Отчёт. Дженни Хан Всем парням, которых я любила
 Скачать 0.59 Mb.
|
Глава 17ЕСЛИ БЫ Я МОГЛА ЗАЛЕЗТЬ В НОРУ, с комфортом зарыться в ней и прожить там остаток своих дней, я бы так и сделала. Ну зачем мне нужно было поднимать разговор о том поцелуе? Зачем? Я до сих пор отчетливо помню тот день в доме Амброуза Макларена. Мы были в подвале, и там пахло плесенью и стиральным порошком. На мне были белые шорты и вышитый сине‑белый коротенький топик, который я стащила у Марго. Я тогда впервые надела бюстгальтер без бретелек, который мне одолжила Крис и который я постоянно поправляла, потому что чувствовала себя в нем неуютно. Это была одна из наших смешанных (мальчики‑девочки) ночных тусовок. Она была странной, так как у меня сложилось ощущение, что все было спланировано. Не так, как когда зависаешь после школы у Элли дома, где соседские мальчишки ошиваются с ее братом‑ близнецом. Также не было похоже на то, когда собираешься пойти к игровым автоматам в торговый центр, зная, что есть вероятность натолкнуться на ребят. Здесь же все было продумано заранее: место сбора, наличие специального бюстгальтера, субботний вечер. Никаких родителей, только мы в суперприватном подвале Джона. Старший брат Джона должен был присматривать за нами, но Джон заплатил ему десять долларов, чтобы тот оставался в своей комнате. В тот вечер ничего интересного не произошло, мы не играли в бутылочку или семь минут на небесах – ради этого девочки вооружились жвачкой и блеском для губ. Мальчишки просто играли в видеоигры, а мы наблюдали да играли в свои телефоны, перешептываясь. А потом родители забрали всех по домам, и все, что было запланировано, оказалось пустой тратой времени. Мне же было обидно не из‑за того, что мне кто‑то нравился, а потому, что мне хотелось романтики и драмы, и я надеялась, с кем‑то случится нечто интересное. И это нечто действительно произошло. Со мной! Мы с Питером остались внизу одни – последние, кого должны были забрать. Мы сидели на диване, я писала папе сообщения «Где тыыыы?», а Питер играл в игру на своем телефоне. И вдруг он сказал: – Твои волосы пахнут кокосами. Мы даже сидели не близко. Я спросила: – Правда? Ты можешь чувствовать запах оттуда? Он быстро пододвинулся ближе и, вдохнув носом, кивнул: – Да. Он напоминает мне о Гавайях или типа того. – Спасибо! – ответила я. Я не была уверена в том, что это комплимент, но это прозвучало примерно как комплимент, поэтому я сказала «спасибо». – Я поочередно использую кокосовый и детский шампунь моей сестры, чтобы понять, какой из них делает мои волосы мягче… И тут Питер Кавински наклонился и поцеловал меня. Я была потрясена. Я никогда не думала о нем до этого поцелуя. Он был слишком красивый, слишком привлекательный. Вообще не мой тип. Но после того как он поцеловал меня, он был единственным, о ком я могла думать в течение нескольких последующих месяцев. А что если Питер – это только начало? Что, если… что, если все мои письма тоже каким‑то образом были отправлены? Джону Амброузу Макларену. Кенни из лагеря. Лукасу Крапфу… Джошу. О боже, Джош. Я вскакиваю с пола. Я должна найти эту коробку. Должна найти эти письма. Иду обратно на улицу к беговой дорожке. Крис нигде не видно, наверное, курит за спортплощадкой. Я направляюсь прямо к тренеру, который сидит на трибунах с телефоном. – Меня до сих пор тошнит, – хнычу я, сгибаясь и обхватывая руками живот. – Пожалуйста, можно мне пойти в медпункт? Тренер едва отрывает взгляд от своего телефона: – Конечно. Как только я оказываюсь вне поля его зрения, начинаю бежать изо всех сил. Физкультура – мой последний урок сегодня, да и дом всего лишь в нескольких милях от школы. Я бегу словно ветер. Не думаю, что когда‑либо в своей жизни бежала так энергично и быстро, да и вероятно, уже никогда не побегу. Я мчусь столь усердно, что мне приходится пару раз остановиться, потому что меня вот‑вот вырвет по‑ настоящему. А потом вспоминаю письма и Джоша, и «Вблизи твое лицо было не просто симпатичным – прекрасным», я стартую и снова бегу. Как только добираюсь домой, то сразу же мчусь наверх и захожу в гардеробную за коробкой из‑под шляпы. Ее нет на верхней полке, где она обычно лежит. Ее нет на полу и за кипой настольных игр. Ее нигде нет. Встаю на четвереньки и начинаю копаться в груде свитеров, обувных коробок, принадлежностей для рукоделия, заглядываю в места, где ее не может быть, потому что коробка большая, но я все равно ищу. Ее нигде нет. Я грохаюсь на пол. Настоящий фильм ужасов. Моя жизнь превратилась в фильм ужасов. Возле меня жужжит телефон. Это Джош. Ты где? Тебя Крис подвезла до дома? Я отключаю телефон, спускаюсь на кухню и звоню Марго на домашний. Первый порыв, как и прежде – обратиться к старшей сестре, когда все становится плохо. Я не буду говорить о Джоше, а сосредоточусь на Питере. Она знает, что делать; Марго всегда знает, что делать. Я готова взорваться, Гоу‑Гоу. Я так по тебе скучаю, и без тебя в моей жизни все вверх дном. Когда сестра поднимает трубку, и я слышу ее сонный голос, понимаю, что разбудила ее. – Ты спала? – спрашиваю я. – Нет. Я просто прилегла, – врет она. – Да ты спала! Гоу‑Гоу, там нет даже десяти! Постой, или есть? Я снова неправильно посчитала? – Нет, все верно. Я просто очень устала. С пяти часов на ногах, потому что… – она умолкает. – Что случилось? Я колеблюсь. Может быть лучше не обременять Марго всем этим. Она ведь только поступила в колледж – это то, ради чего она работала, ее сбывшаяся мечта. Она должна веселиться, а не переживать из‑за того, как обстоят дела дома. Кроме того, что я могла сказать? «Я написала кучу любовных писем (в том числе твоему парню), и их все разослали»? – Все в порядке, – отвечаю я. Я делаю то, что бы сделала Марго – справляюсь со своими проблемами сама. – А звучит, как будто что‑то не так, – зевает Марго. – Скажи мне. – Иди спать, Гоу‑Гоу. – Хорошо, – говорит сестра, снова зевая. Мы вешаем трубки, и я делаю себе «сандэ»1 прямо в упаковке со сливочным мороженым: добавляю туда шоколадный соус, взбитые сливки и орехи. Все как полагается. Я беру его с собой в комнату и ем лежа на кровати. Я съедаю все, до последнего кусочка, словно лекарство. |