Архетипы в худ.литературе. Архетипы в сказках и художественной литературе
 Скачать 26.07 Kb.
|
|
Архетипы в сказках и художественной литературе 1 Работа посвящена анализу архетипических сюжетов мировой литературы. На примере циклов произведений А.С. Пушкина и В. Шекспира показано, что архетипические сюжеты на философско-методологическом уровне соотносимы с философскими категориями и законами (соответствие формы содержанию, соответствие целого и части, соотношение причины и следствия, переход от абстрактного к конкретному, проявление необходимого через случайное, отрицание отрицания и проч.) Введение Как показывают исследования, в фольклоре различных народов, равно как и в мифологии проявляются сходные сюжеты. В частности, Э. Блейлер отмечает, что «в основе многих сотен сказаний лежит ограниченное число мотивов» [1, с. 202]. Одним из первых «универсальный параллелизм мифологических мотивов» обнаружил К. Юнг [2, с. 29]. Как оказалось, типичные мифологические сюжеты согласуются с типичными мотивами сновидений. «Существуют не только типичные сновидения, но также и типичные мотивы в сновидениях», – пишет Юнг [2, с, 115]. При этом, как установил Юнг, все разнообразие сновидений также сводимо к «нескольким базисным сюжетам» [3, с. 21]. Подобные базисные сюжеты Юнг отнес к архетипическим. Согласно Юнгу архетипы являются фундаментальными структурами, выражающими изначальное (исконное) начало, универсальным образом воспроизводящееся в культурах различных народов и эпох [4, с. 600]. Само определение архетипа (греч. архэ – начало, первопричина; типос – образ, форма) отражает представления о неком типообразующем начале. 2 Принцип соответствия формы содержанию В качестве иллюстрации рассмотрим пушкинскую «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях». Внешняя красота одной из героинь сказки, царицы, резко контрастирует с крайней непривлекательностью ее характера: «Высока, стройна, бела, и умом, и всем взяла; но зато горда, ломлива, своенравна и ревнива». Царица отличается лишь внешней привлекательностью, в то время как сердце героини исполнено яда подобно наливному яблоку, которым по ее повелению была отравлена царевна. Формально царица является матерью для своей приемной дочери. Однако суть деяний царицы раскрывает в ней врага царевны, а не близкого ей человека. Для сравнения, «царевна молодая» исполнена не только внешней, но и внутренней, нравственной красоты. Если внешняя красота царицы не соответствует вероломной сути ее деяний, то прекрасный облик царевны гармонирует с красотой ее души. Тем самым основа сюжетной линии «Сказки о мертвой царевне…» может быть рассмотрена через призму известного соотношения между формой и содержанием [6, с. 573]. Аналогичный принцип построения сюжета заложен в пушкинской трагедии «Моцарт и Сальери». Так, скрываясь под личиной друга Моцарта, Сальери коварно губит доверившегося ему музыканта. Тем самым в образе Сальери, по сути, предстает волк в овечьей шкуре. В повести Пушкина «Станционный смотритель» заезжий гусар Минский обманом увозит красавицу Дуню от ее излишне доверчивого отца. При этом отца девушки чрезвычайно беспокоит ее судьба. Формально Дуня стала столичной «барыней», в то время как, по существу, девушке уготована роль содержанки. Для сравнения, в трагедии Шекспира «Отелло» коварному Яго удается в глазах Отелло создать видимость измены молодой жены «простодушного мавра», красавицы Дездемоны. Между тем, по сути, Яго опорочил невинного человека. «Не то я чем кажусь», – хвастает Яго тем, что умело скрывает свои подлинные намерения. Таким образом, сюжеты названных произведений Пушкина и Шекспира фактически выстроены по единому принципу. Во всех них присутствуют герои, чья внешняя красота соответствует их чистому внутреннему облику и нравственному поведению. Наравне с этим в рассмотренных произведениях имеются и противоположные персонажи, чьи коварные поступки прикрываются личиной показной порядочности. |