Доверие надо заслужить
 Скачать 2.91 Mb.
|
|
Ну что пошли? И только тут я сообразила, как выгляжу. Куртка расстегнута, платье задрано до пояса, а ниже ничего нет, и только колготки и трусики висят на щиколотках. Мне не было холодно, у него в машине хорошийкондиционер и сейчас было даже жарко. Но от собственного вида меня сотрясла дрожь. Мне нужно одеться! – пряча глаза, сказала я. А в следующий миг он резко повернул мою голову к себе. Ты жалеешь? – спросил он. Нет! – вскрикнула я, даже и не думая о сожалении. Я получила такое удовольствие, которое и во сне не мечтала получить. Тогда не прячь глаза! – велел он, а потом наклонился и помог мне одеть трусики и колготки.Поправив мое платье, он сказал – Пошли! Мы вышли из машины, и холодный ветер сразу напомнил о себе. Рассмеявшись и оглянувшись на него, я побежала к подъезду, он за мной. Едва мы вошли в квартиру, как я была прижата к стене, а его губы начали скользить по шее. Хорошо! Но я уже это сегодня проходила и теперь хочу другого. Чуть оттолкнув его я легким движением руки стягиваю с себя колготки и трусики. Мы оба знаем, что будет дальше. Оба понимаем, что до спальни не доберемся. Он чертыхается и прижимает меня к стене. «А чего ты ждал, родной, сначала довел, а теперь ругаешься!» - думаю я, расстегивая сначала его ремень, а потом и молнию на его брюках. После чего нежно обхватывая его достоинство. Слышу, как прервалось его дыхание, но это только начало. Отстраняю его и прижимаю к стене. Мое тело скользит вниз по его. Губы при этом успевают прокладывать дорожку из поцелуев. А вот и то к чему я стремлюсь! «Как хорошо!» - пронеслось в моей голове, когда рот сомкнулся на его члене. Слышу стон. Чувствую, как сильные пальцы зарываются в моих волосах и прижимают меня к себе. Мой язычок обводит его, ласкает. «Шелковый и такой большой!» Стон, почти рык. Хватит! Не могу больше, иди сюда! – он дергает меня наверх. А в следующий миг я принимаю его в себя. Теперь уже стоны рвутся из нас обоих. Какой же он сильный и как же мне сейчас хорошо. Резкие толчки, вырывающие из меня крики и заставляющие стремиться глубже, принять его. Но вот, наконец, тот последний толчок, после которого мир рассыпается перед моими глазами, а я оказываюсь прижатой к стене его телом. Но мне это даже нравится. Я рада чувствовать как ему хорошо со мной и мне больше ничего сейчас не надо. Немного придя в себя, он смотрит на меня и, подхватив на руки, уносит в спальню, где я уже и не пытаюсь быть паинькой. Хотя я и раньше не пыталась этого делать. Утром он меня разбудил поцелуем. Открыв глаза и увидев поднос с завтраком, я была счастлива, но стоило мне взглянуть на Юру и увидеть, что он одет, как от моего счастья не осталось и следа. Все, что я смогла сделать, так это спросить его: Надолго? На пару дней, прости, я должен был сказать вчера – был мне ответ. Меня расстроило то, что он уезжает, но вслух я только сказала: Я буду ждать тебя! За что получила нежный поцелуй, а потом он уехал, и я снова осталась одна. Такие отъезды в последнее время зачастили. Я не знала, чем он занимается, но чувствовала порой, как он напряжен и что его что-то тревожит. Но стоило мне спросить, и он становился веселым и беззаботным, а в ответ я слышала. Солнышко, ты о чем? Все в порядке, просто я устал немного. Поэтому я боялась этих его поездок и очень переживала когда он уезжал. Ведь после первой он вернулся с шрамом на боку, а продлилась она три недели. И я подозреваю, что часть этого времени он провел в больнице. Ведь этот запах я везде узнаю. Но, опять же, он рассказал байку про нож и неглубокую царапину, которую пришлось зашивать, а я промолчала не желая быть истеричкой. Только он забыл, что я врач и царапины знаю лучше, а то, что ему явно было больно, я видела так же хорошо, как видела его. Почему он скрывает от меня свои проблемы, не знаю, может просто не хочет тревожить, а может что-то еще. Но я безумно за него боюсь и при этом ничего не могу поделать с его командировками. Вот и приходится терпеть, ждать и молиться, чтобы он вернулся живой и целый. Глубоко вздохнув, я съела приготовленный им завтрак. А потом, желая отвлечься от проблем, занялась уборкой. Через пару часов я почувствовала легкое недомогание, которое стало уже почти привычным за последние месяцы, а еще через пару часов я вдруг поняла, что же со мной не так и это меня напугало. К вечеру уже зная наверняка, я металась по квартире с глазами полными ужаса. «Как же я раньше не заметила и как теперь быть!» - спрашивала я себя, глядя на кухонный стол, а в следующий момент, убегая к книжным стеллажам полных медицинской литературы. «Неужели уже слишком поздно? Неужели жизнь и это у меня заберет!» В какой-то момент взглянув зеркало я не узнала себя. «Как же хорошо, что он уехал, иначе он бы сильно испугался. Шум бы поднял» - подумалось мне и тут рациональное «я» взяло верх над страхом. «И что я так и буду метаться по квартире, или попытаюсь что-то предпринять? Надо решить чего я хочу! Решить, нужно ли мне это и если нужно что-то делать, а не биться головой о стены! И метаться по квартире! » - подумалось мне. После чего я бросилась к стеллажам, и сидела там почти до утра, изучая всю доступную информацию. Я исключение, таких как я больше нет, но это не имеет значение. Я хочу этого и я сделаю все, чтобы выдержать! Я буду бороться до последнего, чего бы мне это не стоило! «Я или умру, или сделаю это!» - эта единственная мысль, которая была в моей голове ту ночь. А утром выписав сама себе новый рецепт, и забежав в аптеку за лекарством, я побежала на работу, думая о том, что скажет Юра, когда узнает и как мне ему это сказать. Глава 12 Мне становилось хуже. Нет, моя кровь была чиста и состояние относительно стабильно, но мне становилось физически хуже с каждым днем. Печень просто не выдерживала и медленно прекращала работать. Врач, у которого я наблюдалась, советовала прекратить это, но я не могла. Не могла так просто отказаться от надежды. Поэтому спорила до посинения и желала протянуть как можно дольше. Какие-то пять месяцев и он будет жить, просто пять месяцев. Это была мантра и я выживала только на ней. Юре я так и не сказала. Побоялась, что если расскажу, он насильно привезет меня в больницу и прервет это. Я не могла такого допустить, просто не могла. Я видела, что он нервничает. Постоянно куда-то звонит, а еще задает один и тот же вопрос: Солнышко, ты в порядке? Что я могла ему сказать? Что беременна и наш малыш убивает меня? Нет, не могла. Поэтому я улыбалась и говорила, что все в норме. Я любила его, но и чудо которое он мне подарил, я уже тоже любила. Вот и сегодняшний день не стал исключением. Срок три месяца и уже две недели я лгу любимому человеку каждое утро. Ты опять? Юр, я в порядке! – не выдерживаю я, услышав этот проклятый вопрос. Он молчит, потом качает головой и просто подходит и прижимает меня к себе. Будто боится потерять, а на его лице такая усталость и беспокойство. Мне хочется прижать его к себе, успокоить, но я просто не знала как. Прости, просто я волнуюсь за тебя! – шепчет он, целуя меня, и мое тело расслабляется, мне становится хорошо и спокойно. Это ты меня прости, просто неприятно когда ежедневно напоминают что ты при смерти! – пытаюсь улыбнуться чтобы превратить слова в шутку. Прости! На работу мы едем молча. Сегодня очередная тренировка, а мне совсем хреново. Сейчас бы упасть и поспать пару часов, но я не могу. Вхожу в раздевалку и сразу забываю о своих проблемах. Рая явно плакала, а сейчас прячет глаза и пытается загримировать следы. Ничего не говоря, подхожу к ней забираю тушь и сажаю на скамейку. Одно радует, тушь не потечет - водостойкая. Присев на корточки я смотрю ей в глаза. Рассказывай – бросаю я отрывисто. Все нормально, правда! – пытается уйти от разговора подруга – Просто настроение такое, что…. Рай, хватит уже! – мягко прерываю я ее – Просто расскажи и станет легче. Мы смотрим в глаза друг другу. Я вижу, как она сопротивляется, а потом все же говорит. Я так больше не могу! Это из-за Игоря? Она только кивает. Глубоко вздохнув, я сажусь рядом и прижимаю ее к себе. Я чувствую, как трясутся ее плечи. Я просто жду, когда она выплачется. Когда ей немного полегчало, я велела . А теперь рассказывай. И она рассказала. Оказывается, их роман длится уже давно. Только грань они перешли совсем недавно. И всегда между ними что-то стояло, то его жена, то ее жених, то ссора из-за пустяка, а теперь он просто ушел в себя и ничего не говорит. А ты пробовала спросить, что происходит? – спросила я, когда она закончила. Да! У них с Юркой тайны какие-то. А пару дней назад они явно поругались. Юрка что-то сделать хотел, а Игорь сказал что рано и уговаривал потерпеть, ведь остался какой-то месяц. Потом разошлись, но между ними как черная кошка пробежала. Я удивленно смотрела на нее. Какие у парней могут быть секреты? Но сейчас не до того. Рай, ты же не сдашься? – спросила я, глядя на женщину. Она покачала головой, а потом тихо сказала: Ты же не сдаешься, так почему я должна? Вот это правильный настрой! - улыбнулась я ей – Так держать! А теперь пошли! Пока парни дверь не выбили! Мы обе встали и направились к двери, где уже стучал Вини, напоминая про тренировку. А у самой двери Рая поймала меня за руку и тихо сказала: Спасибо что выслушала, мне стало легче, правда! Я знаю! Пожалуйста! Пошли. Обычная тренировка. Обычные движения и все как всегда. Только теперь мне окончательно стало плохо. Каждое движение как будто все силы отнимало. Боль была невыносима и в какой-то момент я поняла, что если не всплыву, то просто захлебнусь. Рванувшись наверх, я кое-как вцепилась в поручень бассейна, но сил уже не было и пальцы просто сами разжимались. Дуновение ветра и я лежу на дорожке возле бассейна. Слава? – Юра? Напуган. Надо успокоить сказать….. – Слава!!!! Сил нет. В глазах темнее. Я уже не вижу его. Больше не могу. - Юра, прости, я не смогла…. ребенок… А потом темнота. Я держал ее на руках, внося в больницу. Наверное, мы за раз нарушили все правила дорожного движения, но мне было все равно. Я же видел, что ей плохо! Но эти чертовы проверки, тянут время! К нам бежит Лия. В глазах страх, но она профессионально отдает команды персоналу и Славу увозят. Она еще жива. Пусть и слаба, пусть сердце уже почти не бьется, но она еще дышит и борется. Приготовьте препарат! На этих словах я прихожу в себя и успеваю поймать Лию. Ей нельзя препарат, она беременна. Что?! – я вижу, как округлятся глаза женщины. Они похожи, только Слава другая. Даже не знаю, как объяснить, но она другая и моя. Черт! Она даже тебе не сказала? Я надеялся, что ты знаешь! - Ладно, я поняла, потом поговорим. Дальше были часы тревоги и вот, наконец, Лия вышла из реанимационной палаты. Подошла к мужу и просто упала в его объятия. Она отказалась прерывать беременность и отказывается он нормальных лекарств. Ее печень не выдерживает, а препарат, который она колит только ухудшает состояние. Сколько у нее есть? – спросил я, боясь услышать ответ. Я не знаю. Может, протянет неделю. А может, не дотянет и до утра – всхлипнула женщина. Я посмотрел на Игоря. У нас нет этого месяца, я звоню ему. Он только кивнул. А я набрал номер. Слушаю – наконец услышал я мужской голос. Мне нужен орган и сейчас – сказал я сухо. Юра, мы это уже обсуждали! Потерпи месяц и твоя женщина получит свой орган - ответил мужчина. У нее нет этого месяца! – теряя терпение закричал я. Что? Ей стало хуже – сумев взять себя в руки, произнес я - Врачи сомневаются, что она сутки протянет. Ты понимаешь, что это рискованно? – уточнил мужчина Да, но без этого риска она точно умрет, а так есть шанс. Хорошо, я везу орган. Спасибо! Отключив телефон, я посмотрел на Лию. Готовь ее к пересадке, часа через три ты получим для нее печень. Но как? – ошарашено спросила женщина. Просто сделай, что я прошу! – закричал я на нее, забывая на миг о самоконтроле. А потом были страшные часы ожидания. Сначала ждали орган. Потом смотрели на реанимацию, и ждали, когда выйдет хирург. Все о чем я мог думать, что моя Лань там одна, и я ничем не могу ей помочь. И вот, наконец, вышел мужчина. Она пережила пересадку, – сказал он нам – теперь остается ждать, приживется ли орган. Я могу побыть с ней? – спросил я. Нет, не сейчас. Сейчас ее иммунитет почти не работает. Ей нельзя контактировать с внешним миром. Док, прошу! – я почти молил этого мужчину, которого видел впервые. Лия сказала он лучший, но мне было все равно, лишь бы моя малышка была жива – Умоляю, она мать моего еще не родившегося ребенка, моя женщина и сейчас в ней приживается печень, которую вырастили из моей. Я должен быть там с ней, прошу! Я видел, что он готов отказать мне, но потом, подумав, он вдруг тяжело вздохнул и сказал. Ее состояние критическое. Ей сейчас может помочь только любовь и чудо. Очистите его и отведите к ней – бросил врач сестре и ушел. А после часа очистки и прочих процедур. Меня впустили в бокс к моей Лани. Я даже не сразу ее узнал. Вся в проводах, она была белее простыней. А пиканье приборов было единственным подтверждением, что она еще жива. Подойдя к ней, я сел на стул и аккуратно сжал ее руку. Я тут, я с тобой и не брошу тебя. Только и ты не бросай меня. Ради себя, меня и нашего ребенка живи! Почему же ты мне так и не сказала, любимая, почему? – я промолчал, а потом почувствовал влагу на щеке – Любимая, прости! Я держал ее руку и разговаривал с ней, шептал нежные слова. Но реакции я не видел. В какой-то момент моя вторая рука аккуратно накрыла ее живот. Я чувствовал швы и бинты, но не мог убрать руку. «Только не дави, не делай ей больно!» - билось в моей голове. Малыш, я знаю ты сильный! Помоги маме, ты ей нужен, только не бросай ее! Помоги ей! Я знал, что пока жив малыш она будет бороться. Чтобы не случилось, она будет дышать, чтобы жил малыш. Ведь это она, моя Лань. Любимая, робкая, нежная и красивая Лань. Так я сидел. Сжимая ее руку и молясь всем святым. А еще умоляя их самих не умирать. Жить и бороться. Ее держали в состоянии сна, поэтому она не просыпалась, а на третий день мне сказали, что кризис миновал и теперь надо ждать, когда она проснется. Сказали, что она будет жить. И она, и наш ребенок. И я снова ждал и молился, но теперь у меня была надежда. Глава 13 Равномерный звук в полной темноте медленно сводил меня с ума. Хотелось открыть глаза и попросить выключить эти чертовы аппараты, но сил на это не было. Поэтому я просто лежала и слушала его голос. Как же я люблю этот голос! А когда он успел стать мне таким любимым? Тогда, когда назвал Ланью, или когда в первый раз спас мне жизнь? А может когда я впервые его увидела. Какая разница! Главное, что этот красивый мужчина мой, и я люблю его! Вдруг захотелось погладить живот, он уже начал округляться, хотя это еще не очень заметно. Наш малыш, плод его страсти и моей любви. А страсти ли? Может и он меня любит? И будто в ответ на мои мысли до меня донеслись его слова: Слава, солнышко, любимая моя, пора просыпаться! Ты слышишь, я люблю тебя, просыпайся родная. Мы так ждем тебя! Хочется открыть глаза, но сил не хватает. Он сжимает мою руку, но я не могу ему ответить. Он говорит, говорит, говорит и это помогает, дает силы чтобы выкарабкиваться из затягивающей темноты. Потом пришел кто-то еще. Слышу голоса. Вам самому отдых нужен. Ее вернете, а сами загнетесь, хватит, идите отдыхайте! – говорит голос, явно врач. Мне это не нравится! Не хочу, чтобы он уходил. Я не уйду от нее – говорит Юра – Я нужен ей! Хватит, я сказал! Сестра выведите его! И тепло его руки исчезло. Куда? Верните!!!!! Приборы запищали усиленно и страшно. Как врач я знала, что это плохо, но как человеку мне было плевать. Верните тепло его руки, верните мне его голос, его запах и ощущение единства!!!! Ей хуже! Подготовьте препарат! – опять этот противный голос. Ненавижу! Аня! – раздается женский голос. Юрий! – тут же другой женский голос, помоложе первого, и вдруг снова знакомое тепло и голос. Я здесь малышка, все хорошо, я здесь! Не прошло и пару секунд и приборы начали стихать. Мы уже пробовали его отправить – говорит первый женский голос – но она категорически против. Состояние ухудшается мгновенно, и только он может вернуть ее. Тишина и только его рука на моей. Эй, что случилось? Я что погрузилась в более глубокий сон? Юра!!!! Ладно, пусть остается! – вздыхает врач. Слава богу, а то я уже испугалась! Потом снова его голос и тепло. А мне надоело лежать. Захотелось открыть глаза, да и надо узнать, что с моим малышом. Попыталась открыть глаза, чуть получилось. Слава? Пытаюсь снова и все же открываю. Слава богу, очнулась! Как же тяжело держать их открытыми, но ради радости на его лице я потерплю. Я даже не сразу его узнала. Всегда ухоженный сейчас он был совсем иным. Небритые щеки заросли двухдневной щетиной, глаза покраснели от усталости и, казалось, ввалились, рубашка была мятой, а халат ему явно не шел. И только его улыбка и свет в глазах говорили о его счастье, напоминая прежнего Юрия. Привет, солнышко, как ты себя чувствуешь? – спрашивает он. Как я себя чувствую? Не знаю, не ощущаю себя пока. И тут же, как по приказу, словно лавиной вернулись все чувства. Тяжелая голова, пересохшее горло, слабая ноющая боль в боку и в то же время ощущение тяжести. Воды! – это мой голос? Охрипший усталый и измотанный. Он подскакивает и тут же к моему рту подвигают соломинку. Пью. Как же хорошо! Умница – шепчет он, видя, как ко мне возвращаются силы. Что случилось? – наконец немного придя в себя, спросила я. Тебе стало плохо, и ты потеряла сознание. Пришлось пересаживать тебе печень на месяц раньше – улыбнулся он мне – она приживается нормально, скоро ты будешь как новенькая. Я улыбнулась в ответ, но улыбка померкла, и я не сдержала страх: |