Беляев история российского законодательства

• Название: Беляев история российского законодательства
• Анкор: Seminar_20.docx
• Дата: 14.07.2018
• Размер: 63.2 Kb.
• Имя файла: Seminar_20.docx
• Тип: Семинар; #21473
• страница: 2 из 3

Судебник царский 1550 г. Такая односторонность и недостаточность 1-го Судебника обнаружилась вскоре после его создания; сын Иоанна III - вел. кн. Василий - дополнил законы отца; судебник Василия Иоанновича не дошел до нас, но сын Василия - Иоанн IV, создавая новый судебник, конечно, имел перед собою законы отца и включил их в свои. Судебник царский издан так же, как и 1-й, царем с участием его братьев и бояр. Говоря о земских соборах, выразили предположение, что большие реформы 50-х гг. XVI в. могли быть вызваны совещаниями с первым земским собором. Хотя в том же 1550 г. Судебник был подготовлен, но на Стоглавом соборе 1551 г. (на котором присутствовали не одни духовные лица, но и "братья в. кн., князи, бояре и воини") царь предложил его на рассмотрение и утверждение: "прочтите и рассудите, - говорил он - ...аще достойно сие дело, на св. соборе утвердив, подписати на Судебник и на уставной грамоте". Подлинник Судебника, подписанный членами собора, должен был храниться "в казне" (где хранились тогда вообще государственные акты). Итак, Судебник должен был получить свою силу только с 1551 г. С изданием Уложения царя Алексея Михайловича и этот Судебник, подобно 1-му, был забыт и утрачен; несколько экземпляров его открыл Татищев; сличив их, он собрал дополнительные статьи, присоединил свои примечания (с учебно-практическим направлением) и в таком виде сдал рукопись в Академию наук; но лишь в 1768 г. появился в печати этот памятник в татищевской обработке. С тех пор Судебник издавался несколько раз.

Основным источником для цар. Судебника послужил 1-й Судебник с дополнениями вел. кн. Вас. Иоанновича и новыми узаконениями самого Грозного. Из сравнения обоих Судебников оказывается, однако, что царский не просто заимствует из 1-го, а перерабатывает заимствуемое двояким образом: а) в Судебнике 1-м нередко постановления не имеют второй существенной части (о последствиях нарушения закона), которая и придается им в Судебнике царском; например, Судебник 1-й (ст. 2) запрещает судьям отказывать в правосудии тем лицам, которые им подсудны, но не полагает никакого наказания за такой отказ; Судебник царский (ст. 7) прибавляет: "быта от государя в опале". Судебник 1 -и (ст. 1 запрещает судьям брать взятки и решать дела по пристрастию, но не полагает за то никакого наказания; царский (ст. 3-5) назначает несколько наказаний за разные виды умышленного неправосудия. Вообще 1-й судебник представляет собою закон в виде lex minus perfecta; царский - lex perfecta; б) Судебник царский расчленяет постановления 1-го Судебника, создавая нередко из одной его статьи несколько статей: так, в приведенном сейчас примере умышленное неправосудие может быть совершено по вине боярина (судьи), дьяка или подьячего; оно может быть следствием подкупа судьи, подлога или искажения акта дьяком; все это выделено в царском Судебнике в отдельные статьи. Впрочем, гораздо чаще добавления судебника царского вмещаются внутрь текста той же статьи, не создавая новых (например, ст. 7-15). Значительную часть (1/3) судебника царского составляют новые статьи (всех со статьями разъяснительными - 32), из которых некоторые могли быть составлены при самом издании царского Судебника; но большая часть их должна быть отнесена на счет утраченного Судебника Василия Иоанновича и вообще указов, дополнивших 1-й Судебник от 1497 г. по 1550. Отделить зги две группы новых статей одну от другой довольно трудно; лишь до некоторой степени можно исполнить эту задачу, приписав самому Грозному те статьи, в которых заметно направление к сокращению произвола и к усилению самоуправления низших классов. Можно указать следующие цельные группы новых постановлений: 1) статьи 20-26, 28-30 (о некоторых формах обвинительного процесса и о бесчестье); 2) ст. 64,63, 68-71 и 73 (о наместническом суде); 3) ст. 77-82, 85 (о холопстве, кабале и о праве родового выкупа); 4) ст. 97-98 (о силе действия и порядке составления законов). Иоанну IV можно приписать постановления об уничтожении тарханных грамот (ст. 43), дополнительные постановления об участии старост и целовальников в наместническом суде (ст. 62,68,69,70).

Сила действия закона и отношение его к обычному праву в эпоху Судебников. Из сравнения содержания двух Судебников оказывается, что закон в промежуток времени, разделяющий их, сделал весьма незначительные успехи, выработав мало новых норм, и царский Судебник есть памятник преимущественно процессуального права; почти все право гражданское стояло еще вне сферы определений закона. Несмотря на такую бедность юридического содержания, второй Судебник объявил закон всеобъемлющим и единственным источником права: "вперед всякие дела судити по сему судебнику" (ст. 97); если же возникнут дела о предметах, не предусмотренных Судебником, то они должны решаться не по обычному праву, а должны бытъ предоставлены для разрешения законодательной власти, которая даст по этим поводам новые законы (ст. 98). Едва ли такая идеальная всеобъемлющая сила закона тотчас же осуществилась в практике: многие дела впоследствии могли разрешиться по установившимся обычаям судьями, не восходя к законодателю. В тех же статьях царского Судебника содержатся определения о способах составления закона: инициатива закона (кроме непосредственной инициативы законодательной власти, что само собою разумеется) могла исходить от подчиненных властей, представляющих к разрешению новые вопросы, возникающие на практике. Самое творчество закона принадлежит царю и боярской думе в возможно полном составе ("всех бояр приговору"). Действие закона начинается с момента его издания ("с которого дни уложил"), что, впрочем, на практике должно было сводиться к тому моменту, когда закон стал известным для подданных. О публикации закона Судебники молчат; они предписывают чрезвычайные меры публикации лишь для одного постановления, вошедшего в них, именно о воспрещении брать посулы и лжесвидетельствовать ("велети прокликати по торгам на Москве и во всех городех..."); особые меры публикации (кроме обычной рассылки списков закона в присутственные места) едва ли были нужны для такого закона, который содержал в себе процессуальные нормы и обращен был к судьям и правительствам, а не к населению. Закон не имеет обратного действия: "которые дела преж сего Судебника вершены... быти тем делом всем... как прежде сего вершены..." (ст. 97, ср. ст. 78). Общий закон действует на пространстве всего государства (ср. ст. 99 цар. Суд.) в противоположность прежним местным законам*.
2. Соборное уложение

Томсинов

Соборное уложение 1649 года как памятник русской юриспруденции
Уложение царя Алексея Михайловича рассматривается в исторической литературе, как правило, лишь в качестве памятника русского права. Между тем этот юридический свод выступает помимо прочего воплощением характерных для русского общества XVII века особенностей правового мышления, искусства формулирования новых правовых норм и модификации норм старых, действующих с давних времен, приемов переработки с целью приспособления к условиям русского общества норм иностранных юридических сборников, навыков группировки и классификации правового материала - одним словом, всего того, что составляет содержание явления, называемого юриспруденцией. Соборное уложение 1649 года необходимо изучать поэтому и как памятник русской юриспруденции. Оно подвело итог эволюции русской юриспруденции в предшествовавшие исторические эпохи и стало отправной точкой для дальнейшего ее развития.

Произошедшие в начале XVII века перемены во взглядах русского общества на характер государства и верховной государственной власти повлекли за собой изменения и в его правовых воззрениях. В частности, по-новому стало мыслиться такое явление правотворчества, как создание единых для всей Руси правовых установлений.

В предшествующую эпоху оно считалось делом исключительно государя, его детей, "братии" и приближенных к нему бояр. Об этом свидетельствуют сами заголовки судебников 1497 и 1550 годов*(19). В XVII веке создание общерусских правовых установлений стало рассматриваться как дело не только царя с боярами, но "государево царьственное и земское дело".

Так, начертанный на свитке текст Соборного уложения 1649 года был подписан триста пятнадцатью членами Земского собора, принадлежавшими к различным сословиям и представлявшими сто шестнадцать городов России*(20). В краткой истории создания Соборного уложения, изложенной в преамбуле к его основному содержанию, рассказывается о том, как собирались выборные для его принятия: "А для того своего государева и земского великого царьственного дела указал государь по совету со отцем своим и богомольцем святейшим Иосифом патриархом Московским и всея Руси, и бояре приговорили выбрать из столников, и из стряпчих, и из дворян московских, и из жилцов ис чину по два человека, такъже всех городов из дворян и из детей боярских взяти из больших городов, опричь Новгорода, по два человека, из новгородцов с пятины по человеку, а из менших городов по человеку, а из гостей трех человек, а из гостиные и из суконные сотен по два человека, а ис черных сотен, и из слобод, и из городов с посадов по человеку добрых и смышленых людей, чтобы его государево царьственное и земское дело с теми со всеми выборными людьми утвердити и на мере поставить, чтобы те все великие дела по нынешнему его государеву указу и Соборному уложенью въпредь были ничем нерушимы"*(21).

Среди лиц, подписавшихся под текстом Соборного уложения 1649 года, были: патриарх Московский и всея Руси Иосиф, митрополит Крутицкий Серапион, три архиепископа, епископ, архимандриты Спасо Нового монастыря, архимандриты Троицы Сергиева, Чудова, Андроникова и Казанского Преображенского монастырей, игумен Соловецкого монастыря, четырнадцать бояр, десять окольничих, казначей, думный дворянин, думный дьяк, князья, священнослужители низших рангов, стрельцы, подьячие, посадские люди, купцы, мещане и др.

Из преамбулы к основному содержанию Соборного уложения 1649 года следует, что инициатором создания этого юридического сборника был царь Алексей Михайлович, принявший данное решение после совета с Освященным собором и Боярской думой. "В лето 7156 го(да) июля, в 16 день, - говорится в первых строках преамбулы, - государь царь и великий князь Алексей Михайловичь всея Руси самодержец в двадесятое лето возраста своего, в третье лето богом хранимыя своея державы советовал с отцем своим и богомольцем святейшим Иосифом патриархом Московским и всея Руси, и с митрополиты, и со архиепископы, и с епископом, и со всем освященным собором, и говорил с своими государевыми бояры, и с околничими, и з думными людьми, которые статьи написаны в правилех святых апостол и святых отец и в градцких законех греческих царей, а пристойны те статьи к государственным и к земским делам, и те бы статьи выписать, и чтобы прежних великих государей царей и великих князей российских и отца его государева блаженныя памяти великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодоровича всея Руси указы и боярские приговоры на всякие государственные и на земские дела собрать, и те государьские указы и боярские приговоры с старыми судебниками справити. А на которые статьи в прошлых годех прежних государей в судебниках указу не положено, и боярских приговоров на те статьи не было, и те бы статьи по тому же написати и изложити по его государеву указу общим советом, чтобы Московского государьства всяких чинов людем от болшаго и до меншаго чину суд и росправа была во всяких делех всем ровна. И указал государь царь и великий князь Алексей Михайловичь всея Руси то все собрати и в доклад написати бояром князю Никите Ивановичи) Одоевскому, да князю Семену Васильевичю Прозоровскому, да околничему князю Федору Федоровичю Волконскому, да дьяком Гаврилу Левонтьеву, да Федору Грибоедову"*(22).

Приведенная версия истории создания Соборного уложения не вполне, однако, соответствует действительности. В ней умолчен, и скорее всего сознательно, факт подачи царю Алексею Михайловичу двух челобитных от представителей различных сословий. Об этом факте говорится в так называемой "Памяти приказа боярина князя Н.И. Одоевского с товарищи от 16 июля 1648 года в Новгородскую четверть о созыве выборных от посадов, ведомых в Новгородской четверти городов на Земский Собор к 1 сентября 1648 года"*(23). Из содержания этого документа явствует, что первая из указанных челобитных была подана государю 10 июня 1648 года. "В нынешнем во 156-м году, июня в 10 день, били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Руси дворяне Московские, и жильцы, и дворяне, и дети боярские розных городов, и иноземцы, и гости, и гостиные и суконные и всяких розных сотен и слобод торговые люди, чтоб государь их пожаловал, - велел учинити Собор, и быти б на Соборе из стольников, и из дворян Московских, и из жильцов, и из городовых дворян и детей боярских выборным лутчим людей. И они на Соборе учнут бить челом государю о всяких своих делех".

Царь Алексей Михайлович немедленно отреагировал на эту челобитную и созвал Земский собор. Дата 16 июля 7156 года от Сотворения мира (1648 г. от Рождества Христова), указанная в преамбуле к основному тексту Уложения, является датой заседания Собора, на котором и было принято решение о составлении рассматриваемого юридического сборника. Цитированная выше "Память приказа боярина князя Н. И. Одоевского..." описывает это событие следующим образом: "И по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Руси указу был у него, государя, Собор в Столовой избе, а на Соборе был отец иво государев и богомолец святейший Иосиф, патриарх Московский и всеа Русии, и власти, и бояре, и околничие, и думные люди; да на Соборе ж были стольники, и дворяне Московские, и жильцы, да дворяне и дети боярские первых половин Замосковных городов, которые ныне на Москве, и нынешнего лета быти им на государевой службе на Украине, по два человека из города; да на Соборе ж были гости, и гостиные и суконные и всяких розных сотен и слобод лутчие люди. И били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Руси дворяне Московские, и жильцы, и дворяне и дети боярские из городов, и иноземцы*(24), и гости, и всяких чинов торговые люди о всяких своих делех и о том, чтоб указал государь написать на всякие розправные дела Судебник и Уложенную книгу, чтоб вперед по той Уложенной книге всякие дела делать и вершить"*(25) (курсив мой. - В.Т.).

Из приведенных слов очевидно, что свое решение о создании Уложения царь Алексей Михайлович принял не по собственной инициативе, а в ответ на челобитную, поданную представителями различных сословий, собравшихся 16 июля 1648 года на заседание Земского собора.

Этот факт подтверждается и грамотой новгородского воеводы губному старосте Обонежской пятины Нагорной половины Ивану Кобылину от 28 июля 1648 года о созвании выборных на Земский собор, впервые опубликованной в 1836 году в сборнике "Актов Археографической экспедиции"*(26). В ней говорилось: "По государеву указу и отца его государева и богомольца святейшего Иосифа, патриарха Московского и всея Русии, и по приговору государевых бояр и по челобитью стольников, и стряпчих, и дворян Московских, и жильцов, [и] дворян и детей боярских всех городов, и иноземцев, и гостей, и гостинныя [и] суконныя сотни, и всяких чинов торговых людей, велено на Москве государевым боярам князь Никите Ивановичу Одоевскому с товарищи на всякие расправныя дела написать Судебник и Уложенную книгу, чтобы впредь по той уложенной книге всякия дела делать и вершить без всякого переводу и безволокитно. А для того государева и земского дела Государь указал взять к Москве изо всех городов дворян и посадских людей добрых, чтобы государевы дела, по его государеву указу и по Уложенью, были ничем нерушимы".

Любопытно, что с просьбой о создании "уложенной судебной книги" дворяне русских городов выступали еще в период правления Михаила Федоровича - данная просьба выражалась в одной из челобитных царю, поданных в 1637 году*(27). В 1648 году главными инициаторами составления Соборного уложения стали члены Земского собора, избранные городами. По словам историка В.И. Сергеевича, "этот вывод, на первый взгляд, может показаться маловероятным, но он совершенно согласен с московским порядком вещей. Неудобства, проистекающие от неопределенности закона, его неполноты, непоследовательности, неясности, должны были чувствоваться выборными людьми гораздо сильнее, чем боярами, окольничими, думными людьми и другими приближенными к Государю лицами, которым недалеко было идти для разрешения всех возбуждаемых законом сомнений. Для городовых же людей это разрешение являлось в форме московской волокиты, которая была для них пуще татарского погрома. Понятно, для них вопрос о приведении законов в порядок был самым настоятельным, тогда как для бояр, окольничих и других сильных людей всякая неясность закона в то темное время могла быть даже полезна. Уложение 1649 г. действительно отменяет некоторые установившиеся в XVII в. помимо государевых указов порядки, выгодные сильным людям и невыгодные казне и людям мелким"*(28).

Сформированная по царскому указу от 16 июля 1648 года комиссия из пяти человек: двух бояр (князей Никиты Ивановича Одоевского и Семена Васильевича Прозоровского), окольничего (князя Федора Федоровича Волконского) и двух дьяков (Гаврилы Левонтьева и Федора Грибоедова) - немедленно приступила к работе по составлению проекта Уложения. В качестве источников правовых норм ими были использованы в соответствии с вышеназванным государевым указом: 1) "Правила Святых Апостолов и Святых Отцов"*(29), 2) "градские законы греческих царей"*(30), 3) "старые судебники прежних великих государей", то есть Судебники 1497 и 1550 годов, 4) Указы царя Михаила Федоровича и боярские приговоры. Кроме того, две статьи составители Соборного уложения заимствовали из Стоглава*(31) (ст. 10 главы XIV и ст. 6 главы XXII) и шестьдесят шесть (!) статей - из Статута Великого княжества Литовского 1588 г.

Указ царя Алексея Михайловича от 16 июля 1648 года предполагал, что составители Соборного уложения напишут в дополнение к статьям старых судебников и указов прежних государей некоторые новые статьи. Таких статей в тексте рассматриваемого правового памятника оказалось несколько десятков. Многие из них были сформулированы на основе челобитных выборных людей. Так, из сорока статей главы XIX Соборного уложения "О посадских людех" семнадцать (1, 2, 5-18, 39)*(32) происходили из этого источника*(33).

Работа по сбору, сверке и систематизации огромного по тем временам правового материала была совершена менее чем за три месяца. Уже 3 октября 1649 года*(34) началось слушание его содержания в созванном для этого случая Земском соборе. В преамбуле к основному тексту Соборного уложения данное событие описывается следующими словами: "И в нынешнем во 157-м году октября с третьего числа государь царь и велики князь Алексей Михайлович всея Руси самодержец со отцем своим и з богомольцем святейшим Иосифом, патриархом Московским и всея Руси, и с митрополиты, и со архиепископы, и с епископом, такъже и с своими государевыми бояры, и с околничими, и з думными людьми того собранья слушал, и выборным людем, которые к тому общему совету выбраны на Москве и из городов чтено, чтобы то все Уложенье впредь было прочно и неподвижно".

После завершения чтений текста Соборного уложения он был по распоряжению государя написан на свитке, который все члены Земского собора, присутствовавшие на этих чтениях, скрепили своими подписями. Затем царь Алексей Михайлович приказал переписать все содержание Соборного уложения в книгу и закрепить ее подписями дьяков Гаврилы Леонтьева и Федора Грибоедова. Вся эта работа была завершена 29 января 1649 года, о чем свидетельствует запись, сделанная в конце данного правового памятника. "Совершена сия книга, - говорится в ней, - повелением великаго государя царя и великаго князя Алексея Михаиловича всея Руси самодержца в третье лето богом хранимыя его державы и при сыне его государеве благоверном царевиче и великом князе Дмитрии Алексеевиче, в первое лето рожения его лета 7157-го генваря в 29 день"*(35).

В исторической литературе высказывается иногда мнение, что 29 января 1649 года Соборное уложение было утверждено и подписано членами Земского собора. "В конце Уложения, в показанном месте, содержится сведение, - отмечает, например, С.В. Пахман, - что Уложение утверждено и подписано 1649 г. января в 29 день"*(36). На самом деле содержание последних строк Соборного уложения не дает основания для такого высказывания. Здесь констатируется лишь то, что "совершена сия книга... лета 7157-го генваря в 29 день". И данные слова употреблены здесь совсем не случайно.

Содержание заключительной части преамбулы к основному тексту Соборного уложения показывает, что никакого обсуждения его норм на Земском соборе и специального акта утверждения, отдельного от скрепления списка Уложения подписями членов Собора, - посредством голосования или каким-либо другим способом - не было. Текст уложения читался по отдельности двум палатам Земского собора, из которых высшую составляли царь, представители высшего духовенства, государевы бояре, окольничие и думные люди, а низшую - выборные из городов. Вторая палата в преамбуле именуется "ответной". При чтении Соборного уложения "в ответной палате по государеву указу сидел боярин князь Юрьи Алексеевичь Долгорукой, да с ним выборные люди"*(37). Судя по всему, по завершении данного чтения всем членам Земского собора, присутствовавшим во время его, было просто предложено начертать свои подписи под текстом Соборного уложения на свитке. По всей видимости, именно это скрепление Уложения подписями царь Алексей Михайлович счел актом его утверждения выборными людьми из городов.

Изготовленная рукописная книга с текстом Соборного уложения и с оглавлением к нему ("указом главам") стала макетом, с которого по государеву велению "для утверженья на Москве во все приказы и в городы" были напечатаны "многие книги". На основании сведений, отраженных в расходной книге Печатного двора, можно сделать вывод о том, что первое печатное издание Соборного уложения было осуществлено в период с 7 апреля по 20 мая 1649 года. Всего напечатали 1200 экземпляров. Государевым указом от 1 июня 1649 года была разрешена продажа их. К 7 августа продали 1100 экземпляров*(38). 27 августа 1649 года царь Алексей Михайлович издал указ о печатании еще одного тиража Соборного уложения - со слегка исправленным текстом*(39). 1200 экземпляров нового его издания были напечатаны к 21 декабря 1649 года. Они продавались больше года.

Соборное уложение 1649 года стало первым в России юридическим сборником, выпущенным в свет в печатном виде. Уже один этот факт свидетельствует, что им открывается новая эпоха в развитии русской правовой культуры.

Соборное уложение 1649 года значительно превосходило по своему объему общероссийские судебники 1497 и 1550 годов. Вместе с тем его содержание было составлено из правовых норм различного происхождения. Из преамбулы к основному тексту Уложения царя Алексея Михайловича видно, что для его создания предполагалось выполнить следующие действия: 1) "выписать" статьи, которые "пристойны" (применимы) "к государственным и к земским делам", из правил святых апостолов и святых отцов и градских законов "греческих царей"; 2) "собрать" "прежних великих государей царей и великих князей российских и отца его государева блаженныя памяти великаго государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея Русии указы и боярские приговоры"; 3) "справити" (исправить) названные указы и боярские приговоры со старыми судебниками; 4) "написати и изложити" статьи, отсутствовавшие в судебниках и боярских приговорах прошлых лет*(40).

В действительности же при создании Соборного уложения 1649 года была проделана более масштабная работа, чем та, о которой говорилось в его преамбуле. Огромный правовой материал был не просто сведен в единый юридический сборник - его подвергли определенной группировке и классификации. Весь текст данного правового памятника был разбит на главы, каждая из которых получила свое наименование. Пометы, сделанные на полях рукописного свитка, и само содержание статей Уложения показывают, что его составители черпали правовые нормы из большего количества источников, чем это обозначено в преамбуле. Среди подобных заметок встречаются, например, такие: "из Моисеева закона"*(41), "из Стоглава"*(42), "из Литовского [статута]"*(43).

Кроме того, источником Соборного уложения 1649 года стали указные книги различных приказов, не упомянутые ни в преамбуле к его основному тексту, ни в заметках на его полях. В эти книги записывались по мере их издания царские указы*(44), а также доклады приказов по тем или иным государственным делам, предназначавшиеся для внесения на рассмотрение царя и Боярской думы*(45). По мнению К.Д. Кавелина, высказанному в рецензии на вышедшую в 1850 году первую книгу "Архива историко-юридических сведений, относящихся до России", "указные книги представляли по разным частям готовые уложения с подробными указаниями на отмененные и измененные законы, а доклады приказов, еще не внесенные в Думу, заключали в себе новые случаи, не разрешенные законодательным порядком, следовательно, все материалы, нужные для написания новых статей". Кавелин считал, что при составлении Соборного уложения 1649 года "редакционной комиссии оставалось только собрать эти указные книги и заготовленные доклады из разных приказов, выбрать текст законов, сгруппировать статьи, выбранные из старых законов, с текстом новых, которые их дополнили или изменили, наконец, составить, на основании заготовленных докладов, несколько примерных статей, - и главная, существенная часть работы была готова"*(46). О том, что материалы указных книг использовались при составлении Соборного уложения 1649 года, свидетельствует одна из записей в Расходной книге Поместного Приказа, датированная 10-м августа 156 (1648) года. Она гласит: "А с указные книги списав государевы указы и боярские приговоры о поместных и о вотчинных землях посланы ис Поместного приказу, по памяти, за дьячьею приписью, в Приказ к боярам ко князю Никите Ивановичу Одоевскому, да ко князю Семену Васильевичу Прозоровскому, да к околничему ко князю Федору Федоровичу Волконскому, да к дьяком Гаврилу Левонтьеву, да к Федору Грибоедову, для государева и земского великого дела"*(47). В приведенной записи прямо говорится о передаче изложенных в указных книгах указов и боярских приговоров лицам, на которых царем Алексеем Михайловичем была возложена задача составления данного юридического сборника.

Публикуя в своей "Хрестоматии..." указные книги приказов, М.Ф. Владимирский-Буданов писал в предисловии к ее третьему выпуску, что "в каждом приказе слагалось, соответственно его ведомству, свое специальное уложение"*(48). В "Указной книге ведомства казначеев"*(49) историк усматривал "уложение о гражданском процессе и обязательствах", в "Уставной книге Разбойного Приказа"*(50) - "уложение уголовное", в "Указной книге Холопьего Приказа"*(51) - "уложение о холопстве и крестьянстве", в "Указной книге Земского Приказа"*(52) - "уложение полицейское и гражданское", в "Указной книге Поместного Приказа"*(53) - "уложение о поместьях и вотчинах"*(54). По словам М.Ф. Владимирского-Буданова, "все эти специальные уложения сложились постепенно, хронологически из отдельных указов и каждое из них составляет так сказать лестницу узаконений, связующую судебник с уложением царя Алексея Михайловича. Но ближайшее отношение они имеют не к судебнику, а к уложению; именно каждая из книг составляет почти буквальный источник соответствующей главы уложения ц[аря] А[лексея] Михайловича]. Если бы до нас дошли указные книги судных приказов, то мы имели бы все туземные источники уложения. Сами по себе указные книги важны для истории права тем, что наглядно и подробно рисуют для нас процесс возникновения законов"*(55).

Историк А.Н. Зерцалов, специально исследовавший деятельность Земского собора 1648-1649 годов, отмечал: "Во всех приказах шла усиленная переписка указов и боярских приговоров для Уложенной комиссии, каковые документы и присылались к составителям при памятях. Мы имеем документальные сведения, что в одном из самых главных приказов, именно Поместном, занимались списыванием копий с разных документов для Уложенной комиссии, а также для приказов разбойного и Сыскных дел 61 человек подьячих; ими написано в 5 месяцев с 16 июля 156 по 16 декабря 157 года 34 стопы, что составит 16 120 листов; каждым подьячим в 5 месяцев было написано по 264 1/4 листа; за переписку 991 тетради с книг писцовых, дозорных и переписных Нижегородских и Арзамасских им выдано 20 сентября 157 (1649. - В.Г.) года вознаграждение 38 руб. 22 аль. 2 деньги"*(56).

Сопоставление содержания Соборного уложения 1649 г. с текстами указных книг позволяет сделать вывод о том, что нормы главы XII данного правового памятника "О суде патриарших приказных и дворовых всяких людей и крестьян", а также главы XVI "О поместных землях" были заимствованы почти в полном объеме из Указной книги Поместного Приказа*(57); глава XXI Соборного уложения повторяла соответствующие тексты Уставной книги Разбойного Приказа*(58); некоторые статьи главы X "О суде" и главы XIV "О крестном целовании" воспроизводили правила, записанные в Указной книге Земского Приказа*(59); источником ряда статей (9, 12, 14, 15, 30, 47, 48, 52 и 64) главы XX Уложения "Суд о холопех" явились записи в Указной книге Приказа Холопьего Суда, а статья 66 названной главы происходила из боярского приговора 1634 года, записанного в книге приказного стола Разрядного Приказа*(60); по меньшей мере двенадцать статей (21-31, 33) главы XIX Соборного уложения "О посадских людех" имели своим источником Справку Сыскного Приказа, которая представляла собою, по словам историка М.А. Дьяконова, "нечто вроде указной книги"*(61). Пятьдесят шесть статей главы XVIII "О печатных пошлинах" были сформулированы на основе записей Указной книги Печатного Приказа*(62). Историк С.Б. Веселовский, исследовавший вопрос о происхождении норм названной главы, писал: "Неизвестно происхождение 31-45 статей, но заимствование их из дел Печатного приказа более чем вероятно, если принять во внимание известную нам компетенцию этого учреждения и его записные книги, сохранившиеся в архиве Министерства юстиции. Одним словом, нам представляется несомненным, что вся XVIII глава взята в Печатном приказе, так же, как XXV глава (о корчмах) взята из указной практики Новой чети*(63)"*(64). По мнению Веселовского, "около 132 (1624 г.) в Челобитном приказе состоялось какое-то "уложение" по гражданскому суду, которое и было сообщено этим приказом другим приказам"*(65). Существует немало оснований полагать, что в 1620-1626 годах в московских приказах шла интенсивная законодательная работа по "обновлению земли", которая являлась своего рода подготовкой к составлению объемного общерусского Уложения. Этот факт может служить, возможно, главным объяснением той удивительной быстроты*(66), с которой была совершена осенью 1648 года работа по составлению Соборного уложения. С.В. Пахман считал, что эта быстрота объясняется, помимо указанного факта, и тем, что "комиссия имела в пособие опытных дьяков и притом в большом количестве, которые хорошо, без особых справок, знали все важнейшие юридические положения, имевшие силу в том или другом приказе". По его словам, "это, отчасти, подтверждается и тем, что между заметками, которые выставлены на полях подлинного Уложения, в числе источников книги приказов не показаны"*(67).

К этому следует добавить, что дьяки, привлеченные к составлению Соборного уложения, отличались не только знанием всех важнейших правил, имевших силу в сфере деятельности того или иного приказа, но обладали развитыми навыками формулирования правовых норм*(68), их группировки и классификации, а также искусством переработки заимствованного материала в духе общественного порядка, существовавшего в России в середине XVII века. Все это позволяло им плодотворно использовать в своей работе самый разнообразный правовой материал.

Способность дьяков искусно приспособить правовые нормы, возникшие в предшествовавшие эпохи и в другом государстве, к условиям русского общества их времени, наиболее ярко проявилась в статьях Соборного уложения 1649 года, сформулированных на основе норм Статута Великого княжества Литовского 1588 года. М.Ф. Владимирский-Буданов, специально исследовавший вопрос о влиянии названного статута на Уложение царя Алексея Михайловича, пришел к выводу о том, что кроме пятидесяти шести статей Уложения, помеченных на полях рукописи данного правового памятника в качестве заимствованных из Литовского статута, в нем было много и других подобных статей. Он указал, в частности, на то, что формула "а будет кто...", с которой начинаются многие статьи Соборного уложения, скорее всего есть не что иное, как перевод формулы "кгды бы хто...", составляющей начало статей в Литовском статуте*(69).
Несмотря на то, что заимствования из Литовского статута были в тексте Соборного уложения довольно большими по своему объему, практически ни одна заимствованная статья не была оставлена без переработки - причем чаще всего существенной, затрагивавшей не только форму, но и содержание. Переработка литовского правового материала московскими законоискусниками была по-настоящему творческой: в результате ее нормам литовского права придавалась большая определенность, конкретность изложения, а зачастую и новый смысл. Работу такого объема и такой сложности невозможно было совершить ни за три, ни за большее количество месяцев. Очевидно, что переработка материала Статута Великого княжества Литовского 1588 года и приспособление его к условиям России должна была начаться ранее 1648 года. На основании некоторых фактов можно утверждать, что такая работа происходила в России уже в первой трети XVII века.

Не менее двадцати статей Соборного уложения 1649 года происходили из "градцких законов греческих царей"*(79) - византийского юридического сборника, составленного в 70-е годы IX века*(80), в период совместного правления императоров Василия, Константина и Льва. В современной исторической литературе данный сборник именуется "Прохироном" или "Прохейроном"*(81). Отдельные фрагменты его в ряде случаев неизменно включались с конца IX века в различные номоканоны. Именно в составе этих сводов церковного и светского права нормы Прохирона и пришли первоначально на Русь. Н.В. Калачов считал, что указанные нормы составляли в древнерусском обществе часть действующего права. "Не могу, кстати, не заметить, - писал он, - что градский закон заслуживает нашего особенного внимания, потому что на практике он уже в самую глубокую древность имел у нас юридическую силу: это подтверждается разными памятниками, как духовными, так и светскими, которые во многих случаях весьма ясно показывают, что наши предки основывали на нем свои судебные приговоры"*(82).

Сформулированные на основе норм Прохирона статьи Соборного уложения относились, в основном, к сфере уголовного права: в них устанавливались, например, наказания за поджог города или дворов (ст. 4 главы II), за переход к неприятелю во время государевой службы в полках (ст. 20 главы VII), за кражу лошади во время военной службы (ст. 29 той же главы), за убийство матери и отца (ст. 1-2 главы XXII), за подстрекательство к смуте (ст. 13 главы XXII), за убийство женою своего мужа (ст. 14 той же главы). Помета "из градцких" стояла и против статьи 16 главы XXII Соборного уложения, в которой говорилось: "А будет кто умысля воровски придет в чей дом и похочет того дому над госпожею какое дурно учинить или ея ис того дому похочет куды увести, а люди ее от такова вора не оборонят и учнут помочь чинить тем людем, кто по нее приедет, а после того про такое их дело сыщется, и тех воров, кто таким умыслом в чюжой дом приедет, и которые люди им на такое воровство учинят помочь, всех казнить смертию"*(83).

Статьи 259, 272-273, 275-278 главы X, заимствованные составителями Соборного уложения 1649 года, согласно помете против их текстов, из византийского права, регулировали различные проблемы, возникавшие при исполнении гражданско-правовых договоров: займа, подряда, ссуды, найма и т.д. В статье 15 главы XVII, также имевшей своим источником "градцкие законы греческих царей", устанавливалось правило, обеспечивавшее в случае смерти отца или матери долю в наследстве глухим и немым детям*(84).

Указом царя Алексея Михайловича, изложенным в преамбуле к основному тексту Соборного уложения 1649 года, предписывалось брать "в градцких законех греческих царей" только те статьи, которые "пристойны... к государственным и к земским делам".

Анализ содержания Соборного уложения 1649 года показывает, что в него вошли правовые нормы, происходившие из многих источников: 1) из судебников 1497 и 1550 годов, 2) из царских указов и боярских приговоров, записанных в указных книгах различных приказов, 3) из Статута Великого княжества Литовского 1588 года, 4) из византийского сборника под названием "Прохирон", составленного в 70-е годы IX века, 5) из Стоглава и др. Кроме того, значительная часть новых правовых норм была сформулирована составителями Уложения на основе требований, которые были изложены в челобитных представителей различных групп населения*(109), избранных в августе 1648 года в состав Земского собора*(110). Перед комиссией, которой было поручено царем Алексеем Михайловичем разработать проект Соборного уложения, стояла весьма сложная задача: свести воедино массу различных по своему происхождению правовых норм, приспособить содержание этих норм к условиям русского общества середины XVII века, расположить их в определенном порядке по главам. И с этой задачей комиссия успешно справилась.

Соборное уложение вобрало в себя прошедшие проверку временем нормы русского права, воплотило в своем содержании многовековой опыт русской юриспруденции. Нормы, заимствованные его составителями из иностранных источников, были отредактированы таким образом, что стали выражать правовые воззрения, характерные именно для русского общества. Текст Соборного уложения был написан языком, понятным для основной массы населения России*(111). Новая юридическая терминология, использованная в изложении его правовых норм, базировалась, как и терминология всех предшествовавших ему сборников русского права, на бытовых терминах этого языка. Соборное уложение стало и по содержанию его правовых норм, и по приемам юридической техники, и по сущности выраженных в его тексте правовых идей самым значительным памятником русской правовой культуры средневековой эпохи. Ф.Л. Морошкин, обращая внимание на глубоко национальный дух Соборного уложения, называл его "историческим первообразом русского законодательного ума, русского гражданского быта и юридического слова"*(112). "Уложение родословно как Москва, патриархально как Русский народ и грозно как царский гнев, - отмечал он. - Судьбы Отечества отпечатались в нем всеми юридическими понятиями, народная жизнь всеми заветными мыслями и наклонностями"*(113). Подтверждение данной оценки Соборного уложения можно найти едва ли не в каждой из его глав.
Текст Соборного уложения 1649 года был составлен из 967 статей, сгруппированных в двадцати пяти главах. Главы с первой по девятую объединили правовые нормы, предназначенные защищать интересы церкви и государства. На это указывают уже сами названия данных глав: так, глава I называется "О богохулниках и о церковных мятежниках", глава II носит название "О государьской чести и как его государьское здоровье оберегать", глава III - "О государеве дворе, чтоб на государеве дворе ни от кого никакого бесчиньства и брани не было", глава IV - "О подпищикех и которые печати подделывают", глава V - "О денежных мастерех, которые учнут делати воровские денги", глава VI - "О проезжих грамотах в ыные государства", глава VII - "О службе всяких ратных людей Московского государьства", глава VIII - "О искуплении пленных", глава IX - "О мытах, и о перевозех, и о мостах".

В главы с десятой по двадцатую вошли по преимуществу нормы гражданского права и правила, по которым вершился суд по гражданским и уголовным делам, а также "суд о крестьянах" и "суд о холопах". Из этих глав самой большой стала глава X, получившая название "О суде". В нее вошло 287 статей. За этой главой была помещена глава "Суд о крестьянах", затем - составленная всего из трех статей двенадцатая глава "О суде патриарших приказных и дворовых всяких людей и крестьян". Тринадцатой главе было присвоено название "О Монастырском приказе", четырнадцатой - "О крестном целовании". Главе XV был дан заголовок "О вершенных делах", главе XVI - "О поместных землях", главе XVII - "О вотчинах", главе XVIII - "О печатных пошлинах". Глава XIX получила наименование "О посадских людех", глава XX - "Суд о холопех".

В главах XXI, XXII и XXV были изложены преимущественно нормы уголовного права. Уголовно-правовой характер этих глав отчетливо отразился в их названиях: главе XXI было придано наименование "О разбойных и о татиных делах"; в названии следующей за нею главы было обозначено, что это "Указ за какие вины кому чинить смертная казнь и за какие вины смертию не казнить, а чинить наказанье"; глава XXV была озаглавлена как "Указ о корчмах" (в ней говорилось о преступлениях, связанных с содержанием корчмы, продажей вина, торговлей табаком).