Билеты для итогового контроля по дисциплине
 Скачать 35.36 Kb.
|
|
Билеты для итогового контроля по дисциплине __________________________________________________________________ Билет № 1
Историография России Век 18, первая половина Русской историографии, чтобы стать полноценным научным знанием, действительно недоставало критики источников, и Байер чутко уловил эту потребность. Будучи профессиональным ученым, то есть имея казенную квартиру и 600 рублей жалованья, Байер не особенно нуждался в читающей публике и мог позволить себе заняться черновой исторической работой – критикой слов. Древнерусские письменные памятники были для него малодоступны, но, слава Богу, существовали источники греко-латинские, немецкие и скандинавские, изучение которых для иностранца было легче всего. В эту сторону и направил свои усилия неутомимый преподаватель классических языков. Байер Готлиб Зигфрид Труды Байера: «О варягах» , «О происхождении Руси» , Трактат Байера о варягах послужил краеугольным «География Руси и соседних, камнем целой норманнской теории. областей по данным северных Свое внимание он сосредоточил на одном факте писателей» — призвании князей из варягов. Байер так начинает свой рассказ: О Байере: «Исстари русами владели варяги; потом их Н. Л. Рубинштейн отмечал прекрасное знание Байером византийских и скандинавских источников. прогнали. Гостомысл начал править По мнению М. Н. Тихомирова, он был «бездарным, государством. Но вследствие неурядиц он дал малоразвитым и воинствующим немцем, совет призвать тех же варягов, и с отсутствием настоящего интереса к науке и ее был призван Рюрик с братьями» . задачам» . Байер опровергает данные летописных сводов В. К. Яцунский подчеркивал беспочвенность его утверждений в области норманнского вопроса, но в то же XVI в. о время признавал, что историко-географические исследования призвании варягов из Пруссии. «сыграли полезную роль в истории нашей науки» и что ими Далее автор не соглашается с мнением С. пользовался В. Н. Татищев. Герберштейна о происхождении варягов от вагров — славянского племени из Голштинии. По мнению Байера, варяги были из Скандинавии и Дании, т. е. скандинавами, и представляли собой наемную гвардию. Выводы Байера легли в основу норманнской Миллер с оздает пе рвый в Ро журнала ссии исто ( «Собран рический ие россий на нем. я ской исто з. с 1732 рии» ), г. В журна статьи по ле печата русской и лись исто стории, ка иностран чники и к отечест ные. . Име венные, т нно в это публикац ак и м журнал ия Начал е началас ьной русс ь кой летоп иси. Герард Фридрих Миллер (17051783). В 1744 г. он подал свой известный проект учреждения «Исторического департамента для сочинения истории и географии Российской империи» : Его план наметил следующий круг изучения и публикации источников: 1. Степенные книги, летописи и хронографы. 2. Рукописи татарские, персидские, турецкие. 3. Архивные дела из столичных и местных архивов. 4. Жития святых. 5. Рукописные известия о построении церквей и монастырей. 6. Надгробные и другие надписи в церквях и монастырях. 7. Родословные книги. 8. Разные русские древности. 9. Устные предания. 10. Иностранные сочинения о России, других государствах и подлинные документы о международных отношениях. Основные тезисы труда Миллера четко сформулировал В. О. Ключевский: Он пишет историю российского дворянства, 1) Приход славян с Дуная на Днепр, в очерк истории Преображенского и соответствии с рассказом Начальной летописи, Потешного полков, историю АН, морских плаваний. Миллер относит к Мы обязаны Миллеру изданием «Истории христианским временам, не раньше Юстиниана; Российской» Татищева, он же впервые издал 2) варягов он отождествляет со скандинавами; Судебник 1550 г. , «Ядро российской империи» 3) «принимает тождество варягов и Руси и Манкиева, «Степенную книгу» , утверждает, что скандинавы дали Руси «Географический лексикон» , Письма Петра I к государей» . Шереметеву, «Описание земли Камчатки» Эта точка зрения была развитием «норманнской Крашенинникова. Основным оппонентом Миллера стал М. В. теории» , Ломоносов, которого поддержали астроном Н. И. основоположником которой был Г. З. Байер. Попов, а также СП. Крашенинников, А. П. Сумароков, И. Э. Труды: Фишер, Ф. Г. Штрубе де Пирмонт - «Описания Сибирского царства и всех, происшедших в нем дел от начала, а особливо от покорения его русской державой по сии времена» - «История Сибири» . - «Опыт новой истории России» , Огромная работа, проделанная Миллером, превратила его в исключительного знатока истории России и поставила в центр всей исторической науки второй половины XVIII в. М. М. Щербатов в своей «Истории России» пишет о нем: «Миллер не токмо вложил мне охоту к познанию отечества моего; но, увидя мое прилежание, и побудил меня к сочинению оной» . Также с благодарной памятью пишут о нем Новиков и Голиков. Основная часть миллеровских «портфелей» ждет опубликования до настоящего времени. Надо признать, что история России поражала и влекла Шлецера своими масштабами, но он не был достаточно подготовлен к ее научному изучению. Историк признавался, что не способен написать сколь-нибудь хорошую историю России для серьезных читателей. Однако Шлецер имел превосходную подготовку к историко-критической работе. В этом направлении и сосредоточилось все его внимание. Изучение источника и его критика — тема «Нестор» — стали основными в его научной работе. В «Несторе» Шлецер сформулировал общие принципы и описал технические приемы проведенной им критики текста. Август Людвиг Шлецер (1735 -1809) Разбор русской летописи был доведен Шлецером до 980 г. и привел к научному пересмотру основных вопросов, занимавших современную Шлецеру историческую науку: 1. историческая этнография и происхождение современных народов; 2. говоря о норманнской теории происхождения Руси, он указал, что через 200 лет не осталось ни одного скандинавского термина в русском языке; 3. исследуя общественный строй славян IX-X вв. , доказывал примитивность политического строя и отсутствие государственности. Сочинение Шлецера «Нестор» имело большое влияние на развитие нашей историографии. Начиная с Н. М. Карамзина, C. M. Соловьева, М. П. Погодина все русские историографы, включая А. А. Шахматова, смотрели на Шлецера как на первоучителя, родоначальника своей науки и руководствовались его приемами. Позже А. А. Шахматов доказал, что сама летопись Нестора была лишь одним из промежуточных звеньев в общей истории летописания. Но этот вывод Шахматова стал возможен только на основе развития исторической науки XVIII в. , которое было подготовлено, в том числе и трудами А. Л. Шлецера. «…На берегах Ледовитого моря, подобно северному сиянию блеснул Ломоносов, ослепительно и прекрасно было это явление! Оно доказало собой, что гений умеет торжествовать над всеми превратностями, какие ни противопоставляет ему враждебная судьба» В. Г. Белинский М. В. Ломоносов как историк является представителем дворянского направления в российской историографии XVIII в. Основной его труд по истории «Древняя Российская история» , в котором он сравнивает российскую историю с историей Римской империи, а также античные верования и верования восточных славян, находя при этом множество сходных элементов. Исто го р ком. Е ванию изыс ические р стори миро ка ым и а нальн ужить фор изма, науке ния перв боты М. В ио есс л оп. Л. л проф жны были с ию патриот , "дост Ломонос роходца омоносо бы не ов в ва о ссии итан сов дол омоно кие работы нания, восп симости Ро немн верного о отмечал отечестве – это и н Л , ч ог п н а чес соз зави госуд ое знани исания де то в резу ной истор учные истори льного само ической не время они е и ль ян ар и т а е к ацион еской, поли ода. В то ж м подходе нципы тяжки ства, рос меют о т ий росси тате отсу ческой н ом тст йс ло ми ич ри ьно нар р эконом ному росту офессионал казания на п ледования, усско затрудн его могущ , как возр ких" лиш вия ь ен ас го р у сс пр нар культу ьствуют о стории. Его е методов и , внимание ода народа. иями под ество и сл тали пред "весьма В с в а и ел и е са и, свидет ию русской использован ого процес стностмужест лавное им от и "затм ержено бы ва" и "кол лы , ск ен ча это н венных п я", и ост евается д ло" сущ ь освещ источников ки историче едования, в еес е аю р о зовет может не ступков и тся неиз евнего ро твование дбора льные оцен ектам иссл Ломоносов по п в с "пос п уа обить обудить премудры естными сийского ким ас т говорить о нцепт ко чес "г "п сему х дологи позволяю недо орячее ус поведен римеры ето , к м ий статк ердие изации у". к оте …. Все ериод. п честв у" и торике ис Основные исторические труды М. В. Ломоносова – "Древняя российская история от начала российского народа до 1054 года…" (Санкт-Петербург, 1766); "Краткий Российский летописец с родословием" (Санкт-Петербург, 1760); "Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софии". В 1761 г. М. В. Ломоносов передал И. И. Шувалову трактат "О сохранении и размножении русского народа", в котором сформулировал принцип сбережения народа как одну из главнейших основ политики государства: "Начало сего полагаю самым главным делом: сохранением и размножением российского народа, в чем состоит величество, могущество и богатство всего государства, а не в обширности земель без обитателей". М. В. Ломоносов выступал против норманнской теории происхождения Русского государства. Он опроверг мнение ряда иностранных историков об отсталости древнерусского народа, сделав вывод: "Немало имеем свидетельств, что в России толь великой тьмы невежества не было, какую представляют многие внешние писатели". Ломоносов возвеличивал Петра I, раскрывал его заслуги в развитии промышленности России, торговли, в разработке недр земли, в создании регулярной армии и флота, распространении просвещения, преодолении отсталости страны. Исторические работы Михаила Васильевича переводились на немецкий, французский, английский языки. В 1754 г. он предложил Академии наук начать работу по составлению "медалической истории", где была бы отражена деятельность Петра I, Екатерины I, Петра II и Елизаветы Петровны. Он представил свои проекты к трем медалям. Как историк России, Ломоносов ставил перед собой задачу: "Коль великим счастием я себе почесть могу, ежели моею возможною способностию древность российского народа и славные дела наших государей свету откроются". Благородная цель, служению которой хотел бы посвятить жизнь каждый историк. И можно только гадать, что было бы им сделано на поприще истории, если бы она одна была его уделом. Но и того, что он сделал, занимаясь еще химией, математикой, физикой, металлургией и многими другими отраслями науки, где прославил свое имя на века, вполне достаточно, чтобы признать Ломоносова историком и без предвзятости взглянуть и на него и на его наследие. Эйлер в одном из писем говорил Ломоносову: "я всегда изумлялся Вашему счастливому дарованию, выдающемуся в различных научных областях" Таким же дарованием, помноженным на свойственное ему трудолюбие и желание дойти до самой сути дела, обладал Ломоносов и в истории, не жертвуя при этом ни истиной и ни своей очень высокой научной репутацией» М. В. Ломоносов понимал значение исторической науки в пропаганде лучших традиций своего Отечества, ее роль в воспитании связи поколений: "Велико есть дело смертными и преходящими трудами дать бессмертие множеству народа, соблюсти похвальных дел должную славу, и, принося минувшие деяния в потомство и в глубокую вечность, соединить тех, которых натура долготою времени разделила".
Тверское летописание. Возникновение летописания в Твери связано с постройкой здесь в 1285 г. главного храма княжества, белокаменного собора Спаса Преображения. Летописное дело в Твери чутко отражает политическое положение княжества: в благоприятные годы оно расцветало, в годы политических неурядиц замирало или прекращалось совсем. Наиболее полно местное летописание Твери отразилось в так называемом Тверском сборнике и Рогожском летописце.[238] Первый тверской летописный свод был составлен в 1305 г. при дворе тверского князя Михаила Ярославича, первого «великого князя всея Руси», который занимал великокняжеский стол во Владимире с 1305 по 1317 г. Свод 1305 г., пополнявшийся и перерабатывавшийся при жизни Михаила Ярославича, лег в основу свода 1319 г., законченного уже после смерти князя. Этот свод был использован при составлении в Твери великокняжеского свода 1327 г. при князе Александре Михайловиче Тверском. Тверской свод 1327 г., с одной стороны, был использован впоследствии московским летописанием, а с другой, получил продолжение и как тверская великокняжеская летопись. Наиболее полно тверские летописные материалы представлены 60–70-ми гг. XIV в., когда тверской князь Михаил Александрович активно боролся за Владимирский великокняжеский стол. Составленный в это время Тверской свод 1375 г. лежит в основе Рогожского летописца и Тверского сборника. Для памятников тверского летописания характерна политическая заостренность, тверские летописи проявляют особый интерес к темам борьбы с монголо-татарским насилием. Особо важное значение в истории русского летописания имеет свод 1305 г., в котором соединились летописные своды и Южной и Северо-Восточной Руси (Переяславля-Русского, Владимира, Ростова, Твери). Я. С. Лурье пишет, что «по отношению к последующему летописанию, начиная со свода 1408 г., свод 1305 г. выступает как некое единое ядро, основа всего летописного изложения с древнейших времен до начала XIV века».[239]Текст свода 1305 г. дошел до нас в копии 1377 г., сделанной для суздальско-нижегородского князя Димитрия Константиновича по поручению епископа Дионисия Суздальского. Это Лаврентьевская летопись, названная так по имени инока нижегородского монастыря Лаврентия, возглавившего работу по переписке летописи. Билет № 2
Во второй половине XIII – начале XIV в. Псков переживает период политического и экономического подъема, что способствует зарождению здесь местного летописания. Книжная культура Пскова к этому времени стояла на достаточно высоком уровне. Прежде всего, давала себя знать тесная связь Пскова с Новгородом. Соседство с Великим княжеством Литовским, в состав которого в это время входили многие западнорусские княжества (в том числе Украина и Белоруссия), способствовало проникновению в Псков памятников Киевской Руси и Галицко Волынского княжества. Писец псковского Пантелеймонова монастыря Домид, переписывая в 1307 г. «Апостол», сделал в конце книги запись о современных ему княжеских распрях, приведя в ней, слегка изменив, цитату о княжеских усобицах из «Слова о полку Игореве».[ ] Приписка Домида не случайна: псковские писцы часто делали на переписываемых книгах приписки от себя. Это было специфической чертой псковской книжности. А. Д. Седельников, характеризуя эту особенность псковских рукописей, писал: «Переписывая богослужебную книгу, пскович не стесняется заявлять тут же на полях о чем угодно pro domo sua: о перерыве работы для ужина, о том, что одолела короста и нужно сходить в баню, „полести мыт ся“, или что надо „поехати пит в Зряковици“ (подгородное псковское селение), или же что „родиша свиния порошата на память Варвары“».[ ] Эти специфические черты псковской письменности: связь с новгородской литературой, знакомство с южно– и западнорусскими литературами и литовской книжностью, своеобразный демократизм и интерес к повседневным обыденным явлениям жизни – определили особенности построения и стиля псковских летописей.[ ] Летописная работа в Пскове велась при церкви св. Троицы, патрональном храме Пскова и центре, где хранились все важнейшие документы города и частных лиц в так называемом ларе. Летописание носило официальный характер.[ ] При составлении летописных записей использовались документы, реляции. Это придавало псковской летописи деловой, практический характер. Одной из типических черт псковской летописи является ее своеобразная светскость: в ее содержании и стиле церковно религиозные мотивы занимают мало места. Псковская летопись в основном состоит из лаконичных записей официально документального характера (типа «В лето 6811 (1303). Бысть зима тепла без снега, и бысть хлеб дорог велми. Того же лета Избореск поставлен бысть на новом месте»).[ ] На фоне такого рода записей выделяются более подробные по содержанию, обширные описания военных столкновений Пскова со своими внешними врагами. Общий протограф дошедших до нас псковских летописных сводов датируется А. Н. Насоновым сравнительно поздним временем – 50 ми – началом 60 х гг. XV в. Составителем псковской летописи были использованы материалы новгородских летописей, ряд литовских, смоленских и полоцких известий. Билет № 3
ЛЕТОПИСИ НОВГОРОДСКИЕ— (см. также Летописи)круглетописных памятников, объединяемых по месту их создания в Великом Новгороде. Древнейшим памятником новгородского летописания является так называемая Новгородская первая летопись (далее—Н I), известная в двух редакциях—старшей (Н I ст.) и младшей (Н I мл.). Старшая редакция представлена Синодальным списком XIII—XIV вв. (это древнейшая дошедшая до нас рукопись с летописным текстом), а младшая сохранилась в списках начиная с сер. XV в. Синодальный список, состоящий из двух разновременных частей — конца XIII в. и 2-й четв. XIV в.,—дефектен: в нем утрачено начало; повествование охватывает период с 1016 до 1333 г. (приписки, сделанные разными почерками, доводят изложение до 1352 г.). Текст Н I мл. близок к Н I ст., но продолжает его до 30—40-х гг. XV в. В Н I мл. отразился так называемый Начальный свод конца XI в., предшествовавший созданию Повести временных лет. Очевидно, он же находился и в утраченной части Н I ст. Вопрос о времени его включения остается пока спорным. Характерными чертами Н I являются подчеркнуто местный, новгородский круг интересов летописцев, безыскусственность стиля, демократичность языка, отразившего ряд диалектизмов. Следующий этап новгородского летописания отразился в так называемой Новгородской Карамзинской Летописи, обрывающейся на 1428 г. Эта летопись, состоящая из двух подборок известий, сохранилась в единственном списке конца XV в. и остается до сих пор неизданной. Значение этого памятника определяется тем, что здесь впервые новгородский летописец проявляет заметный интерес к событиям не только местным, но и общерусским. В завершенном виде эта тенденция реализуется в Новгородской IV летописи (далее — Н IV; называется условно четвертой согласно тому порядку, в котором публиковались новгородские летописи при первом издании 1841 г.). Составитель Н IV — очевидно, летописец архиепископа Евфимия II (1429—1458) — использовал Новгородскую Карамзинскую летопись, корректируя ее по Н I и дополняя другими статьями. Н IV известна в двух редакциях — старшей и младшей, текст которых сходен до 1428 г. Некоторые списки Н IV продолжают изложение событий до последних лет Новгородской республики (1478 г.). Особая редакция Н IV— Новгородская V летопись — была доведена до 1446 г. В ней заметно стремление вновь вернуться к традиционной линии новгородского летописания с преимущественным интересом к местным событиям. Падение Новгородской республики прервало на время летописание, возобновленное лишь в XVI в. В 1539 г. в Новгороде был составлен, по-видимому, по повелению архиепископа (впоследствии митрополита всея Руси) Макария летописный свод, основанный на Н IV и продолжающий ее оригинальными известиями. Этот памятник называют Новгородской летописью Дубровского (или Н IV по списку Дубровского). Еще одна Н. л. XVI в.—Новгородская II (далее—Н II), доведенная до 1572 г. включительно,—является по сути незавершенной заготовкой, в которой собраны выписки из различных летописей без соблюдения хронологического порядка. Особенно интересны в этом памятнике известия 1568—1572 гг., содержащие ценные сведения по истории опричнины в Новгороде. В конце XVI— нач. XVII в. была составлена Новгородская Уваровская летопись, вторая часть которой (начиная с 1500 г.) основана на несохранившихся новгородских источниках. После создания этого памятника составление летописных сводов в Новгороде надолго прекратилось, очевидно, в связи с общим упадком культурной жизни города после польско-шведской интервенции. Возобновление новгородского летописания в 70—80-х гг. связано, вероятно, с деятельностью патриарха Иоакима, которому принадлежала инициатива создания Новгородской III летописи (далее—Н III). К первоначальному виду Н III восходит Новгородская Забелинская летопись, доведенная до 1679 г., к которой, в свою очередь, восходит Новгородская Погодинская летопись, созданная в 80—90-х гг. XVII в. Особенность Н. л. посл. четв. XVII в.— появление в них систематических ссылок на источники и даже элементов критики источников, знаменующих начало нового отношения создателей летописи к своим произведениям. |