилия — как доброкачественное, нормальное «Некрофилия в характерологическом смысле может быть описана как 1 Хайек Ф. А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. № 11. С. 164-165 2 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М, 1993. 127 страстное влечение ко всему мертвому, разлагающемуся, гниющему, нездоровому. Это страсть делать живое неживым, разрушать во имя одного лишь разрушения. Это повышенный интерес ко всему чисто техническому. Это стремление разрушать живые структуры... Биофилия — это страстная любовь к жизни, ко всему живому. Это стремление поддерживать рост и развитие независимо от того, идет ли речь о развитии личности, растения, идеи или социальной группы. Биофил как тип личности предпочитает конструктивную деятельность охранительной. Он стремится скорее кем-то быть, чем что-то иметь. У него есть воображение, и он любит искать новое, а не подтверждать старое, он ценит в жизни неожиданность больше, чем надежность. Он видит целое прежде частей... Он стремится воздействовать любовью, разумом и примером, но не силой, не разъединением, не администрированием и не манипулированием людьми как вещами... В то же время биофилия понимается как биологически нормальный импульс, а некрофилия — как психопатологическое явление» 1 Теоретическое обоснование некрофилии в лучшем случае можно считать яркой гипотезой, способной убедить того, кто сильно нуждается в том, чтобы его убедили. Но самое описание феномена в контексте современной культуры вызывает несомненный интерес. Создается нетривиальный образ конфликтной, разрушительной и разрушенной личности, в психике которой сочетаются неожиданные черты. Вот основные проявления некрофила: • Сны мрачного содержания (смерть, могила, погребение, нечистоты). • Деструктивные действия (убийство животных, повреждение предметов, привычка мять бумажки, причинять себе боль, наносить ущерб прекрасному). • Убежденность, что возникающие трудности и конфликты можно решать только с применением силы; культ насилия. • Выраженный интерес к темам смерти, болезни, похорон, поминок, 1 Фромм Э. Некрофилы и Адольф Гитлер // Вопросы философии. 1991. N°С. 75,103. 128 кладбища; внимание к некрологам, неблагоприятным прогнозам на будущее. • Чопорность и холодность в общении, безжизненность и отчужденность в манерах. • Сосредоточенность на прошлом, на проблемах имущества (вещи господствуют над человеком, мертвые — над живым). • Склонность к неярким, темным тонам и к дурным запахам; неспособность смеяться. • Активное употребление слов, связанных с темой разрушения, нечистот, испражнения. • Пристрастие к чистоте в жилье, граничащей со стерильностью. • Преклонение перед техникой, скоростью, мощью, порядком, тотальным контролем. • Наклонность манипулировать человеком как автоматом, как вещью. Описанный психологический тип некрофила имеет соответствие с такими явлениями современной культуры, как черный юмор, фильмы устрашающего содержания (триллеры), культ дьявола в новомодных вероучениях, крикливо-саморекламное словоблудие футуристического толка. Поэтому есть серьезные основания изучать некрофильские проявления агрессивной личности, запутавшейся во внутренних конфликтах. §3. РОЛЕВЫЕ КОНФЛИКТЫ Фрейд, Адлер, Юнг и Фромм рассматривали конфликты личности «изнутри». Этих выдающихся ученых объединяла не только теоретическая общность (все они связаны с психоанализом), но и профессиональная судьба. По образованию и роду деятельности они были врачи, а значит, преимущественное внимание уделяли отдельному человеку. Иной подход характерен для тех психологов, которые стали подходить к человеку «извне» — из сферы социальной жизни. Сама логика исследования подразумевала, что сперва постулировался факт человеческих взаимоотношений, а затем уже 129 внимание фокусировалось на личности. Основополагающее значение имели работы американских ученых Дж. Мида и Ч. Кули — основателей того направления в психологии, которое называется интеракционизмом (от англ. interaction — взаимодействие). Разработка проблем личности у интеракционистов тесно связано с изучением законов социальной психологии. Человек получает свою личную определенность через взаимодействие с другими в группе. Сила группы не равна силе одного из ее участников, помноженной на их количество, потому что группа неоднородна. Разные члены группы выполняют в групповом взаимодействии разные функции, которые именуются ролями (водитель, пешеход, покупатель, продавец, друг, соперник — это виды ролей). Участник группы не похож на слепого, нащупывающего свой путь и хаотически сталкивающегося с соседями. Он зряч и действует под пристальным взглядом окружающих. Они своими ожиданиями (экспектациями) как бы прокладывают тот путь, по которому ему следует двигаться. Согласие в групповом действии и обеспечено тем, что каждый действует с учетом ожиданий остальных. Разнообразнейшие виды групповых поощрений и наказаний подкрепляют поведение каждого, направленное на достижение эффективного общего результата. Прямая физическая реакция на поведение личности редко наблюдается в жизни группы. Чаще используются символические, имеющие знаковый характер действия: улыбка благодарности или презрительный взгляд, венчание лавровым венком или предание анафеме. Но даже «вещественное» действие символизируется до уровня ритуала или нормы вежливости: вручение брильянтов, но на ордене, в торжественной обстановке с должностным лицом. Чтобы содержательно зафиксировать полезное взаимодействие, группа насыщает реальные контакты символическим смыслом и закрепляет в знаках. Значение включает не только абстрактные смыслы, но и чаще всего способы их осмысления в групповом взаимодействии: например, любовь или ненависть помимо субъективного переживания проявляется и в поведенческих актах (заботы 130 или соперничества, помощи или противодействия). Вполне логично, что личность выступает прежде всего как система ролей, которые исполняет человек в группах разной степени общности (гражданин — студент — игрок волейбольной команды — внук — друг). Каждая роль имеет свое содержание: шаблон действий, реакций на поступки других членов группы, конкретные навыки и умения. Возникает опасение: не стирает ли подобный подход к личности ее индивидуальные черты? Ведь большинство мужчин — отцы, братья, пешеходы, покупатели, налогоплательщики, и нет сему перечню конца. Но личность не погребена под этикетками шаблонных функций, потоку что ее роли составляют систему. Для каждого существуют наиболее важные роли, которые именуются эталонными. Через них человек реализует себя в первую очередь, с полной серьезностью и отдачей. А вокруг этих ролей располагаются остальные — и прежде всего по степени соответствия центральным, эталонным ролям. Кроме того, каждая роль подразумевает права и обязанности, то есть связана с вертикалью власти внутри группы (этот аспект называется статусом). И статусный момент также определяет разыгрывание ролей в целом. Как говорят французы, положение обязывает. Если роли можно сравнить с буквами алфавита, то личность выражается как высказывание, слова которого сложены из этих букв. И слова эти в предложении имеют разный статус: подлежащее определяет форму сказуемого, определение зависит от определяемого слова (в роде, числе, падеже и т. д.). Таким образом, уникальность личности не исчезает под гнетом шаблонных ролей, а скорее проявляется в вариативности их узора. Важным следствие этого является то, что, осознавая свои роли, личность пользуется социальным языком, то есть переносит социальный контроль внутрь себя, ибо пользуется знаками, несущими надличностный смысл. Личность может соотнести логику своего поведения с логикой социальных норм и ожиданий. И здесь кроется источник внутриличностного конфликта. 131 На социальные роли в обществе, безусловно, наложены ограничения в сочетаемости. Личность же в определенных ситуациях может столкнуться с тем, что ее потребности приводят разыгрывание ролей к противоречию. Возникает ролевой конфликт — столкновение между несочетающимися ролями Великие художественные произведения посвящены тому, как ролевые противоречия отягощают душу человека и толкают его на самые необычные поступки. Спасая от голода семью, Соня Мармеладова нарушает один из важнейших семейных принципов — принцип целомудрия. Она становится проституткой из любви к ближнему. Великий мастер Данила стремится познать тайну каменного цветка, но сталкивается с требованием отказаться отсвоей возлюбленной — Настеньки. В обоих случаях налицо конфликт семейной роли и профессиональной Мировая антология комических сюжетов (новеллы, комедии, басни, анекдоты) букваль Е0 пестрит ситуациями, когда согласованное исполнение ролей невозможно. Но удачное разрешение конфликта вызывает у читателя вздох облегчения и улыбку. Герои успевают спрятаться, переодеться, выдать себя за другого, изобразить болезнь или сумасшествие, навести соперника на ложный след или разрядить напряжение остроумным словцом, а иногда и просто разыграть неведение. Но если ролевой конфликт затрагивает зону эталонных ролей, ситуация становится трагичной. Примером тому служит история о Тристане и Изольде — одно из самых популярных повествований средневековой Европы. Сюжет буквально пронизан глубокими ролевыми конфликтами. Тристан убивает великана Морольда, но заболевает от заражения кровью убитого. Находясь в неведении, сестра Морольда, белокурая Изольда, вылечивает Тристана, но затем узнает правду. Как сестра погибшего она должна отомстить Тристану. Но она врачевала его. Как женщина она любуется им. Как дочь короля она 132 знает, что Тристан к этому моменту избавил ее страну от страшного и кровожадного чудовища. Bee душе сестра столкнулась с врачева-тельницей, девушкой, жительницей города. И они победили. Испив волшебный напиток, Тристан и Изольда полюбили друг друга вечной любовью. Но она стала женой дяди Тристана короля Марка. Все они друг друга нежно любили. Но король Марк оказался обесчещенным правителем и милосердным, добрым родственником (мужем и дядей). Тристан — верным влюбленным и нарушившим клятву вассалом. Изольда — неверной женой и преданной возлюбленной. Чаще всего случайности спасают героев. Например, король Марк застает спящими в шалаше Тристана и Изольду, но между ними лежит меч. Тристан положил его рядом с собой, чтобы иметь оружие в случае нападения какого-нибудь хищника на них, но король истолковал это как признак непорочных отношений. Поразителен эпизод божьего суда. Психологизм средневековой литературы далек от детализации чувств и мыслей, знакомых нам по роману и драме нового времени. Поэтому общение с богом в средневековой литературе частично проецировало и обращение личности к совести: здесь нельзя было лгать. Изольда должна была произнести клятву и дотронуться до раскаленного железа. Прибыв на место суда, она захотела, чтобы с корабля до берега ее донес нищий, стоящий у воды. Это был переодетый Тристан, явившийся сюда по просьбе Изольды. Он отнес ее на берег, и она шепотом приказала ему упасть вместе с ней. Дальше начался суд. «Она оставила на теле только тунику без рукавов. Вокруг бароны смотрели на нее молча и плакали. Возле мощей горел костер. Дрожа, протянула она правую руку к мощам святых и сказала: — Короли Логрии и Корнуэльса, сеньоры Говен, Кей, Жирфлет и вы все, будьте моими поручителями: я клянусь этими святыми мощами и всеми святыми мощами на свете, что ни один человек, рожденный от женщины, не держал меня в своих объятиях, кроме Марка, моего повелителя, да еще этого бедного паломника, который только что упал на ваших глазах. Годится ли такая клятва, король Марк? — Да, королева. Пусть же Господь явит свой правый суд! 133 — Аминь! — сказала Изольда. Она приблизилась к костру, бледная, шатаясь. Все молчали. Железо было накалено. Она погрузила свои голые руки в уголья, схватила железную полосу, прошла десять шагов, неся ее, потом, отбросив ее, простерла крестообразно руки, протянув ладони, и все увидели, что тело ее было здорово, как слива на дереве. Тогда из всех грудей поднялся благодарственный клик Господу» 1 Но как бы ни была благосклонна судьба к этим двум влюбленным, жизнь их была печальной. Только смерть развязала узлы их противоречивого поведения. Интеракционистами была разработана теория зеркального «Я». Реакции и установки окружающих, становясь внутренним содержанием личности, определяют ее самоопределение. «Говоря о Я-концепции, имеют в виду не некую субстанцию, ограниченную кожей, а комплекс форм поведения — систему организованных действий человека по отношению к самому себе. Я- концепции, следовательно, — это значения, которые формируются в процессе участия в совместных действиях. Сознательное поведение является не столько проявлением того, каков человек на самом деле, сколько результатом представления человека о себе самом, сложившихся на основе последовательного обращения с ним окружающих» 2 Каждая Я-концепция определяется степенью интегрированно-сти ее элементов — ролей. При чрезмерной интегрированности любое рассогласование поведения и личностных установок воспринимается личностью очень болезненно, а потому возникает опасность вытеснения в бессознательное любой неожиданной информации о себе. При «разболтанной» Я-концепции личность размягчает стержень своего 1 Бедье Ж. Тристан и Изольда. М., 1993. С. 119-120 2 Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969. С. 204 134 поведения, становится рабом ситуаций. Так, Пушкин сказал об Александре I: «К противочувствиям привычен, в лице и в жизни арлекин». Нормальный человек обладает достаточно гибкой Я-концепцией. В конкретных ситуациях активизируется тот или иной блок ролей, который может временно даже доминировать. Но при неблагоприятном стечении обстоятельств возможно образование нескольких конфигураций ролей, которые находятся в слабой согласованности, а иногда даже в конфликте, который не осознается из-за действия защитных механизмов. В кризисном же положении возможна смена Я-концепции. В состоянии гипноза некоторые люди демонстрируют поведение, разительно отличающееся от их обычного (могут меняться даже половые ориентации). После мозговой травмы человек начинает жить так, как будто бы в нем есть незримый переключатель: пациент называет себя разными именами и действует по разным стандартам, с различными стилями исполнения, с разным мировосприятием. В критических случаях жесткого обращения или большого несчастья иногда наблюдается деперсонализация. Так как большинство ролей взаимодополняемо, то неисполнение партнером своей роли затрагивает личную определенность всех участников совместного действия. Если человек узнает о предательстве друга, то начинает тревожиться, является ли он сам другом. Если юноша теряет в катастрофе родителей, то он лишается возможности активно выполнять роль сына. Иногда редукция или выделение роль столь невыносимы, что человек как бы теряет себя. Офелия сходит с ума, узнав, что ее возлюбленный (Гамлет) убил ее отца (Полония). Но у проблемы есть и светлая сторона. Коль скоро Я-концепция не приклеена к телу, возможно восстановление ролевого баланса. Смена ожиданий, направленных на человека, может изменить его поведение, сделав его более продуктивным. Одну из двух несовместимых ролей можно заменить на другую — эквивалентную, но совместимую с сохранившейся: роль пирата значительно меньше подходила дворянину Дрейку, чем 135 |