Александр Николаевич Афанасьев Народные русские сказки
 Скачать 3.06 Mb.
|
ЦАРЕВНА – СЕРА УТИЦАЖил царь с царицею, у них были дети: сын да дочь; сына звали Дмитрий‑царевич, а дочь – Марья‑царевна. Были приставлены к царевне и няньки и мамки, и ни одна не могла ее укачать‑убаюкать. Только брат и умел это сделать: бывало, придет к ее кроватке и начнет припевать: «Баю‑баюшки, сестрица! Баю‑баюшки, родная! Вырастешь большая, отдам тебя замуж за Ивана‑царевича». Она закроет глазки и заснет. Прошло несколько лет, собрался Дмитрий‑царевич и поехал в гости к Ивану‑царевичу; прогостил там три месяца – много играли, много гуляли; стал уезжать и зовет к себе Ивана‑царевича. «Хорошо, – говорит, – приеду!» Воротился домой, взял портрет своей сестры и повесил над своею постелью, и так хороша была царевна, что все бы смотрел на ее портрет: глаз оторвать невозможно! Нежданно‑негаданно приезжает Иван‑царевич к Дмитрию‑царевичу, входит в его комнату, а он спит себе крепким сном. Увидал Иван‑царевич портрет Марьи‑царевны – и в ту ж минуту влюбился в нее, выхватил свой меч и занес на ее брата. Бог не попустил греха, словно что толкнуло Дмитрия‑царевича – вмиг проснулся и спрашивает: «Что ты делать хочешь?» – «Хочу тебя убить!» – «За что, Иван‑царевич?» – «Ведь это портрет твоей невесты?» – «Нет, моей сестры Марьи‑царевны». – «Ах, что же ты мне никогда об ней не сказывал! Я теперь жить без нее не могу». – «Ну что ж! Женись на сестре, будем братьями». Иван‑царевич бросился обнимать Дмитрия‑царевича. Тут они и поладили, по рукам ударили. Иван‑царевич домой уехал – к свадьбе готовиться, а Дмитрий‑царевич стал собираться с своею сестрицею в путь‑дорогу, к жениху в гости. Снарядили два корабля: в одном брат плывет, в другом сестра плывет, а при ней нянька с дочкою. Вот как выехали корабли посеред моря синего, нянька и говорит Марье‑царевне: «Скинь с себя драгоценное платье да ложись на перину – тебе спокойней будет!» Царевна скинула платье, и только легла на перину – нянька ударила ее слегка по белому телу, и сделалась Марья‑царевна серой утицею, взвилась‑полетела с корабля на сине море. А нянька нарядила свою дочь в царевнино платье, сидят обе да величаются. Приехали в землю Ивана‑царевича; он тотчас выбежал навстречу и портрет Марьи‑царевны с собой захватил; смотрит, а невеста далеко на тот портрет не похожа! Разгневался на Дмитрия‑царевича, велел посадить его в темницу, в день давать ему по куску черствого хлеба да по стакану воды; кругом были часовые приставлены, и наказано им настрого никого не пускать к заключеннику. Приходит время к полуночи, стала сера утица с моря подыматься, полетела к родимому братцу – все царство собой осияла: крыльями машет, а с них словно жар сыпется! Подлетела к темнице да прямо в окошечко, крылышки на гвоздик повесила, а сама к брату пошла: «Родимый мой братец, Дмитрий‑царевич! Тебе тошно в темнице сидеть, по стакану воды пить, по куску хлеба есть; а мне, братец, тошнее того по синю морю плавать! Сгубила нас злая нянюшка, скинула с меня драгоценное платье – нарядила в него свою дочку». Братец с сестрицею поплакали, погоревали вместе; ранним утром улетела сера утица на сине море. Докладывают Ивану‑царевичу: «Так и так, прилетала к заключеннику сера утица – все царство собой осияла!» Приказал он, чтоб сейчас дали ему знать, как скоро та утица опять прилетит. Вот подходит время к полуночи; вдруг море заколыхалося, поднялась с него сера утица, полетела – все царство собой осветила, крылышками машет, а с них словно жар сыпется. Прилетела к темнице, крылышки свои на окне оставила, а сама к брату пошла. Тотчас же разбудили Ивана‑царевича; он побежал к темнице, смотрит: на окне лежат крылышки, взял и велел их на огне спалить, а сам приложил ухо да слушает – про что говорят братец с сестрицею. «Родимый мой братец! – говорит Марья‑царевна. – Тебе тошно в темнице сидеть, по стакану воды пить, по куску хлеба есть; а мне тошнее того по синю морю плавать! Сгубила нас злая нянюшка, скинула с меня драгоценное платье – нарядила в него свою дочку… Ах, братец, что‑то гарью пахнет!» – «Нет, сестрица! Я ничего не слышу». Иван‑царевич отворил темницу, входит туда – Марья‑царевна в ту ж минуту бросилась к окошечку, видит: крылышки ее до половины обожжены; тут ухватил ее Иван‑царевич за белые руки, а она стала оборачиваться разными гадами. Иван‑царевич не пугается, из рук ее не пущает… Вот, наконец, она веретеном обратилась; царевич переломил веретено надвое, один конец бросил вперед, а другой назад и говорит: «Стань передо мной красна девица, а за мной белая береза!» Стала позади его белая береза, а перед ним явилась Марья‑царевна во всей своей красоте. Иван‑царевич выпросил себе прощение у Дмитрия‑царевича, и все трое во дворец пошли; а на другой день была свадьба: Иван‑царевич женился на Марье‑царевне; гости долго пировали, веселились, прохлаждались. А няньку с дочкою отослали в такое место, чтоб об них ни слуху ни духу не было! |