История педагогики. Д. С. Лихачев "История мать истины" История педагогики под ред. Шабаевой. М. Просвещение. 1981 (с встроенным оглавлением)
 Скачать 2.01 Mb.
|
|
Глава 11 ШКОЛА, ДОШКОЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ И ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. СОЗДАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В конце XVIII — начале XIX в. в России, как и несколько раньше в странах Западной Европы, назревал кризис самодержавно-крепостнических отношений. Передовые русские мыслители и деятели подвергали все более решительной критике крепостничество и сложившуюся систему воспитания. В начале XIX в. правительство, стремясь сохранить крепостнический строй и господствующее положение дворян и в то же время пытаясь приспособиться к новым требованиям, провело школьную реформу. Было создано министерство народного просвещения, разработавшее. государственную систему народного образования. Это, безусловно, было очень важно для дальнейшего развития просвещения. Но, кроме того, планомерно организованная система школ нужна была царскому правительству Для подготовки чиновников увеличивающегося государственного аппарата, ученых и учителей. В государственных документах (правилах, уставах, начертаниях и т. д.) определялись основы деятельности вновь возникающих учебных заведений и дворянско-филантропических воспитательных учреждений. К разработке этих документов правительство, лицемерно демонстрируя свой либерализм, привлекало передовых людей того времени. С 1804 г. в России была введена государственная система преемственно связанных между собой школ: приходские училища (1 год обучения), уездные училища (2 года обучения), губернские гимназии (4 года обучения) и университеты (3 года обучения). Каждое нижестоящее учебное заведение готовило к поступлению в последующее. Обучение во всех школах было объявлено бесплатным. Вся Россия была разделена на шесть учебных округов: Московский, Петербургский, Казанский, Харьковский, Виленский и Дерптский. Во главе каждого округа стоял университет (Петербургский с 1819 г.), управлявший всеми учебными заведениями на территории округа. Правительство рекламировало принцип преемственности школ, лицемерно заявляя, что это обеспечивает доступность образования. На самом деле лучше других сословии были обеспечены школами дворяне. Правительство только советовало помещикам открывать школы для крепостных крестьян, но не обязывало их это делать. В городах, а также в селах, где жили крестьяне, не принадлежавшие помещикам,— государственные крестьяне, население само должно было содержать приходские училища, центральное место в них занимали религиозные предметы. В уездных училищах правительство брало на государственный бюджет только содержание учителей, а все остальные расходы должно было нести население. Гимназии же, которые предназначались главным образом для детей дворян и крупных чиновников, полностью содержались на государственные средства, т. е. за счет податей и налогов, собираемых с трудящихся. Благодаря участию в разработке этой системы народного образования прогрессивных деятелей культуры и науки России в работе учебных заведений нашли выражение некоторые идеи передовой русской педагогики. В учебных планах уездных училищ и гимназий. большое место занимали реальные, естественные и математические науки; в гимназиях не изучался закон божий; во вновь открытых русских университетах не было богословских факультетов. В школах употреблялись учебные руководства, создаваемые профессорами университетов. Проводниками идеи передовой русской педагогики были и некоторые учителя. Если - в начале XIX в. учительство формировалось главным образом из духовенства, то в это время в его среде стали появляться разночинцы. После Отечественной войны 1812 г., когда вместе со всем народом профессора, учителя, студенты и учащиеся старших возрастов пережили подъем патриотизма, в школах и университетах стали распространяться свободолюбивые настроения В ответ на это правительство начало проводить мероприятия по превращению учебных заведений в оплот монархизма. Из университетов (особенно Казанского и Петербургского) были изгнаны оппозиционно настроенные профессора и студенты. В высших и средних учебных заведениях было введено преподавание религиозных предметов, усилилось внимание к религиозному воспитанию учащихся. Из учебных планов исключили дисциплины, способствующие расширению кругозора и зарождению вольнолюбивых мыслей: философию, политическую экономию, естественное право. Была введена плата за обучение но всех типах школ. Реакционные гонения на школы усилились после того, как правительству стало известно о влиянии на молодежь тайных организации декабристов. Разгромив восстание декабристов, Николай, I объявил, что одной из его причин является якобы деятельность профессоров и учителей. Ввиду того что гимназии и университеты, предназначенные для дворянства, заполнились разночинцами, был проведен ряд мероприятий, затрудняющих проникновение в средние и высшие школы лиц недворянского происхождения. В 1828 г. был опубликован новый Устав учебных заведений, состоящих в ведении университетов. Новый Устав усиливал бюрократический контроль за деятельностью школ и преподавателей и создавал больше препятствий к проникновению в средние и высшие школы детей недворянского происхождения. В этих же целях была прервана преемственная связь между уездными училищами и гимназиями. В школах вводился строжайший казарменный режим, придирчивый надзор за учащимися, полицейское наблюдение за их поведением. В приходских и уездных училищах, в. младших классах гимназий разрешалось применять физические наказания учащихся. Идеологической основой этой школьной политики являлось требование правительства проводить воспитание и образование на началах “православия, самодержавия и народности”. Стремясь укрепить путем воспитания расшатывающийся самодержавно-крепостнический строй, царизм упорно прививал подрастающим поколениям православно-религиозное мировоззрение, воспитывал в них преданность самодержавной монархии, убеждение в том, что основой русского народного быта является крепостное право. УЧРЕЖДЕНИЯ ПО ПРИЗРЕНИЮ БЕДНЫХ ДЕТЕЙ В 1797 г. воспитательные дома, дома призрения бедных детей были переданы в “Ведомство учреждений императрицы Марии Федоровны”, занимавшееся благотворительными заведениями, институтами благородных девиц, а в дальнейшем и детскими приютами. С этого времени установилось централизованное руководство и, мелочная регламентация всех сторон жизни воспитательных домов. За деятельностью воспитателей был установлен строгий бюрократический контроль, стесняющий проявление их инициативы. Это делалось для того, чтобы устранить проникновение в дома призрения детей каких-либо передовых влияний. Ничто не должно было мешать выполнению основной задачи — воспитанию покорных, терпеливых, раболепных слуг. В домах призрения занимались религиозным воспитанием детей, обучали их грамоте с помощью книг религиозного содержания и ремеслам, с тем чтобы по выходе из домов они могли добывать себе средства к существованию. Медицинская помощь детям в воспитательных ломах не оказывалась, и в них по-прежнему была колоссальная смертность детей. В 1816 г. в воспитательных домах умерло: в Томском — 131 человек из 150, в Новгородском — 95 из 112, во Владимирском — 207 из 236, в Воронежском — 145 из 189 и т. д. Но не это тревожило ведомство императрицы Марии. Оно беспокоилось, как бы воспитанники, оставшиеся в живых, не увеличили в стране количество свободных от крепостной зависимости людей. Было отменено прежнее законоположение, в силу которого воспитанник, женившийся на крепостной, и воспитанница, вышедшая замуж за крепостного, получали, как и их будущие дети, свободу от крепостного права. Введенная в Петербургском и Московском воспитательных домах в целях борьбы со смертностью детей система их патро-нирования — передача детей в малолетнем возрасте на воспитание жителям — не улучшила тяжелого положения воспитанников этих домов. Люди, бравшие сирот, зачастую руководствовались корыстными соображениями. Детей подвергали побоям, заставляли выполнять тяжелые домашние работы, держали в голоде и холоде, жестоко эксплуатировали. В начале XIX в., когда правительство Александра I лживо заявляло о своих либеральных намерениях, в Петербурге была сделана попытка улучшить положение несчастных детей, обреченных либо умирать в воспитательных домах, либо подвергаться эксплуатации со стороны. бравших их невежественных корыстных людей. Правление Петербургского воспитательного дома открыло в 1802 г. в селе Гатчине, под Петербургом, Гатчинский сиротский воспитательный дом, рассчитывая на то, что жизнь детей в сельских условиях уменьшит их смертность. Однако и в новом учреждении, куда собрали 700 детей, смертность была столь же велика. С 1808 г. в Гатчине тоже стали передавать детей до 7 лет на патронирование. В 1832 г. передовые русские педагоги А. Ободовский, П. Гурьев и Е. Гугель предложили руководителям Гатчинского дома открыть при нем дошкольное учреждение—школу для малолетних детей, находившихся на патронировании. Дети, оставаясь жить в семьях, должны были днем посещать эту школу. Ввиду того что руководство дома не приняло этого проекта, Гугель и Гурьев при поддержке Ободовского открыли на свои средства при Гатчинском сиротском доме маленькую экспериментальную школу. Опыт ее работы они освещали в издаваемом ими первом русском “Педагогическом журнале”. Журнал стоял на демократических позициях, стремился творчески разрабатывать важнейшие педагогические проблемы, пропагандировать методические идеи Песталоцци. Большое внимание в журнале отводилось разработке вопросов первоначального воспитания и обучения детей в семье и воспитательных учреждениях. Дети, находившиеся на патронировании у горожан Гатчины, приходили в школу для малолетних рано утром и к вечеру возвращались домой. Они получали в школе пищу и верхнюю одежду. Малыши занимались и играли большей частью на свежем воздухе. Со старшими детьми велись организованные занятия по обучению их грамоте, письму, счету, пению. Значительное время уделялось рассказыванию, беседам. Запрещение играть было самым большим наказанием для детей. Физические наказания не применялись. Школа просуществовала недолго, но она оправдала надежды ее организаторов, и ободренный успехом Гугель представил “Проект об учреждении при Гатчинском воспитательном доме пансионов для содержания малолетних питомцев и школы для первоначального обучения детей”, утвержденный в январе 1837 г. П. Гурьев писал: “Дети, до того времени грубые, дикие и неопрятные, быстро стали изменяться и с радостью начали посещать школу, с горем и плачем возвращались из нее к тем людям, которые единственно из-за денег взяли их к себе”. У малышей значительно обогатились представления и понятия, возник интерес к учению. В пансионы набрали детей в возрасте от 4 лет, находившихся на патронировании у горожан Гатчины, не более 5—6 мальчиков или девочек в каждый пансион. Дети должны были жить в пансионах до восьми лет, а затем переходить в Гатчинский воспитательный дом. Содержательницам пансионов рекомендовалось проявлять к детям гуманность, чуткость, воспитывать их нравственно, добиваться, чтобы они жили дружно, во всем помогали друг другу. Руководство работой пансионов возлагалось на смотрителей школы для малолетних детей. Эта школа, находившаяся в тесной связи с пансионами, соединяла дошкольные учреждения (отделение для детей от 4 до 6 лет) и первые классы элементарной школы (отделение для детей 6—8 лет). В школе занятия шли по расписанию, много времени отводилось заучиванию молитв, беседам на моральные темы; кроме того, детей учили чтению, письму и счету, с ними занимались наглядным изучением природы, умственными упражнениями. В субботу повторялось все пройденное за неделю, но программ по отдельным учебным предметам не было. В младшем отделении школы не рекомендовались урочно-предметные занятия и строгое расписание. Предписывалось проводить непродолжительные занятия (рассказывание, беседы, разные работы, обязательно игры). “Надзирательница ласковым обхождением с детьми должна давать собою пример и как добрая мать всегда присутствовать при их играх и занятиях, наблюдая, чтобы игра проводилась по предписанному порядку”. Гугель проводил в школе много времени в беседах и разговорах со старшими детьми. По свидетельству современников, он проявлял при этом большое мастерство. “Надо было видеть детей вокруг него, оживленных его речью,— писал известный писатель, общественный деятель и педагог В. Ф. Одоевский.— Казалось, с каждым ребенком он употреблял особый прием разговора, с каждым он говорил языком, вполне ему понятным”. Гугель создал оригинальные учебные пособия, помогающие учителям и воспитателям проводить умственные упражнения но развитию речи и мышления детей. Он был одним из предшественников К. Д. Ушинского в создании методики первоначального развития логического мышления детей и одним из первых русских педагогов, начавших разработку дидактических основ дошкольного воспитания. К. Д. Ушинский считал, что “малолетняя школа основана Гугелем на здоровых педагогических началах”, что он создал учреждение, сочетающее в себе выгоды семейного воспитания детей с правильной, постепенной подготовкой их к систематическому обучению. В. Ф. ОДОЕВСКИЙ О ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ВОСПИТАНИИ И ОБУЧЕНИИ ДЕТЕЙ. ПЕРВЫЕ ДЕТСКИЕ ПРИЮТЫ В РОССИИ Владимир Федорович Одоевский (1803—1869) был видным деятелем русской культуры, талантливым писателем и выдающимся педагогом. Будучи человеком передовых взглядов, В. Ф. Одоевский мечтал о распространении подлинно научных знаний среди широких масс народа, он выступал за, отмену крепостного права и отдал много сил деятельности по улучшению условий жизни столичной бедноты и просвещения народа. С 1846 по 1855 г. он состоял председателем “Общества посещения бедных”. Одоевский составил проект организации для народа публичных лекций по сельскому хозяйству, технике, гигиене, общеобразовательным знаниям; он занимался организацией сельских школ, писал и издавал учебные руководства и научно-популярные книги для народа, получившие высокую оценку В. Г. Белинского. Одоевский был замечательным детским писателем. Его “Сказки дедушки Иринея (псевдоним, Одоевского) были высокохудожественными литературными произведениями, отличавшимися также большими педагогическими достоинствами.. В. Г. Белинский писал по поводу сказок Одоевского: “В настоящее время русские дети имеют для себя в дедушке Иринее такого писателя, которому позавидовали бы дети всех наций. Узнав, его, с ним не расстанутся и взрослые”. Сказки Одоевского знакомили детей с реальными явлениями и предметами, расширяли круг их знаний, развивали творческое воображение и мышление детей, воспитывали их в моральном отношении. В. Ф. Одоевский был организатором и руководителем первых детских приютов в России, созданных им в системе государственных учреждений с привлечением средств и сил общественной благотворительности. Он разработал “Положение о детских приютах и “Наказ лицам, непосредственно заведывающим детскими приютами”, по которым с 1839 г. работали эти учреждения. При разработке этих важных законодательных документов Одоевский учел успешный педагогический опыт школы для малолетних детей Е. О. Гугеля, а также зарубежных детских учреждений . Согласно “Положению... приюты состояли в ведении Комитета главного попечительства о детских приютах, находившегося под покровительством царицы. Комитет должен был издавать для детских приютов учебные пособия и руководства. В 1839 г. В. Ф. Одоевский был назначен правителем дел Комитета главного попечительства о. детских приютах, он стал его душой и подлинным руководителем. Одоевский составил "Таблицу складов (1839) —своеобразное руководство для обучения грамоте звуковым методом, которое В. Г. Белинский рекомендовал широко использовать в школах и при домашнем обучении. Совершенствуя методику работы с детьми в приютах, В. Ф. Одоевский создавал книжки для детей, вводил наглядное обучение по картинкам, а также “предметам в натуре”, писал руководства для смотрительниц детских приютов. Он стремился сделать детские приюты воспитательными учреждениями, а не просто убежищами, в которых дети получали питание, уход и находились под надзором. Согласно документам, разработанным Одоевским, детские приюты должны были: 1) доставлять убежище бедным детям, остающимся без надзора во время дневных работ их родителей, убежище, которое до некоторой степени заменило бы им семью; 2) внушать детям “чувство доброй нравственности и к этой цели направлять детские занятия и игры; 3) приучать детей к порядку и опрятности, развивать их умственные способности путем наглядного изучения простых предметов, их окружающих; 4) дать детям элементарные знания об окружающем, навыки ремесла и рукоделия. Дети должны были находиться в приютах с 7 часов утра до 8—9 часов вечера. Жизнь в детском приюте, по мысли Одоевского, должна была быть организована на семейных началах, чтобы смотрительницы всячески заботились о детях. Смотрительниц следовало назначать в первую очередь из числа - окончивших женские учебные заведения и практиканток, уже работавших с детьми . в приютах. При выборе их нужно было обращать главное внимание на их нравственно-религиозные качества, педагогические склонности, на то, чтобы они любили детей. Пример поведения смотрительницы Одоевский считал важнейшим средством нравственного воспитания детей. “Наказание должно соразмеряться с важностью проступка, но никогда в приюте дитя не должно быть наказано телесно”. Работа многих детских приютов в действительности была далека от идей Одоевского. Занятия проводились однообразно, режим жизни детей приближался к казарменному, игры были редким явлением. Внимание обращалось главным образом на религиозное воспитание и внешний порядок, на занятия детей рукоделием и ремеслами. После отстранения В. Ф. Одоевского в 1841 г. от должности правителя дел Комитета его идеи, положенные в основу работы созданных им учреждений, уступили место методам официальной педагогики николаевского времени, ценившей более всего муштру и зубрежку. Педагогические взгляды В. Ф. Одоевского Деятельность В. Ф. Одоевского по руководству приютами давала ему богатый материал для изучения психологии детей, для теоретических обобщений по принципиальным вопросам педагогики, побуждала его к глубокому изучению педагогических трудов зарубежных и русских педагогов. В. Ф. Одоевский стремился к усовершенствованию русской педагогики как науки. Он считал, что “способы усовершенствования педагогики зависят, во-первых, от общего усовершенствования всей области наук, во-вторых, от положительных наблюдений над процессом умственного развития человека почти с его рождения”. Он находил, что рационально поставленные объективные наблюдения над детьми помогут родителям и воспитателям открыть способы развития “духовного снаряда ребенка”— его мыслительных способностей и пути их совершенствования. Он призывал русских образованных матерей вести дневники наблюдений за детьми, которые могли бы дать ценный материал для педагогических выводов и построения теории воспитания. В. Ф. Одоевский, признавая, что у каждого ребенка имеются индивидуальные задатки, которые педагогу необходимо учитывать, преувеличивал роль природной конституции и преуменьшал роль воспитания, полагая, что оно “развивает то, что есть”, что воспитанию дано лишь “усовершенствовать, что юноше дано провидением”. Одоевский одним из первых педагогов России пытался наметить путь умственного развития детей, начиная с раннего Возраста. Этот путь — приобретение ребенком личного опыта и дальнейшее осмысление данных этого опыта, а также развитие мышления в процессе этого осмысления под руководством взрослых. Воспитатели (родители), полагал Одоевский, должны прежде всего укрепить ребенка в том, что он уже знает, еще не осознавая этого, а затем уже сообщить ему новые знания во время разговоров и чтения. В. Ф. Одоевский писал: “Занимайтесь или не занимайтесь ребенком, учите его или не учите, но с 4 лет он уже воспитывается, если не вами, то самим собой и всем его окружающим, словами, которые вы произносите, не думая, что они им были замечены, вашими поступками, даже неодушевленными предметами, которые случайно находятся вокруг него”. Давно установлено, что дети дошкольного и младшего школьного возраста отличаются впечатлительностью и восприимчивостью, но некоторые педагоги, указывал В. Ф. Одоевский, сделали из этого неправильные выводы. Одни, считая маленьких детей за взрослых, стали рано обучать их, как в школе, отдельным учебным предметам. “Результат был тот, что вся эта ранняя наука была бесплодна, что ребенок не поднимал тяжести, на него налагаемой, что, помимо этого официального воспитания, он снова воспитывался сам собою, незаметными для воспитателя обстоятельствами, с той разницей, что теперь он получал... отвращение к науке”. Другие педагоги, заметив нелепость этого. направления, впали в другую крайность — стремились “обращать науку в забаву и получили неприемлемый результат. “Снова ребенок, помимо официального воспитания, воспитывался сам собою, т. е. употреблял свой снаряд совсем над иными предметами, на случай, без всякого рационального последования и издерживая без пользы свои способности и время”. Отвергнув эти крайности, Одоевский считал, что. обучение детей старшего дошкольного и младшего школьного возраста должно быть занимательным, привлекательным, интересным, но вместе с тем не развлечением - или забавой. Оно должно быть по-своему систематическим, воспитывать у детей волю к преодолению трудностей, приучать их к умственному труду. Наиболее ценным методом для развития умственных сил детей в период так называемого доучилищного обучения Одоевский считал беседу или “разговоры с детьми”, в процессе которых воспитатели помогают детям сделать их представления ясными, отчетливыми. Он дал ценные советы и методические указания для родителей и наставников по проведению бесед с детьми дошкольного и младшего школьного возраста. Одоевский высоко оценивал умение педагога разговаривать с детьми, отмечал огромное влияние его слова на развитие самостоятельности мышления детей.. Он писал: “Искусство говорить с детьми очень важно для успехов целого воспитания... Живое слово может произвести могучее действие на все внутреннее развитие ребенка... Слова, обращенные к детям родителями или наставницею, возбуждают в детской душе или добрые или дурные чувства, сообщают ей или светлый и правильный взгляд на вещи или взгляд ложный и превратный”. В. Ф. Одоевский создал особую “детскую науку”, т. е. строго обдуманную систему, состоящую из нескольких пособий ц руководств. В ряду этих работ Одоевского первое место занимает не законченное изданием сочинение “Наука до науки. Книжка дедушки Иринея”, написанное на основе тщательного изучения многих работ русских и зарубежных педагогов, более чем десятилетних наблюдений за обучением детей и своих практических занятий с ними. Из этого оригинального труда была опубликована лишь часть, раскрывающая психолого-педагогические основы первоначального воспитания и обучения детей,— статья “Опыт о педагогических способах при первоначальном образовании детей”. “Наука до науки. Книжка дедушки Иринея делилась на две части: книга для учителя (включала . 182 вопроса) и книга для ученика, в которой давались ответы на вопросы в виде рассказов. Занятия по книжке “Наука до науки были направлены не столько на приобретение детьми новых знаний, сколько на осознание ими того, что они бессознательно уже приобрели сами. Особого внимания заслуживает. входящий в эту книгу “Вопросник”, имевший целью не столько учить ученика, сколько развивать его умственные способности, укреплять его “духовный снаряд”. Однако Одоевский не отрицал необходимости для родителей и наставников заниматься передачей детям доступных им знаний, расширять и уточнять круг детских представлений и понятий. В. Ф. Одоевский был выдающимся русским педагогом, внесшим значительный вклад в развитие педагогики, в том числе дошкольной. Его педагогические взгляды, отражавшие в оригинальной форме характерные черты прогрессивной русской педагогики, являлись как бы связующим звеном между идейно-педагогическим опытом русских педагогов первой половины XIX в. с исканиями педагогов шестидесятых годов XIX в. |