Главная страница

Винникотт Дональд. Семья и развитие личности. Дональд Вудз Винникотт Семья и развитие личности. Мать и дитя


Скачать 474.72 Kb.
НазваниеДональд Вудз Винникотт Семья и развитие личности. Мать и дитя
АнкорВинникотт Дональд. Семья и развитие личности.docx
Дата03.07.2018
Размер474.72 Kb.
Формат файлаdocx
Имя файлаВинникотт Дональд. Семья и развитие личности.docx
ТипДокументы
#21004
страница30 из 38
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   38

3. Ваши дети и другие люди



Эмоциональное развитие младенца начинается с самого начала его жизни. Если мы хотим понять, как человек уживается с другими людьми и как создает собственную личность и жизнь, мы не можем упустить самые первые годы, месяцы и даже недели и дни его жизни. Когда мы сталкиваемся с проблемами взрослых, например, связанными с отношениями в браке, мы, конечно, имеем дело преимущественно с более поздними этапами развития личности. Тем не менее, изучая каждого индивида, мы находим в нем не только настоящее, но и прошлое, не только взрослого, но и ребенка. Чувства и мысли, которые можно назвать сексуальными, возникают очень рано, гораздо раньше, чем полагали наши дедушки, и, в сущности, весь спектр человеческих взаимоотношений присутствует с самого начала.

Посмотрим, что происходит, когда здоровые маленькие дети играют в мам и пап. С одной стороны, мы можем быть уверены, что в этой игре присутствует секс, хотя чаще не в прямом проявлении. Можно отметить многие симптомы взрослой сексуальной жизни, но в данный момент меня занимает не это. С нашей точки зрения, более важно то, что в этой игре дети способны наслаждаться тем, что основано на их способности отождествлять себя с родителями. Очевидно, они многое наблюдали. В их игре можно заметить, как они создают семью, организуют ее, принимают и разделяют ответственность за детей и даже создают основу, в рамках которой в этой игре дети в состоянии обнаружить собственную спонтанность. Мы знаем, что это проявление здоровья; если сейчас дети способны на такую игру, в будущем они смогут создавать собственные семьи. Основы они уже знают. Выразимся по-другому. Можно ли научить людей создавать свою семью, если они в детстве не играли в отцов и матерей? Я считаю, что вряд ли.

Хотя мы рады способности детей наслаждаться играми, в которых проявляется их способность идентифицироваться с семьей, в которой они растут, с родителями, со взрослым взглядом на мир и чувством ответственности, мы не хотим, чтобы дети весь день только в это и играли. На самом деле стоит встревожиться, если они так делают. Мы ожидаем, что те же дети, которые днем играли в такую игру, во время еды превращаются в голодных младенцев, ко времени сна начинают ревновать друг друга, а на следующее утро становятся непослушными и ведут себя вызывающе; ведь они все же дети.

Если им повезло, у них есть их реальная семья. В этой семье они раскрывают собственную спонтанность и индивидуальность, давая себе свободу, подобно рассказчику, который удивляется тому, какие мысли возникают у него, когда он принимается создавать рассказ. В реальной жизни дети могут использовать своих реальных родителей, хотя в игре они становятся родителями сами. Мы приветствуем игры в семью, как и все другие игры в учителей и учеников, пациентов, врачей и медсестер, в водителей автобуса и пассажиров.

Во всем этом мы видим здоровье. К тому времени, как дети достигли возраста таких игр, мы понимаем, что они прошли уже через многие сложные процессы развития и что эти процессы, в сущности, никогда не бывают завершены. Если детям нужна обычная семья, с которой они могли бы идентифицировать себя, им нужна также устойчивая семья и устойчивое психологическое окружение, чтобы они имели возможность развиваться постоянно и естественно, своими собственными темпами и проходить через все ранние стадии развития. Кстати, родителям совсем не обязательно знать все, что происходит в голове их маленьких детей; это нужно не в большем объеме, чем знания анатомии и физиологии: чтобы обеспечить физическое здоровье детей, не обязательно знать все подробности. Однако для родителей важно обладать воображением, чтобы понять, что родительская любовь — это не просто естественный инстинкт родителей, а нечто абсолютно необходимое детям.

Плохо ребенку, мать которого действует из самых лучших побуждений, но считает, что дети поначалу всего лишь набор психофизиологических и анатомических особенностей и условных рефлексов. Несомненно, такая мать будет хорошо кормить младенца, он будет физически здоровым и хорошо расти, но если она не видит в новорожденном человеческое существо, она не сможет заложить основы душевного здоровья, и ребенок, когда он станет взрослым, не сформируется как многогранная устойчивая личность, которая будет жить в согласии с миром и с собой.

Беда в том, что мать естественно боится своей большой ответственности и легко склоняется к использованию руководств и правил. Но подлинная забота о младенце может идти только от сердца; возможно, следует сказать, что голова может достичь успеха, только если свободны чувства.

Один из способов, которыми мать дает знать о себе младенцу, это кормление, но это важнейший способ, и многое из происходящего лучше всего описывать именно в терминах кормления. К концу периода грудного кормления мать может утверждать, что дает грудь младенцу именно в тот момент, когда младенец этого хочет. И тем самым она дает младенцу основания верить в то, что в мире существует надежда на нахождение ожидаемого, воображаемого и необходимого.

Со временем младенец оказывается в состоянии вступать во взаимоотношения с внешними объектами. Здесь можно вспомнить философскую проблему: «Существует ли объект реально или же он только продукт воображения?» Можно часами обсуждать отношения между субъективной и объективной реальностью. Ребенок, которого правильно и разумно кормили и разумно воспитывали в других отношениях, перерос философскую головоломку: является ли объект реальным или воображаемым, потому что у него есть мать, которая готова предоставлять ему иллюзию, предоставлять неизменно, и верно, и так долго, чтобы для этого ребенка пропасть между воображаемым и реальным сократилась настолько, насколько это вообще возможно.

Такой ребенок примерно к девяти месяцам устанавливает хорошие взаимоотношения с внешним миром; под внешним миром он прежде всего понимает мать, и эта связь способна пережить. все раздражения, разочарования, осложнения и даже разлуку. Ребенок, которого кормили механически и бесчувственно, когда никто не хотел активно приспосабливаться к потребностям именно этого ребенка, — такой ребенок оказывается в очень невыгодном положении и если и может воспринять преданную мать вообще, то такая мать должна оставаться воображаемой, идеализированной фигурой.

Встречаются матери, не способные жить в мире младенца. Ребенок должен жить в ее мире. С точки зрения поверхностного наблюдателя, такой ребенок должен очень хорошо прогрессировать. И только в подростковый период или даже позже он начнет протестовать и либо сломается, либо найдет душевное здоровье в вызывающем неповиновении.

Напротив, мать, активно адаптирующаяся, создает у ребенка основание для контактов с миром, придает богатство этим отношениям, и они могут развиваться и с течением времени привести к подлинной зрелости. Важная часть этих первоначальных отношений младенца с матерью — включение в отношения мощных инстинктивных порывов; мать и младенец переживают эти порывы, и опыт учит младенца, что инстинктивные переживания и идеи можно позволить и они не обязательно уничтожают спокойный тип отношений, дружбу и способность к совместным переживаниям.

Не следует делать вывод, что младенец, которого преданная мать хорошо и правильно кормила и воспитывала, обязательно обретет совершенное душевное здоровье. Даже когда ранние опыты хороши, все обретенное должно консолидироваться с ходом времени. Не стоит также заключать, что любой ребенок, выросший без родителей в заведении или у лишенной воображения или не доверяющей собственному здравому смыслу матери, обязательно кончит психолечебницей или Синг Сингом16. Все совсем не так просто. Ради ясности я сознательно упростил проблему.

Теперь посмотрим, каков ребенок, родившийся в хороших условиях. Каков здоровый маленький ребенок, с которым мать с самого начала обращается как с личностью, обладающей собственными правами? Только ли он хорош, приятен и послушен? Ответ — нет. У нормального ребенка с самого начала есть свой личный взгляд на жизнь. У здоровых детей часто бывают серьезные проблемы, связанные с кормлением; такие дети могут вести себя вызывающе и упрямо по отношению к своим испражнениям; они часто и яростно выражают свой протест криками, они пинают мать и тянут ее за волосы и даже пытаются вырвать себе глаза; в сущности, они представляют собой большую помеху нормальной жизни. Но одновременно они демонстрируют спонтанность и искренние страстные порывы, тут и объятия, и щедрость, и великодушие; и в таких проявлениях своих младенцев матери находят вознаграждение.

В учебниках любят хороших, послушных, чистых детей, но эти достоинства имеют ценность, только когда дети развивают их со временем благодаря своей растущей способности идентифицироваться с родительской стороной семейной жизни. Это похоже на естественный прогресс артистических усилий ребенка. Вначале он черкает каракули. Затем наступает время, когда устанавливаются отношения между черточками и цветом и рисунок занимает весь листок или страницу. Теперь наступает очередь овладения формой. И это гораздо важнее, чем то умение рисовать формы, которому учили в старомодных классах рисования.

Сегодня мы часто говорим о трудных детях, но трудный — это тот ребенок, к которому мир на самых ранних этапах не сумел приспособиться. Всегда покладистый ребенок — на самом деле это страшно. Это означает, что родители дорогой ценой покупают себе спокойствие, и рано или поздно кому-то придется за это платить — или им, или обществу.

В этом отношении я хотел бы упомянуть о проблеме в самых ранних отношениях между матерью и младенцем, столкновение с которой ожидает любую будущую мать. Во время родов и в течение нескольких дней после них врач становится для матери самой важной персоной; он отвечает за все, что с ней происходит, и она ему доверяет. И нет для матери в такой ситуации ничего важнее, чем знать этого врача и работающую с ним сестру. К несчастью, нельзя предполагать, что врач, сведущий в вопросах физического здоровья и физических болезней и вообще ухода за младенцем, будет в такой же степени осведомлен относительно эмоциональной связи между матерью и младенцем. Врачу приходится изучать так много материала, что вряд ли можно ожидать, что он, будучи специалистом в области физической стороны жизни, одновременно и в курсе новейших психологических исследований в области взаимоотношений матери и младенца. Поэтому всегда существует вероятность, что отличные врач и медсестра, не желая ничего дурного, вмешаются в необыкновенно тонкий первый контакт матери с младенцем.

Мать нуждается во враче и медсестре и в их знаниях и мастерстве, в условиях, которые они создают и которые позволяют ей отбросить тревоги. Однако в рамках этих условий она должна иметь возможность найти своего младенца и дать младенцу найти ее. Она должна иметь возможность совершить это естественным образом, а не в соответствии с правилами, которые можно найти в книгах.

Очевидно, это важная и большая тема, и она тем более сложна, если попытаться одновременно сформулировать нужду матери в медицинской помощи и нужду быть предоставленной самой себе со своим младенцем. Однако стоит упомянуть, что такая трудность существует, и матери не должны стыдиться сознания, что они больше знают в том деле, в котором врач и медсестра могут выступать лишь помощниками.

В нашей культуре существует тенденция избегать того, что принято называть вульгарным, то есть обнаженного, естественного и натурального, тенденция к боязни физических контактов и взаимодействий. Если считается гораздо почетней быть управляющим молочной фермой, чем непосредственно доить коров, то разве не естественно ожидать презрительного отношения к первейшей обязанности матери?

Есть еще одно направление, на котором эмоциональная жизнь младенца закладывает основы эмоциональной жизни индивида в дальнейшем. Я говорил о том, что инстинктивные порывы участвуют в отношениях младенца и матери с самого начала. Одновременно с этими мощными порывами возникают и элементы агрессии, а также ненависти и гнева, связанные с раздражениями. Агрессивные элементы, ассоциирующиеся с возбуждающими любовными порывами, заставляют ощущать жизнь как нечто очень опасное, и по этой причине большинство людей становятся слегка заторможенными. Возможно, стоит пристальней взглянуть на эту сторону проблемы.

Я сказал бы, что наиболее примитивные ранние импульсы совершенно безжалостны. Ощущая при первых кормлениях деструктивные порывы, младенец совершенно не заботится о последствиях. Я, разумеется, говорю об идеях, а не о реальных физических процессах, которые мы можем наблюдать своими глазами. Вначале младенец совершенно поглощен своими импульсами, и только очень постепенно приходит осознание, что то, на что он в своем возбуждении кормления нападает, является уязвимой частью матери, другого человеческого существа, которое он так ценит в спокойные периоды между возбуждением и оргиями. Возбужденный младенец в воображении яростно нападает на тело матери, хотя мы видим только очень слабые попытки; затем с насыщением приходит удовлетворение, и на время нападения прекращаются.

Каждый физический процесс обогащается фантазией с постоянно, по мере роста ребенка, развивающимися устойчивостью и сложностью. В фантазиях ребенка тело матери разрывается, чтобы можно было достать из него хорошее для себя. Как важно для младенца, чтобы мать какое-то время добросовестно заботилась о нем, пережила его нападения и со временем стала бы объектом нежных чувств; а чувства вины и заботы о ее благополучии — все это приходит со временем. То, что мать продолжает оставаться живым существом в жизни младенца, дает ему возможность обнаружить в себе и развить внутреннее чувство вины — единственное подлинно ценное чувство вины и главный источник стремления к исправлению, переделке и отдаче.

Существует естественная последовательность безжалостной любви, агрессивных нападений, чувства вины, беспокойства, печали, желания исправить, создавать и отдавать. Эта последовательность — существеннейшее переживание младенчества и раннего детства, но она не может стать реальностью, если мать или тот, кто выполняет ее работу, не в состоянии пережить эти этапы вместе с младенцем и тем самым сделать возможной интеграцию различных элементов.

Можно по-другому выразить то, что делает обычная хорошая мать для своего младенца. Без особого труда и даже не отдавая себе отчет в том, что делает, она всегда помогает ребенку отличить реальность от того, что происходит в воображении. Она отсортировывает для младенца реальное от фантастического. Можно сказать, что она объективна. Особенно это важно по отношению к агрессии. Мать защищается от очень сильных укусов и не дает двухлетнему ребенку ударить новорожденного кочергой по голове, но в то же время она признает невероятную силу и реальность разрушительных и агрессивных фантазий ребенка, который обычно ведет себя достаточно хорошо, и они ее не тревожат. Она знает, что такие фантазии должны присутствовать, и, когда они со временем проявляются в играх или снах, она не удивлена и даже предоставляет ему сказки и книги, которые развивают эти темы, спонтанно возникшие в сознании ребенка. Она не пытается помешать ребенку порождать деструктивные фантазии и тем самым позволяет выработаться и внутреннему чувству вины. Мы надеемся, что именно это чувство вины обязательно возникнет, и согласны ждать его появления. Навязанная мораль скучна.

Время выполнения задач матери или отца, несомненно, время самопожертвования. Обычная хорошая мать без всяких подсказок знает, что в это время ничто не должно прерывать постоянство ее отношений с ребенком. Знает ли она, что, ведя себя в этом отношении естественно, закладывает фундамент душевного здоровья своего ребенка? И знает ли также, что ребенок не может вырасти душевно здоровым, не испытывая вначале тот опыт, который она старается ему предоставить?

1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   38


написать администратору сайта