Винникотт Дональд. Семья и развитие личности. Дональд Вудз Винникотт Семья и развитие личности. Мать и дитя

• Название: Дональд Вудз Винникотт Семья и развитие личности. Мать и дитя
• Анкор: Винникотт Дональд. Семья и развитие личности.docx
• Дата: 03.07.2018
• Размер: 474.72 Kb.
• Имя файла: Винникотт Дональд. Семья и развитие личности.docx
• Тип: Документы; #21004
• страница: 27 из 38

9. Мир в малых дозах

Если вы прислушаетесь к какой-нибудь философской дискуссии, то увидите, что люди используют множество слов в попытке определить, что такое реальное и нереальное. Один скажет, что реальное — это то, к чему мы можем прикоснуться, что можем увидеть и услышать, а другой скажет, что реальное — это то, что ощущается реальным, как, например, ночной кошмар или ненависть к человеку, который без очереди садится в автобус. Все это кажется очень трудным. Тогда зачем мне обращаться к этим трудным проблемам в книге для матерей, описывающей, как обращаться с младенцами? Надеюсь, я смогу это объяснить.

Матери и младенцы имеют дело с развивающейся, меняющейся ситуацией. Вначале младенец ничего не знает о мире, но к тому времени, как мать завершает свою работу, он вырастает в человека, который знает о мире, способен в нем жить и даже участвовать в его развитии. Это огромное достижение.

Существуют люди, у которых возникают трудности в отношениях с тем, что мы называем реальностью. Они не чувствуют реальности мира. Да и для нас многие вещи могут быть более или менее реальными в разное время. Всякому может присниться сон, который покажется реальней самой реальности, а для некоторых их личный воображаемый мир настолько реальней того, что мы считаем реальностью, что они вообще не могут жить в реальном мире.

Почему нормальный здоровый человек одновременно ощущает реальность мира и реальность воображаемого и личного? Как получилось, что мы с вами такие? Быть таким — большое преимущество, потому что мы можем использовать свое воображение, чтобы сделать реальный мир способным возбуждать воображение. Мы просто вырастаем такими? Так вот, я хочу сказать, что мы не просто вырастаем такими. Мы не можем стать такими, если вначале мать не представит нам мир малыми дозами.

Каковы в этом отношении дети в два, три или в четыре года? Как видит мир младенец, который только начинает ходить? Для него любое ощущение невероятно напряженное. Мы, взрослые, только в особые мгновения способны достичь удивительной напряженности чувств, какая характерна для первых лет жизни, и все, что позволяет нам этого достичь, не пугая нас, приветствуется. Для одних это музыка или живопись, другим позволяет испытать это футбол, а третьи испытывают подобное, одеваясь на танцы или отправляясь в театр. Счастливы те, кто прочно обеими ногами стоит на земле, но обладает способностью наслаждаться напряженными чувствами, даже если это происходит только во сне, который вы можете вспомнить.

А вот для маленького ребенка и в еще большей степени для младенца жизнь — это серия невероятно напряженных переживаний и чувств. Вы замечали, что случается, когда вы прерываете игру; вы знаете, что хорошо сначала как-то предупредить ребенка, чтобы он смог привести игру к какому-нибудь завершению и терпимей отнестись к вашему вмешательству. Игрушка, которую дядя подарил маленькому мальчику, это часть реального мира, но если она дана правильно, в нужное время и нужным человеком, она приобретает для ребенка особое значение, которое мы должны понять и позволить. Возможно, мы помним игрушку, которую нам подарили в свое время, и какое значение она имела для нас.

Ребенок двух, трех, четырех лет живет одновременно в двух мирах. Мир, который мы делим с ребенком, одновременно является его собственным воображаемым миром, и ребенок способен испытывать его интенсивность. И мы в это время не настаиваем на том, чтобы ребенок точно воспринимал внешний мир. В этом возрасте ноги ребенка не должны прочно стоять на земле. Если маленькая девочка хочет полетать, мы не говорим ей: «Дети не летают». Напротив, мы подхватываем ее, поднимаем над головой и сажаем на шкаф, чтобы она почувствовала, что, словно птица, прилетела в гнездо.

Но очень скоро ребенок начинает понимать, что летать по волшебству невозможно. Может быть, до определенной степени волшебные полеты в воздухе можно ощутить во сне; во всяком случае будут сны о передвижении необыкновенно длинными шагами. Волшебные сказки про сапоги-скороходы или ковер-самолет являются вкладом взрослых в эту тему. В десять лет ребенок будет прыгать в длину и высоту, стараясь прыгнуть дальше и выше других. И это все, что, если не считать снов, останется от удивительно острых ощущений, связанных со свободным полетом, которые так естественно возникают в трехлетнем возрасте.

Мы не должны обрушивать на ребенка реальность и надеемся, что не делаем этого, даже когда ребенку пять или шесть лет, потому что, если все идет хорошо, к этому возрасту у ребенка возникает научный интерес к тому, что взрослые называют реальным миром. Этот реальный мир многое может предложить, если только принятие этого не означает утрату реальности личного внутреннего воображаемого мира.

Для маленького ребенка естественно, что не только реальный, но и воображаемый мир находится снаружи, и поэтому мы погружаемся в его воображаемый мир, когда играем с ним или участвуем в других разновидностях опыта, связанных с воображением.

Перед нами трехлетний мальчик. Он счастлив, целые дни он играет — сам или с другими детьми, и он способен сидеть за столом и есть со взрослыми. Днем он хорошо отдает себе отчет в различиях между тем, что мы называем реальными вещами, и тем, что зовем детским воображением.

Но каков он ночью? Что ж, он спит и, несомненно, видит сны. Иногда он просыпается с пронзительным криком. Мать соскакивает с постели, входит, включает свет и пытается взять ребенка на руки. Доволен ли он этим? Напротив, он кричит: «Уходи, ведьма! Где моя мама?» Мир сна проник в то, что мы называем реальным миром, и мать ждет минут двадцать, неспособная что-то сделать, потому что для ребенка она ведьма. Неожиданно ребенок обхватывает ее руками за шею, цепляется за нее, как будто она только что вошла, а немного погодя уже в состоянии рассказать о метле, которую уронил во сне, так что вскоре мать может снова уложить его и вернуться к себе в постель.

Теперь представим себе семилетнюю девочку, очень хорошую девочку, которая рассказывает вам, что в новой школе все дети против нее, учительница ужасна и постоянно к ней цепляется, унижая ее. Конечно, вы отправляетесь в школу и говорите с учительницей. Я не хочу сказать, что все учителя совершенны; тем не менее вы можете увидеть, что учительница — честный и прямой человек и что ее расстраивают неприятности вашего ребенка.

Вспомните: вы знаете, каковы дети. Они же не знают точно, каков мир. Им нужно позволить то, что мы могли бы назвать иллюзиями, если бы речь шла о взрослых. Возможно, вы решите эту проблему, просто пригласив учительницу на чай. И вскоре обнаружите, что ваша девочка впала в противоположную крайность, она привязывается к учительнице, восхищается ею, идеализирует ее и теперь боится соперничества со стороны других детей в борьбе за любовь учительницы. Но со временем все нормализуется.

Теперь, если мы обратимся к более раннему возрасту и посмотрим на детей в детском саду, нам трудно будет решить по тому, что мы знаем о воспитательнице, нравится ли она детям. Возможно, вы знакомы с воспитательницей и не очень высокого о ней мнения. Она непривлекательна. Но чувства к ней ребенка основаны совсем не на этом. Возможно, ребенок становится зависимым от нее и предам ей, потому что ома надежна и добра; и ома может даже стать необходимой для счастья и нормального развития ребенка.

Но все это возможно только, на основе отношений, которые еще раньше существовали между матерью и младенцем. Только здесь возникают особые условия. Мать разделяет со своим маленьким ребенком особую часть мира, делая это постепенно, малыми дозами, чтобы ребенок не был ошеломлен и подавлен; эти дозы постепенно увеличиваются в соответствии с растущими возможностями ребенка наслаждаться миром. Это одна из важнейших частей работы матери. И мать исполняет се естественно.

Другая вещь — мать способна различить факт и фантазию. Вот к этому стоит приглядеться внимательней.

Когда мальчик просыпается среди ночи и называет мать ведьмой, она согласна подождать, пока он полностью не проснется. Когда на следующий день он ее спросит: «Мама, а ведьмы на самом деле бывают?», она спокойно отвечает: «Нет». И в то же время отыскивает для него книгу со сказкой о ведьме. Когда ваш ребенок отворачивается от сладкого творога, который вы ему приготовили из лучших ингредиентов, и делает вид, что это яд, вы не расстраиваетесь, потому что прекрасно знаете: никого яда в твороге нет. Вы находите способы преодолеть трудности, и вполне вероятно, что через несколько минут малыш будет с удовольствием есть творог. Если бы вы не были уверены в себе, вы бы расстроились и попытались силой заставить ребенка есть, чтобы самой себе доказать, что творог хорош.

Ваши знания того, что реально и что нереально, во всех отношениях помогают ребенку, потому что он сам только постепенно достигает понимания того, что мир не воображаем и что воображаемое не является частью реального мира. Однако и то и другое нуждаются друг в друге. Вы знаете, что первый предмет, который полюбил ваш младенец, маленькое одеяло или мягкая игрушка, — для него почти часть его самого, и если этот предмет у младенца отбирают, это настоящая катастрофа. Когда младенец обретает способность бросать этот предмет и другие (конечно, ожидая, что их тут же поднимут и вермут ему), вы знаете, что настало время позволить вашему младенцу уходить и возвращаться.

Я хочу вернуться к самому началу. Все эти позднейшие вещи проходят легко, если хорошо прошло начало. Взглянем снова на раннее кормление. Вы помните мое описание того, как мать делает свою грудь (или бутылочку) доступной для ребенка, когда он готов поесть, и убирает, когда эта идея затуманивается в сознании младенца. Видите ли вы, как, поступая таким образом, мать начинает представлять ребенку мир? За девять месяцев мать не менее тысячи раз кормит младенца, и посмотрите, как тонко и точно приспосабливается она к другим его потребностям. Для счастливого младенца мир начинает вести себя таким образом, что объединяется с его воображением, вплетается в текстуру этого воображения, и внутренняя жизнь младенца обогащается тем, что он воспринимает во внешнем мире.

А теперь снова посмотрим на людей, говорящих о том, что значит «реальное». Если у одного из них была мать, которая представила ему мир, когда он был младенцем, обычным, нормальным способом, этот человек будет понимать, что реальность означает две вещи, и будет способен одновременно воспринимать оба вида реальности. Но если мать не справилась с этой задачей, то для ее ребенка будет существовать только один тип реальности — тот или другой. Этот несчастный человек в результате видит либо только реальное и ощутимое, либо для него все воображаемое и личное.

Итак, чрезвычайно многое зависит от того, как представляется мир младенцу и растущему ребенку. Обычная мать способна представлять реальный мир в малых дозах не потому, что она умна, как философ, а просто потому, что предана своему младенцу.

10. Врожденная мораль младенца

В обычных обстоятельствах можно было бы сказать, что эта глава посвящена «обучению». Слово «обучение» или «приучение» обязательно придет вам в голову, когда я буду описывать то, что собираюсь описать здесь; я имею в виду превращение вашего ребенка в аккуратного, чистого, хорошего, послушного, общительного и морального. Я хотел добавить и «счастливого», но ребенка невозможно научить быть счастливым.

Слово «приучение» лично мне всегда кажется относящимся к уходу за собаками. Собак необходимо приучать. Я думаю, мы можем кое-чему научиться у собак. Если вы понимаете то, что делаете, ваши собаки будут счастливы. То же самое относится и к детям. Но собака не превратится в человеческое существо, так что, обращаясь к младенцу, мы должны все начать сначала, и лучше всего посмотреть, как далеко мы сможем зайти, не используя слово «приучение».

Мне нужно разъяснить несколько вопросов, прежде чем я перейду к тому, что действительно хочу сказать. Сначала поговорим о ваших собственных стандартах. Со временем ребенку придется либо принять ваши стандарты, либо восстать против них. Ваши стандарты заложены в вас глубоко, и без них вы потерялись бы.

Стандарты бывают разными. В одном и том же квартале в разных квартирах живут люди с разными стандартами. Одна семья предпочитает физическую силу или ручной труд, другая особенно ценит ум, третья — чистоту и т. д. Было бы нелепо требовать от человека смены стандартов на том основании, что у него появился. ребенок.

Второе обстоятельство, которые мы не должны забывать, это то, что каждый человек когда-то был младенцем, и то, как родители вас воспитывали, находится внутри вас; возможно, вы даже это помните, и вам очень нелегко освободиться от склонности либо точно повторять то, что делали с вами ваши родители, либо (если они впадали в крайности) впадать в противоположные крайности. Я обращаюсь преимущественно к родителям, стандарты которых не слишком жесткие и для которых слова «любовь» и «ненависть» важнее таких слов, как «хороший», «чистый», «красивый», «плохой» и «отвратительный».

И еще мы должны признать, что существуют дети, даже в лучших семьях, которые развиваются не удовлетворительно. Если у ребенка трудности, вы сами — просто чтобы сделать собственную жизнь переносимой — можете поступить плохо, применив строгие методы обучения, которые подавят непосредственность и спонтанность ребенка. Тут ничего не поделаешь, и неплохо бы при каком-нибудь другом случае обсудить воспитание таких детей, у которых слишком много трудностей, чтобы позволить им развиваться самостоятельно. Однако в данном случае я говорю о начальных стадиях того, что делает обычная хорошая мать с младенцем, развивающимся вполне удовлетворительно.

Ваш младенец чрезвычайно зависим от вас — вначале зависит почти полностью, но это вовсе не означает, что и в восприятии хорошего и плохого он тоже от вас зависит. Представления о хорошем и плохом у каждого младенца должны возникнуть изнутри. А зависимость связана с окружением, которое вы ему предоставляете.

Если считать предоставляемое вами окружение само собой разумеющимся (физическая забота, надежное поведение, активное приспособление к потребностям младенца и т. д.), то можно сказать, что у каждого младенца существует внутреннее стремление к морали и к тем типам хорошего поведения, которое цените вы сами. Если такие стремления у младенца существуют, то не стоит ли подождать? Со временем ребенок сможет усвоить ваши стандарты (на самом деле ваши стандарты могут оказаться слишком низкими; например, если вы будете учить его говорить «спасибо», когда он не испытывает благодарности). Но это сложный вопрос, это процесс развития от импульсивности и требования контролировать все и всех к способности соглашаться. Не могу даже выразить, насколько он сложен. Такое развитие требует времени. И только если вы чувствуете, что дело того стоит, вы предоставите пространство и время для происходящего.

Я по-прежнему говорю о младенцах, но чрезвычайно трудно описать в терминах самого младенца то, что происходит с ним в первые месяцы. Чтобы легче было это сделать, посмотрим на мальчика лет пяти-шести. Мальчик рисует. Допустим, что он осознает происходящее, хотя на самом деле это не так. Мальчик рисует картинку. Как он это делает? Ему знаком импульс просто черкать и пачкать. Но это не картинка. Примитивное наслаждение еще живо в нем, но в то же время он хочет выразить некие представления и сделать это так, чтобы они были понятны. Если он достиг возможности нарисовать картинку, это значит, что он овладел серией удовлетворяющих его контролен. Прежде всего он должен взять лист бумаги определенного размера и формы. Далее он надеется использовать определенное мастерство, которое приходит только с практикой. Затем он знает, что, когда рисунок будет закончен, в нем должна быть определенная уравновешенность, например, деревья должны расти по обе стороны домика. Это выражение справедливости, в которой он нуждается и которую, вероятно, получает от родителей. Должны быть уравновешены все привлекающие внимание точки, а также свет, цвета и тени. Картинка должна занимать весь листок, но в то же время должна быть центральная тема, которая все соединила бы.

В пределах системы принятых и даже наложенных на себя требований и контролей мальчик пытается выразить идею и в то же время сохранить в какой-то степени свежесть чувств, какими обладал при рождении. У меня перехватывает дыхание, когда я все это описываю, однако ваши дети совершают все это совершенно естественно, если только вы даете им хоть малейшую возможность. Конечно, как я уже сказал, ребенок ничего такого не знает — по крайней мере в такой форме, которая позволила бы ему об этом говорить. Тем меньше понимает младенец происходящее в нем самом.

Младенец похож на этого мальчика, только он гораздо более скрытен. И картинки в реальности он не рисует — на самом деле это вообще не картинки; это малый вклад в общество, который в силу своей особой чувствительности способна оценить лишь мать младенца. Все это может содержаться в улыбке, или в неловком жесте руки, или в звуке всасывания, указывающем на готовность поесть. Возможно, это своего рода скулящий звук, и чувствительная мать знает, что, если подойдет достаточно быстро, то сможет присутствовать при выделениях. Это начало сотрудничества и социального чувства, ради него стоит пойти на любые затраты. Очень многие дети, которые по ночам мочатся в постель, хотя давно могли бы этого не делать и тем самым сэкономить огромное количество стирки, возвращаются во сне ко временам своего младенчества, пытаясь снова его пережить, чтобы найти и поправить что-то такое, чего им не хватает. А не хватает в данном случае внимания матери к сигналам возбуждения или отчаяния, которые позволили бы ей сделать необходимое и которые пропали зря, потому что никто не смог участвовать в происходившем.

Итак, проблема вот в чем: или вы будете приучать его к чистоте и сухости, или примете эту грязь, не будете из-за нее расстраиваться и согласитесь ловить мгновения, когда младенец оказывается. способен общаться с вами и позволит вам приспосабливаться к его успехам и изменяющимся потребностям. Вы будете принимать решение в соответствии со своими наклонностями и с тем, какими вы сами были в младенчестве. Но первый метод не столь богат и благодарен, как второй.

При первом методе вы считаете, что ваша задача — привить понимание правильного и неправильного, чувство хорошего. Но в таком случае у ребенка нет прочного основания для хорошего поведения. С одной стороны, существуют непосредственность, спонтанность ребенка и его способность делать вклад в общество, с другой, совсем отдельно, требования этого общества. Это все равно что просить младенца разделиться на две половины. При втором методе предоставляется возможность развития внутренней склонности к морали. Благодаря чувствительности матери, основанной на ее любви, у младенца сохраняются основания личного морального чувства. Младенец не хочет терять этот опыт и предпочитает ждать и переносить раздражения от примитивных удовольствий, если это добавляет тепла в личные отношения. Однако все это становится ясным, только если вы действуете с чувствительностью и любовью на протяжении многих месяцев и лет.

Мать, которая чувствует все это и обладает смелостью действовать в соответствии со своими чувствами, на самом деле облегчает свое положение в последующие годы. Она «балует» своего младенца вначале, но вряд ли стоит называть «избалованностью» естественное и ценное начало.

И что происходит тогда? Я бы сказал, что младенец создает в себе идею матери, такой матери, как вы. Следовательно, эта внутренняя мать тоже человеческое существо, как и младенец, и тоже счастлива приобретать любой опыт в рамках человеческих взаимоотношений. Младенец с хорошей внутренней матерью больше не зависит полностью от вас и готов к встрече с новыми возможностями.

Благодаря тому что все это создается внутри младенца, мать постепенно избавляется от необходимости быть предельно чувствительной. Можно сказать, что младенец приобретает возможность грезить о матери и ее любящей заботе. Теперь происходит нечто новое: вместо того чтобы представлять мать приближенно, улыбкой или движением, младенец хочет рассказать матери о своих мечтах. Мать должна обладать достаточным воображением, чтобы помочь ему в этом, потому что, казалось бы, незначительная игра может означать очень многое, и кому, как не матери, знать, что мечты могут быть счастливыми, пугающими и печальными, и приходят они задолго до того, как младенец способен рассказать о них в словах.

Чтобы проиллюстрировать это, я снова использую мальчика, рисующего картинку. Мы видим, что он прошел еще немного дальше. Он уже давно миновал стадию каракуль и даже просто картинки; теперь картинка (или образ) у него внутри, еще до того, как он попытается изобразить ее на бумаге. И он выбирает листок в соответствии с картинкой, которая у него на уме.

Очень скоро мать, если она была с самого начала так же чувствительна, как младенец, обнаруживает, что примитивное удовлетворение, в котором младенец нуждается, теперь достигается в собственном быстро развивающемся внутреннем мире, и потому ребенок все меньше зависит от точного приспособления к его потребностям в реальной жизни. Младенец испытывает все меньше и меньше потребности в проявлении жадности, наведении беспорядка и во внешнем контроле над всем этим.

Так внутри человеческого существа начинается цивилизация. На практике, если все идет хорошо, вы не приучаете своего малыша и не игнорируете его. Вы предоставляете ему надежное окружение, в котором раньше или позже младенец обнаруживает интерес к сотрудничеству с вами, интерес к вашей точке зрения, стремление делать то, что вам нравится, и способность принимать ваши представления о плохом и хорошем. Такой младенец скоро будет играть роль доброй матери со своей куклой. Не удивляйтесь, если увидите, как куклу строго наказывают за воображаемую грязь. Маленькие дети обладают яростной и строгой моралью. Ваша задача — уловить эту примитивную мораль и постепенно приспособить ее к человеческому пониманию, которое приходит со зрелостью.

11. Отнятие от груди

Вы теперь достаточно хорошо меня знаете, чтобы ожидать, что я вам скажу по поводу того, как и когда отнимать от груди. Существует много хороших методов, и вы можете получить совет от своего детского врача или в клинике. Я же хочу поговорить об отлучении от груди вообще, чтобы помочь вам понять, что вы делаете.

Дело в том, что большинство матерей совершают это без всякого труда. Почему? Главное в том, чтобы хорошо шло само кормление и было бы от чего отлучать ребенка. Нельзя лишить человека того, чего у него никогда не было. В целом, именно те, кто когда-то наслаждался какой-либо возможностью или удовольствием, лучше подготовлены к отказу от этого в случае необходимости. А вот тем, кто недостаточно испытал удовольствий, каковыми для детей являются игрушки, новая одежда, подарки на день рождения, в более поздние годы особенно тяжело смириться с трудностями.

Я отчетливо помню один случай, когда мне, еще маленькому мальчику, позволили съесть столько малины и мороженого, сколько я смогу. Это было замечательное переживание. Теперь воспоминания об этом переживании для меня милее самой малины. Наверно, вы тоже сможете вспомнить что-нибудь в таком роде.

Итак, основой для отлучения от груди является хороший опыт кормления. За девять месяцев грудного кормления младенец примерно тысячу раз получал грудь, и это дает ему достаточно оснований для хороших воспоминаний и приятных грез. Но это не просто тысяча случаев кормления, это также способ связи матери с младенцем. Тонкая, чувствительная адаптация матери к потребностям ребенка создает в нем представление о том, что мир — хорошее место. Мир идет навстречу младенцу, поэтому и младенец может пойти навстречу миру. Сотрудничество матери с младенцем, которое началось с самого начала, естественно приводит к сотрудничеству младенца с матерью.

Если вы, как и я, считаете, что у младенца с самого начала существуют представления, вы согласитесь, что время кормления часто становится ужасным испытанием — нарушением тихого сна или спокойного размышления. Инстинктивные требования могут быть яростными и пугающими, вначале младенцу может показаться, что эти инстинктивные порывы угрожают самому его существованию.

К девяти месяцам младенец привыкает к такого рода вещам и становится способен оставаться цельным, даже когда инстинктивные стремления разрывают его на части. Он даже может признать эти порывы частью того, что означает быть живым.

По мере того как младенец развивается как личность, мы замечаем, что в спокойные периоды мать тоже начинает восприниматься им как личность, как нечто привлекательное и ценное именно в том виде, в каком она является. И как ужасно потом бывает проголодаться и безжалостно нападать на ту же мать. Неудивительно, что младенцы часто теряют аппетит. Некоторые младенцы воспринимают грудь как нечто отдельное от матери: мать они любят цельную и прекрасную, а грудь становится объектом возбужденного нападения.

Взрослые часто не могут справиться со своими чувствами, когда они возбуждены друг другом, и в этом причина многих несчастий и неудачных браков. Во многих других отношениях основа постепенного достижения здоровья заключается в том, как прошло младенчество: обычная хорошая мать не боится намерений младенца, и ей даже нравится, когда ребенок ест жадно и страстно.

Возможно, теперь вы понимаете, почему для матери кормление грудью, а для младенца получение еды из материнской груди — такой богатый опыт. Все то же самое можно получить из бутылочки, иногда для младенца это даже лучше, потому что он меньше возбужден. Но опыт кормления грудью, успешно проведенный и завершенный, является хорошей основой для жизни. Он дает материал для богатых фантазий и делает людей способными рисковать.

Но все хорошее, как известно, рано или поздно кончается. И отчасти оно хорошее именно потому, что кончается.

Помните ребенка, которого я описывал, того, что схватил ложку? Он взял ее, сунул в рот, насладился обладанием и игрою с нею, а потом уронил. Так к младенцу приходит представление о конце.

Очевидно, что в возрасте от семи до девяти месяцев младенец приобретает способность играть, бросая предметы. Это очень важная игра, правда, она может вызвать раздражение, потому что кому-то приходится все время эти предметы поднимать.

К девяти месяцам младенцы уже умеют успешно избавляться от разных вещей и даже сами могут отлучить себя от груди.

Таким образом, при отлучении от груди мы используем развившуюся способность младенца избавляться от вещей; так, утрата груди не становится делом случая.

Но зачем вообще отлучать младенца от груди? Почему не продолжать кормить его и дальше? Вечно кормить ребенка грудью — в этом есть нечто сентиментальное. И нереальное. Желание перестать кормить грудью должно исходить от матери. Она должна быть достаточно стойкой, чтобы выдержать гнев младенца и те ужасные представления, которые возникают у него вместе с гневом. Несомненно, младенец, которого кормили успешно, в должное время сам рад отказаться от груди, особенно если это расширяет область его возбуждающих переживаний и опытов.

Естественно, когда приходит время отлучения от груди, вы вводите другие разновидности пищи. Вы даете младенцу твердую пищу, даете пожевать сухари и одно кормление грудью заменяете кашей или чем-то подобным. Вы должны быть готовы к возможному отказу от всего нового, вы подождете и снова вернетесь к тому, от чего младенец отказался, и со временем будете вознаграждены принятием этого. Обычно нет необходимости в неожиданной и полной смене питания: сегодня кормление только грудью, завтра никакой груди. Но если в результате болезни или других нежелательных обстоятельств вам приходится полностью поменять питание, можете ожидать трудностей.

Если вы представляете всю сложность отучения от груди, вы не будете брать своего малыша на руки без большой на то необходимости. Иначе это проявление жалости не позволит вам продвигаться вперед. Отлучение от груди — один из тех процессов, который позволяет ребенку взрослеть, если вы обеспечите надежное окружение. Если вы не можете этого сделать, то отучение может стать плохим стартом.

И еще одно. Возможно, вы обнаруживаете, что ваш младенец отлично переносит отлучение от груди; тем не менее неплохо сохранить одно последнее кормление. Видите ли, ваш младенец растет, но он не движется вперед все время. Вы уже и сами это поняли. Вы довольны, если развитие ребенка соответствует его возрасту; в отдельные моменты он может даже опережать свой возраст, но время от времени он снова становится младенцем, всего лишь крошечным младенцем. И вы должны это принять.

Ваш мальчик умеет сам одеваться, он смело сражается с врагами. Он распоряжается всеми вокруг. Но вот, вставая, он ударился головой о стол, и неожиданно снова стал младенцем: он уткнулся головой вам в колени и рыдает. Вы ожидаете этого. Вы ожидаете, что ваш двенадцатимесячный ребенок временами будет вести себя, как шестимесячный. Все это часть вашей искусной работы — знать, каков возраст вашего младенца в каждый момент. Итак, вы можете, отказавшись от кормления грудью в течение дня, продолжать кормить младенца по вечерам. Но рано или поздно придется отлучить его окончательно, и если вы понимаете, что делаете, ваш ребенок перенесет это легче.

Посмотрим, каких реакций можно ожидать на отлучение от груди, которое вы так храбро осуществили. Возможно, как я уже сказал, ребенок сам откажется от груди и вы никаких трудностей не встретите. Но даже в таком случае может быть некоторая потеря аппетита и жадности к еде.

Очень часто, когда отлучение происходит постепенно и равномерно, никаких особых трудностей не возникает. Младенцу явно нравится новый опыт. Но не хочу, чтобы вы считали чем-то особенным или редким реакцию на отлучение, даже очень сильную. Ребенок, который все воспринимал хорошо, может вдруг утратить всякий интерес к еде, отказываться от нее и в то же время демонстрировать стремление к еде своей раздражительностью и плачем. На этой стадии вредно кормить силой. С точки зрения ребенка, все плохо, и вы не можете с этим не считаться. Вы можете только ждать и быть готовой к постепенному возвращению кормления.

Или младенец может начать, просыпаться с криком. Вы просто должны помочь ему проснуться. Или все идет хорошо, но вы замечаете перемену в ребенке, склонность к печали, новую ноту в плаче, в котором, возможно, появляются музыкальные ноты. Эта печаль не обязательно дурной знак. Не думайте, что с печальными детьми нужно обязательно играть, пока они не начнут улыбаться. У них есть о чем печалиться, и, если вы оставите младенца в покое, его печаль кончится сама собой.

Во время отлучения от груди ребенок печалится, потому что обстоятельства заставили его сердиться и испортили что-то хорошее. В снах младенцу грудь больше не кажется хорошей, он ее ненавидел, и теперь она кажется ему плохой, даже опасной. Вот почему в волшебных сказках находится место для злой женщины, дающей отравленное яблоко. Перед только что отлученным от груди младенцем противоречие: хорошая мать и грудь, которая вдруг стала плохой, поэтому младенцу нужно дать время на то, чтобы приспособиться и прийти в себя. Но хорошая мать не уклоняется даже от этого. В течение дня ей на несколько минут приходилось становиться плохой матерью, и она к этому привыкла. Со временем она снова становится хорошей матерью. Ребенок растет и постигает мать такой, какова она в реальности: не идеал, но и не ведьма.

Да, в отлучении от груди есть и более широкий аспект: отлучение — это не просто приучение к новой пище, к пользованию чашкой и к активной помощи рук при еде. Оно включает в себя постепенное расставание с иллюзиями, и это тоже очень важная часть работы родителей.

Обычные хорошие мать и отец не хотят, чтобы дети преклонялись перед ними. Они выносят крайности ненависти и идеализации, надеясь, что со временем ребенок увидит в них обычных людей, какими они, несомненно, являются.

12. Знание и обучение

Молодой матери многому предстоит научиться. Специалисты сообщают ей полезные сведения о том, как постепенно вводить твердую пищу или как использовать таблицу соотношения веса и возраста. Но ей говорят и о совершенно других вещах, например, о том, какими должны быть ее реакции на отказ ребенка от пищи.

Мне кажется очень важным, чтобы вы умели различать эти совершенно разные вещи. То, что вы знаете благодаря тому, что вы мать младенца, совершенно отлично от того, чему вас могут научить. Эти два вида знаний различаются, как восточное и западное побережья. Невозможно преувеличить эти различия. Как профессор, открывший витамины, предупреждающие рахит, способен кое-чему научить вас, так и вы можете научить его совсем другому виду знаний, тому, что приходит к вам естественно.

Мать, кормящая ребенка грудью, не должна тревожиться о жирах и белках, пока она погружена в заботы самой ранней стадии младенчества. Примерно к девяти месяцам, когда начинается отлучение от груди, ребенок предъявляет к ней гораздо меньше требований, и у нее появляется возможность прислушиваться к советам врачей и медсестер. Очевидно, существует очень много такого, что она не могла постичь интуитивно, и она хочет, чтобы ей объяснили, как вводить твердую пищу и как использовать имеющиеся виды питания, чтобы ребенок мог расти здоровым. Но она должна быть способной воспринимать эти инструкции.

Мы видим, на каких блестящих, длившихся годами исследованиях основаны советы врачей относительно витаминов, и с восхищением смотрим на работу ученых и на самодисциплину, которая для такой работы необходима; мы благодарны научным исследованиям, которые позволяют избежать многих страданий — иногда благодаря совсем простым советам, вроде добавления в питание нескольких капель рыбьего жира.

В то же самое время ученый может с восхищением смотреть на интуитивное понимание, которое проявляет мать в заботе о ребенке и которое позволяет ей осуществлять эту заботу без всякого формального обучения. Я бы даже сказал, что это интуитивное понимание определяется именно тем, что оно естественно и достигнуто не путем обучения.

Трудность написания книги относительно заботы о детях в том, чтобы избежать вмешательства в то, что приходит к матери естественно и так же точно, как научные исследования дают новые полезные факты и знания.

Я хочу, чтобы вы были уверены в своих материнских способностях и не думали, что если вы ничего не знаете о витаминах, то и не знаете, как, например, создать поддержку для вашего младенца.

Как поддерживать младенца — это неплохой пример, который позволит мне продолжить. Выражение «поддерживать младенца» имеет определенный смысл: сначала вам помогли, показали, затем вы были оставлены. Это выражение свидетельствует, что мать обладает чувством ответственности, и если она «поддерживает младенца», то делает это правильно. Конечно, некоторым женщинам приходится «поддерживать младенца» буквально — в том смысле, что отец по каким-то причинам не может выполнять свою роль и не делит с матерью ответственность за малыша.

А может быть, отца вообще нет. Однако обычно мать чувствует помощь мужа. Когда она заботится о младенце, то делает это естественно, не задумываясь. Такая мать удивилась бы, если бы я сказал ей, что поддерживание младенца — это искусная работа.

Ребенка не доверят тому, для кого он ничего не значит. Младенцы очень чувствительны к тому, как к ним относятся, и поэтому на руках у одного человека плачут, а на руках у другого лежат спокойно, даже если они совсем крошечные.

Иногда маленькая девочка просит разрешения подержать новорожденного брата или сестру, и это большое событие. Мудрая мать не будет всю ответственность возлагать на дочь, она постоянно будет находиться рядом, готовая в любое мгновение снова обеспечить младенцу безопасность у себя на руках. Мудрая мать не будет считать, что младенец в безопасности на руках у старшей сестры. Это совсем не так. Я знаю людей, которые на всю жизнь запомнили ужасное чувство, которое испытали, когда держали на руках крошечного брата или сестру: что они не смогут обеспечить безопасность младенца, что младенец выпадет у них из рук. Такой страх заставляет старшую сестру крепче сжимать ребенка.

Мать, благодаря преданности своему ребенку, все это уже знает. Она не тревожится и не сжимает младенца слишком сильно. Не боится, что уронит его на пол. Она только приспосабливает давление рук к потребностям младенца, слегка двигаясь и, может быть, издавая негромкие звуки. Ребенок ощущает дыхание матери. От ее кожи и груди исходит тепло, и ребенок считает, что ему хорошо.

Конечно, матери бывают всякие, есть и такие, которые не любят держать детей. Некоторые сомневаются: им кажется, что в колыбели младенцу лучше. Возможно, в такой матери осталось что-то от страха, который она испытала, когда была маленькой девочкой и мать дала ей подержать новорожденного младенца. Или ее собственная мать была не очень хороша во всем этом, и она боится, что повторит опыт своей матери. Тревожная мать как можно больше использует колыбель или даже передает младенца медсестре, которую нужно подбирать особенно тщательно. В мире есть место для самых разных матерей, некоторые из них хороши в одном и не очень хороши в другом. Или может, лучше сказать: одни матери плохи в одном, а другие — в другом? Есть среди них и слишком тревожные.

Если вы хорошо держите своего младенца, я хочу, чтобы вы знали, что делаете очень важное дело. Это небольшая часть работы по закладке хорошего основания душевного здоровья нового члена общества.

Попробуйте представить.

Вот младенец, который только что родился: по тому, что происходит с самого начала, мы сможем понять, что будет происходить в дальнейшем. Позвольте описать три стадии отношения младенца к миру (представленному вашими руками и вашим дышащим телом), оставив в стороне голод, гнев и все остальные сильные переживания. Первая стадия: младенец замкнут в себе самом, это маленькое существо, однако окруженное пространством. Помимо самого себя, младенец ничего не знает. Вторая стадия: младенец передвигает локоть, колено, слегка распрямляется. Он пересек пространство. Он удивил окружение. Третья стадия: вы, держащая младенца, слегка вздрагиваете, потому что зазвонили в дверь или закипела вода в чайнике, и снова пространство пересечено. На этот раз окружение удивило младенца.

Вначале младенец заключен в себе и в пространстве, которое существует между ним и миром, затем он удивляет мир, и наконец мир удивляет его. Это так просто, что, думаю, покажется вам естественной последовательностью и поэтому хорошим материалом для изучения того, как вы держите младенца.

Все это очень просто, но беда в том, что, если вы этого не знаете, вы зря потратите свое искусство, потому что не сумеете объяснить соседке или мужу, что вам необходимо, в свою очередь, иметь собственное пространство, в котором вы могли бы учить младенца основам жизни.

Позвольте выразить это так. Младенец в пространстве со временем становится готов к движениям, которые удивят мир, затем, обнаружив, таким образом, мир, он готов постепенно приветствовать сюрпризы, которые приготовила для него реальность.

Младенец не знает, что пространство вокруг него обеспечено вами. Вы стараетесь, чтобы мир не навалился на младенца раньше, чем младенец сам его найдет. Своим живым и спокойным дыханием вы подкрепляете жизнь младенца и спокойно ждете жеста, который свидетельствовал бы, что младенец готов обнаружить мир.

Вели вам хочется спать и особенно если вы угнетены, вы кладете младенца в колыбель, потому что знаете, что в таком состоянии недостаточно живы, чтобы поддерживать в младенце идею окружающего пространства.

Если я говорил о самых маленьких, младенцах, и о вашей заботе о них, это совсем не значит, что я не имею в виду и более старших детей. Большую часть времени старшие дети проходят через гораздо более сложные состояния и не нуждаются в особом обращении, которое у вас получается естественно, когда выдержите новорожденного. Но как часто бывает, что старший ребенок нуждается в возвращении назад, на стадию более раннего возраста, пусть всего на несколько минут или на час-два. Может быть, с ним случилось что-то неприятное и он заплакал. Возможно, минуть через пять-десять он вернется к игре. А тем временем вы обнимаете ребенка и позволяете совершаться той последовательности, о которой я говорил. Сначала спокойное, но живое ваше поддерживание, потом готовность ребенка двинуться и обнаружить вас: к этому времени у него уже высохли слезы. И наконец вы совершенно естественно можете отпустить ребенка. Или, может быть, ребенок нездоров, или опечален, или устал. Что бы это ни было, на короткое время ребенок снова становится младенцем, и вы знаете, что ему нужно дать время, чтобы он мог вернуться от созданной вами безопасности к обычным условиям.

Конечно, я мог бы привести множество других примеров того, что вы обладаете знаниями, потому что вы специалист в деле заботы о своих детях. Я хочу подбодрить вас и побудить защищать и проявлять эти особые знания. Им невозможно научить. А другому вы можете научиться у специалистов. Но только если вы сохраняете то, что для вас естественно, вы в состоянии изучать то, чему учат вас врачи и медсестры.

Вам может показаться, что я учу вас поддерживать вашего ребенка. Это совсем не так. Я стараюсь описать различные аспекты того, что вы делаете естественно, чтобы вы могли понять, что делаете, и почувствовать, что поступаете в соответствии со своими природными свойствами. Это важно, потому что всегда найдутся люди, которые попытаются научить вас тому, что вы в состоянии делать лучше сами. И если вы уверены в этих своих возможностях, вы можете изучать все то лучшее, что предоставляет наша цивилизация и культура, и использовать без вреда для своей естественности.

13. Инстинкты и нормальные трудности

Когда речь заходит о болезни, разговоры и книги могут только сбить с толку. Если ребенок заболел, матери нужен врач, который осмотрит ребенка и обсудит с матерью его состояние. Совсем другое дело — распространенные беды обычных здоровых детей. Мне кажется, что матерям полезно знать: не следует ожидать, что их здоровые дети будут развиваться, не давая им никаких оснований для тревог и беспокойств.

Несомненно, что у обычных здоровых детей найдутся самые различные симптомы. Каковы причины неприятностей в младенчестве и раннем детстве? Если мы допустим, что ваша забота о детях была искусной и соответствующей, то можно утверждать, что вы заложили хороший фундамент для формирования здорового члена общества. Но почему же тогда ребенок представляет проблемы? Я думаю, что ответ преимущественно связан с инстинктами. И именно об этом я сейчас и собираюсь писать.

Возможно, именно сейчас ваш ребенок спокойно лежит и перебирает что-нибудь или играет — это один из тех спокойных моментов, который вам так нравится. Но вы отлично знаете, что и у здорового ребенка время от времени бывают приступы возбуждения. Можно посмотреть на это с одной стороны и сказать, что ребенок проголодался, что у организма есть свои потребности и инстинкты; но можно взглянуть по-другому и сказать, что у ребенка появляются возбуждающие фантазии. Они играют очень важную роль в развитии ребенка, способствуя росту и одновременно усложняя его.

В периоды возбуждения потребности ребенка становятся непреодолимо настоятельными. Часто вы в состоянии их удовлетворить. Но в другие моменты эти потребности могут стать преувеличенными, и удовлетворить их полностью невозможно.

Некоторые из этих потребностей широко известны, другие трудно описать, не вызвав у вас удивление и даже тревогу. Легко говорить о голоде в общем, проблема в том, как говорить о других видах возбуждения.

Дело в том, что в тот или иной период возбуждаться может любая часть тела. Например, кожа. Вы видели, как дети царапают лицо или кожу в разных местах, кожа становится воспаленной, и на ней возникает что-то вроде сыпи. Определенные участки кожи чувствительней других, особенное в некоторые периоды. Можно представить себе тело ребенка и то, как локализуется возбуждение. Мы не можем обойти вниманием и половые органы. Уверяю вас, все это очень важно для младенца, и это все становится главным содержанием жизни ребенка в периоды бодрствования.

Возбуждающие фантазии возникают одновременно с физическим возбуждением, и вы будете удивлены, если я скажу, что они имеют отношение не только к удовольствию, но и к чувству любви, если ребенок развивается нормально. Постепенно младенец становится личностью, способной любить других и испытывать любовь к себе как к личности. Между младенцем и матерью, отцом и другими окружающими возникает прочная связь, и возбуждение связано с этой любовью. Эта любовь периодически ощущается в форме какого-то физического выражения.

Фантазии, связанные в примитивными любовными импульсами, по преимуществу разрушительны и тесно связаны с гневом. Но если эта деятельность ведет к инстинктивному удовлетворению, ребенок хорошо себя чувствует.

Вы можете видеть, что в такие периоды неизбежно возникает и раздражение, а здоровье ведет к гневу. Вы не думайте, что ваш младенец болен, если время от времени он проявляет гнев, который вы научаетесь отличать от печали, боли или страха. В гневе сердце младенца бьется быстрей. Если попробуете измерить его пульс, то сможете насчитать 220 ударов в минуту. Гнев означает, что младенец далеко зашел в своем развитии: он поверил во что-то, из-за чего можно впасть в гнев.

Но когда эмоции проявляются во осей своей силе, возникает риск, что опыты переживания возбуждения и гнева в большинстве своем будут болезненны; поэтому постарайтесь, чтобы ваш вполне нормальный младенец избегал самых напряженных чувств. Один способ такого избегания — приглушение инстинктов: например, младенец не в состоянии в полной степени испытывать возбуждение при кормлении. Или принимает некоторые виды пищи, а от других отказывается. Или позволяет другим людям кормить себя, но не позволяет матери. Это не обязательно болезнь: просто мы видим, что маленькие дети обнаруживают и усваивают технику обращения с чувствами, которые невозможно переносить. Им приходится избегать некоторого проявления естественных чувств, потому что эти чувства слишком напряженны или потому что они приносят с собой болезненные конфликты.

У нормальных детей часто возникают проблемы с кормлением, и матерям приходится терпеть месяцы и даже годы, когда ребенок сводит на нет все их усилия. Он может принимать только простую пищу и отвергать все особенно тщательно приготовленное. Иногда матерям приходится очень долго терпеть отказ ребенка от еды. Если они стараются в таких обстоятельствах применить силу, то это лишь увеличивает сопротивление. Однако если они терпеливо ждут, рано или поздно ребенок снова начнет есть. Если мать слишком тревожится в такие периоды, то врач или медсестра должны поддержать ее, так как на самом деле все в порядке и мать делает все необходимое для своего ребенка.

Теперь, как я уже сказал, можно поговорить о гневе. Обсуждать его трудней, чем другие виды возбуждения. Дело в том, что ребенок периодически впадает в различные оргии (и не только связанные с кормлением), и эти оргии естественны и важны для младенцев. Особенно их возбуждает процесс выделения, а сексуальные органы по мере роста и в соответствующие моменты возбуждают в еще большей степени.

Кстати, заметили ли вы, что вначале представления детей о том, что такое хорошо и что такое плохо, далеко не такие же, как у вас? Вещество, удаление которого связано с возбуждением и удовольствием, воспринимается как хорошее, его даже хорошо поесть, им хорошо вымазать колыбельку и стены. Возможно, это неприятно, но естественно, и вы не должны из-за этого расстраиваться, спокойно ждите, пока сами собой не возникнут более цивилизованные чувства. Раньше или позже возникнет отвращение, иногда оно возникает очень неожиданно: ребенок, который ел мыло и пил воду во время купания, вдруг становится необыкновенно благонравным и привередливым и избегает любой пищи, которая внешне хоть немного напоминает испражнения; а ведь всего несколько дней назад он эти испражнения брал в руки и даже заталкивал себе в рот.

Иногда мы видим возвращение в младенчество детей и понимаем, что какие-то трудности блокировали их продвижение вперед и теперь они нуждается в возвращении в младенчество, чтобы утвердить свои права на развитие в соответствии с естественными законами.

Матери следят за всеми этими происшествиями и, как матери, принимают в них участие; но они скорее просто наблюдают за развертыванием естественных процессов, чем навязывают собственные представления о плохом и хорошем.

Одна из трудностей такого навязывания младенцу представлений о плохом и хорошем заключается в том, что вмешиваются его инстинкты и все портят. Мгновения острых переживаний подрывают усилия ребенка приобрести любовь путем послушания. В результате действие инстинктов не укрепляет его, а только расстраивает.

Нормального ребенка мощные инстинктивные чувства не слишком сурово отбрасывают назад, и поэтому он становится уязвим для беспокойства. Невнимательному наблюдателю это может показаться болезненным симптомом. Я говорил о приступах гнева, можно также назвать капризы и периоды абсолютно вызывающего поведения в два-три года. Маленькие дети часто подвержены кошмарам, и их пронзительные крики по ночам заставляют соседей гадать, чем это вы там занимаетесь.

А сколько детей заикаются в два-три-четыре года, хотя настоящее заикание у них не развивается. Просто нужно проявлять к ним больше внимания, когда они хотят что-то сказать. Они полагают, что мы должны знать, что они хотят сказать, но знать без многословия, и они считают, что обладают правами человека, которые только еще начинают осознавать.

В таком юном возрасте детям не нужно быть больными, чтобы бояться собак, врачей, темноты или того, что возникает в их воображении при звуках, тенях или неясных фигурах в сумерки; они не обязательно больны, если подвержены коликам или тошноте и рвоте, когда их что-то возбуждает; они не обязательно больны, если в течение недели отказываются иметь дела с обожаемым отцом или говорить спасибо тете; и им не нужно быть больными, чтобы хотеть выбросить новую сестру на помойку или проявлять жестокость по отношению к кошке в попытках подавить ненависть к новорожденному брату или сестре.

И вы сами знаете, как аккуратные дети вдруг становятся грязнулями, а те, что давно ходят сухие, могут обмочиться. Короче говоря, в возрасте от двух до пяти все может случиться. Отнесем это к действию инстинктов и к тем ужасным чувствам, которые вызывают эти инстинкты, к болезненным конфликтам, которые возникают в результате действия детского воображения.

Позвольте добавить, что в этом критическом возрасте инстинкты более не младенческие по своему качеству, и, описывая их, мы не можем удовлетвориться такими примитивными терминами, как «жадность» или «грязь». Когда здоровый трехлетний ребенок говорит: «Я тебя люблю», в его словах уже есть тот смысл, какой вкладывают в него мужчина и женщина, любящие и влюбленные. Возможны даже сексуальные чувства и идеи, связанные с половыми органами, подобные тем, какие бывают у влюбленных подростков и взрослых.

В ребенке действуют чудовищные силы, однако все, что вам нужно делать, это сохранять семью и ждать. Со временем к вам придет облегчение. В пять-шесть лет ребенок успокоится и до достижения половой зрелости будет сохранять трезвость, так что впереди у вас относительно легкие годы, когда вы сможете часть своей ответственности и работы передать школам и специально подготовленным учителям.