Аруся оформление Наталия Павлова огромное спасибо выразим

• Название: Аруся оформление Наталия Павлова огромное спасибо выразим
• Дата: 28.12.2022
• Размер: 5.11 Mb.
• Имя файла: Kleiton_Elis_Uolbenger_(LP)_Litmir.net_270149_0eddc.doc
• Тип: Документы; #867177
• страница: 10 из 22

Ух ты. — Ладно, иди, найди свой фильм, — сказала я, шутливо пихая передо мной шесть футов секса. Помни, гарем! Я кричала в своей голове.

— Кэролайн? — обеспокоенный голос раздался позади меня, и я обернулась, чтобы посмотреть на направляющегося к нам Джеймса.

— Эй, Джеймс, — прокричала я, со смешком отходя от Саймона.

— Ты готова идти? — спросил он, внимательно глядя на Саймона.

Саймон выпрямился во весь рост и оглянулся.

— Да, я готова. Саймон, это Джеймс. Джеймс, Саймон.

Они наклонились, чтобы пожать руки, и я увидела, как они оба соревнуются в силах, чтобы не стать тем, кто первый ослабит хватку в первую очередь. Я закатила глаза. Да, мальчики. Вы можете так же напИсать своими именами на снегу. Вопрос в том, у кого больше букв?

— Приятно познакомиться, Джеймс. Джеймс, да? Я Саймон. Саймон Паркер.

— Да, верно. Джеймс. Джеймс Браун.

Я увидела зачатки смеха на лице Саймона.

— Ладно, Джеймс, нам пора идти. Саймон, я поговорю с тобой позже, — перебила я, закончив рукопожатие века.

Джеймс повернулся в сторону, где его автомобиль был неправильно припаркован, и Саймон посмотрел на меня.

— Браун? Джеймс Браун? — спросил он одними губами, и я приглушила свой смешок.

— Шшш, — одними губами в спину сказала я, улыбаясь Джеймсу, когда тот снова повернулся ко мне.

— Приятно познакомиться, Саймон. Увидимся, — сказал Джеймс, ведущий меня к машине, положив руку на мою поясницу. Я не думала дважды об этом, так мы всегда гуляли вместе, но Саймон слегка широко раскрыл глаза при виде этого.

Хм...

Джеймс открыл мне дверь, затем направился в свою сторону. Саймон по-прежнему стоял напротив нашего дома, когда мы уехали. Я потерла руками перед нагревателем и усмехнулась, глядя на Джеймса, когда тот выруливал сквозь движение.

— Итак, куда мы направляемся?
* * *
Мы устроились в шикарном баре, который он выбрал. Бар был в стиле Джеймса шикарный и утонченный, пронизанный скрытой сексуальностью. Темно-красные кожаные банкетки, тонко смягченные и прохладные, устроили нас, когда мы обосновались, то продолжили процесс узнавания друг друга после стольких лет разлуки.

Пока мы ждали официанта, я изучала его лицо. Он по-прежнему выглядел так же: короткие песчаные светлые волосы, яркие глаза, и худощавое телосложение, с виду напоминавшее кошачье. Возраст только улучшил его внешний облик, а его порванные джинсы и черный кашемировый свитер плотно облигали его тело так, что я могла убедиться, он все также был в отличной форме. Джеймс был скалолазом, неумолимый в своей погоне в спорте. Он считал, что каждый валун, каждую гору с препятствием, следует преодолеть, пока не покоришь.

Я как-то взбиралась с ним несколько раз ближе к концу наших отношений, хотя я до смерти боюсь высоты. Но наблюдать за ним, как он взбирается наверх, и, видя растягивающиеся жилистые мышцы, манипулирующие его телом в позах, которые казались неестественными, было восхитительным переживанием, и тогда я набросилась на него в тот же вечер в палатке, словно одержимая женщина.

— О чем ты думаешь? — спросил он, прерывая мои размышления.

— Я думала о том, сколько ты взбирался. Так, ты все еще этим занимаешься?

— Это так, но у меня нет столько свободного времени как раньше. Я очень занят в фирме. Я стараюсь выбираться в заповедник Big Basin как можно чаще, — добавил он; улыбаясь, подошла наша официантка.

— Что я могу принести вам? — спросила она, расставляя салфетки перед нами.

— Она будет сухой мартини с водкой, с тремя оливками, а для меня принесите, на три пальца, виски «Macallan», — ответил он. Официантка кивнула и записала наш заказ.
Я изучала его, когда он сел обратно, а после перевел взгляд на меня.

— Ох, Кэролайн, мне жаль. Это все еще твой напиток?

Я сузила глаза на него.

— Как и всегда, да. Но, что если я не хочу его сегодня вечером? — с достоинством ответила я.

— Моя ошибка. Конечно, что ты хочешь выпить? — Он помахал официантке, зазывая ту обратно.

— Я буду сухой мартини с водкой с тремя оливками, пожалуйста, — сказала я ей и подмигнула.

Она выглядела смущенной.

Джеймс громко рассмеялся, а она ушла, покачивая головой.

— Туше, Кэролайн. Туше, — сказал он, изучая меня снова.

— Итак, расскажи мне, чем ты занимался последние несколько лет. — Я положила локти на стол, а подбородок на руки.

— Хм, как тебе изложить все в нескольких предложениях? Закончил юрфак, подписал контракт здесь с фирмой в городе, и работаю, как лошадь в течение двух лет. Я смог расслабиться немного, работая, шестьдесят пять часов в неделю, и это приятно снова видеть дневной свет, я признаю. — Он ухмыльнулся, а я не смогла помочь ему ответной улыбкой. — И, конечно, мне очень нравится это, но у меня даже не остается или совсем мало времени для социальной жизни, так что это была слепая удача, когда увидел тебя на благотворительном вечере в прошлом месяце, — закончил он, наклоняясь вперед на свои локти, также как и я.

Джиллиан присутствовала на многих светских мероприятиях по всему городу, а я сопровождала ее на праздниках. Это хорошо для бизнеса. Я должна была догадаться, что в конечном итоге столкнусь с Джеймсом на одной из таких шумных вечеринок.

— Так ты видел меня, но ты не подошел поговорить со мной. И вот теперь, спустя недели, спрашиваешь меня, смогу ли я работать над твоим кондоминиумом [ прим. перевод. совместное владение, обладание единым объектом, чаще всего домом, но также и другим недвижимым имуществом ]. А почему, собственно? — я приняла свой напиток, когда его принесли, и сделала большой глоток.

— Я хотел поговорить с тобой, поверь мне. Но я не смог. Так много времени прошло. Когда я понял, что ты работаешь на Джиллиан, которую друг рекомендовал мне, то я подумал, «как прекрасно». — Он наклонил бокал в мою сторону, чтобы чокнутся.
Я немного помолчала, затем звякнула по нему своим.

— Так ты серьезно намерен со мной работать? Это не какая-то уловка, чтобы затащить меня в постель, да?

Он спокойно посмотрел на меня.

— По-прежнему прямолинейная как никогда, я вижу. Но нет, это профессиональное. Мне не понравилось, как мы расстались, но я уважаю твое решение. И вот мы здесь. Мне нужен декоратор. Ты декоратор. И все так удачно сложилось, ты так не думаешь?

— Дизайнер, — сказала я тихо.

— Что?

— Дизайнер, — сказала я, на этот раз громче. — Я дизайнер, а не декоратор. Есть разница, господин Адвокат. — Я сделала еще глоток.

— Конечно, конечно, — ответил он, подзывая официантку.

Удивившись, я посмотрела вниз и обнаружила свой стакан пустым.

— Хочешь еще? — спросил он, и я кивнула.

В течении следующего часа, мы болтали на разные темы, а потом перешли к обсуждение того, что ему нужно в его новый дом. Джиллиан была права. Он доверил мне, спроектировать весь его дом, от ковров до светильников и все между ними. Это будет огромные комиссионные, и он даже разрешил мне сфотографировать его для местного журнала о дизайне для Джиллиан, желая мне угодить. Джеймс происходил из состоятельной семьи Браунов из Филадельфии, не думайте, что я не знала — я знала, что они должны будут оплачивать большую часть этого. Молодые юристы не достаточно хорошо получают, чтобы позволить себе такое место, какое было у него, пусть хоть и в одиночку в одном из самых дорогих городов в Америке. Но у него был неплохой трастовый фонд. Одно из преимуществ знакомств с ним в колледже было то, что мы могли себе позволить реальные развлечения, а не просто дешевое времяпрепровождение. Я наслаждалась этим аспектом бытия с ним.

Не буду врать.

И я наслаждаюсь аспектом этого проекта. Принципиально неограниченный бюджет?

Я не могла дождаться, когда начну работу.

В конце концов, это был приятный вечер. И чувствуя себя, как и все бывшие любовницы, одолевает ностальгия, с которой ты можешь поделиться только с тем, кто знает тебя близко — особенно в том возрасте, когда ты еще только формировался. Было здорово увидеть его снова. Джеймс очень сильная личность, интенсивный и уверенный в себе, и это напомнило мне, почему меня тянуло к нему в первую очередь. Мы смеялись и рассказывали о вещах, которые мы совершали вдвоем, и я была освобождена, от того, что его очарование оставалось при нем. Мы могли свободно общаться на людях. Между нами не было никакой неловкости.

Как только вечер приблизился к завершению, он отвез меня домой, и находил время для вопросов, которые ему давно не терпелось задать. Он остановил автомобиль напротив моего дома и повернулся ко мне.

— Итак, ты встречаешься с кем-нибудь? — спросил он тихо.

— Нет, я нет. И это вряд ли тот вопрос, который клиент может спрашивать у меня, — подразнила я и посмотрела в сторону своего дома. Я увидела Клайва, тот сидел на подоконнике, на своем обычном посту, и я улыбнулась. Было приятно осознавать что, кого-то ожидает меня. Я не удержалась от просмотра по соседству, был ли в квартире Саймона включен свет, и не в состоянии была остановить свой живот от кувырка сальто, когда увидела его тень на стене и голубой свет от телевизора.

— Ну, как ваш клиент, я буду воздерживаться от того, чтобы задавать подобные вопросы в будущем, Мисс Рейнольдс, — усмехнулся он.

Я повернулась к нему лицом.

— Все хорошо, Джеймс. Мы прошли дизайнер/клиентские отношения давным-давно. — Я чувствовала себя торжествующе, когда увидела румянец на его внимательном выражении лица.

— Я думаю, что это будет весело. — Он подмигнул, и настала моя очередь смеяться.

— Ладно, ты можешь позвонить мне завтра в офис, и мы начнем. Я собираюсь обчистить тебя вслепую, дружище, будь готов размахивать своей кредитной картой. — съязвила я, когда вышла из машины.

— Ох, черт, я рассчитываю на это. — Он подмигнул и помахал на прощание.
Он подождал, пока я не зашла внутрь, поэтому я бросила очередной взмах, когда двери закрылись. Я была рада, что сама справляюсь с ним. Наверху, когда я проворачивала ключ в своем замке, я подумала что, что-то услышала. Я оглянулась через плечо, но там ничего не было. Клайв взывал меня изнутри, поэтому я улыбнулась и шагнула вперед, хватая его и шепча ему на ухо, и тогда кот обнял меня своими большими кошачьими лапами вокруг моей шеи.
***
На следующий вечер я раскатывала коржи для пирога, когда пришло сообщение от Саймона.

«Приходи когда угодно. Я начну готовить ужин, раз ты здесь.»

«Я все еще занята пирогом, но я скоро закончу...»

«Нужна помощь?»

«Как у тебя с очисткой яблок?»

Следующее, что я услышала, был стук в дверь. Я подошла, с руками покрытыми мукой, и локтем отворила дверь.

— Ну, здравствуй, — сказала я, придерживая дверь ногой.

— Похоже, на конец «Лицо со шрамом» здесь, — заметил он, протягивая руку, прикасаясь к моему носу и показывая мне муку на конце.

— Я, как правило, теряют контроль, когда участвует корочка пирога, — сказала я, когда он закрыл дверь.

— Принято к сведению. Это отличная информация для меня, — ответил он, отмахиваясь от моей руки, когда я попыталась дать ему пощечину.

Он долго всматривался в меня, затем, опуская голубые глаза с моего лица, пропутешествовал через все мое тело.

— Хм, ты не шутила насчет фартука, я не знаю, как долго смогу продержаться здесь пытаясь не трогать задницу.

— Иди туда и хватай яблоки, приятель, — сказала я, и пошла в сторону кухни, добавив немного больше виляний моим бедрам.

Я слышала, как он тяжело вздохнул. Я взглянула на свой наряд, отмечая свою майку, старые джинсы, босые ноги, и поварской фартук, который говорил: «Вы должны увидеть мои булочки...»

— Теперь, когда ты сказала «хватай яблоки», что именно ты имеешь в виду? — спросил он из кухни, где уже снимал свитер.

Я покачала головой при виде Саймона в черной футболке и джинсах. Он был еще в носках, и я поразилась, насколько непринужденным он казался на моей кухне.

Я обошла вокруг кухонного стола и подхватила свою скалку.

— Ты знаешь, я не стану думать дважды, прежде чем ударить тебя по голове этим, если ты будешь продолжать эти пограничные сексуальные домогательства, — предупредила я, с намеком проводя рукой вверх и вниз по скалке.

— Я попрошу тебя не делать этого, если ты серьезно хочешь, чтобы я очищал яблоки, — сказал он, с округлившимися глазами.

— Я никогда не шучу насчет пирога, Саймон. — Я посыпала немного муки на мрамор.

Он молчал и смотрел на меня, как я раскатываю корж для пирога, дыша через рот.

— Итак, что ты собираешься делать с этим? — спросил он, своим низким голосом.

— С этим? — спросила я, перегнувшись через борт, и, возможно, немного выгибая спину, что я и делала.

— МММ-хм, — ответил он.

— Я собираюсь раскатывать эту основу. Видишь, вот так, — подразнила я снова, раскатывая скалкой назад и вперед по тесту, убедившись, что я прогибала спину каждый раз и подталкивала вперед своих девочек.

— Боже мой, — прошептал он, а я шаловливо усмехнулась над ним.

— С тобой все в порядке, здоровяк? Это пока только верхний слой, а мне еще нужно обработать низ, — игриво сказала я через плечо.

Его руки схватились за край прилавка.

— Яблоки. Яблоки. Почистить несколько яблок, — сказал он себе и отвернулся в сторону дуршлага, наполненный яблоками в раковине.

— Позволь мне дать тебе ножик, — сказала я, подходя к нему сзади и прижимаясь напротив него, я вилась вокруг его стороны, захватывая овощечистку с другого конца раковины.

Это было весело.

— Очистка яблок, просто почистить яблоки. Не чувствовать твои сиськи. Нет, нет, не я, — он шептал, когда я открыто, смеялась над ним.

— Вот, очисть это, — сказала я, сжалившись над ним, и удалив себя от его приготовлений. Я принюхалась к его футболке.

— Ты только что понюхала меня? — спросил он, все еще отвернувшись.

— Я, возможно, — призналась я, возвращаясь к своей скалке, которую крепко сжимала.

— Я так и думал.

— Эй, если ты можешь понюхать, то и я могу понюхать,— стрельнула в ответ я, вымещая свое сексуальное расстройство на беззащитном Pate Brisee[ от фран. Песочное тесто].

— Только честно. Так как я пахну?

— Хорошо. Очень хорошо, на самом деле. Немного мягко?

— Так и думал, я потерял дозатор кондиционера для белья, — признался он.

Я засмеялась, и мы продолжали раскатывать коржи. Через пятнадцать минут, у нас была миска очищенных и нарезанных яблок, идеально прокатанный корж для пирога, и мы оба потягивали наши первые бокалы вина.

— Ладно, что дальше? — спросил он, вытираясь от муки и убирая все.

— Теперь мы придадим пикантности, добавим немного цитрусовых, — ответила я, выстраивая корицу, мускатный орех, сахарницу и лимон.

— Ладно, где ты хочешь чтобы я встал? — спросил он, стараясь показать мне свои руки, все еще покрытые в муке.

Видения пронеслись у меня в голове, и мне пришлось воздержаться от приглашения, показывая ему точно, где я его хотела.

— Сначала сотри все с себя, а затем мы начнем. Ты можешь быть моим помощником.

Он оглянулся в поисках бумажного полотенца, а я повернулась, чтобы посмотреть, где его оставила. Я уже начала ухватываться за него на столешнице, когда почувствовала две очень сильные и крайне конкретные руки, размещенные на моей заднице.

— Эм, привет? — сказала я, застыв на месте.

— Привет, — ответил он бодро, не отпуская свои руки.

— Объясни, пожалуйста, — предложила я, стараясь не замечать, как мое сердце пытается покинуть тело через рот.

— Ты сказала мне, чтобы я нашел, обо что вытереть руки, — он заикался, пытаясь изо всех сил не смеяться, когда его щеки начали немного подрагивать.

— И ты решил, что это моя задница? — Я засмеялась, и повернулась обратно к нему лицом, убирая его руки с моей собственной попы.

— Что я могу сказать? Я фамильярничаю со своими соседями, — ответил он, его глаза метались туда-сюда между моими губами и глазами.

— Мы делаем пирог, мистер. Буду благодарна, если ты вспомнишь о своих манерах. Никто не трогает мою задницу без приглашения. — Я захихикала, все еще держа его руки.

Я почувствовала, как его палец очертил маленькие круги у меня на ладони, и в голове «дурненько» поплыло. Этот парень станет моей погибелью. — Иди туда, лапай и заниматься делом, — поручила я.

Он ухмыльнулся и отвернулся, что дало мне возможность пробормотать «о, мой бог», не встречаясь с ним взглядом и продолжить работать с миской и яблоками.

— Ладно, делай, что я скажу, понял? — сказала я, пересыпая сахар в миску.

— Понял.

Я начала бросать яблоки и Саймон следовал моим инструкциям, как по бумаге.

Когда я попросила больше сахара, он подсыпал. Когда я попросила больше корицы, он выполнил. Когда я попросила его, выжать лимон, он выжал его так хорошо, что мне было трудно держать язык за зубами от его горла.

Я металась и пробовала, и когда они были, наконец, в готовы, я поднесла кусочек к его рту.

— Открой, — сказала я, и он наклонился.

Я положила яблоко на его язык, и он прикусил его зубами, прежде чем я успела убрать свои пальцы. Он позволил губам захватить приблизительно два, и я медленно вытягивала их, чувствуя его изящно и сознательно обернутый язык вокруг них.

— Вкусно, — сказал он мягко.

— Ха, — ответила я, оглядывая на секс на двух ногах, находящийся передо мной.

Он жевал.

— Сладкая. Сладкая, Кэролайн.

— Ха, — я успела снова. Мозг знал, что это было плохо, Сердце билось в груди.

— Тебе хорошо? — спросил он, зная, что улыбка в опасной близости, граничащая с ухмылкой.

— Мне хорошо, — ответила я, горя от пальцесношения. Перемирие отстой, гарем отстой. Кто это заботит, если нет «О»? Мне нужно немедленно вступить в контакт с этим мужчиной в самом худшем смысле этого слова.

Моя сексуальная стена была поражена, и когда я приготовилась разорвать одежду с его тела, бросить его на землю и объезжать среди груды яблок и корицы, направляя нас скалкой, мой телефон зазвонил.

Спасибо, господи.

Я посмотрела на голубоглазого дьявола и пустилась через всю комнату, подальше от затуманещаго мозг вуду. Я видела его лицо, когда бежала, и он выглядел немного разочарованно.
— Девочка, что ты делаешь сегодня вечером? — взвизгнула Мими в трубку.

Я отстранила ее подальше от своего уха, пока не началось кровотечение. У Мими было три уровня звука: нормально-громкий, возбужденно-громкий и опьяненно-громкий. Она была взволнована, применяя опьяненно-громкий.

— Я готовлюсь обедать. Где ты?— спросила я, кивнув Саймону, который начал выкладывать яблоки на корж в блюдо.

— Я хочу выпить с Софией. Что ты делаешь? — закричала она.

— Я же сказала тебе, готовлюсь обедать! — Я засмеялась.

Саймон вышел в гостиную с пирогом в руках.

— Я должен положить это в печь? — спросил он.

— Держись, Мими. Пока нет, мне еще нужно смазать его немного кремом, — сказала я ему, и он нырнул обратно на кухню.

— Кэролайн Рейнольдс, там, что, был мужчина! Кто это был? С кем ты ужинаешь — с?.. И что ты смазываешь щеткой с кремом? — она убивала меня, и ее голос становится еще громче.

— Успокойся женщина. Боже мой, какя же ты громкая! Я ужинаю с Саймоном, и мы делаем яблочный пирог, — объяснила я, а она сразу закричала Софии.

— Дерьмо, — пробормотала я, и услышала, как телефон отдернули подальше от Мими.

— Рейнольдс, что ты делаешь? Ты печешь пироги с соседом? Ты голая? — кричала София, выпытывая из меня.

— Ладно, нет, вам обеим нужно успокоиться. Кладу трубку, — я прокричала ей, пока та кричала на меня. Я слышала визг Мими, ее гадости про пироги и сливки. София стала грозной, но я не повелась на это, когда просто повесила трубку.

Я вздохнула и пошла, искать Саймона, с пирогом в руках. Я хмыкнула, смотря на себя.
* * *
— Боже мой, так хорошо, — я всхлипнула, закрыв глаза и теряя себя в ощущениях.

— Я знал, что тебе понравится, но я понятия не имел, что тебе это настолько понравится, — прошептал он, глядя на меня с напряжением во взгляде.

— Прекрати болтать, ты испортишь мне удовольствие, — я застонала, потягиваясь и реагируя на все, что он предлагал мне.

— Ты хочешь еще один? — предложил он, поднимаясь на локтях.

— Если я съем еще, то не смогу завтра ходить.

— Давай, будь плохой девочкой — ты это заслужила. Я знаю, ты хочешь, Кэролайн, — пошутил он, наклоняясь ближе.

— Ладно, — решила я, раскрыв рот еще раз. Я закрыла глаза и услышала, как он копошился около, прежде чем положить кусочек в рот. Вздыхая, я почувствовала его и сомкнула губы вокруг того, что он предложил.

— Я никогда не видел женщину, которая могла бы вкусить так много в один присест, — он удивился, смотря на меня, пока я пребывала в отменном состоянии.

— Да, хорошо, ты еще никогда не встречал женщину, которая любит фрикадельки настолько, насколько я, — простонала я с полным ртом, чувствуя себя наполненной выше краев, но и, не желая, чтобы еда закончилась.

Саймон только что приготовил мне, вполне возможно, самую прекрасную еду когда-либо опробованную, поразив каждый вкусовой рецептор, который должен был быть поражен. Он изучил, как сделать самые удивительные фрикадельки от женщины в Неаполе, и поклялся, что они будут лучшими, которые я когда-либо пробовала.

После не менее чем семи шуток о шарах и ртах, я должна была согласиться, что это были лучшие шарики, которые я когда-либо вкушала.

Боже, он сделал отличные фрикадельки.

Я продолжила, есть свою пасту, а также все свои фрикадельки, плюс половину из его тарелки. Я настояла, чтобы он съел последний, но он отказался и поднес совершенную фрикадельку к моему «на все согласному» рту.

Саймон замечательный хозяин, настоял на том, чтобы я сидела пила вино, и наблюдала, но не помогала. Он развлекал меня историями о своих путешествиях, и хотя он все приготовил, а еда была простой, это было прекрасно.

— Нонни взяла с меня обещание, если она покажет мне, как сделать ее Польпетте [ Польпетте (итал. polpette) — это итальянский аналог фрикаделек. Рецепт отличается тем, что итальянские хозяйки в фарш добавляют больше яиц, панировочные сухари и твердый итальянский сыр пармиджано ], то я бы делал их только с ее фирменным соусом. Если я осмелюсь приготовить их с банкой Прего, она пересечет океан и сломает деревянную ложку о мой хребет.

— Она заставила тебя называть ее Нонни? — рассмеялась я, откинувшись в кресле и расстегнув верхнюю пуговицу на своих джинсах. У меня не было стыда. Я съела неприлично много.

— Ты знаешь, что означает Нонни? — удивленно спросил он.

— У меня прабабушка итальянка. Она настояла, чтобы все ее называли Нонни. — Я снова засмеялась, когда его взгляд остановился на моих руках массирующих живот.

— Ты в порядке там? — Он поднял брови.

— Ага, просто надо немного подышать. — Я застонала, вытягивая себя из-за стола.

— Нет, нет, ты не обязана помогать, — сказал он, бросаясь ко мне и хватая мою тарелку.

— О, нет, я не собиралась. Я хотела оставить это и упасть в обморок на диване прямо там, — сказала я, кивнув в сторону гостиной.

— Иди, отдыхай. Всем, кто только что поимел много шариков во рту, заслуживают отдыха, — он дразнился, и я щелкнула его по уху.

— Я сказала, нет больше шуткам о шарах! Ты повеселился, а теперь позволь мне пойти и умереть спокойно. — Я поплелась в гостиную. Я действительно чувствовала себя маленьким поросенком, но это было капец как хорошо. Полулежа, я расстегнула еще одну пуговицу на своих джинсах и начала переигрывать лучшие моменты нашего вечера.

Наблюдая за поваром Саймоном, было, одним словом горячо. Он действительно был дома, на кухне, и еще раньше перекладывал кое-что от пирога в сторону. Даже его салат — простая зелень, слегка политая лимоном и оливковым маслом, солью, перцем, Пармезаном — был легким и прекрасным.

— Розовая Гималайская соль, спасибо тебе большое, — сказал он гордо, вытаскивая сумку из кладовой. Он привез ее в одной из своих многочисленных поездок и перед тем как посыпать ею салат, у меня вообще не было представления, каким он стал вкусным.

Это, конечно, может выглядеть пафосно, но это подходит Саймону. Многогранность этого парня была поразительной. Мои самые ранние предположения о нем оказались совершенно неверными. В качестве предположения имеет место быть тенденциям…

Я слышала, как он разбирался с блюдами, и мне, наверное, следовало бы пойти помочь ему, но снять себя с дивана я никак не могла.

Я уютно устроилась на своей стороне и обвела взглядом гостиную еще раз, мои глаза вновь уставились на бутылочки с песком со всего мира. Я поражалась, каким путешественником он был, и как ему это нравилось. Я смотрела на фотографии с женщиной на Бора-Бора — на ее темную, красивую кожу и гладкую плоскость тела, и подумала о том, какими разными были три женщины в его гареме. Ой, теперь их было две, у Кэти/Шлепка был новый мужчина.

Вдруг я почувствовала запах яблочного пирога и услышала лязг, закрывающейся двери печки. Я поставила его в духовку, как только мы пришли, так что он будет готов после обеда.

— Не смей подавать мне пирог. Я сама его разрежу, ты слышишь сама! — завопила я.

— Тихо, он просто охлаждается, — ругаясь, он вышел из-за угла кухни. — Тебе придется подняться, сестра. Время смотреть кино, — проинструктировал он, оттолкнув меня большим пальцем, когда я изо всех сил пыталась сесть прямо.

— Что мы смотрим?

— Изгоняющий дьявола, — прошептал он, выключая свет и оставив комнату в кромешной темноте.

— Ты надо мной издеваешься? — закричала я, наклонившись над ним, чтобы включить лампу.

— Не будь размазней. Ты смотрела его, — прошипел он, поворачиваясь обратно.

— Я не слабая, но есть и глупые, и не глупые, и глупо смотреть фильм такой, как «Изгоняющий дьявола» с выключенным светом! Это попахивает неприятностями! — зашипела я, включая свет снова.

Это начинало походить на дискотеку со светомузыкой…

— Хорошо, я заключу с тобой сделку. Выключим свет, но, — он меня не дослушал и приложил палец, когда я начала его перебивать, — если ты испугаешься, то свет включится. Согласна?

Я все еще склонялась над ним, пытаясь включить свет снова, когда заметила, как близко находилась к его лицу. Я была расположена поперек него, как девчонка ждущая порку. И я знала, что он может сделать это…

— Хорошо, — раздраженно ответила я, поскольку начались вступительные титры. Я вернулась в нормальное, сидячее положение.

Он торжествующе улыбнулся и поднял большой палец вверх.

— Если ты покажешь мне палец еще раз, я укушу его, — прорычала я, стягивая покрывало-афганку со спинки дивана и закутываясь — словно это защита вокруг меня.

Одна минута фильма, а я уже была напугана.

Я была напряжена с того момента, и идеи, которые приходили мне о девушках нелепо обвившихся вокруг парней за просмотром фильмов ужасов отошли на второй план, когда Риган описался на Званом ужине.

К тому времени как пришел священник, я практически сидела на коленях Саймона, моя правая рука уцепилась мертвой хваткой за его бедро, и я поглядывала на фильм через отверстие в покрывале, которым полностью укрылась с головой.

— Я на самом деле, буквально, ненавижу тебя за то, что заставляешь меня смотреть этот фильм, — прошептала я на ухо, которое было прямо перед моим лицом, я отказывалась оставлять пространство между нами. Я даже сопроводила его в туалет раньше, когда у нас был перерыв. Он настоял, чтобы я осталась в коридоре, но я стояла за дверью, глазами сканируя все вокруг, все еще с пледом на своей голове.

— Мы можем больше не смотреть. Я не хочу, чтобы тебе снились кошмары, — прошептал он, возвращая глаза на экран.

— Просто не барабань в стены в течение нескольких ночей, пожалуйста. Я этого не переживу, — сказала я, глядя на него сквозь одно из отверстий.

— Ты слышала какие-нибудь стуки в последнее время? — спросил он, закатывая глаза, так он делал каждый раз, когда смотрел на меня с нелепым пледом на голове.

— Нет, на самом деле. Почему? — спросила я.

Он вздохнул.

— Ну, я, — начал он, и тогда самые маниакальные страшные шумы начали проигрываться в телевизоре, от чего мы оба подскочили.

— Ладно, может быть этот фильм немного страшный. Хочешь сесть поближе? — спросил он, нажимая паузу на пульте.

— Я думала, ты никогда не спросишь, — воскликнула я, устраивая себя полностью на коленях между его бедер. — Ты не хочешь такой плед? — предложила я, и он рассмеялся.

— Нет, я могу принять это как мужчина. Ты останешься там, правда, — дразнился он.

Я прищурилась глядя на него и ткнула одним пальцем через плед.

— Угадай, какой палец я тебе показываю, — сказала я, размахивая перед его лицом.

— Тссс, кино, — ответил он, обертывая свои руки вокруг меня, и притягивая к его груди.

Он был теплым, сильным и мощным, абсолютно не попадающий под сравнение террора, каким был «Изгоняющий дьявола». О чем мы говорим? Сейчас я не могу думать о стуках в стену, кроме Ригана в настоящее время стучащего до усрачки, и разливая вниз гороховый суп. Мы смотрели остальную часть того проклятого кино, обвиваясь вокруг друг друга как крендели с солью, и он, наконец, поддался ложной безопасности, укутавшись в плед и смотря через отверстие в нем.
* * *
Щелк. Щелк. Щелк.

Какого черта это было?

Щелк. Щелк. Щелк.

О нет.

Я парализовано лежала в кровати, с пылающим светом в моей квартире.

Щелк. Щелк. Щелк.

Я натянула одеяло повыше, прикрывая лицо и глаза, которые сохраняли бдительность вокруг спальни. Мозг знал, что мы были в безопасности и надежности, но также воспроизводил сцены из этого ужасного, страшного фильма, что делало невозможным выключить свет на ночь и лечь спать. Нервы были все на пределе, распыляя огненный адреналин по всему телу. Я возненавидела Саймона всеми фибрами моего существа в этот момент. И также хотела, чтобы он был здесь.

Щелк. Щелк. Щелк.

Что это было?

Щелк. Щелк.

Ничего.

Затем Клайв прыгнул на кровать, и я завизжала как резаная. Клайв надул свой хвост и зашипел на меня, я уверена, удивляясь, почему, черт возьми, мама закричала на него.

Щелк-щелк-щелк это были его чертовы кошачьи когти.

Спустя мгновение мой телефон зазвонил, сотрясая всю тумбочку и очередным криком от меня. Это был Саймон.

— Какого черта? Почему ты кричишь? Ты в порядке? — крикнул он, когда я ответила, что аж услышала его через телефон и через стену.

— Немедленно тащи свою задницу ко мне, ты — гребаный любитель ужастиков, — пробубнила я и повесила трубку. Я постучала по стене и выбежала, отпереть дверь. Во многом таким же образом я пробегала последние несколько ступенек лестницы в подвал, когда была ребенком, я примчалась обратно в свою комнату, прыгая за несколько футов и приземляясь в центре кровати. Я обернула одеяло вокруг себя и выглянула наружу, ожидая. Он постучал, и я услышала, как дверь открылась.

— Кэролайн? — позвал он.

— Сюда, — заорала я. Грустно, что я опустилась до такого, но также была рада его видеть.

— Я принес пирог, — сказал он со смущенной ухмылкой. — И это, — добавил он, показывая на афганский плед из-за спины.

— Спасибо. — Я улыбнулась ему из-за щита из подушки.

Через несколько минут мы лежали на моей кровати, каждый с тарелкой и со стаканом молока. Мы были сыты, и испуганы, тем самым не съев пирог ранее. Клайв со своими призрачными когтями удалился в другую комнату после того, как закатил глаза на Саймона и взмахнул своим хвостом перед ним.

— Сколько тебе лет? — спросила я, отрываясь от своего пирога.

— Двадцать восемь. А тебе сколько?

— Двадцать шесть. Двадцативосьмилетний и двадцатишестилетняя в ужасе от фильма, — размышляла я, запихивая кусочек. Пирог был отменным.

— Я бы не сказал, что я в ужасе, — парировал он. — Напуган? Да. Но я пришел, чтобы ты перестала кричать.

— И отведать моего пирога, — добавила я, подмигивая.

— Заткнись, ты, — предупредил он, а затем наклонился вперед и попробовал мой пирог.

— Боде, как хорошо, — выдохнул он, закрыв глаза, пока жевал.

— Я знаю. Что там про яблоки и домашний пирог с корочкой? Есть ли что-нибудь лучше?

— Если бы мы ели его обнаженными, то это было бы лучше, — он ухмыльнулся, приоткрывая один глаз.

— Никто не раздевается здесь, приятель. Просто ешь пирог. — Я указала на свою тарелку вилкой.

Мы жевали.

— Я чувствую себя лучше, — добавила я спустя пару минут, допив свое молоко.

— Я тоже. Уже не так напуган.

Он улыбнулся, когда я взяла свою тарелку и поставила ее на тумбочку. Я удовлетворенно вздохнула, и улеглась на подушку, пребывая в меньшем страхе.

— Итак, я должен спросить... Джеймс Браун? Я имею в виду, Джеймс Браун? — Он засмеялся, и я пнула его, когда он лег рядом со мной. Мы свернулись на бока лицом друг к другу, со скрещенными руками под подушками.

— Я знаю, я знаю. Я не могу поверить, что ты держал это в себе так долго! Я знаю, ты просто умираешь, пошутить еще с прошлой ночи.

— Серьезно, кто этот парень? — спросил он.

— Он мой новый клиент.

— Ах, попалась, — сказал он, с удовлетворением во взгляде.

— И старый друг, — добавила я, наблюдая за его реакцией.

— Я вижу. Новый клиент и бывший парень — подожди, адвокат? — спросил он, с нейтральным выражением лица.

— Ага. Не видела его уже несколько лет.

— Как же ты будешь работать?

— Пока не знаю. Посмотрим.

Я действительно не знаю, как обстоят дела с работой с Джеймсом. Я была рада его видеть, но и он собирался быть жестким, держась профессионально, если он хотел большего. И основной инстинкт, сказал мне, он хотел большего. В прошлом он в большей степени контролировал меня, чем был вызван дискомфорт, а затем отказ.

Я вовлечена в гравитационное притяжение, и Джеймс Браун — юрист, а не Крестный отец Душ.

— В любом случае, мы просто будем работать вместе. Это большое дело для меня. Он хочет, чтобы его жилье полностью переделали. — Вздохнула я, уже планируя цветовую палитру. Я перевернулась на спину и потянулась. Я ругалась на свой желудок сегодня и уже начала засыпать.

— Он мне не нравится, — вдруг сказал Саймон, после долгой паузы.

Я повернулась и увидела его хмурое лицо.

— Ты даже не знаешь его! Как он может уже тебе не нравиться? — засмеялась я.

— Просто не нравится, — сказал он, поворачиваясь, обжигая своими властными нежно-голубыми глазами.

— О, пожалуйста, ты просто вонючий мальчишка. — Засмеялась я, ероша его волосы. Нервно двигаясь.

— Я не воняю. Ты сама сказала, что я свеж как майский день, — запротестовал он, подняв руку и понюхав.

— Да, Саймон, ты вкусно пахнешь, — невозмутимо ответила я, принюхиваясь к воздуху вокруг себя.

Он поднял свою левую руку на подушку, и я знала, что если придвинусь ближе, то окажусь в его укромном уголке. Он посмотрел на меня, подняв чуть-чуть брови. Он подумал, о чем подумала я?

Он хотел, чтобы я прилегла к нему?

Я хочу к нему ему под бок?

Да хрен с ним…

— Я ползу к тебе под бок, — объявила я и начала прижиматься: располагая голову, левую руку на груди, а правую руку засунула под подушку. Ноги я прижала к себе — я не полная дура.

— Ну, здравствуй, — сказал он, не скрывая удивления. Затем он немедленно обнял меня, закутывая собой. Я снова вздохнула, заворачиваясь в мальчика-вуду.

— Что это, друг? — прошептал он в мои волосы, и я поежилась.

— Запоздалая реакция с Линдой Блэр. Мне нужно с кем-нибудь пообниматься. Друзья же могут обниматься или им нельзя?

— Конечно, но мы друзья, которые могут обниматься? — спросил он, вырисовывая круги на моей спине. Он и его пальцы — демоны…

— Я могу справиться с этим. А ты? — У меня перехватило дыхание.

— Я могу справиться с чем угодно, но... — начал он, а затем остановился.

— Что? Что ты собирался сказать? — спросила я, приподнявшись вверх, чтобы посмотреть на него. Локон моих волос растрепался и упал между нами.

Медленно и с большой осторожностью, он заправил его обратно за ухо.

— Давай просто скажем так, что если бы ты была одета в розовую ночнушку? Ты бы вляпалась в кучу неприятностей.

— Ну, хорошо, что мы просто друзья, верно? — Я заставила себя произнести это.

— Друзья, верно.

Он посмотрел мне в глаза.

Я вдохнула и выдохнула. Мы фактически торговались воздухом.

— Просто прими меня себе под бок, Саймон, — спокойно сказала я, и он усмехнулся.

— Устраивайся поудобнее, — сказал он и притянул меня обратно к своей груди. Я скользнула вниз, расслабляясь и слушая, как бьется его сердце. Он накрыл нас покрывалом — афганкой, и я снова убедилась, насколько мягким оно было. Она хорошо мне сегодня послужила, эта афганка.

— Я люблю эту афганку, но должна сказать, что это действительно не вяжется с твоей квартирой — крутой чувак, мотив у тебя другой, — размышляла я. Оно было оранжевым и в зеленый горошек, походящий на ретро-стиль. Он молчал, и я подумала, может, он уснул.

— Оно моей мамы, — тихо сказал он, и его хватка на мне стала неизмеримо крепче.

Не было ничего, что можно было бы сказать после этого.

Мы с Саймоном спали вместе в ту ночь, с включенным светом во всех местах.

Клайв со своим сломанным ногтем держался подальше.