Активные процессы в русском языке. Морфология. Акт_проц_Материалы _тема _5. Активные процессы в словообразовании

• Название: Активные процессы в словообразовании
• Анкор: Активные процессы в русском языке. Морфология
• Дата: 04.06.2020
• Размер: 171.5 Kb.
• Имя файла: Акт_проц_Материалы _тема _5.doc
• Тип: Документы; #127923
• страница: 2 из 2

комбинации самых разнообразных словообра­зовательных элементов — от приставок (как русских, так и чаще иноязычных) до цельнооформленных слов, которые объединяются в сложные и составные наименования. Вот некоторые примеры:

клиповед, клиполюб, клипорежиссер;

телекиноискусство, телегруппа, телекоманда, телемания, теле­дискуссия, телефеерия, телеобраз, телекратия, тележурналистика, телехулиганы, телецерковь, телеуикэнд;

фотооригинал, фотофестиваль, фотоулика, фотолюбитель; киноделяга, киновед’,

мини-заповедник, мини-клуб, мини-зонт, мини-встреча, мини­карнавал, мини-будильник, мини-юбка, мини-метро, мини-мода, мини-пекарня, мини-жилет, мини-диск, мини-баскетбол, мини-ком­пьютер;

гала-концерт, гала-прическа;

блиц-вояж, блиц-опрос;

брейк-мода, брейк-данс, брейк-дансовый;

пресс-бал, пресс-деревня, пресс-отдел, пресс-кафе, пресс-сервис, пресс-секретарь, пресс-ложа;

евролитература, евроремонт, евровагонка; бизнес-справочник, бизнес-школа, бизнес-центр, бизнес-каталог, шоу-бизнес,

рок-ветераны, рок-тусовка, рок-звезда; ток-шоу, маски-шоу,

факс-аппарат, факс-бумага, факс-связь, факс-машина; шоп-туризм, шоп-рейс, шоп-турист;

Адлер-курорт, Горбачев-фонд, Дягилев-центр; бильярд-клуб, бар-бильярд.

Греческое слово терапия породило целый класс терминологичес­ких новообразований, наряду с известными терминами баротерапия, бальнеотерапия, иглотерапия, электротерапия и др., в последнее время в связи с обращением к нетрадиционным методам лечения появились и соответствующие термины: иэотерапия, аэротерапия, ароматотерапия, арттерапия (с помощью воздействия искусством), балансотерапия, библиотерапия (целенаправленное чтение), галотерапия (от греч. соль), йоготерапия, смехотерапия, стрессотерапия, шокотерапия имн.др. И здесь не обошлось без окказиональных слов: Восьмимесячный курс «примакотерапии» помог Борису Ельцину снова обрести привычную решимость (Итоги, 1999, № 20).

Специализация словообразовательных
средств

На этом общем фоне активизации ряда словообразовательных моделей заметны и внутренние семантические преобразования некоторых словообразовательных средств. Особенно это свойст­венно суффиксам. Поскольку появляется все больше новообразо­ваний и имеющийся в языке набор суффиксов оказывается во­влеченным в эти процессы, возникает потребность их размежева­ния с целью более точной передачи необходимого смысла.

При повышенной интенсивности использования одних и тех же суффиксов возникает некоторая перегруженность их значениями, что, естественно, создает неудобства в восприятии новообразован­ных слов. Язык реагирует на подобную нежелательную ситуацию специализацией суффиксов и по мере необходимости изменением в значениях суффиксов.

Процесс специализации словообразовательных средств направ­лен на выражение одного из возможных значений, если суффикс оказался многозначным. Идеальной представляется ситуация, когда одна модель и, следовательно, одно словообразовательное средство передает одно значение. На практике это бывает крайне редко, поскольку количество традиционно употребляемых суф­фиксов (они поддаются инвентаризации) не может удовлетворить разрастающийся объем новообразований, тем более если в сферу этих новообразований включаются все новые и новые семантичес­кие классы слов. В таком случае крайне необходима специализация значения и даже изменение значения словообразовательного сред­ства. Например, в русском языке существует ряд суффиксов для обозначения лица при образовании имен от глаголов и существи­тельных: -(ов)ец (вьетнамец, омоновец), -(ч)анин (датчанин), -ист (плакатист, журналист), -лог (филолог), -тель (учитель), -тор (арендатор), -тер (мастер), -ун (лгун), -ик (речник), -арь (вратарь), -чик (летчик), -щик (каменщик). Все это наименования лиц, но это общее значение, каждый же отдельный суффикс образует название лица по какому-то определенному признаку — по роду деятель­ности, по принадлежности к нации, народности, местности и т.д., т.е. вокруг каждого суффикса (или нескольких) объединяется круг слов, связанных единым значением, в этом и заключается специ­ализация. Однако оказывается, что частных значений бывает боль­ше, чем имеющихся в наборе суффиксов. Также происходит не­которое перераспределение значений или изменение значений у тех или иных суффиксов. Более того, может случиться так, что какой-то из перечисленных суффиксов окажется востребованным для переда­чи вовсе иного значения, например не значения лица, а предмета. Тем более необходимо перераспределение значений.

Показательны в этом отношении суффиксы -чик, -щик и -тель, -тор. В современном языке эти суффиксы могут использоваться и при обозначении лица (что более традиционно), и при обозначе­нии предмета (вновь приобретенное значение). Дольше всех в рамках обозначения лица держался и держится суффикс -щик. Ср. даже такую внутреннюю замену: купальник (в XIX в. это лицо), в современном языке произошло размежевание — купальник (пред­мет), купальщик (лицо). Ср. еще: Пересуды и суды с адвокатами и обвинителями подливают пиарчика в бурлящий котел Гурченковской славы (Мир новостей, 2001, 6 февр.) и пиарщик (название лица): ...Те 120 рублей в день, которые получает Алексей, имеют далеко не все уличные «пиарщики*. Тут все зависит от фирмы (Лит. газета, 2001, 7—13 февр.).

С развитием техники появилось много новых наименований предметов. Для этого стали использовать суффиксы -ник, -тор, -тель, которые прежде передавали только значение лица. Ср.: молчальник, начальник — рубильник, холодильник, кипятильник; сле­дователь, последователь — обогреватель, выключатель, распредели­тель; авиатор — рефрижератор и др. В ряде случаев размежевание еще не произошло, и один словесный комплекс может обозначать и лицо, и предмет: например: оформитель (лицо и предмет); газификатор (аппарат и специалист по газификации); конструктор (работник и детская игра); фиксатор (раствор и тот, кто фиксиру­ет); коллектор (учреждение, деталь и рабочий машины). Даже суффикс -щик начинает развивать значение предмета: это и назва­ния машин, механизмов и названия лиц, которые работают на этих машинах, например выемщик (лицо и предмет, орудие выемки).

Суффикс -щик четко сохраняет значение лица при вторичной суффиксации: классификатор (предмет) — классификаторщик (лицо); перфоратор (предмет) — перфораторщик (лицо). Однако в словах-двойняшках суффикс -щик переходит в категорию суффик­сов с предметным значением: робот-сварщик, машина-чистильщик.

Интересный пример встретился в газете (МК, 1994, 14 апр.), когда именно с помощью замены одного суффикса другим даже в рамках единого общего значения удалось семантически развести слова: слово эксплуататор в русском языковом сознании давно ассоциируется с наименованием определенного лица, эксплуати­рующего чужой труд. Но возникла необходимость дать наимено­вание лица безотносительно к этому значению: Никто не хочет брать вину за случившееся на себя. Ни производители техники, ни эксплуатанты (имеется в виду эксплуатация техники). Как видим, новый суффикс помог избежать негативных ассоциаций.

Иногда именно обращение к непродуктивным моделям дает возможность сообщить слову специальное значение. Ср.: шум­ный — шумовой, вкусный — вкусовой, пыльный — пылевой. Вторые позиции в этих сопоставлениях занимают слова специализирован­ного употребления, это научно-технические термины.

Таким образом, однокорневые слова с разными суффиксами специализируются по сферам употребления, кроме того, приведен­ные прилагательные относятся к разным грамматическим клас­сам — качественным и относительным прилагательным.

Наблюдения над современным словообразованием обнаружи­вают ряды словообразовательных дублетов, которые, казалось бы, без видимых мотивов, переживают очень сложные процессы се­мантического размежевания. Об этом свидетельствует хотя бы заметный рост разных классов относительных прилагательных. Спе­циализированные значения приобретают прилагательные ноготко­вый, язычковый, змейковый, колпачковый, подростковый, грудничковый, мальчиковый. Новым является образование прилагательных от сущес- тительных на -ость и -ота: высотный, пустотный, скудостный, мерзостный, мудростный, например: новостная передана на НТВ; Журналисты и редакторы новостных программ чувствуют себя наибо­лее уверенно (МК, 1994, 14 апреля); Утратив контроль над ОРТ, Б. Березовский вкладывает сотни тысяч долларов в новостной сайт ffuni.ru (АиФ, 2000, № 52); Кандидат в губернаторы Сергей Атрошенко сообщил, что на всем севере области ни ему, ни другим кандидатам не предоставляется эфирное время для выступления. Ни за деньги, ни бесплатно. Зато другой кандидат не сходит с экранов в новостных сюжетах (АиФ, 2001, № 2).

Среди этих слов большая часть научно-технические термины: жидкостный, яркостный, мощностный, частотный, усталостный, вяз­костный, емкостный, вероятностный. Такие прилагательные не равны по значению обычным общеупотребительным прилагательным. Ср.: жидкий суп и жидкостная обработка металла. Правда, при образо­вании подобных прилагательных есть и очевидные неудачи. К сожа­лению, это свойственно даже лингвистическим работам, например: Словарь не может быть полностным (?); Мы изучаем системностный характер языка. Есть и чисто индивидуальные образования, что, видимо, можно посчитать влиянием модной модели: Юностный пушок (Л. Леонов); Робостная хилость рук (И. Эренбург).

Поскольку возможны такие параллельные образования, часто возникает некорректность их употребления, оттенки смысла слабо улавливаются, например: комфортный и комфортабельный-, планет­ный и планетарный, экваторный и экваториальный, термальный и термический, очистной и очистительный, колоритный и колористи­ческий, консультативный и консультационный, разведочный и разве­дывательный, инкубаторный и инкубационный, ферментный и ферментативный, туристский и туристический и др. Обилие сло­вообразовательных дублетов всегда вызывает затруднения при их использовании, причем эти трудности создает сама словообразо­вательная система. Нужная форма определяется словообразующей основой, ср.: комфорт — комфортный, комфортность — комфор­табельный, турист — туристский, туризм — туристический, эли­та — элитный, элитность, элитарность — элитарный. Или еще: конструкция — конструкционный, конструкт (более редкое) — конструктивный. Особенно «повезло» производящей основе вари­ант-. вариантный, вариативный, вариабельный, вариационный. Сло­варь С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой (1998) фиксирует только фор­мы вариантный и вариативный.

Чересступенчатое словообразование

Речь вдет об интересном явлении современного словообразова­ния, когда, вопреки имеющейся в языке закономерности, причаст­ные формы на -ствующий образуются, минуя глагол, от су­ществительных. В словообразовательной цепочке, таким образом, оказывается пропущенное звено¹, а именно словообразующий гла­гол. Эго, как считает Е.А. Левашов, делает эти формы псевдопричастными. Приведем примеры^{2 3}. Полная словообразовательная цепочка: монах — монашество — монашествовать — монашествую­щий; первый — первенство — первенствовать — первенствующий. Неполная, трехчленная цепочка: диссидент — диссидентство — ? — диссидентствующий; двухчленная цепочка: интеллигент — ? — ? — интеллигентствующий; фашист — ? — ? — фашиствующий. Такое словообразование свидетельствует о развитости словообразователь­ной системы в целом, так как производное слово как бы появляется вне очередности, раньше непосредственно производящего.

Свертывание наименований

Свертывание наименований — результат активного сегодня семантико-синтаксического способа словообразования. Такие на­именования появляются на базе словосочетаний прилагательного и существительного и являются яркой иллюстрацией процесса компрессии: на месте двухсловного сочетания образуется одно сло­во с тем же значением, при этом используется очень продуктивный в данном случае суффикс -к-a. Эта тенденция поддерживается действием закона речевой экономии. Модель словосочетания «прилагательное + существительное» претерпевает при этом суще­ственные изменения, прежде чем стать кратким наименованием — именем существительным. Общим объединяющим компонентом нового наименования оказывается суффикс -к-a, а значение обра­зованного слова ориентируется на первую часть словообразующего словосочетания — на основу прилагательного, хотя это новое слово несет в себе в скрытой форме сумму значений сочетающихся слов, например: безотходка — безотходная технология, горючка — горю­чее топливо, незавершенка — незавершенное строительство, отеч­на — отечественная продукция, оборонка — оборонная промыш­ленность, Волоколамка — Волоколамское шоссе, Ленинградка — Ленинградское шоссе, персоналка — персональное дело, подземка — подземный транспорт (метро), капиталка — капитальный ремонт, первична — первичная партийная организация, самоволка — само­вольная отлучка, генералка — генеральная репетиция, обезличка — обезличенная продажа, фронталка — фронтальная проверка, круго­светка — кругосветное турне, синхронна — синхронный перевод, наружна — наружная охрана, литературно — Литературная газета, наличка — наличные деньги, мочиловка — мокрое дело (жарг.) и др. Тематически данная модель имени очень разнообразна: это и на­звания транспортных средств (самоходка, электричка), и названия помещений (раздевалка, подсобка), и названия учебных заведений (мореходка), и названия одежды (кожанка, дубленка, тенниска), и названия напитков, кушаний (газировка, наливка, запеканка, ту­шенка). Такая форма именований была и ранее в русском языке (тушенка, овсянка, вишневка и др.), однако в настоящее время подобный способ словообразования приобрел особую активность. Причем часто формы оказываются омонимичными, например: вечерка — газета Вечерняя Москва и вечерний факультет-, персонал­ка — персональное дело и персональная машина-, зеленка — лекарство и зеленая зона (во время войны в Афганистане⁴).

Подобные формы имен существительных в основном составляют словарь разговорной речи — непринужденной, краткой, экспрессив­ной. Ступень вхождения подобных слов в литературный язык раз­личная: многие, давно вошедшие в язык, нейтрализовались и стали единственными наименованиями предмета, как, например, открыт­ка (открытое письмо), еще с 20-х годов ставшая официальным обо­значением одного из видов почтовых отправлений. Другие слова, также ранее употреблявшиеся, прочно осели в просторечии, не пре­тендуя на литературный статус (типа раздевалка-, видимо, конкури­рующее наименование гардероб удерживает это слово в рамках сни­женного употребления). Другая причина задержки на пути сле­дования в литературный язык — внутренняя, связанная с характером самого наименования, например, несоответствие формы и высокого интеллектуального содержания в слове читалка, в то время как по­вседневные бытовые названия круп (пшенка, овсянка) вполне нейтра­лизовались стилистически, изначально не претендуя на высокое именование. Большая же часть наименований предметов с суффик­сом -к-a, образованных из словосочетаний, используется в рамках бытового разговорного стиля, например: Старая Можайка идет параллельно Минке (МК, 1996, 7 мая).

Семантико-синтаксический способ словообразования может привести к экономии средств выражения путем компрессии и в других моделях словообразования — смирупониточный, домкультуровский, например: [Американцы] прослышав, что в бывшесоюзной столице не только мишки по улицам бродят, но и ракеты выпускают, решили приехать в Москву (Вперед, 1992, 11 янв.).

Экономия средств выражения достигается и путем усечения словосочетаний: запасной (из запасной игрок), докладная (из доклад­ная записка), служебная (из служебная записка); одновременно с усечением в данном случае происходит субстантивация прилага­тельных. Своеобразные усечения свойственны и многим бывшим сложным словам: такси, метро, кино, фото, авто и др.

«Усеченные» слова активно распространяются в русском упот­реблении, скорее всего, по двум причинам: 1) они удовлетворяют внутренние потребности языка — стремление к экономии средств выражения; 2) под влиянием западных языков. Так появились, например, слова ретро (ретроспективный, ретроспектива), ультра (во фр. языке слово ультрароялист было усечено еще в начале XX в.); лаб (лаборатория), док (доктор), название популярного напитка «Фанта» (от фантазия)¹, крими (криминальный роман, фильм). Кстати, в последнее время даже в специальной литературе часто стали употребляться термины-«осколки»: лекса (от лексика), морфа (от морфема), квант (от квантовый), терм (от термина), подобного типа термины и ранее были достаточно закономерны (ген — от генетика, микроб — от микробиологический). Путем усе­чения созданы слова типа зам, зав, спец и т.п.

Действие закона речевой экономии не ограничивается перечис­ленными здесь типами словообразования (свертывание словосоче­таний, усечения и др.). Процесс сокращения многоэлементных языковых единиц сопровождается явным стремлением к цельно- оформленности этих единиц (ср.: прокат кинофильмов — кинопро­кат). Тенденция в словообразовании к компактности и цель- нооформленности породила особый тип слов, которые условно на­зываются телескопическими^{5 6}. Сущность этой новой (относитель­но!) модели заключается в том, что создаваемое слово состоит из начальной части первого слова из слагаемых в одно целое и конеч­ной части второго слова. Образно говоря, слово как бы вдвигается в другое, образуя сложное наименование. Таким приемом образо­вания слов пользовались многие писатели. В.М. Лейчик приво­дит примеры из произведений А. Чехова, С. Маршака, Е. Евтушен­ко. Много таких слов в просторечии (например, закусерий из заку­сочная и кафетерий). Есть такие слова и в других языках (фр. sabot — это соединение слов savate — стоптанный башмак и bot — бо­тинок).

В русском языке так появились слова: рация — сокращенное радиостанция, мопед — из формы мотопед. Это относительно отдельных сложных слов. Но чаще такие слова создаются в резуль­тате объединения частей разных слов, особенно это свойственно медицинской терминологии, поскольку часто новые лекарства создаются из ряда уже имеющихся компонентов, например: дибаверин (дибазол + папаверин), папазол (папаверин + дибазол); нембузерпин (нембутал + резерпин). Таким же способом созданы и другие по тематике слова, например: магнитола (магнитофон + радиола), информатика (информация, информативный + электроника), биони­ка (биологический + электроника), название государства Малайзия создано на базе соединения начала слова Малайя (Малайский архипелаг) и конца слова Индонезия⁷. Заимствованные русским языком слова мотель, транзистор, эскалатор созданы таким же способом (motorist — водитель + hotel — отелы, transfer — перенос + resistor — сопротивление', escalating — ступенчатый + elevator — подъемник). Надо сказать, что телескопия дает словообразованию большие возможности. При таком способе могут быть использо­ваны не только отдельные слова, части которых сочетаются в созданном цельнооформленном слове, но и целые предложения. Таким примером может служить слово беруши, возникшее из воз­гласа «берегите уши!» Это слово теперь уже склоняется, как суще­ствительные, имеющие только форму множественного числа (щипцы, кусачки).

Стяжение компонентов сочетающихся слов в единое цельноо- формленное слово можно отнести к одному из видов аббревиации. Только в данном случае нет четкой закономерности в использова­нии сочетающихся элементов слова: начало и конец нового слова как осколки словообразующих основ могут обрываться где угодно, лишь бы получалось нечто удобное для воспроизведения.

Аббревиация

Аббревиация в языке выполняет компрессивную функцию, именно поэтому она особенно активна в современном языке, хотя определенные традиции в использовании этого экономного спо­соба словообразования имеются в истории языка. Достаточно сказать, что даже древнерусский язык не был лишен такого способа образования слов, особенно в классе собственных имен — Святополк, Святослав, Новгород и др. Но это были единичные примеры. Основной процесс начался в конце XIX в., и особенно модное развитие получило это словообразование в XX в. В советское время, в частности, аббревиация была воспринята как подлинно народный способ словообразования.

Жизнь аббревиатур в русском языке была сложной, противоречи­вой. В разные периоды преобладали разные типы аббревиатур — слоговые, буквенные, звуковые, смешанные. Аббревиатурам объяв­лялась «война», их изгоняли и осуждали. Но они появлялись вновь, язык уже не мог обходиться без аббревиатурных сокращений.

Аббревиатуры закрепляются в научном языке, в терминах; в названиях учреждений, организаций; в официально-деловом об­щении. Отрицательное отношение к аббревиатурам часто было обусловлено эстетическими причинами. Однако увеличение язы­кового кода за счет аббревиатур, дававшее огромную экономию на уровне текста, оказалось вполне оправданным и неизбежным, тем более что многие аббревиатурные образования путем грамматика­лизации завоевали себе место в словаре. Они в буквальном смысле вжились в язык, стали склоняться как обычные слова — лавсан, лазер; вуз, колхоз, дот, совхоз; бомж, бич; МХАТ, ГОСТ и др. Многие стали образовывать словообразовательные цепочки: бэтээры; га­ишники, эмгеушники; эсенговый, эсенговский, эсенговия, эсенгэшник; гулажный; мхатовский; ООНовский; гекачеписты, гекачепизм; элдэ- пээровец (МК, 1994, 12 мая); обомжествленная наука (Лит. газета, 1996, 14 авг.); спецназовский, омоновский, цумовский, пример: Боль­ше всего повезло энтэвэшникам — всю одежду телеведущим дарят (АиФ, 2000, № 42).

Создание аббревиатурных наименований — самый продуктивный способ компресссии многословных названий, особенно названий учреждений, организаций (партийных, общественных, государствен­ных), высших и средних учебных заведений и т.п. Однако эти краткие наименования могут оказаться непонятными для всей массы насе­ления, и в этом их очевидное неудобство. Более того, многие из них неудобны в орфоэпическом смысле (например, новое образование ГИБДД вместо всем известного и благозвучного ГАИ).

Видимо, поэтому наметилась новая тенденция в образовании звуковых и буквенных аббревиатур. Это слова с двойной мотива­цией⁸, слова-акронимы (первые буквы наименования, стянутые вместе, образуют знакомые слова). Они удобны, вызывают привы­чные ассоциации, благозвучны, запоминаемы. Это своеобразные придуманные специально омонимы, например: Буква — бортовое устройство контроля вождения автомобиля; Исход — интегриро­ванная система хранения и обработки документации; Эра — электрофотографический репродукционный аппарат; Садко — система автоматизированного диалога и коллективного обучения; Аккорд — автоматизация контроля и координация оптимальных решений деятельности; Барс — Банк развития собственности; МИФ — Московский инвестиционный фонд; Сапфир — система автоматизированной подготовки фотонаборных изданий, обеспе­чивающих редактирование; Сом — строительные и отделочные материалы. Сближение аббревиатуры с обычным словом привно­сит в названия некоторый элемент коннотаций экспрессивного характера, например Яблоко (блок Явлинского, Болдырева, Луки­на), Совраска («Советская Россия»), Издательство Вагриус (Ва-си- льев, Гри-горьев, Ус-пенский); иногда это звучит каламбурно и с отрицательной ассоциацией — БиДе (Белый Дом).

Даже если не удается подыскать слова с двойной мотивацией (акронима), то аббревиатуре придается «вид» слова. Эго искусст­венно созданное слово, но очень напоминающее обычные слова, например: самбо (самооборона без оружия; похоже на танец «самба»), адук (аппаратура дистанционного управления подъемны­ми кранами). В таких словах необязательно полное совпадение букв зашифрованного наименования.

Экспрессивные имена

В современном словопроизводстве обнаруживается высокая доля оценочных и вообще экспрессивных моделей. Фонд экспрессивных средств языка активно пополняется под влиянием разговорной, просторечной и жаргонной сферы словоупотребления; в язык мас­совой печати с ярко выраженной эмоциональной оценочностью все более втягиваются прежде периферийные языковые явления, в том числе и специфические словообразовательные модели.

Социально ориентировано, например, образование наименова­ний лиц, явлений современной действительности, несущих в себе отрицательное оценочное значение. Используются для всякого ро­да оценок имеющиеся модели, которые закрепляют специфичес­кие значения за определенными суффиксами, но при этом расши­ряется лексический материал, способный принимать эти суффикы и их сочетания. Например, суффиксы отрицательной оценки -щин-а, -ух-а (по образцу «деревенщина», «голодуха») распространены в наименованиях общественно-политических течений, явлений со­циального плана, морально-этического и др.: сталинщина, чурба- новщина, брежневщина, митинговщина, беспредельщина, преобразовщина, аномальщика, дедовщина, чрезвычайщина, компанейщина, спидовщина, литературщина, порнуха, чернуха, сексуха, прессуха, неуставнуха, почесуха, групповуха, кольцевуха (кольцевая дорога), развлекут, степут (стипендия), сарают (сарай). Некоторые при­меры: В воскресенье на Краснухе пели звезды и пили кока-колу (МК, 1992, 23 июня); Некоторые товарищи из сопровождения умудрились пожаловать к журналистам на прессуху со стаканами «колы» (МК, 9 сент.).

Особенно много эмоционально-оценочных наименований лиц. Используются при этом наиболее распространенные суффиксы -щик, -чик, -ист, -ин: выступалыцик, маразматик, бесхребетник, подкаблуч­ник, индивидуальщик, анонимщик, кабинетчик, вещист; реже участву­ют в образовании слов суффиксы явно прежде непродуктивные -арь, -яг-а: тупарь, глупарь, честняга, простяга, блатняга, парняга. Все это слова не просто оценочные, но, к тому же, резко сниженные по стилистической окраске. Многие из них употребляются на уровне просторечия и арго.

В суффиксальном словообразовании имен существительных за­метно усилилось явление стилистической модицификации¹, когда новые образования, не отличаясь семантически от мотивирующих существительных, оказываются стилистически окрашенными, при­чем в большинстве случаев эти вторичные наименования оседают в разряде сниженной лексики, например: сельдь — селедка, середина — середка, кино — киношка, компания — компашка, фото — фотка, шту­ка — штуковина, шизофреник — шизик, тунеядец — туник, бронеав­томобиль — броник. Такие парные наименования наблюдались в языке и в рамках нейтральной лексики (ель—елка, скамья — скамейка, червь — червяк, слизень — слизняк), но особенно продуктивным это явление оказывается в разряде стилистически окрашенной лексики.

Подобные образования имеют качественно характеризующий оттенок значения.

Значение качественности может быть усилено и в других лекси- ко-грамматических категориях слов. В частности, многие относи­тельные прилагательные, канонически неспособные принимать значение степени, стали употребляться с распространителями, ука­зывающими на степень проявления признака. Такое явление было известно языку и ранее (ср., например: подлинно большевистское решение; вполне государственное отношение к делу; глубоко пролетар­ские театры), но в последнее десятилетие круг этих слов заметно увеличился: проблема вполне сегодняшняя; по-настоящему журналист­ский прием. Некоторые примеры: Слишком пенсионный возраст за­ставил лихого шоферюгу выйти из игры (МК, 1993, 21 апр.); Ясная Поляна даже в самые, так сказать, советские времена продолжала быть усадьбой прошлого века, она сохранила эти черты (Лит. газета,

1997. 
      17 июня); За прадедовским дубовым столом сидела густо про­винциальная девица (М. Арбатова); Русский дипломат — человек глубокого, почти японского ума (Б. Акунин). Подобное возможно и при именах существительных, например во фразе типа «больше демократии — больше социализма».
      

Окказиональные слова

Речевая деятельность нашего современника, стимулируемая но­выми социально-политическими процессами в стране, все более и более становится проявлением общего, повышенной степени эмоци­онально-волевого состояния общества. Поэтому обращение к оце­ночным речевым средствам в какой-то мере удовлетворяет по­требностям в ярком, эффективном и эффектном словоупотреблении. Активная жизненная позиция неизбежно стремится выразиться в действенном слове. В наибольшей степени это наблюдается при индивидуально-творческом подходе к словообразованию. Речь идет об единичном, неузуальном образовании слов, которое является своего рода реализацией возможностей языка. Окказионализмы (от лат. occasional — случайный) возникают под влиянием контекста при особом коммуникативном задании, они специально «придумы­ваются». Повышенная выразительность окказионализмов обеспечи­вается их необычностью на фоне нормативных канонических об­разований. Окказиональное словотворчество обнаруживается на всех уровнях языковой системы, но более всего в области лексики и словообразования. В современной речевой практике, особенно в непринужденном разговорном стиле общения, в буквальном смыс­ле ощущается настроенность на изобретательство, на поиск «не­виданного» (В.Г. Костомаров) в словопроизводстве: бывшевики, волчеризация, прихватизация; мафиократия, мэриози (мэр + мафи­ози); наспартачить (от назв. футбольного клуба «Спартак»; Новая газета, 2000, 7—13 февр.); макокрасочные изделия (о перевозке опиума в банках из-под мастики (Коммерсант, 2000, 10 мая); поностальгировать (М. Арбатова). Часто окказионализмы создают­ся ради игры слова, оригинальничания, такие образования всегда оценочны (спонсорье, нью-воришки, спёрбанк), представляют собой иронизирующие перифразы (Двухтруппный МХАТ два раза обмы­вал свое одно на всех столетие. — АиФ, 1998, № 47; Семнадцать мгновений СПИД-Жуана. — СПб. Вед., 1997, 12 июля; С. Михал­ков — заслуженный гимнюк Сов. Союза — А. Кончаловский); Вот морякам, допустим, помогает не слишком тонуть святой угодник Николай, а студиозам — святая мученица Татьяна (Нез. газета, 2001, 9 февр.).

Окказиональные новообразования привлекают своей нестандарт­ностью, неожиданностью, оригинальностью. Одноразовость оккази­онального слова противопоставлена воспроизводимости канони- ческою слова⁹. Окказиональное слою всегда творимо непосредст­венно и ради определенного контекста. Оно не претендует на по­вторное воспроизведение и всегда привязано к случаю. Публицисты, художники слова всегда прибегали к приемам словотворчества. Но это было настолько индивидуально, контекстуально и эпизодично, что никак не может быть сопоставимо с массовостью явления в со­временной практике печати. Создается впечатление, что современ­ные журналисты в буквальном смысле соревнуются друг с другом в словесном изобретательстве. По многим окказиональным наимено­ваниям можно, например, проследить всю историю болезни нашего общества¹⁰: гарнизоно-косилыцики — призывники, уклоняющиеся от службы в армии; фалыиивонапитчики — изготовители некачествен­ных спиртных напитков; фалыишозвонилыцики — предупреждающие о мнимых террористических актах и др.

Особенно щедрым оказалось современное словотворчество на базе собственных имен — создаются абстрактные имена, названия процессов и качеств, обозначения лиц и т.д. Имена политических и государственных деятелей становятся материалом для словопро­изводства. Суффиксы, приставки — все идет в ход: горбомания (вариант горбимания), горболюбие, горбономика (сегмент слова эко­номика); гайдарономика, гайдаризация, обгайдарить; ельцинизм, про­ельцинский, ельцинофобия, ельциноиды, борисоборчество; зюгановщи- на, зюгановцы; чубайсизация, чубаучер; андроповка, мавродики, жи­риновцы, руцкисты, баркашовцы и др. Некоторые примеры: Разгайдарствление экономики (Итоги, 1998, № 43); Чубай­сизация затронула всех (КП, 1997, N° 104); В Белом доме варят дешевую «Маслюковку» (МК, 1998, N° 86).

Образования от собственных имен редко звучат нейтрально (ср., например, стилистические качества слов сталинщина и сталинизм). Они всегда оценочны, «насыщены» отношением к обозначаемому имени. Причем оценки могут быть разными и зависят от того, кто создает слова — сторонники или противники именуемого. Но в большей своей части оценки все-таки отрицательные, часто с ироническим подтекстом, даже с насмешкой. При создании таких слов в ряде случаев проявляется незаурядное остроумие, как, на­пример, в слове чубаучер (Чубайс + ваучер).

Интерес к ситуативным неологизмам (окказионализмам) объяс­няется довольно просто и связан с особенностью переживаемого постсоветским обществом момента. Эго словотворчество помогает разрушить известные стереотипы в жизни, поведении, во взглядах на политические события времени, помогает выразить эмоциональную оценку происходящего. Окказионализмы, как правило, злободневны, остры, подчас злы и откровенны. Эго способ обнародовать свое мне­ние, отношение, в каком-то смысле даже снять внутреннее напряже­ние. Одновременно это и объяснение долгожданной раскрепощен­ности нашего современника. Активное словотворчество может от­части объяснить и желание освободиться от всяческих ограничений. Наконец, характерные для времени окказионализмы свидетельству­ют о существенных сдвигах в общественном сознании.

* * *

Рассмотрение специфики словообразовательных процессов со­временности обнаружило заметную интенсивность их протекания. Словопроизводство как единство двух планов — формального (структурного) и семантического — проявило себя в настоящее вре­мя как наиболее активная сторона языковой системы. Несмотря на стабильность и традиционность основных способов и типов сло­вообразования, результаты словообразовательных процессов по количеству полученных новообразований оказались очень значи­тельными. Известные словообразовательные модели в современ­ном языке реализовались в виде множества конкретных предмет­ных значений, значительно пополнив словарный состав языка. Особенно активным оказалось производство абстрактных имен, имен со значением лица, дифференцированного по роду деятель­ности, принадлежностью к различным партиям, организациям; усилилось образование оценочных, эмоционально-экспрессивных имен, окказиональных образований от собственных имен.

Особенно активны в качестве базы словопроизводства социально значимые слова эпохи, семантика которых отражает политические и социально-экономические изменения в стране, в частности, рассло­ение населения в материальном и социальном плане, развитие ры­ночных отношений, изменение ценностных ориентаций, расшире­ние сферы бизнеса, информатики, массовой культуры и др. Высокую степень продуктивности обнаруживают словообразовательные эле­менты иноязычного происхождения — префиксы, суффиксы, про­изводящие основы (квазирынок, супербогач, постсоветский; ваучер­ный, ваучеризация, рейтинговый, референдумный; санта-барбарцы), а также основы собственных имен (гайдаризация, ельцинизм).

*Задание: Изучив материалы раздела, сформулируйте 15 вопросов, отражающие наиболее важные стороны темы, и дайте на них ответы.

Сроки выполнения – до 25.05.20.

Файл называйте по типу Задания_тема_5_Фамилия_группа.

Формат - doc или docx.

1 Мисъкевич Г.И. К вопросу о норме в словообразовании // Грамматика и нор­ма. - М., 1977.

2* Левашов ЕА. Новый суффикс? // Русская речь. 1997. № 6.

3 Там же.

4 Земская ЕЛ Активные процессы современного словопроизводства // Русский язык конца XX столетия (1985—1995). С. 118.

5* Лейчик В.М. Люди и слова. — М., 1982. С. 61.

6 Там же. С. 79—83.

7 Лейчик В.М. Люди и слова. С. 81.

8 См.: Лейчик В.М. Люди и слова. С. 106; см. также: Земская ЕЛ. Активные про­цессы современного словопроизводства. С. 120—121.

9 Лыков А.Г. Окказионализмы и языковая норма // Грамматика и норма. — М„ 1977. С. 67.

10Юдина АЛ- Окказионализмы на страницах периодики // Русская речь. 1999. Ni 5. См. также об образованиях от собственных имен: Сенько Е.В. Инновации в современном русском языке. — Владикавказ, 1994.