Аруся оформление Наталия Павлова огромное спасибо выразим
 Скачать 5.11 Mb.
|
|
Глава 15 — Глазунью, бекон и пшеничные тосты с малиновым джемом. — Овсянку с изюмом, смородиной, корицей, коричневым сахаром и немного сосисок сбоку. — Бельгийские вафли, фруктовый салат, бекон и сосиски, — сказала София, завершая наш заказ и встретив со стороны как Мими, так и меня поднятые брови. — Что? Я проголодалась. — Приятно видеть тебя за настоящим завтраком для разнообразия. Должно быть, нагуляла аппетит вместе с господином Митчеллом прошлой ночью, хм... — поддразнивала я, подмигивая Мими за стаканом апельсинового сока. Мы все втроем, вместе, за завтраком в воскресенье. Этого мы не делали со времен Тахо. Девчонки усердно строили свою личную жизнь со своими новыми парами, что недавно перешли в бойфренды, которым они уделяют большую часть своего времени. Когда они встречались не с теми парнями, то были рады взять меня с собой, чем больше, тем лучше, как они говорили. Это помогало, когда действительно не было никакой химии. Но сейчас? Мими и София были именно с нужными парнями и наслаждались каждой секундой. Сначала я немного беспокоилась, что чудачества с «Родительскими ловушками» принесли бы некоторые неудобства, но дамы заставили меня гордиться. Они восприняли это как должное, и поскольку каждая открылась с лучшей стороны, мои волнения ушли на второй план. Мы хихикали, дружески сплетничали, ожидая, пока будет готова еда, как самая лучшая новость, словно это занесут в протокол. — Ну, кто начнет? У кого какие новости? — начала Мими, и мы приступили к своему ритуалу. София перестала ковырять вафли, показывая, что начнет именно она. — Нил должен будет поехать в Лос-Анжелес в качестве спортивного обозревателя на телевидении и попросил меня поехать с ним, — вынесла на обсуждение она. Мы с Мими кивнули. — Райан предложил мне переделать его домашний офис. Вы должны это увидеть — одна только система регистрации привела меня в ужас, словно это пчелиный улей, — сообщила она, вздрагивая. — Натали Николсон упомянула двух новых клиентов для меня — Ноб Хилл, потрясающе. Благодарю, — прибавила я, наливая себе еще кофе из графина, когда она поздравили меня. Мы вернулись к еде. — Нил разговаривает во сне. Это так мило. Он озвучивает футбольный счет. — Райан разрешил мне вчера накрасить ему ногти на ногах. — Я сказала Саймону, что поеду с ним в Испанию. Полетели слюни. В фильмах это эмоционально. В реальной жизни это просто грязно. — Постой минутку, подожди чертову минутку... Что? — пробормотала София, а сок продолжал стекать по ее подбородку. — Кэролайн, ты сказала ему что-то? — удалось наконец произнести Мими, все еще задыхаясь, и махнув рукой официанту, чтобы принес еще салфеток. — Я сказала, что поеду с ним в Испанию. Ничего особенного, — усмехнулась я. Это на самом деле было большим шагом. — Не могу поверить, что ты имела такую наглость, чтобы говорить все утро о всякой ерунде и не сказать такое. Когда это произошло? — спросила София и приблизилась, облокотившись. — Ночью я была на свидании с Джеймсом, — улыбнулась я. — Так, все. Хватит ржать — выкладывай, — Мими нацелила на меня столовый нож с обидой. — Какого черта, Кэролайн? Поверить не могу, что ты все это от нас утаила. Когда вы встречались с Джеймсом? И не смей ничего упустить. Расскажи нам все сейчас же, или я натравлю на тебя Мими, — предупредила София. Мими снова угрожающе наставила на меня нож. В стиле очень Вестсайдской истории, прошу заметить. Я вообразила себе настоящую драку с Мими, которая бы включала приемы с ударами ногами и оружейную дробь... Тем не менее, вздохнув, я выложила все. Абсолютно все. Почему я пошла с Джеймсом, чувства, которые проявлялись с Саймоном, то, как Джеймс назвал меня декоратором, как я его выгнала. Они внимательно слушали, только временами перебивая, чтобы получить разъяснения. — Я так горжусь тобой, — изрекла София, когда я закончила. Мими кивнула, соглашаясь. — За что? — Кэролайн, было время, когда, если бы Джеймс сказал тебе скакать, ты бы, мать твою, скакала. Мы переживали, что если Джеймс вернется в твою жизнь, ты снова станешь той девчонкой, — пояснила София. — Я понимаю, что вы волновались. Вы обе милашки, и никто никогда не будет заботиться обо мне так, как вы, хоть вы и переживаете, словно старые наседки в курятнике, — улыбнулась я своим свирепым дамам. — Так значит, ты выгнала Джеймса Брауна, а что случилось потом? — спросила Софи, и я вернулась к концу истории: приход Саймона, его извинения, исчезновение Муркиной, его приглашение… — Так к тебе просто пришло озарение в ванной, типо того? Поехать в Испанию с Саймоном? — наконец спросила Мими. — Ага. Я на самом деле не сильно об этом задумывалась. Я просто, я не могу объяснить... Я просто знаю, что должна поехать. Я имею в виду, я всегда хотела побывать в Испании, а из него получится отличный гид, к тому же, как это будет весело. Нам будет очень весело вместе! — Чушь собачья, — просто заявила София. — Повтори снова? — Я сказала: «Чушь собачья», Кэролайн. Ты поедешь, потому что хочешь, чтобы у вас с ним там что-то произошло. Не отрицай этого, — она посмотрела на меня сурово. — Я ничего и не отрицаю, — съязвила я. — Нет больше гарема, да? — спросила Мими. — Похоже на то. Я не дура. Я понимаю, что человек вроде Саймона не может измениться в одночасье. Но если Хохотушка исчезла до Испании, значит, Саймон изменился, верно? — дерзко ухмыльнулась я, поиграв бровями. — Почему, Кэролайн Рэйнольдс, мне кажется, что ты планируешь соблазнить этого парня, — сказала София, а Мими захлопала в ладоши от восторга. — Саймон собирается вернуть «О»! — повеселела Мими, привлекая к себе больше, чем нужно внимания. — Эй, потише! Посмотрим. Если, и это большое и жирное если, дамы. Если я позволю чему-нибудь произойти у нас с Саймоном, это будет только на моих условиях. Которые не включают гарем, алкоголь и джакузи. — Даже не знаю, Кэролайн. Не пить? Я думаю, было бы преступлением побывать в Испании и не выпить немного «Сангрии», — пропищала Мими. — Ну, думаю, я могла бы сделать исключение для сангрии, — размышляла я. Представляя, как мы с Саймноном попивали «Сангрию», наблюдая испанский закат. Хм... Переписка Саймона и Кэролайн: Ты тот тип девушек, что носит большую шляпу на пляже? Извини? Ты знаешь, те гигантские пляжные шляпы? У тебя есть она? Ну да. Тебя это заботит? Не то чтобы заботит. Просто пытаюсь представить тебя на пляже в Испании… И как получается? Довольно мило. Мило? Просто мило? Я действительно это написал. Ты имеешь что-то против «мило»? Это объясняет старые записи. Эй! Я наслаждаюсь старыми записями. Ты знаешь... Я знаю. Мы действительно едем в Испанию вместе? Да. Ты дома? Я не видела «Rover» этим утром. Проверяешь меня? Возможно... А где ты, Саймон? Сделал остановку в Лос-Анжелесе на обратном пути. Я смогу с тобой встретиться, когда вернусь? Посмотрим... Я буду играть песни для тебя. Мило. * * * — Итак, поскольку все заканчивается проектом Николсона, я подумала... пока я не взялась за коммерческий проект, который начнется позже, ты упоминала до этого, что можно было бы отдохнуть, прежде чем мы будем заняты во время следующего курортного сезона, так что это, ну, в общем, возможно, я могла бы... — Да брось ты, Кэролайн. Пытаешься спросить, можно ли поехать в Испанию с Саймоном? — спросила Джиллиан, даже не пытаясь скрывать улыбку. — Возможно, — поморщилась я и склонила голову к столу. — Ты взрослая женщина, способная принимать свои собственные решения. Ты знаешь, я думаю, что это хорошее время, чтобы взять отпуск, так почему я должна сказать тебе должна ли ты ехать с Саймоном или нет? — Джиллиан, чтобы уточнить, я не уезжаю с Саймоном. Ты так говоришь, будто о каких-то запретных любовных связях. — Верно, верно, это просто двое молодых людей, желающих немного насладиться испанской культурой. Как я могла забыть? — протянула Джиллиан с намеком на лице также выражающем удовлетворение. Она наслаждалась моим корченьем. — Ладно, ладно, так я могу поехать? — спросила я, зная, что никогда не узнаю, чем все закончится, но уже все равно. — Конечно, можешь. Но могу я сказать кое-что? — спросила она, вскинув брови. — Можно подумать, я могу тебя остановить, — проворчала я. — В действительности — нет. Все, о чем я тебя прошу: просто повеселись, отлично проведите там время, но позаботься о нем, пока вы будете там, ладно? — спросила она, а ее лицо приняло серьезное выражение лица, которое я видела редко. — Заботиться о нем? Ему что семь? — рассмеялась я, и сразу же прекратив, увидев, что она не шутит. — Кэролайн, эта поездка многое изменит. Ты должна знать это. Я люблю вас обоих. Я не хочу, чтобы кому-то из вас причинили боль, не зависимо от того, что произойдет, пока вы будете там, — мягко сказала она. Я уже было начала отшучиваться, но прекратила. Я поняла, чего она хотела. — Джиллиан, я не знаю, что происходит между Саймоном и мной, и я понятия не имею, что случится в Испании. Но я могу сказать, что в восторге от этой поездки. И мне кажется, он тоже, — добавила я. — О, моя дорогая, он безусловно рад. Просто... ай, не важно. Вы оба взрослые люди. Сходите с ума друг по другу в Испании. — Сначала говоришь мне быть заботливой, а теперь — сумасшедшей, — ворчала я. Она потянулась через стол и ласково погладила мою руку. Затем она сделала глубокий вдох — и настроение в комнате полностью изменилось: — Итак, теперь объясните мне, что у нас с Джеймсом Брауном. Что осталось сделать? Я улыбнулась и перевернула свой ежедневник и открыла его на конце недели, когда должна была закончить с «AllThings» Джеймса Брауна. * * * Несколько ночей спустя я устраивалась поудобней на диване с мистером Клайвом и Босоногой графиней, когда услышала что-то в прихожей. Клайв и я переглянулись, и он спрыгнул с моих коленей, чтобы расследовать это. Я знала, что Саймона не должно было быть дома еще день, основываясь хотя бы на его смс-ках — хотя, возможно, я в действительности считала дни — таким образом, я направилась за Клайвом к своему старому посту — дверному глазку. Когда я выглянула в коридор, то увидела у дверей Саймона вызывающие рыжевато-блондинистые волосы. Кто навещал Саймона? Я ошиблась, посмотрев? Что это у нее за пакет? Женщина, которой принадлежали волосы, постучала еще раз, затем второй, а потом, прежде, чем я это осознала, резко повернулась и посмотрела прямо на мою дверь, с любопытством уставившись на мой глазок. Не привыкшая к тому, чтобы кто-нибудь смотрел в мои двери, я замерла, не смея моргнуть, пока она оценивала мою дверь. Она пересекла небольшое расстояние и настойчиво постучала ко мне в дверь. От неожиданности я отпрыгнула немного назад и наткнулась на подставку для зонтиков, давая понять, что в доме кто-то есть. Я отвернулась в сторону и крикнула: «Иду!» Я начала шагать на месте, словно направлялась к двери. Клайв с любопытством посмотрел на меня, помотав головой и уверяя, что я далеко не так умна, как думала. Я с шумом повернула замок и открыла дверь. Мы мгновенно оценили друг друга, как это умеют делать только женщины. Она была высокой, леденяще красивой, в патрицианском стиле. На ней был черный костюм со строгим вырезом, застегнута на все пуговицы. Ее рыжие светлые волосы вились и были собраны в хвост сзади, но одна прядь отделилась от своих сестер и теперь висела на ее лице. Она заправила ее обратно за ухо. Ее вишнево-красные губы поджались, когда она закончила меня рассматривать с тонкой улыбкой. — Кэролайн, да? — спросила она с четким британским акцентом, разрезающим воздух, как и ее поза. Я уже знала, что из-за этой женщины не стоит беспокоиться. — Да, чем я могу помочь? — я внезапно почувствовала себя раздетой, будучи в боксерах Гарфилда и майке. Я переступила с одной ноги на другую в гигантских носках. Я переступила снова, поняв, что, вероятно, похоже, что мне нужно в уборную. А еще я поняла, что эта женщина меня раздражала, и я понятия не имела почему. Я немедленно выпрямилась, сделав выражение лица серьезным. Это все произошло менее чем за пять секунд, а казалось длинной в жизнь в мире женщины, узнающей о другой женщине. — Я должна оставить это Саймону, и он упомянул, что если его не окажется дома, я могу оставить это в квартире напротив, и что Кэролайн обо всем позаботится. Вы — Кэролайн, таким образом, я оставлю это здесь, полагаю, — закончила она, толкая мне картонную коробку. Я взяла ее, на мгновение отводя взгляд. — Он думает, я почтовый ящик? — пробормотала я, оставив коробку на столе прямо за дверью, поворачиваясь к женщине. — Могу я сказать, кто это оставил, или он будет знать? — спросила я, а она продолжала меня изучать, словно я большая загадка. — О, он поймет, — ответила она, ее прохладный тон казался музыкальным, но в тоже время резким. Как американка, я признаю, что всегда очаровываюсь британским акцентом, хоть в нем всегда и читается особое превосходство. — Ладно, хорошо... я удостоверюсь, что он это получит, — кивнула я, нажав на ручку. Я немного прикрыла дверь, но женщина не двигалась. — Что-нибудь еще? — спросила я. Я слышала, как Инна работает над своим песочным печеньем в другой комнате, и я не хочу пропустить ни одного «KitchenAid» порно. — Нет, ничего, — ответила она, все еще не двигаясь. — Ладно, тогда, спокойной ночи, — сказала я, почти задавая ей вопрос, начиная закрывать дверь. Как только я это сделала, она шагнула вперед настолько, что я вынуждена была поймать дверь до того, как она ударит ее. — Да? — в моем голосе начинало проскальзывать раздражение. Эта англичанка отвлекла меня от финала приготовления пирожных с пеканом, которого я ждала весь выпуск. — Я просто, ну, я очень рада, что встретила вас, — ответила она, ее глаза, наконец, смягчились и намекали на улыбку, пробившуюся на ее лице. — И вы действительно довольно милая, — добавила она. Я уставилась на нее. Ее голос звучал странно знакомо, но я не могла понять, кто это. — Хм, ладно, спасибо, — ответила я, пока она шагала к лестнице. Она чуть зацепилась пятками и немного споткнулась. Когда я закрыла дверь, она начала хихикать, когда ее туфли стали сваливаться. Вот тогда я и поняла, кто меня только что посетил. Я уверена, мои глаза расширились до размера георгинов, и я толкнула дверь назад, чтобы открыть. Я изумленно уставилась на нее, и ее лицо расплылось в широчайшей открытой и жизнерадостной улыбке. Она подмигнула, а я покраснела. Я присутствовала в некотором роде при величайших моментах этой леди. Она помахала мне одними пальцами и скрылась ниже по лестнице. Клайв выдернул меня из ступора, покусывая, и я закрыла двери. Я сидела на диване, приготовление пирожных с пеканом подходило к концу, но я забыла о них, поскольку обрабатывала все произошедшее. Хохотушка сказала, что я очаровательна. Она на самом деле сказала мне, что Саймон сказал ей, что я очаровательна. Саймон думал, что я очаровательна. Хохотушка была из гарема? Или покинула гарем? Тогда что же это означает? Я думаю только об этих вопросах сейчас? Если так, то кто тогда отец Эрика Картмена? * * * Переписка между Саймоном и Кэролайн: Что ты делаешь? Что ТЫ делаешь? Я первый спросил. Это ты так думаешь. Конечно ты. Я жду… Я тоже… Господи, какая же ты упрямая. Я возвращаюсь домой из Лос-Анжелеса. Теперь довольна? Да, спасибо. Я пеку тыквенный хлеб. Хорошо, что я на заправке прямо сейчас, и не за рулем, а то бы мне было тяжело находиться в дороге... Правда, хлебопечение тебя возбуждает, да? Представить не можешь на сколько. Значит, я, вероятно, не должна тебе говорить, что от меня пахнет корицей и имбирем прямо сейчас? Кэролайн. Изюм замачивается в бренди. Все… * * * Я снова всмотрелась вниз на улицу из окна, там по-прежнему не было признаков Ровера. Туман был довольно густым, и хотя я не хочу надоедать, меня немного начинало беспокоить то, что он еще не вернулся. Вот я сидела, с остывающей выпечкой, и никакого Саймона не обнаруживалось, чтобы вдохнуть этот аромат. Я взяла телефон, чтобы ему написать, но вместо этого позвонила. Я не хотела отправлять смс сообщения, в то время как он был за рулем. Прозвучало несколько гудков, затем он ответил. — Привет, моя любимая пекарша, — промурлыкал он, и мои колени вместе с грохотом стукнулись. Это было словно лучшее когда-либо существовавшее упражнение Кегеля по захвату. — Ты близко? — Прошу прощения? — рассмеялся он. — Близко к дому. Ты недалеко от дома? — спросила я, зажмуривая и закатывая глаза. — Да, а что? — Там, кажется, сильный туман сегодня. Я имею в виду сильнее, чем обычно... будь осторожен, ладно? — Это очень мило, что ты заботишься обо мне. — Заткнись, мистер. Я всегда переживаю о друзьях, — ругалась я, начиная готовиться ко сну. Я с давних пор была человеком, который делал несколько дел одновременно. Я могла заниматься налогами, пока натиралась воском, и глазом не моргнув. Я безусловно могла раздеваться, пока говорила с Саймоном. Кхм. — Друзья? Это то, кем мы являемся? — спросил он. — А кем, черт возьми, нам еще быть? — выдала я в ответ, стягивая шорты и схватив пару толстых шерстяных носков. Пол был прохладным сегодня вечером. — Хм... — пробормотал он, когда я сняла футболку и переоделась, чтобы спать. — Ну, пока ты мычишь, я скажу тебе о визите, которого я удостоилась ранее на этой неделе, твоей подруги. — Моей подруги? Звучит интригующе. — Да, с акцентом Джулии Эндрюс, неразговорчивая британка? Никого не напоминает? Она принесла тебе посылку. Незамедлительно прозвучал его смех: — Акцент Джулии Эндрюс — это блестящее! Должно быть, это была Лиззи. Ты встретилась с Лиззи! — засмеялся он, словно это была самая забавная вещь, которая когда-либо происходила. — Лиззи-Шмизи, для меня она всегда будет Хохотушкой, — ухмыльнулась я, сев на край кровати и начав использовать какие-то лосьоны. — Почему ты называешь ее Хохотушкой? — спросил он, разыгрывая невинность, а я могла поклясться, что он был на грани истерики. — Тебе, правда, нужно, чтобы я сказала? Ну же, даже ты не можешь быть настолько большим — не бери в голову, сам напросился, — оборвала я его, прежде чем он мог попотчевать меня тем, каким он был в действительности. Я бы была лицом к лицу с этим очень большим в джакузи, так что я имела кое-какое представление. Кегель. Слава богу, я была знакома с Кегелем. — Мне нравится флиртовать с тобой, Куколка. Это меня забавляет. — Сначала мило, теперь вот забавно? Я беспокоюсь о тебе, Саймон, — я вернулась в гостиную, чтобы выключить свет и приготовить место ко сну. Это включало освежить воду в миске Клайва и спрятать немного лакомств по квартире, которые можно будет найти. Ему нравилось играть Охотника на крупную дичь, в то время как я спала, с лакомством, конечно, изображая эту самую крупную дичь. Отдельными вечерами также вовлекались подушки, также как связанные волосы, развязанные шнурки и почти все остальное, что казалось привлекательным в два часа ночи. В те же дни, но утром, мой дом выглядит так, будто там всю ночь снимали «Дикое царство». — Хорошо, не беспокойся. Я заберу посылку, когда вернусь. Так, вы двое приятно побеседовали? — Да, мы немного поболтали, но никакие грязные тайны не стали достоянием общественности. Хотя с такими тонкими стенами, с некоторыми я уже знакома. Как там единственно-оставшаяся в гареме? Скучает по сестренкам? — я выключила свет в гостиной и прошлепала в кухню, чтобы принести Большую Дичь. Я умирала от желания спросить, правда ли они с Хохотушкой расстались. Ну, расстались же, или нет? — Ей, должно быть, немного одиноко, да, — сказал он так, что мне показалось, что это было сказано с осторожностью. Хм... — Одиноко, потому что... — протянула я, прекращая размахивать игрушкой. — Одиноко, потому что, ну, давай просто скажем, впервые за очень долгое время, я... ну... я... видишь ли... — он заикнулся и остановился, танцуя вокруг этого вопроса. — Давай, выкладывай, — надавила на него я, едва дыша. — Без... женского общества. Или, как бы ты сказала — без гарема. — Его слова прозвучали с тихим свистом, а мои ноги начали немного подрагивать. Это заставило задергаться «Добычу» в контейнере, предупреждая Клайва, что его охота рано началась. — Без гарема, да? — я отдышалась, представляя Сладкого Саймона танцующим в моей голове. Одинокий Сладкий Саймон, Одинокий Сладкий Саймон в Испании... — Да, — прошептал он, и мы оба молчали, казалось, несколько месяцев, хотя в действительности этого времени было достаточно только для того, чтобы Клайв, обнаружил свою первую жертву: «добычу», спрятанную в моей теннисной обуви у передней двери. Я подошла поздравить его с уловом. — Она сказала, кое-что любопытное, — упомянула я, прерывая молчание — Да? И что же это? — спросил он. — Она сказала мне, что я была, и я цитирую, «довольно милой». — Неужели так и сказала? — комфортно расслабившись, засмеялся он. — Да, и дело в том, что она сказала это, как будто бы она в чем-то соглашалась с чем-то сказанным кем-то еще. Я уже не та девушка, которая ловится на комплименты, но, кажется, Саймон, что ты тепло отзываешься обо мне, — улыбнулась я, зная, что мое лицо покрывает розовый румянец. Я было направилась к спальне, когда услышала мягкий стук в дверь. Я вернулась, чтобы открыть дверь, не смотря в глазок. У меня было сильное ощущение, что я знала, кто был на другой стороне... Там стоял он, с приложенным к уху телефоном, держа сумку, и улыбался широченой, во все зубы улыбкой. — Я сказал ей, что ты была милой, но правда в том, что ты больше, чем милая, — сказал он, склонив голову к моей оставаясь лицом всего в нескольких дюймах от моего собственного. — Больше? — спросила я, едва сохраняя дыхание. Я знаю, что моя улыбка повторяла его в точности. — Ты восхитительна, — сказал он. И с этим, я пригласила его. В то время как на мне была только ночнушка. Издалека, «О» подбадривала меня... Через час мы сидели за кухонным столом, перед прорезанной нами буханкой. В перерывах между его натиском мне удалось откусить разок или два. Остальное было теперь в животе у Саймона, по которому он с гордостью постучал как по дыне. Мы говорили во время еды, захваченные наблюдением того, как Клайв заканчивал, и в настоящее время расслаблялся, пока мы заваривали кофе. Посылка Саймона отдыхала у входной двери, ведь он даже еще не пошел в свою квартиру. Я все еще оставалась в ночнушке, ноги загибались под стул, когда я смотрела на него. Нам было так уютно, и все же было небольшое напряжение, постоянно возникающее между нами, продолжалось. — Фантастический вкус, кстати — изюм? Люблю его, — ухмыльнулся он мне, забрасывая еще одну штуку в рот. — Ты ужасен. — Я покачала головой, вставая со стула и собрав тарелки и несколько крошек, которые не были сдуты. Я чувствовала, что он наблюдает за мной, когда я передвигаюсь по кухне. Я схватила кофейник и приподняла брови глядя на него. Он кивнул. Я стояла рядом с его стулом, чтобы заполнить его кружку, и я поймала его взгляд на моих ногах пониже сорочки. — Наблюдаешь? Ну и как, тебе нравится? — Я перегнулась через него за сахарницей. — Да,— ответил он, наклоняясь ко мне, чтобы забрать его. — Сахар? — Да. — Сливки? — Да. — Это все, что ты можешь сказать? — Нет. — Тогда расскажи что-нибудь. Что угодно, — я хихикнула, идя обратно к моей стороне стола. После того, как он снова смотрел на меня, пока я устаивалась на стуле. — Как насчет этого? — сказал он наконец, опираясь на локти, меняясь лицом. — Как я уже говорил ранее, я расстался с Лиззи. Я смотрела, едва дыша. Я пыталась оставаться спокойной, очень спокойной, но я не смогла остановить усмешку тайком гуляющую на лице. — Я смотрю, ты вовсе не расстроена из-за этого, — издевался он, сидя в кресле. — Не так сильно, нет. Хочешь правду? — спросила я, улыбка превратилась во внезапный всплеск доверия. — Правда будет лучше. — Я имею в виду правдивую правду, обратно-поступательную правду. Не остроумные отклики, не мимолетное подшучивание, хотя мы только и делаем, что подшучиваем. — Мы делаем это, но я мог бы опираться хоть на какую-то истину, — сказал он тихим голосом, его голубые глаза словно пронзали меня. — Хорошо, правда. Я рада, что ты порвал с Лиззи. — Ты, ты что? — Да. Зачем ты это сделал? Только сейчас правду, — напомнила я. Он смотрел на меня мгновение, отхлебнул кофе, нервно провел руками по волосам, и глубоко вздохнул. — Хорошо, правда. Я порвал с Лиззи, потому что я не хочу быть с ней больше. С любыми другими женщинами, на самом деле, — закончил он, поставив свою чашку. — Я уверен, что мы всегда будем друзьями, но правда в том, что я в последнее время был с тремя женщинами. Это много для меня, как оказалось. Я имею в виду, что решил, может нужно попробовать всего с одной, — он улыбнулся, голубые глаза становились опасными. Зная что я ухмыляюсь и сжалась от смущения, я быстро встала и пошла выливать кофе в раковину. Остановившись там на секунду, только секунду, мысли кружились. Он был свободен. Он был... свободен. Мать честная, Долбежник был свободен. Я почувствовала, как он переместился по кухне, чтобы встать около меня. Я замерла, чувствуя его руки, нежно перебирающие мои волосы от моих плеч и скользящие вниз, к моим бедрам. Его рот, его потрясающий рот едва коснулся мочки моего уха, и он прошептал: — Правду? Я не могу перестать думать о тебе. Я продолжала стоять в стороне от него, мой рот приоткрылся, а глаза расширились, я разрывалась между тем, чтобы сделать победный жест «Да!» и актуальным кухонным сексом. Прежде, чем я смогла решить, его рот сместился более целенаправленно, на кожу чуть ниже моего уха заставляя мой Мозг гореть, а все что ниже танцевать джигу. Его руки вцепились мои бедра, и он повернул меня к себе лицом, это тело и улыбка — я быстро спрятала лицо, отчаянно пытаясь сохранить его выражение. — Правда? Я думал о тебе с той ночи, когда ты постучала ко мне в дверь, — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ямку на шее с захватывающей дух точностью. Его волосы щекотали мой нос, и я боролась, чтобы держать себя в руках. Он толкнул меня в сторону и немного удивил меня, подняв меня на тумбу. Мои ноги автоматически раздвинулись, чтобы позволить ему находиться между ними, Универсальный Закон Долбежника заменил собой любую фактическую мысль, которая была в моей голове. Не волнуйтесь, мои бедра знали, что делать. Одна из его рук обхватила мою небольшую спину, в то время как другая схватила сзади шею. — Правду? — спросил он еще раз, потянув мои бедра к краю тумбы, заставляя меня откинуться назад так, чтобы мои ноги еще раз пошли на автопилоте и обвились вокруг его талии. — Я хочу тебя в Испании, — выдохнул он, затем приблизился своим ртом к моему. Где-то замяукал кот... и, наконец, «О» вернулась домой. * * * — Еще вина, мистер Паркер? — Мне нет. Кэролайн? — Все хорошо, спасибо, — я с наслаждением потянулась в кресле. Сначала Первым Классом к «LaGuardia», затем Первым классом на всем пути в Малагу, Испания. Мы хотели взять оттуда автомобиль до Нерья, маленького прибрежного городка, где Саймон арендовал дом. Подводное плавание, спелеология, туризм, красивые пляжи, и горы, множество всего в причудливой деревне. Саймон корчился в кресле и стрелял в меня сердитым взглядом через плечо. — Что? В чем проблема? — спросила я, оглядываясь и не видя ничего необычного. — Этот ребенок продолжает стучать по моему креслу, — проворчал он сквозь стиснутые зубы. Я смеялась в течение двадцати минут. |