АЛЬБИГОЙСКИЕ ВОЙНЫ. Альбигойские войны бей их всех, господь узнает своих (А. Гаджиева)

• Название: Альбигойские войны бей их всех, господь узнает своих (А. Гаджиева)
• Дата: 04.03.2023
• Размер: 489.5 Kb.
• Имя файла: АЛЬБИГОЙСКИЕ ВОЙНЫ.doc
• Тип: Документы; #967483

АЛЬБИГОЙСКИЕ ВОЙНЫ: БЕЙ ИХ ВСЕХ, ГОСПОДЬ УЗНАЕТ СВОИХ
(А. Гаджиева)
Часть 2
..............

И Францию не миновал конфликт с папой. Причиной стал отказ короля Филиппа II Августа выполнить требование Иннокентия и прекратить войну с Англией. «Папе дела нет до того, что происходит между королями», — заявил он и тоже схлопотал интердикт. Надо было договариваться, но что король мог предложить Иннокентию?

Однако их интересы совпали после убийства Пьера де Кастельно. Папа предложил Филиппу посмотреть на юг и решить сразу два вопроса: истребить ересь (к удовольствию Рима) и занять богатые земли (к удовольствию короля и рыцарей). Филиппу предложение очень понравилось: Раймунд VI к тому же был союзником его врагов — англичан.

В результате Иннокентий подписал буллу, в которой призывал защитников веры, истинных христиан, крестоносцев отправиться в Лангедок и огнем и мечом исправить то, что не смогла изменить проповедь. Ну а земли еретиков были обещаны доблестным рыцарям.

На первый взгляд претензии южнофранцузских историков выглядят обосновано: папа римский узаконил отъем земель и имущества, что указывает на нерелигиозный мотив старта Альбигойских войн. Однако тот же Иннокентий III осудил тех крестоносцев, что грабили Константинополь примерно в те же годы (потом, правда, передумал, но скорее всего по практическим мотивам, надеясь использовать момент и воссоединить христианскую церковь). Если бы он покрывал захватнические желания королей и сеньоров, то почему только в отношении катаров, а не еретического, с его точки зрения, Константинополя? Похоже, все-таки дело в религиозных взглядах катаров, которые, как мы убедились выше, вряд ли могут считаться даже еретиками-христианами.

Французский историк и писатель Мишель Рокебер в своей немного беллетризованной «Истории катаров» приводит такую речь папы:

«Вперед, рыцари Христовы! Вперед, мужественные воины христианской армии! Когда вы слышите вселенский крик скорби святой Церкви, вас воспламеняет благочестивое рвение отомстить за столь великое оскорбление, брошенное в лицо вашему Богу. […] Церковь в тех краях безутешна, погружена в печали и скорби, вера исчезла, а мир умер; еретическая зараза и воинствующее бешенство набирают все большую силу; ладья Церкви потерпит полное крушение в этой новой и ужасной буре, если ей не будет оказана могущественная защита […] Да будет позволено всякому католику не только лично воевать с графом Тулузским, но занимать и удерживать его землю, пока мудрость нового владетеля не очистит ее от ереси так, чтобы она благополучно от нее освободилась…»

 КРЕСТОНОСЕЦ Симон де Монфор против правнука героя Первого крестового похода

В результате тысячи рыцарей и наемников устремились в Окситанию. В середине 1209 года 10 тысяч крестоносцев собрались в Лионе. Их возглавлял граф Симон де Монфор, опытный воин, снискавший себе славу в сражениях на Святой земле. Во время Четвертого крестового похода Монфор отличился тем, что отказался участвовать в разграблении Зары, это был христианский город, на который крестоносцев направил исключительно из корыстных соображений венецианский дож. Все участники бойни в Заре были отлучены папой римским от церкви, а Монфор этого избежал.

Но вот на землях Окситании он себя вел так, как привык сражаться с иноверцами в Иудее: действовал максимально жестоко. 22 июля 1209 года крестоносцы подошли к Безье, городу во владениях Раймунда Транкавеля, и предложили открыть им ворота — последовал отказ. Город был хорошо укреплен и мог выдержать долгую осаду, поэтому крестоносцы начали обустраивать под его стенами лагерь.

Пока они возились, один не самый умный катар подбил гарнизон Безье на вылазку — предложил напасть на наемников-брабансонов (отдельные от крестоносцев отряды, вольные кондотьеры). Вылазка закончилась тем, что брабансоны ворвались в город что называется «на плечах» его защитников. Наемники не церемонились: резали всех, кого видели, взламывали двери храмов, убивали пытавшихся укрыться в них, тащили себе ценности.

Когда крестоносцы вошли в Безье, их неприятно удивило то, что все ценное уже было присвоено наемниками. Последних выгнали из города, а немногочисленным выжившим жителям пообещали, что католиков не тронут.

Это был обман. Все объясняет легендарная фраза папского легата Арнольда Амальрика. Когда у него спросили, как отличить катара от католика, он ответил (примерно, цитата оспаривается историками): «Убивайте всех, Бог узнает своих». Так и поступили: убили всех. А город подожгли выгнанные и обиженные наемники.

Страшная участь Безье быстро стала известна в других городах Окситании. И некоторые катарские укрепления сдавались без боя — но не все. Осада Каркассона обещала стать затяжной, это огромная крепость, хорошо приспособленная к обороне. Крестоносцы, осадив город, перекрыли воду, поступавшую в Каркассон. А так как под защитой его стен к тому моменту находились не только собственно горожане, но и большое число крестьян, воды из городских колодцев стало не хватать.

Раймунд Транкавель отправился в лагерь крестоносцев, чтобы обговорить безопасные для своих подданных условия капитуляции, но был схвачен. Тем не менее он, с помощью арагонского короля Педро II, участвовавшего в переговорах, смог убедить Монфора не устраивать резню.

Жители города, придерживавшиеся альбигойства, должны были покинуть город, что и произошло через две недели после начала осады. Несмотря на обещания, Транкавеля не отпустили, он умер три месяца спустя в тюремном подземелье Каркассона (по одной из гипотез — убит).

 «ПО ДОРОГЕ идет монах Доминик — не святой пока, не святой пока…»

С другими городами катары так не церемонились. И у этого были причины невоенного характера. Дело в том, что с войском Монфора двигался по пылающему Лангедоку испанский монах Доминик де Гусман, будущий Святой Доминик, основатель ордена доминиканцев. Первый раз он оказался в Окситании в 1203 году, проездом. Но даже краткого знакомства с обстановкой ему хватило для понимания того, насколько заповеди альбигойцев отличаются от христианских.

Размах ереси поразил его, и он вскоре отправился в Прованс в качестве бродячего нищенствующего проповедника, то есть использовал идею катаров о нищенстве против них самих. Это подействовало, и какое-то число катаров раскаялось и вернулось в лоно католической церкви.

Остальные, по мнению Доминика, к раскаянию были не способны, значит, их следовало истреблять. Именно такими были проповеди монаха, с которыми он обращался к войскам Монфора. Он авансом отпускал им грехи, в случае если те нечаянно убьют не еретика. Так что причин сдерживаться у крестоносцев не было, и они взялись за дело с крайней жестокостью. Известно, например, что в городе Лавор в 1211 году они убили не менее 400 (скорее больше) Совершенных, а также хозяйку замка Героду де Лавор — ее бросили в колодец и засыпали камнями.

В 1213 году войско арагонского короля Педро II пришло на помощь катарам Тулузы. Он соединил свои силы с силами Раймунда VI Тулузского (родственника Педро) и осадил город Мюре. Монфор был вынужден отправить под стены Мюре крестоносцев, но лишь небольшое соединение. По оценкам историков, Монфор взял с собой около тысячи рыцарей и примерно 600 пехотинцев, которые прикрывали тылы. Войско Педро и Раймунда насчитывало примерно 3,5 тысячи рыцарей и 40-50 тысяч пехоты.

Несмотря на такой численный перевес катаров, крестоносцы за счет умелого захода в тыл разбили их наголову. Арагонский король погиб на поле боя, а граф Тулузский бежал в Англию — благо его третьей, покойной к тому времени женой была английская принцесса Иоанна, сестра королей Ричарда Львиное Сердце и Иоанна Безземельного.

Симон де Монфор продолжил завоевание Лангедока и в 1215 году взял Тулузу. Он был объявлен графом Тулузским, ему также перешли владения Транкавеля. Поход против «еретиков» (как мы уже отмечали, катары вряд ли ими были) проходил вполне успешно.

В апреле 1216 года Раймунд VI вместе со своим сыном (будущим Раймундом VII) вернулся из Англии и собрал вокруг себя бежавших от Монфора катаров. Он осадил и взял город Бокер, и хотя Монфор пытался его отбить, у него ничего не вышло. В сентябре 1217 года, пользуясь отсутствие Монфора (тот воевал в другом месте), Раймунд подошел к Тулузе, жители которой радостно открыли ему ворота. И не менее радостно перерезали гарнизон католиков. Монфор срочно вернулся, осадил Тулузу, но был убит под ее стенами выстрелом из камнемета.

В глазах папы и французского короля титул графа Тулузского переходил к Амори де Монфору, сыну Симона. Ну а раз ты граф — иди и отвоевывай свое графство. Амори де Монфор не был таким талантливым полководцем, как его отец, поэтому французский король направил ему на подмогу свое войско, которым командовал его сын, будущий король Франции Людовик VIII Лев. Взамен Амори постепенно уступил французской короне права сюзеренитета на все свои владения в Лангедоке, унаследованные им от отца.

 ПУСТЬ пока поживут. Но недолго и под пристальным взглядом инквизиции

Скорее всего, тогда бы катаров и добили, но в 1216 году папа Иннокентий III умер, а сменивший его Гонорий спустя некоторое время потребовал смягчения нравов в отношении альбигойцев. За год до своей смерти папа Иннокентий создал Святую инквизицию — особый церковный суд, который должен был искать, наказывать и предотвращать ереси — в первую очередь речь шла о катарах.

Организация эта была учреждена потому, что просто военной победы в Южной Франции оказалось недостаточно. Местные могли изобразить покорность, но чуть крестоносцы отворачивались — поднимали восстание. Чтобы закрепить за христианством — которым катаризм не был — эти земли, требовалось выявить и ликвидировать тех, кто скрывал свою истинную веру.

Это звучит чудовищно, но вряд ли дело могло закончиться иначе. Катары де-факто были иной, нехристианской религией, быстро распространившейся в Окситании, близ центра католической Европы. Ранее ничего подобного здесь не происходило, и легкость превращения христианского региона в нехристианский была для Рима и для католических владык пугающей. Европейцы той эпохи, готовые воевать за победу христианства даже в Святой Земле, за тысячи километров от дома, никак не могли смириться с его поражением у себя на родине.

Инквизиция того времени — вовсе не то, что вы видите в художественных фильмах, читатель. До времен Томаса Торквемады и «Молота ведьм» — еще два века. Никто не пытает еретиков ради признания. Показания получают методом расследования и задушевных бесед. Важную роль здесь играют монахи-францисканцы (их орден был основан в 1208 году Франциском Ассизским, а в 1209 признан папой римским).

Нищенствующие проповедники, превратившиеся в следователей, умеют убеждать, и им рассказывают немало такого, что плохо монтируется с христианством. Кстати, в романе Умберто Эко «Имя розы» именно монах-францисканец в суде инквизиции играет роль чуть ли не адвоката.

Доклады Святой инквизиции поступают в Рим, и Гонорий не может их игнорировать. Поэтому в 1225 году Раймунда VII (принявшего дела после смерти отца) отлучили от церкви, а в 1226 году Людовик VIII возглавил новый поход в Лангедок. И хотя французский король неожиданно скончался и на престоле оказался малолетний Людовик IX, крестоносцы под командованием Юмбера де Божё подошли к Тулузе и осадили ее.

Раймунд VII был вынужден подписать в 1229 году унизительный для него Парижский договор (другое название — Договор в Мо). По нему он терял все, и кроме того публично каялся в ереси в соборе Парижской Богоматери. После этого он еще пытался с помощью брачных союзов вернуть себе Тулузу, но его планам не суждено было сбыться.

 ГДЕ искать Святой Грааль?

А папская тиара тем временем перешла к Григорию IX, который наделил инквизицию весьма широкими полномочиями и вновь благословил истребление катаров. Основные позиции в инквизиции стали занимать доминиканцы, потеснив францисканцев. И они не стеснялись: борьба во имя бога переросла в истребление населения Альби, Нарбонны, Каркассона и других городов юга. Крестоносцы брали цитадели, на площадях которых потом вспыхивали костры. Дольше других — девять месяцев — держался Монсегюр, крепость в отрогах Пиренеев.

По легенде именно туда перед падением Тулузы был переправлен Святой Грааль — мифический артефакт, якобы представлявший собой чашу с кровью Христа, собранной во время его распятия, источник некоей мистической силы.
Та же легенда гласит, что уже под конец осады Монсегюра четверо Совершенных вышли из крепости по тайной тропе и унесли Грааль. Правда, существует вариант легенды, в котором Грааль остался под развалинами Монсегюра и ждет наследников альбигойцев.

Никакого Грааля в современных событиям источниках, конечно, нет и быть не могло. Как сказано ранее, катары не считали, что сын божий уже приходил на землю, и не верили в его распятие и воскрешение. Поэтому кровь Христа никак не могла иметь для них никакого символического значения: в их религии ее просто никогда не существовало.

Легенда о Граале явно имеет более позднее происхождение. Тем не менее она веками вдохновляла людей отправляться на поиски Грааля — считается, что этот вопрос на полном серьезе изучали нацисты в «Аненербе». И вроде бы даже (однозначных подтверждений нет) совершали какие-то обряды в небе над развалинами Монсегюра в 1944 году — через 700 лет после его падения в 1244 году.

Последней крепостью катаров стал Керибюс. Он держался еще 11 лет и сдался крестоносцам лишь в 1255 году. К концу XIII века альбигойство как явление было полностью искоренено. Отдельные катары продолжали тайно исповедовать свою веру, но инквизиторы-доминиканцы поднаторели в своем деле и вылавливали еретиков. Согласно документам, приведенным в монографии французского историка Эммануэля Ле Руа Ладюри, последнего катара сожгли на костре в 1321 году.

Мы начали с крестовых походов, к ним и вернемся. В XI веке христиане Западной Европы решили нести свою веру в чужие земли не миссионерским словом, а военным делом и мечом. Альбигойские войны вернули мяч войны во имя веры в Западную Европу. Впереди были крестовые походы против пруссов, гуситов, на Русь и в Прибалтику.

Интересно, что основу войска Симона де Монфора, а позже и Людовика VIII составляли тамплиеры — воины Ордена рыцарей Храма Господня (основан в Святой земле в 1119 году). Именно тамплиеры осаждали Каркассон и Тулузу, они брали Монсегюр. Они же обеспечивали и безопасность инквизиторов-доминиканцев (те не были воинами). Благодаря их военным успехам на землях Лангедока лилась кровь католиков и катаров и пылали костры Святой инквизиции.

А уже в 1314 году на костер, разложенный на острове Ситэ в Париже, взошел Жак де Моле — последний магистр тамплиеров. Но это уже совсем другая история.

















7

Оценили 7 человек

1

Показать список поделившихся