Аруся оформление Наталия Павлова огромное спасибо выразим

• Название: Аруся оформление Наталия Павлова огромное спасибо выразим
• Дата: 28.12.2022
• Размер: 5.11 Mb.
• Имя файла: Kleiton_Elis_Uolbenger_(LP)_Litmir.net_270149_0eddc.doc
• Тип: Документы; #867177
• страница: 18 из 22

Глава 18
— А ты всегда хотел быть фотографом?

— Что? Почему ты вдруг об этом спрашиваешь? — засмеялся Саймон, откинувшись на спинку кресла, и глядя на меня, отпивая кофе.

Мы наслаждались неторопливым завтраком в наше последнее утро в Испании. Черный кофе, лимонные кексы, свежие ягоды со сливками и вид на солнечное побережье. Сидя в футболке Саймана, с улыбкой на лице, я была в раю. И нервы сегодня утром были слегка расшатаны.

— Хочу сказать, — настаивала я, — ты всегда хотел заниматься именно этим? Кажется, ты по-настоящему увлечен своей работой. Со стороны видно как ты обожаешь все это.

— Мне, правда, это нравится. Конечно, это работа, есть свои нюансы, но да, я ее обожаю. Хотя я не планировал этого. У меня были немного другие планы, — ответил он, и я увидела, как его лицо стало немного хмурым.

— Что ты имеешь ввиду?

— Когда-то давно я хотел заниматься бизнесом, как и мой отец, — выдохнул он, возвращая беззаботную улыбку.

Я и не заметила, как наши руки переплелись. Он сжал мою руку и отпил кофе.

— Ты знала, что Бенджамин работал на моего отца? — спросил он. — Отец нанял его сразу после колледжа, курировал его работу, обучал всему. Когда Бенджамин захотел начать работать самостоятельно, отец не разозлился на него, а наоборот был очень горд.

— Да, он самый лучший, — улыбнулась я.

— Не думай, что я не знаю, как вы девчонки сохните по нему. Я все вижу, — он наградил меня строгим взглядом.

— А я на это и рассчитывала. Тем более мы никогда и не скрывали наше восхищение им.

— «Parker Financial Services» становилась все крупнее и крупнее, и отец хотел, чтобы я включился в работу, как только я закончу колледж. Если честно я никогда не думал, что уеду из Филадельфии. У меня были прекрасные перспективы: работа с отцом, загородный клуб, огромный дом в пригороде. Кто бы отказался от такой жизни?

— Ну... — пробубнила я. Конечно именно так я представляла себе идеальную жизнь, но я не могла представить Саймона во всем этом.

— Я работал в газете в старших классах, делал снимки. Я учился на «отлично». Знаешь, это было больше для хорошего резюме для поступления. Даже когда мне пришлось фотографировать игру женской команды по хоккею на траве, мне все равно нравилось это делать. Правда, очень нравилось. Я понял, это может быть очень даже не плохим хобби. Но никогда не думал об этом как о профессии. Мои родители поддерживали меня, мама даже подарила мне камеру на Рождество в год, в год, когда они... — он замолчал, прочищая горло.

— В любом случае, после всего случившегося с родителями, Бенджаемин вернулся в Филадельфию, на... эмм, на похороны. Он ненадолго остался, приводя дела в порядок. Он был душеприказчиком мох родителей. И раз он жил на Западном побережье, то мне не было смысла оставаться в Филадельфии. Короче говоря, я поступил в Стэнфорд на факультет фотожурналистики. Мне очень повезло с практикой, и как говорят «в нужное время в нужном месте», и бум! Вот так я стал тем, кем я стал.

— И тебе это нравиться, — улыбнулась я.

— И мне это нравится, — согласился он.

— А что стало с компанией твоего отца? С «Parker Financial»? — спросила я, зачерпывая ложкой фрукты.

— Какое-то время Бенджемин вел дела нескольких клиентов, но со временем закрыл фирму. Все активы перешли ко мне, также как и оставленное по завещанию, и сейчас он управляет всеми моими финансами.

— Активы?

— Ага. Кэролайн, разве я не говорил тебе? Я чертовки богат, — он подмигнул и посмотрел на море.

— Я знала, ведь это главная причина, почему я с тобой. — Я подлила ему кофе.

— Я серьезно. Я богат.

— Ладно, теперь ты ведешь себя как задница, — сказала я, пытаясь немного снять появившееся напряжение.

— Ты даже не представляешь, как странно люди могут себя весть, имея такие деньги.

— Когда мы приедем домой, ты можешь выкупить наше здание и установить во дворе джакузи, и дело с концом, — пошутила я, и слегка улыбнулась.

Мы сидели, смотрели друг на друга, и были погружены в свои собственные мысли. Он столько всего пережил в одиночку. Не удивительно, что мне он кажется немного потерянным. Постоянная жизнь на чемоданах, не позволяя себе привязаться к другим, никакого чувства принадлежности — неужели все настолько просто? Долбежник заводил себе гарем, потому что не мог позволить себе потерять кого-нибудь еще? Попахивает Фрейдом.

С Фрейдом или без, но это имеет смысл. Он был увлечен мной, и увлечен с самого начала. Но что в этот раз было по-другому? Очевидно же, он часто увлекался женщинами. Так все, надо перестать об этом думать. Прогоняя эти мысли, я решила сменить тему.

— Не могу поверить, что я завтра улетаю. Чувство, будто только вчера приехали, — я поставила локти на стол. Он улыбнулся, не подавая вида на мою смену темы разговора. И, похоже, он был благодарен за это.

— Останься. Останься со мной. Мы можем побыть тут немного дольше, и уехать куда-нибудь еще. Где бы тебе еще хотелось побывать?

— Пффф. Ты это предложил только потому, что я улетаю раньше тебя, ведь это единственный рейс, на который мне удалось купить билет. К тому же, в понедельник мне надо быть на работе, собранной, отдохнувшей и перестроившейся на привычный часовой пояс. Ты хоть представляешь, сколько дел мне оставила Джиллиан?

— Она все поймет. Она тает, когда дело касается романтики. Ну, давай, останься со мной. Если что, я спрячу тебя в своем багаже, когда мы полетим домой, — его глаза сверкнули, поверх кофейной кружки.

— В багаже? И это, по-твоему, романтика? Разве ты не должен набросить на меня на пляже, смутив при этом? И разорвать мое платье? — я положила голые ноги ему на бедра, предоставляя ему прекрасный обзор, пока он массировал их.

— К счастью для тебя, я тот еще разрыватель платьев. Я, возможно, мог бы раздобыть нам костюмы пиратов, если тебя это заводит, — ответил он, и я увидела, как загорелись его сапфировые глаза.

— Пожалуй это была бы весьма романтичная история. Хотя если бы мне такое рассказали, я вряд ли поверила, — я задумалась, постанывая доедая ягоды.

— Почему? По мне она не причудливей нашей истории знакомства.

— Хорошо, скольких женщин ты знаешь, кто добровольно поехал в Европу с парнем, который на протяжении нескольких недель долбился в их стены?

— Верно, но ты также можешь представлять меня как парня, который ставил тебе шикарную музыку через стену, или парня который цитирую: «кормил тебя самыми лучшими фрикадельками в мире».

— Мне кажется, ты покорил меня, когда поставил мне Глена Миллера, — я расслабилась на стуле, пока его руки творили чудеса с моими ногами, на которых красовались его носки, которые я взяла в его части комнаты.

— Я покорил тебя? — усмехнулся он, наклоняясь ближе.

— Ой, заткнись, — я оттолкнула его лицо, но моя широкая улыбка выдавала радость от его слов. Была ли я его? Ага, еще как. Да и прошлой ночью он сделал меня своей пару раз.

При одной только мысли об этом, мой живот стянуло узлом, и улыбка немного спала. Я очень нервничала, и, не смотря на то, что я пыталась отключить свой мозг, я переживала думая и гадая, чем закончится сегодняшний вечер. Я была готова, одному богу известно как я этого хотела, но я чертовски нервничала. Моя «О» ведь вернется? Я точно знаю, она должна вернутся. Я уже говорила что нервничаю?

— Так ты почти закончил работу? Или у тебя на завтра много дел? — спросила я, снова меняя тему разговора. Глаза Саймона загорались каждый раз, когда он говорил о работе. Он начал рассказывать о снимках Древнеримского акведука, которые должен был сделать в городе.

— Мне бы хотелось поплавать с тобой с аквалангом. Меня бесит, что у нас так мало времени, — нахмурилась я.

— Это еще раз доказывает, что ты должна остаться со мной, — он нахмурился в ответ, копируя мое выражение лица.

— А я еще раз напоминаю, что один из нас должен ходить на работу несколько раз в неделю. Я должна вернуться домой.

— Точно, домой. Ты же понимаешь, нас замучают вопросами, когда мы вернемся домой. Все захотят узнать, чем мы тут занимались, — он говорил весьма серьезно.

— Я знаю. Но мы с этим справимся. — Девчонки меня живьем съедят, не говоря уж о Джиллиан. Интересно сделанный на кухне минет подпадает под ее определение позаботиться о Саймоне в Испании.

— Мы?

— Что? Мы что? — спросила я.

— Я могу быть «Мы» с тобой, — улыбнулся Саймон.

— А разве мы уже не «Мы».

— Конечно мы с тобой «Мы» во время отпуска. Но ты же понимаешь, дома, в реальной жизни наши отношения будут совсем другими.

Я собрала все силы, чтобы не придумать какой-нибудь шутки про это частое «Мы».

— Саймон успокойся. Я знаю, ты много путешествуешь. Я с этим смирилась. Продолжай мне привозить красивые штучки с разных концов света, и у нас не будет никаких проблем с нашим «Мы».

— Красивые штучки говоришь? Это я могу. Обещаю.

— Кстати говоря, когда у тебя следующая поездка?

— Я побуду дома пару недель, а потом уеду ненадолго на юг.

— На юг? Это в Лос-Анджелесе?

— Немного южнее.

— В Сан-Диего?

— Еще южнее.

— Говоришь, ты закончил «Стэнфорд»? Ты в этом уверен. Колись, куда ты собрался?

— Только пообещай не обижаться на меня?

— Саймон, говори уже.

— В Перу, в Анды, а точнее Мачу-Пикчу.

— Что? Ох, черт, вот и все. Я официально тебя ненавижу. Я буду в Сан-Франциско, наряжать рождественские елки богачей, в то время как ты будешь там?

— Я пришлю тебе открытку, — он был похож на ребенка, пытающего избежать неприятностей. — К тому же, я не понимаю, чего ты так бесишься. Кэролайн, я думал, ты обожаешь свою работу. Даже не вздумай убеждать меня в обратном.

— Да, я люблю свою работу, но прямо сейчас мне бы тоже хотелось двинуться на юг, — фыркнула я, убирая от него свои ноги.

— Если тебе хочется двинуться на юг, у меня есть отличное предложение...

Я закрыла его рот рукой.

— О, нет, дружок. Я не собираюсь мачить твою пикчу. Ха-ха. — Я сидела не двигаясь, когда он начал покрывать смачными поцелуями мою руку. Не сдвинулась ни на сантиметр.

— Кэролайн, — прошептал он у моей руки.

— Да?

— Однажды, — начал он, переходя поцелуями на внутреннюю сторону моей руки. — Однажды. — Поцелуй. — Я обещаю... — Поцелуй. — Отвезти тебя, и обхаживать... — Поцелуй. — В Перу. — Закончил он, опустившись при этом на колени, целуя мое плечо. Отодвигая футболку в сторону, открывая себе доступ к моей ключице. Его губы заставили меня затрепетать.

— Ты хочешь обхаживать меня в Перу? — спросила я, мой голос звучал глупо и громко, но он не поверил в мое наигранное возмущение. Он прекрасно знал как я реагировала на него.

— Совершенно верно, — его пальцы оказались в моих волосах, притягивая мои губы для поцелуя. На долю секунды я решила начать сопротивляться, но тут же сдалась, ответив на его поцелуй. И в итоге я позволила ему потискать себя на террасе, прямо с видом на море. Которое, кстати, было голубым.
* * *
Всю эту неделю мы наблюдали в городе знаки приближающегося фестиваля. Он начинался сегодня, и словно празднуя мой отъезд, мы решили поужинать в более роскошном месте, нежели те, что мы выбирали в прошлые вечера. Я узнала, у нас с Саймоном во многом схожие вкусы. Мне нравилось наряжаться и выходить в свет, но все же большую часть времени я предпочитала маленькие, домашние места, также как и он. Так что план на сегодня был нарядиться, поужинать в дорогом ресторане и может быть даже принять участие в фестивале. И я по многим причинам с нетерпением ждала сегодняшнего вечера.

Люди говорят, когда солдат теряет ногу в битве, то иногда по ночам, он продолжает чувствовать боли — фантомные боли, как их называют. Я потеряла свою «О» в битве с Кори Вайнштейном трахалем-пулеметчиком, и я все еще чувствую последствия этого. Под последствиями я имею в виду — ничего. Но я вижу свет в конце туннеля. И всю эту неделю я чувствую покалывания, предшествующие возвращению моей «О» именно сегодня. Возвращение «О». В моей голове это событие маячит просто огромными буквами, но по правде говоря, если она вернется — уж я ее больше никуда не отпущу. Никуда.

Потому что сегодня, как говорят спортивные фанаты, я забью свой гол. Я готова расставить все точки над «и», и готова к следующему шагу в наших с Саймоном отношениях.

Я еще раз провела рукой по волосам, заметив, как на солнце они стали еще светлее. Я поправила перед платья, разглаживая складки на белой льняной юбке. Я подобрала к нему бирюзовое украшение, которое купила здесь и небольшие босоножки из змеиной кожи. Я выглядела куда нарядней, чем в прошлые вечера, и если не обращать внимания на нервы, чувствовала я себя тоже хорошо. Я последний раз посмотрела на себя в зеркало, заметив, что мои щеки были довольно розовыми, и мне лучше не добавлять к ним покраснений от смущения.

Я спустилась на кухню, налила себе бокал вина и стала ждать Саймона. Пока я пила «Кава», то заметила его стоящего на террасе, смотрящего на море. Я усмехнулась, увидев, что на нем была белая льняная рубашка. Похоже, сегодня мы оделись под стать друг другу. Брюки хаки дополняли его образ, и он повернулся ко мне, когда я уже подходила к нему. Мои каблуки цокали по каменному полу, я пригубила вина, а он облокотился на балконную изгородь. Я уверена, как фотограф он прекрасно понимал, в какой позе он стоял, и как это смотрелось со стороны. Я очень надеялась, что я не поскользнусь на луже из своих же собственных слюней.

Я протянула ему свой бокал вина, и он позволили мне поднести бокал к его губам. Медленно, он отпил, не сводя с меня глаз. Когда я убрала бокал, он быстро обнял меня за талию, прижал к себе, и накрыл мои губы в страстном поцелуе, и я чувствовала на его языке терпкий вкус вина.

— Ты выглядишь... хорошо, — выдохнул он, прижимаясь губами чуть ниже моего уха, и его щетина нежно щекотала мою кожу.

— Всего лишь хорошо? — спросила я, запрокидывая голову, давая ему разрешение двигаться дальше.

— Да, хорошо. Так хорошо, что я готов тебя съесть, — шептал он, впившись зубами в мою шею, не сильно, но достаточно, чтобы я завелась.

— Ого, — я могла произнести только это, утопая в его объятиях.

Солнце начало заходить за горизонт, окрашивая небо в оранжевые и красные цвета, и окружая нас словно языками пламени. Мои глаза смотрели на голубые волны моря, бившиеся о камни, а на языке был соленый привкус. Я прижалась к Саймону, позволяя себе почувствовать и испытать все. Его горячее, упругое тело, его шелковистые волосы, касающиеся моих щек, жесткие перила, в которые я вжималась бедрам, и трепет каждой клеточки моего тела по отношению к этому мужчине и к удовольствию, которое он мне доставит.

— Ты готова? — спросил он прямо мне в ухо.

— Очень готова, — простонала я, закатив глаза от ощущения близости его тела.

И затем Саймон отвез меня в город.

После того, как Саймон довел меня до безумия этим поцелуем на террасе, далее он буквально довел меня до грани. Сейчас мы сидели в ресторане, с видом на море, который располагался почти на окраине города. Если обычные рестораны, в которых мы ели в течение этой недели можно было бы охарактеризовать как уютные и домашние, то для сегодняшнего ужина он выбрал ресторан, просто пропитанный романтикой. Это чувствовалось в интерьере, в вине, витало в воздухе. Если покоситься, можно даже было разглядеть слово романтика в бризе, доходившего до нас с моря. Конечно же, я не косилась, но я вас уверяю, там все так и было.

Окна во всю стену были зашторены, это немного усложняло попадание в помещение морского воздуха, но в тоже время позволяло гореть сотням маленьких свечей по всему помещению. Каждый стол был накрыт белой скатертью, и стояли цветы ярких оттенков: малинового, бордового и фуксии. Небольшая гирлянда украшала деревянные балки, придавая определенный шарм. В ресторане не было ни детей, ни столиков на 4-х или 6-х человек. Нет, в этом ресторане были только пары всех возрастов.

Сейчас мы сидели возле бара, тесно прижавшись друг другу, медленно попивая вино, ожидая, когда освободиться наш столик. Рука Саймона покоилась на моей спине, лишь слегка поглаживая.

Бармен поставил перед нами тарелку с устрицами. Они лежали на кусочках льда, вперемешку с нарезанным лимоном. Саймон вскинул бровь, и я кивнула, когда он начал выдавливать лимон, его сильные пальцы быстро и эротично открывали раковины. Зацепив одну устрицу вилкой, он поднес ее к моему рту.

— Открой ротик, Куколка, — приказал он, и я тут же послушалась.

В мой рот попала прохладная, свежая субстанция с привкусом морской воды, и я застонала, когда Саймон убрал вилку. Он вновь открыл раковину, но уже для себя, и съел ее как мужик, просто всосал, не прибегая к помощи вилки, после чего облизал губы, присоединившись к моей порнографической игре с едой. Он подмигнул мне, когда я отвернулась, чтобы скрыть, как сильно меня все это возбуждало. Весь день был одним большим непрерываемым сексуальным напряжением, маленьким огоньком, который разжигался до величины пожара. Он съел еще парочку, в то время как я продолжала наблюдать, как он облизывает губы, и у меня появилась огромное желание помочь ему в этом. Без тени смущения, и не обращая внимание на окружающих, я придвинулась к нему и накрыла его губы в страстном поцелуе.

Он улыбнулся от удивления, но сразу же ответил на поцелуй. Вся сладость и нежность, копившаяся в нас всю эту неделю, сейчас превратилась в потрогай-меня-здесь-и-сейчас страсть. Я полностью развернулась к нему, удобно устроившись у него между ног, в то время как его руки добрались до моей кожи, чуть выше подола платья. Мы целовались, и не просто целовались, а делали это в стиле старого доброго Голливуда. Медленно, небрежно, слюняво, но все же прекрасно. Я склонила голову, поэтому с легкостью могла ласкать его язык, с радостью отдавая ему инициативу. Его вкус был смесью сладости, соли и лимона, и я держалась из последних сил, чтобы не схватить его за воротник рубашки, и не отыметь его прямо здесь на барной стойке, сидя на нем сверху.

Я услышала как кто-то прочистил горло, и открыв глаза, увидела столь обожаемые мной сексуальные сапфировые очи, на смущенном лице Саймона.

— Простите, сеньор, ваш столик готов, пройдете? — спросил он, стараясь не смотреть на наше маленькое безобразие в его хоть романтичном, но все же общественном ресторане.

Возможно, я слегка застонала, когда Саймон убрал руку с моей ноги, разворачивая стул, помогая мне встать. Взяв меня за руку и стянув вниз, я встала на ноги и немного покачнулась. Он улыбнулся бармену.

— Ох уж эти устрицы, — засмеялся Саймон, и мы пошли к нашему столику. Я была готова страдальчески застонать, но потом заметила, как Саймон одергивает себя, поправляя брюки. Значит не одна я сейчас чувствовала жар...

Я сдержала вздох и улыбнулась, опустив глаза достаточно, чтобы он понял, что я все видела. Подойдя к столику, он выдвинул мне стул. Когда он помогал мне сесть, я как бы случайно коснулась его рукой, проверяя на сколько сильно он возбужден. Я услышала, как он зашипел и улыбнулась. Когда вновь взглянула на его промежность, он взял мою руку и приложил к себе. У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала, как он твердеет под моей рукой.

— Может мне следует начать называть тебя «Бесстыжей девчонкой»? — проговорил он низким голосом прямо мне в ухо. Я закрыла глаза, стараясь успокоиться, пока он усаживался напротив меня. Пока наш официант представлялся, подавал меню, я не сводил глаз с Саймона, такого красивого, игривого, и сидящего совсем рядом. Похоже, этот ужин будет длиться целую вечность.

Наш ужин и правда длился долго, и как бы сильно я не хотела оказаться с Саймоном наедине, также сильно я не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась. Нам подали прекрасную паэлью, с морепродуктами, чоризо и горохом. Это национальное блюдо, которое было сложно повторить, поэтому паэлью, что готовила я, лишь слегка напоминала оригинал. Здесь рис на дне отдавал изумительными вкусами шафрана и орехов. За ужином мы выпили бутылку превосходного розового вина, а сейчас лениво смаковали «Ponche Caballero», испанский бренди, со вкусом корицы и апельсина.

Ликер только разжигал послевкусие после ужина. Внутри приятно растекалось тепло, и я начала немного пьянеть. Конечно, виной был не только алкоголь, но окружающая меня атмосфера, где все и вся казалось очень чувственным: и бренди, стекающей по моему горлу; нога Саймона касающаяся меня под столом; и то как мое тело начал гудеть. Похоже, что все местные жители были увлечены проходившим в городе фестивалем, на улице были толпы народа. Жизнь в городе кипела. Я откинулась на спинку стула, дразня Саймона большим пальцем ноги, при этом глупо улыбаясь, он же смотрел на меня, не отводя взгляд.

— Я однажды пробовал твою паэлью, — неожиданно сказал он.

— Прости? — переспросила я, быстро слизывая с губ каплю бренди, пока она не капнула на мое платье.

— На озере Тахо, помнишь? Ты готовила нам паэлью.

— Точно, точно, готовила. Она, конечно, не такая вкусная как здесь, — улыбнулась я, вспоминая ту ночь. — Хочу заметить, мы ее запили приличным количеством вина.

— Да, мы пили вино, ели паэлью, свели наших друзей вместе, а потом ты меня поцеловала.

— Да свели, и да, я поцеловала, — я покраснела.

— И я повел себя как засранец, — ответил он, покраснев, также как и я.

— Это точно, — согласилась я, улыбаясь.

— И ты догадываешься почему? То есть, было же очевидно, как сильно я тебя хотел. Ты это поняла, ведь так?

— Саймон, это прижималось ко мне. Так что я догадывалась, — засмеялась я, желая сгладить свои слова, хотя я и сейчас вспоминаю, как я себя чувствовала, выбежав из джакузи.

— Да ладно тебе, Кэролайн, — его взгляд снова стал серьезным.

— А что, да ладно-то. Это, и правда, упиралось мне между ног, — я снова засмеялась, на этот раз чуть меньше.

— Та ночь? Господи, тогда было все так просто. В тот момент даже я не понимал, почему остановился. Мне кажется, я знал...

— Что знал? — поинтересовалась я.

— Я знал, с тобой все будет по-другому. Все или ничего.

— Все?

— Да, Кэролайн. С тобой я хочу все. Та ночь. Она была бы замечательной, но уж слишком рано, — он потянулся через стол и взял меня за руку. — И посмотри, теперь мы здесь, — сказал он, поднося мою руку к своим губам. Он поцеловал сначала тыльную сторону ладони, потом перешел на внутреннюю. — Где я могу насладиться тобой, — говорил он, поцеловав мою руку еще раз, пока я молча смотрела на него.

— Саймон?

— Да?

— Я так рада, что мы решили не торопиться.

— Я тоже.

— Но боюсь, я больше не могу ждать.

— Слава богу, — улыбнулся он и позвал официанта.

Мы смеялись как подростки, пока оплачивали счет и бежали к нашей машине. Фестиваль был в самом разгаре, и нам придется проезжать через него возвращаясь домой. Небо над головой было освещено, повсюду танцевали люди. Вся эта энергетика смешанная с воздухом, выпитым бренди, моими расшатавшимися нервами, прошла сквозь меня прямо к моей НК, в ожидании когда Хрен вернет ее к жизни. НК и Хрен звучит прямо как рэп дуэт.

Когда мы добрались до машины, не успела я схватится за дверную ручку, как меня развернул весьма напряженный Мистер Паркер. Его глаза прожигали во мне дыру, когда он прижал меня к машине, удерживая на месте сильными бедрами, пока его руки блуждали по моему телу и волосам. Его руки опустились вниз по моим ногам, взяв за бедро, обернув вокруг себя. Я застонала и зарычала от животной страсти, бушевавшей в моем теле и душе.

Но я решила немного охладить его, провела руками по его волосам, от чего он застонал.

— Саймон, отвези меня домой, — прошептала я, целуя уголки его губ. — И езжай как можно быстрее.

Даже Сердце было довольно. Оно продолжало петь, но на этот раз песня была куда похабнее.