|
|
Ава Марч Связанные обманом
Ава Марч Связанные обманом  Перевод: Калле Вычитка: Viktoria Обложка: Vikylya Аннотация
У лорда Оливера Марсдена есть тайна. Он много лет влюблен в друга детства, хотя Винсент никогда не проявлял к нему какого-либо интереса, помимо дружбы. Красивый и успешный, он являет собой все, чем Оливеру никогда не стать. К тому же Винсент предпочитает женщин.
А потом Оливер узнает, что во время визитов в лондонский бордель Винсент всегда снимает мужчину. Отчаянно желая побыть с Винсентом хоть немного, Оливер идет на обман и меняется местами с работником борделя. Когда Оливер приезжает на место, его ждет еще один сюрприз. Цепи и кожаные плети? Видимо, Винсент совсем не так консервативен, как кажется.
У лорда Винсента тоже есть секрет, и поддаться желаниям он позволяет себе лишь раз в месяц. Но в этот раз все по-другому. Загадочный мужчина так совершенен, так красив в своей покорности, что будит в Винсенте желание защищать, с которым он не в силах бороться. И все же он отказывается поверить, что, возможно, предпочитает мужчин, ведь это разрушит его надежды когда-либо заслужить уважение отца.
Разведет их предательство или свяжет вместе?
Глава Один
Апрель 1822
Лондон, Англия
– Сколько?
Мадам Делакруа постучала пальцем по накрашенным губам.
– Ваша просьба очень необычна.
– Я не верю, что я первый мужчина, обратившийся к вам с подобным. Наверняка были и другие прецеденты.
– Конечно. – Мадам заправила выбившуюся прядь за ухо. – Но в ситуации подобной вашей, одного мужчину нельзя заменить другим. Именно то, что вы просите об этом, и делает ее необычной.
Ее фальшиво аристократический тон заставил лорда Оливера Марсдена неловко заерзать в алом кожаном кресле. Он старался по возможности избегать этой женщины, предпочитая иметь дело напрямую с ее «работниками», но сегодня у него не было выбора. Собравшись с духом, он приехал в ее офис и рассказал о желании, которое преследовало его как во сне, так и каждую секунду бодрствования. Он отыщет способ заплатить любую названную цену, и мадам, сидящая за столом атласного дерева, это прекрасно знала. Он мог лишь надеяться, что у его отца, маркиза Кэмпдена, достаточно говорящая репутация, чтобы мадам не потребовала слишком много из страха продешевить.
Но все же незачем совсем облегчать ей жизнь. Оливер расправил плечи.
– Вы получите деньги еще и от лорда Винсента. Заработаете вдвое больше, и ваш человек будет свободен, чтобы обслужить еще одного клиента.
– Верно. – Делакруа встала и подошла к столику у стены – в тишине комнаты прошелестел атлас. Она оглянулась на Оливера. – Не желаете ли выпить?
Даже бутылка виски не помогла бы развязать узлы в его животе.
– Нет, благодарю.
Она нахмурила лоб. Как и любая женщина, не привыкшая слышать слово «нет». Она наполнила невысокий стакан прозрачной жидкостью. От резкого запаха закололо в носу. Зазвенело стекло, и она заткнула горлышко графина пробкой. Выбранный напиток совсем не сочетался с напускной элегантностью комнаты и внешнего вида самой мадам. Однако пить джин она умудрялась очень маленькими глотками.
– Вам потребовались услуги именно моего заведения.
Оливер склонил голову набок и поспешно поправил сползшие на нос очки.
– Это продиктовано необходимостью. Именно ваше заведение он посещает в первый четверг каждого месяца.
Прислонившись бедром к столику, она взболтнула содержимое стакана.
– Вы желаете обмануть одного из моих клиентов. Верного, благонадежного, всегда хорошо платящего. Лорду Винсенту Прескотту не понравится, если он прознает о моей роли в вашем плане.
– Он не прознает.
– Ну конечно, прознает, – сказала она, слегка пожав плечами.
– Вы заверяли, что шлюха будет молчать. Сам я никогда ему не расскажу и приму все меры, чтобы он меня не узнал.
Она вскинула бровь.
– Лорд Винсент умен. Трехдневной щетиной его не проведешь.
Оливер погладил колючий подбородок.
– Это я и так понимаю. Одной щетины недостаточно. В комнате будет темно, а у лорда Винсента нет причин о чем-либо подозревать. Он поверит в то, что ему скажет шлюха – что я всего лишь замена тому мужчине, которого он обычно нанимает.
Он знал Винсента с детства. Они оба были вторыми сыновьями маркизов и встретились в первый день учебы в закрытой школе, и по причинам, которых Оливер до сих пор не мог себе объяснить, чопорный и хорошо воспитанный одиннадцатилетний мальчишка с ним подружился. Оливер всегда плохо учился, и пару раз от отчисления его спасало только то, что с ним занимался Винсент. В благодарность Оливер всегда поздравлял того первым, когда он получал высшие отметки, что случалось довольно часто. Они почти никогда не разлучались, даже каникулы проводили вместе в поместье деда Винсента в Дорсете. За четыре года Оливер ни разу не был дома, и, судя по отсутствию писем, никто по нему не скучал. Отец практически жил за игровым столом, а старшему брату никогда не было дела до Оливера, вряд ли тот вообще заметил его отсутствие. Эти каникулы с Винсентом, проведенные за рыбалкой, плаваньем и охотой, стали самым драгоценным периодом в его юности. А потом Винсент уехал в Кембридж, а Оливер… остался.
Теперь, спустя тринадцать лет с их знакомства, они уже не были так близки, и за все это время Винсент ни разу не намекал на свой интерес к мужчинам. Видимо, он и не собирался этим делиться, не хотел рассказывать – его нежелание Оливер понимал, потому что и сам так и не признался другу в своих предпочтениях. И если бы Винсент узнал о том, что он задумал совершить завтрашней ночью, то без сомнения счел бы это настоящим предательством. Одно дело – удовлетворять тайные желания в безопасности и темноте борделя, и совсем другое – взять в любовники своего друга.
Снова наполнив бокал, Делакруа села за стол. Долгую минуту она молчала, и Оливеру потребовалась вся сила воли, чтобы выдержать ее пронзительный взгляд.
– Вы просили от меня конфиденциальности, – заметила она.
Вот они и подошли к главному, а он хоть и не напрямую, но уже дал ей понять, как важно для него, чтобы Винсент не узнал об этом обмане. Оливер с трудом подавил желание презрительно покачать головой. Боже, если бы на его месте оказался сам Винсент, он бы убедил мадам заплатить ему за эту ночь. Винсенту всегда все удавалось там, где Оливер тут же терялся. Но сегодня один неверный шаг может стоить ему шанса провести ночь с Винсентом.
Он нервно пригладил волосы.
– Да, это тоже необходимость, – отозвался он, умудрившись не показать, насколько расстроен ходом этих переговоров.
Ее подведенные черной краской глаза торжествующе сверкнули. Она держала его за яйца, и ему оставалось лишь надеяться, что она не станет сжимать их слишком сильно.
Мадам вытащила из ящика стола лист белой бумаги, окунула перо в серебряную чернильницу и задумчиво уставилась на чистый лист. Слыша, как грохочет сердце в ушах, Оливер абсолютно неподвижно сидел и ждал, пока она постукивала кончиком пера по чернильнице. Пожалуйста, только не дай ей сделать из меня евнуха. Когда она наконец начала писать, тихий скрип пера показался ему просто оглушительным.
– Учитывая обстоятельства вашей просьбы, цена покажется вам вполне разумной, – сказала она, подтолкнув бумагу к нему.
Наклонившись, он поднял лист, закрыл глаза, молясь, чтобы ему хватило денег на молчание мадам. Он подозревал, что эта просьба обойдется ему куда дороже, чем обычная плата за ночь с одним из ее работников. Дохода с небольшого наследства, оставленного ему матерью, хватало на жизнь, но лишних денег у Оливера никогда не было, поэтому последнее время он нередко засиживался в прокуренных игровых залах. На то, чтобы выиграть по-крупному, у него ушло несколько месяцев. Если сумма окажется больше, чем фунтов в стопке у него в кармане, ему понадобится еще несколько долгих месяцев, чтобы вернуться в этот кабинет и снова озвучить свою просьбу.
Задержав дыхание, он медленно приоткрыл один глаз. Его плечи облегченно расслабились. Да, придется продать две последние картины, украшавшие стены его скромной холостяцкой квартиры, но вместе с выигрышем он сможет позволить себе ночь с Винсентом.
Он вытащил стопку банкнот из кармана сюртука.
– Остаток привезут сегодня вечером.
Она склонила голову набок, принимая его предложение. Края красных губ довольно – почти злорадно – изогнулись. Мадам была опытна, и ей откуда-то было известно, как далеко можно зайти, устанавливая цену. Она хлебнула еще джина.
– Когда Холли приведет лорда Винсента в комнату, то сообщит ему, что обычного мужчины нет на месте, – сказала она, Холли звали ту блондинку, которую Винсент всегда выбирал на глазах прочих клиентов.
– Что если он откажется?
– Холли с этим разберется. Вот почему нужно посвятить ее в ваш план. Но он не откажется. Он приходит сюда ради мужчины. Ему все равно кого трахать, главное, чтобы парень был не совсем урод.
Ее грубость задела Оливера, но каким-то образом ему удалось сдержаться и не поморщиться. Все, чего искал Винсент – это мужчину, чтобы согреть постель, тогда как Оливер хотел одного Винсента. Завтрашняя ночь станет для него всем… и ничем для мужчины, которого он любит.
– Здесь есть задняя дверь, которая ведет во внутренний двор, – продолжила она. – Будьте там завтра в одиннадцать. Служанка проводит вас в комнату.
Он кивнул.
Ее размеренный тон сменился приказным:
– Это заведение известно качеством своих услуг. Все мои работники должны оставлять клиентов с широкими улыбками на лицах. Поскольку вы будете заменять одного из моих людей, я жду от вас того же.
– Конечно, – пробормотал он. Судя по ее взгляду, он бы не удивился, если бы она приказала ему спустить брюки, чтобы проверить, подходит ли он на место работника ее заведения. Он поспешно встал и коротко поклонился: – Благодарю и всего хорошего.
Улыбнувшись, она расслабленно откинулась на спинку стула, в то время как ему хотелось лишь одного – поскорее сбежать из этого кабинета.
– Приятно иметь с вами дело, лорд Оливер. Для меня величайшая радость – исполнять желания моих клиентов, каковы бы они ни были. Надеюсь, лорд Винсент завтра исполнит ваши.
* * * * *
– Ты новенький, да?
– Эээ… да, – ответил Оливер в спину служанке, поднимаясь вслед за ней по ступенькам, и облегченно вздохнул, поняв, что она не узнала в нем одного из бывших клиентов заведения. Хотя он нечасто видел слуг борделя в свои прошлые визиты, такой огромный дом было трудно содержать без небольшой армии людей. И если эта девушка решила, что он из работников Делакруа, то поправлять ее ни к чему. Чем меньше человек знает о том, кто он такой, тем лучше.
Он подъехал к задней двери борделя – как и советовала мадам вчера днем, – где его и встретила эта служанка. Последние тридцать четыре часа тянулись медленнее, чем можно было себе представить. Но он наконец-то здесь. Время пришло. Поправив сюртук, Оливер в очередной раз попытался сдержать возбуждение.
Узкая лестница перешла в такой же узкий коридор. Наверное, здесь помещения для слуг. Девушка открыла дверь и жестом пригласила Оливера войти. Комната оказалась небольшой, здесь стояли только деревянный стул с прямой спинкой и стол на тонких ножках.
– Где Делакруа нашла тебя? – спросила она.
Он открыл рот и тут же закрыл его. Где хозяйки борделей находят мужчин для своих заведений?
Девушка пожала плечами, видимо, поняв, что ответа не дождется.
– Просто ты не похож на тех, кого она обычно нанимает.
Уставившись на носки своих сапог, он сунул руки в карманы. Совсем необязательно было напоминать о его невзрачности. За эти годы он не раз бывал у мадам Делакруа. Каждый снятый им парень был эталоном мужественности, и все же никто и близко не походил на Винсента, каким представлял его себе Оливер. Их плечи казались ему недостаточно широкими, тем немногим, у кого были голубые глаза, было далеко до того насыщенно-синего цвета летнего неба, и ни один из них не обладал этим низким, вкрадчивым голосом, который действовал на Оливера не хуже бутылки хорошего виски.
– Можешь оставить одежду здесь. – Девушка махнула рукой на деревянные крючки на стене. На самой служанке было простое коричневое платье и белый чепец, прикрывавший русо-каштановые волосы. Ей было не больше восемнадцати, но манера держаться выдавала ее опыт в том, что касается работы борделя.
Подцепив спинку стула за перекладину, она открыла узкую дверь и вынесла стул в соседнюю комнату.
Не зная, что делать, Оливер последовал за ней. Здесь кто-то уже зажег свечи и развел огонь. Мебель и паркет красного дерева ухоженно блестели. На стенах были кремовые с шоколадным узором обои, а у камина стояла пара удобных на вид черных кожаных кресел. Спальня понравилась бы Винсенту. Чистая, опрятная и все же мужская – все на своем месте, кроме стула с прямой спинкой, стоящего в нескольких футах от изножья кровати.
Металлический звон заставил его повернуться к комоду. Нагнувшись, служанка искала что-то в нижнем ящике, а потом развернулась и снова подошла к стулу.
Глаза Оливера изумленно распахнулись, когда он увидел, что она держит в руках. Кожа пошла мурашками от неприятного предчувствия, волосы на затылке зашевелились. Забравшись на стул, девушка протянула руку и повесила цепь на крюк, свисавший с потолка. Приспособление представляло собой треугольник – цепь и трехфутовая перекладина, соединявшая концы. Поджав губы, служанка поправила ее так, чтобы перекладина висела параллельно полу.
Сердце бешено застучало о ребра. Это предназначается для него. Он знал наверняка.
Девушка вернулась к комоду. Открывая и задвигая ящики, она стала вытаскивать предметы и складывать их наверх. Четыре крепких кожаных наручника, отделанных металлом, два поменьше и два побольше. Еще одна металлическая перекладина с крючьями на концах. Две бутылки, наполненные золотистой жидкостью – как подозревал Оливер, маслом. Белое махровое полотенце. Металлическое кольцо пару дюймов в диаметре. Мраморные дилдо и анальные затычки разных размеров. Плетеный кожаный кнут. Плеть-девятихвостка. Деревянная шлепалка, помнится, такая же была у директора его старой школы. Он шагнул ближе и поправил очки. А это что, собачий ошейник?
Иисусе. И все это для него. Наверное, это не та комната. То, что Винсенту нравятся мужчины, само по себе шокирующе. Да, это сыграло Оливеру на руку, хотя все равно было неожиданно. Но это? Это точно не подходило консервативному мужчине, которого Оливер знал с детства.
Девушка не стала спрашивать у него имя. Наверное, приняла его за другого. Он откашлялся:
– Прошу прощения, мисс. Я здесь для лорда.
– Да. – Она сунула одну из бутылочек с маслом себе в карман и подошла к умывальнику у узкой двери.
– Лорда Винсента Прескотта.
Она налила в чашку воды из кувшина.
– Да, его светлость скоро прибудет.
Сердце Оливера пропустило удар. Пресвятая богоматерь! Он снова повернулся к комоду, посмотрел на эти кожаные наручники. При мысли о подчинении Винсенту по спине вдруг пробежала дрожь предвкушения. А потом в животе вырос свинцовый ком. Что если Винсент пристегнет его к перекладине и зажжет свечи? Он не сможет ничего сделать, чтобы скрыть свое лицо. Поведя плечами, он запустил пальцы в волосы.
Служанка вытащила с нижней полки умывальника еще два белых полотенца и положила одно рядом с чашкой. Оставив бутылочку с маслом и другое полотенце на прикроватном столике, она оглядела комнату, видимо, проверяя, все ли на месте. Ее взгляд остановился на Оливере, который все еще стоял у одного из кресел. Она тихо вздохнула. Карие глаза сочувственно смягчились.
– Незачем так переживать. Его светлость очень хороший, и у него легкая рука. Он не оставит никаких шрамов. Если тебя это успокоит, он был любимцем Камерона. Тот ужасно надулся, когда Делакруа сказала ему, что сегодня ты займешь его место.
Оливер и так знал, что Винсент был фаворитом светловолосого Адониса. Именно Камерон стал бросать намеки о красавце-лорде, с которым виделся раз в месяц, чтобы Оливер угадал, о ком речь. Если уж на то пошло, быть фаворитом Камерона следовало бы самому Оливеру. Вряд ли многие патроны платят за то, чтобы их трахнули, а не наоборот.
– Я не переживаю, – ответил он, борясь с желанием поежиться.
Она пожала плечами:
– Снимай всю одежду, кроме брюк. Если носишь панталоны, тоже снимай. Его светлость захочет, чтобы ты был готов к его приходу.
Она забрала стул и вышла из комнаты.
Во что он, черт побери, ввязался? Но нет, оно того стоит. Это его единственный шанс побыть с Винсентом, и он не пойдет на попятный. Оливер громко сглотнул. Чего бы то ни стоило.
С трудом оторвав взгляд от железной перекладины, висевшей на цепи, он начал раздеваться.
– Проклятье, – пробормотал он, борясь с узлом шейного платка. Он никогда не умел их завязывать, а сейчас эта зараза не желала расплетаться. С помощью зеркала над умывальником ему наконец удалось снять треклятый платок. Бросив смятую тряпицу на пол, Оливер изучающе уставился на свое отражение.
Он выглядел еще неряшливее обычного. Если повезет, это и плохое освещение помогут провести Винсента. К тому же он специально избегал встреч с другом с тех пор, как тот вернулся из загородной поездки – ни к чему было мозолить тому глаза. Четырехдневная щетина скрывала подбородок, а еще Оливеру очень нужно было подстричься. Темные кудри, растрепавшиеся от его привычки ерошить их, доходили до самого подбородка. Обычные карие глаза смотрели на него из-за очков в проволочной оправе. Он прекрасно понимал, почему Винсент никогда не проявлял к нему никакого интереса, кроме дружбы. Все в Оливере было невзрачным. Средний рост. Среднее телосложение. Средний ум.
Он фыркнул и стал расстегивать простой коричневый сюртук. Если растешь с человеком, которому все, чем бы он ни занимался, удается в совершенстве, как никогда ощущаешь свои недостатки. Не то чтобы он завидовал успехам Винсента. Он испытывал к тому лишь восхищение.
Ну, это не совсем так, конечно. Что-то куда большее привело его в эту спальню.
Воспользовавшись специальным приспособлением у камина, он стащил с себя сапоги. Закончив раздеваться, как советовала служанка – а скорее, как желал сам Винсент, – он собрал одежду и оставил ее стопкой на небольшом столике в смежной комнатке. Он шагнул обратно в спальню, потом развернулся, снял очки и спрятал их в карман сюртука.
Если повезет, Винсент будет держаться достаточно близко, чтобы Оливер и так его видел. Он почти с нетерпением ждал, когда узрит лорда Винсента Прескотта без его безукоризненной сделанной на заказ одежды. Этой картиной ему придется довольствоваться всю оставшуюся жизнь, и он не желал что-нибудь упустить.
Одну за другой он погасил все свечи, так что вскоре спальню освещал лишь огонь в камине, света было так мало, что в углах комнаты засели черные тени. Оливер стал нервно мерить шагами спальню, чувствуя, как ткань брюк трется о его член. Ходить без панталон оказалось довольно приятно, хоть и непривычно. Это ощущение смешивалось с предвкушением и страхом, натягивая и без того измученные нервы.
Взгляд упорно падал на комод и металлическую перекладину на цепи. Перед глазами одна за другой вспыхивали картинки. Вот он стоит прикованным к этой перекладине, Винсент у него за спиной, проталкивает в него скользкие от масла пальцы, глубоко, подготавливая. Все внутри словно плавится от желания…
Оливер споткнулся. Нет, он хотел большего. Он хотел Винсента. Хотел, чтобы тот взял его, и если это значило, что нужно надеть наручники и ошейник и вытерпеть порку, то он пойдет и на это.
Из-за закрытой двери послышался звенящий женский смех. Оливер замер и насторожился. А вот и низкий раскатистый мужской голос.
Он приехал.
Оливер спешно оглядел комнату, не зная, что делать. Сесть, остаться стоять, забраться на постель? Возбуждение и почти паника схлестнулись, смешавшись в ядовитый коктейль.
Щелкнула ручка, и дверь распахнулась.
|
|
|
Скачать 347.5 Kb.