Зита. Она всегда просыпалась первой
 Скачать 113 Kb.
|
|
З И Т А Она всегда просыпалась первой. Еще до того, как открыть глаза, она прислушивалась к тому, что происходит вокруг и было радостно от того, что ничто не изменилось и в жизни тот привычный порядок и покой, который она только и знала. Так было и сегодня. Она почувствовала, что ее крохотный носик, как и всегда, утопает в мягкой шерсти мамы, а ее бок греет притулившийся справа брат. Бок мамы регулярно, в такт ее бесшумному дыханию то приподнимался, то опускался, мягкие шерстинки при этом шевелились и нежно щекотали носик. Это было очень приятно и у Зиты никогда не возникло желания переменить позу, чтобы избавиться от щекотки. Наоборот, было радостно и приятно сознавать, что большая и добрая мама спит рядом. А значит, все в жизни в полном порядке. От тела мамы исходил сладкий, едва уловимый запах молока. Зита привычно подалась вперед, раздвинула носиком шерстинки и ухватила набухший сосок. Раз – и сильная теплая струйка наполнила ее ротик. Зита сглотнула, сделала еще одно сосательное движение и высосала еще одну порцию молока. Рядом во сне заворочался брат. Почувствовал, что я завтракаю, догадалась Зита. Единственным опытом общения с мужчинами был как раз брат. И хотя он сам был ненамного больше Зиты, она уже не раз столкнулась с тем, что мужчины очень часто бывают эгоистичными и несправедливыми. Пользуясь тем, что он сильнее, брат уже не один раз обижал ее. Стоило ему увидеть, что Зита сосет молоко, как он тут же начинал бесцеремонно толкаться, чтобы заполучить именно тот сосок, из которого пила Зита. Как будто других сосков мало! Или в других молоко хуже! Ни то, ни другое. Просто ему обязательно надо было доказать более слабой сестре, что он сильнее, а значит вправе делать так, как ему вздумается. Бороться с ним Зита не могла и не хотела. Она давно поняла, что спорить с ним бесполезно и всегда и во всем уступала. Но ведь до чего вредный! Стоило Зите посторониться, уступить брату спорный сосок и присосаться к другому, как он тут же начинал толкаться снова. Зита поняла, что причина такого поведения мужчин не в голоде и даже не в ревности. Просто будущий мужчина всегда и во всем стремится доказать сестре свое превосходство над ней. Когда такое случилось впервые, Зита пожаловалась маме. Но мудрая мама в ответ ласково лизнула дочь в носик и Зите стало ясно, что мама не находит в поведении брата ничего предосудительного. Она словно сказала дочери: что поделаешь, моя милая! Все мужчины – неисправимые эгоисты. И твой брат – не самый худший из них, а ровно такой же, как и все. А мы с тобой ничем не хуже мужчин. Даже лучше. Потому что мудрее. Только не стоит делать так, чтобы мужчины это поняли. Наоборот, всегда и во всем делай так, чтобы мужчины чувствовали, что ты признаешь их лидерство и восхищаешься их отвагой. И тогда ты всегда добьешься своего, не вступая с ними в конфликт. Потому что грубая сила и эгоизм мужчин никогда не могут противостоять лести и видимому признанию их превосходства над нами, женщинами. Хвали мужчину как можно чаще, по всякому поводу и без повода восхищайся его достоинствами - и в благодарность ты всегда получишь от него все, что пожелаешь. Он все сделает именно так, как ты задумала. И при этом будет уверен, что проявил великодушие. Ничего не поделаешь, дочка. Мужчины такие как есть. И твой брат не лучше и не хуже других. Когда подрастешь – я расскажу тебе о мужчинах кое-что еще. И мама снова лизнула дочку в носик. Зита очень внимательно отнеслась к словам мамы и приняла их на вооружение. Зачем спорить и трепать себе нервы, если можно просто проснуться на пять минут раньше брата и спокойно поесть, пока он храпит себе у тебя под боком. После завтрака Зита почувствовала, что пора сходить на горшок. Она посмотрела на стенку коробки. Высокая. Еще два дня назад эта высота казалась ей непреодолимой. Она много раз видела, как мама перемахивает стенку коробки одним прыжком. Даже не касаясь при этом ее края. Но мама была большая, а Зита понимала, что она еще слишком мала, чтобы во всем подражать маме. Но она нашла свой собственный способ, как выбираться из коробки. Она научилась этому даже раньше своего брата, который хотя сильнее и большее, все еще не может этого сделать. Сначала надо подойти к самому краю коробки. Присесть и сильно оттолкнуться задними лапами, стараясь коготками передних уцепиться за край. Если это получится, то начинаешь подтягиваться на передних лапках, а задними быстро и часто перебираешь по стенке коробки, помогая передним. Как только голова поднимется над краем коробки, нужно свесить е наружу. Тогда она перетянет, и ты просто свалишься наружу. Это только кажется, что высоко и падать страшно. На самом деле ничего особенного. Зита сделала все так, как научилась и оказалась на полу по другую стенку коробки. Спиной она чувствовала, что брат наблюдал за ней, и в глубине души посмеивалась над ним. Хотя вида, конечно, не показывала. Зита побежала в туалет. Дверь в него всегда была открыта. Там стояло большое белое сиденье для людей и лоточек для нее, мамы и брата. Справившись с утренним туалетом, Зита пошла по своим делам. Было еще слишком рано, и хозяева спали. Зита прошла по коридору, остановилась возле хозяйских туфель. Шнурков в них не оказалось, поэтому туфли ее не заинтересовали. А вот свисающая с окна кухни большая белая занавеска – совсем другое дело! Если потрогать ее лапкой, она начинает забавно шевелиться. Донесшийся из комнаты шлепок заставил Зиту насторожиться. Она повернулась к двери и увидела брата. Как он здесь оказался? Неужели сам вылез, толстяк неповоротливый? Ну понятно, догадалась Зита. Он же подсматривал за мной. Видел, как я вылезала. Сам бы ни за что не догадался! В это время брат вышел на середину кухни и не обращая внимания на Зиту, пристроился справить нужду. От такой наглости у Зиты перехватило дух. Ей хотелось крикнуть: ты что делаешь, негодяй! Тебя же накажут! Зита хорошо запомнила, как за такое дело хозяин тыкал ее носом в жесткий ковер. Она не чувствовала себя виноватой. Тогда она была еще совсем маленькой. Хозяин сам достал ее из коробки и положил на ковер в комнате. Зита не знала, что писать на него нельзя. И написала. Хозяин очень рассердился. Он схватил ничего не понимающую Зиту за шкурку и злобно тыкал носиком в грубый ворс ковра. Было не столько больно, как обидно. Сами же ничего не объяснили, а теперь наказали. Ей очень хотелось уберечь брата от наказания. Но он сделал свое дело, и смешно подбрасывая задние лапы, убежал в комнату. Зита смотрела на растекающуюся по полу лужу, небольшую дурно пахнущую кучку и не знала, что делать. Сама не зная почему, улеглась под батареей. И тут в кухню вошел хозяин. Он был в одних трусах и босиком. Не заметив опасности, он ступил босой ногой в кучку брата Зиты и едва не растянулся на полу. — Твою же мать!- грубо выругался он,- Где эта твоя кошечка? Я ее сейчас удавлю! И тут он увидел Зиту. Она почувствовала опасность, хотела убежать, но не успела. Хозяин грубо схватил ее за загривок, вынес Зиту на середину кухни стал тыкать ее носом в оставленную братом кучку. — Ты почему, сволочь, гадишь, где попало?- кричал он,- Вот тебе, негодяйка! Жри свое говно! Зита пыталась вывернуться, но крепкие руки держали ее так сильно, что спастись было просто невозможно. И она смирилась. Покорно принимала на себя злость хозяина, который раз за разом погружал ее мордочку в какашки брата. Иногда он ударял ее носиком об пол и тогда становилось больно. Но и без этого наказание было слишком суровым, а главное, несправедливым. Вся мордочка Зиты была испачкана, даже ноздри были забиты, и ей было трудно дышать. Но Зита не видела возможности вырваться из сильных рук и покорно ждала, когда хозяин утолит свой гнев и оставит ее в покое, чтобы она могла скрыться в самом темном углу и привести себя в порядок. Но похоже, что хозяйский гнев не кончится никогда. Он вновь и вновь тыкал Зиту в грязь и она поняла, что наверное сегодня умрет. — Гадина! Сволочь!- кричал распалившийся хозяин,- Жри, тебе говорят! И он снова и снова погружал крохотную мордочку в непотребную грязь. — Прекрати сейчас же!- услышала Зита голос хозяйки. — Что значит «прекрати»?- огрызнулся хозяин - Эта стерва нагадила посреди кухни, я вляпался в ее дерьмо и теперь должен прекратить? — Отпусти котенка!- требовала хозяйка. Она тоже перешла на крик,- Отпусти немедленно! —Да ты что?- хозяин все-таки выпустил Зиту из руки и та поспешно нырнула под стол,- Она же насрала на пол! — Это же котенок!- попыталась вразумить мужа хозяйка,- Совсем маленький! — И что из того? Имеет право гадить где придется? — Нет,- ответила хозяйка,- Но кошечка еще маленькая! — Вот и надо учить уму-разуму, пока маленькая! — Ты себя вспомни. Царь природы долбанный,- зло съязвила жена,- Почти до двух лет в штаны делал. Мне свекровь рассказывала. И никто над тобой не издевался. А тут... Котенку еще месяца нет. Иди ко мне, маленькая. Она взяла униженную и раздавленную несправедливостью Зиту на руки и понесла ее в ванную. Открыла воду и стала отмывать Зиту от грязи. — Маленькая!- говорила хозяйка,- Ты, конечно, не права. Какать и писать надо в туалет. Зачем ты нагадила на пол? Ведь ты уже большая. Вчера была такой умницей. А сегодня что с тобой случилось? Забыла? Как твой братец? Пожалуйста, больше так не делай. А то я тоже буду тебя наказывать. Зите хотелось объяснить, что она ни при чем, но только жалобно мяукнула в ответ на слова хозяйки. Та вытерла мокрую шерстку полотенцем и отнесла Зиту в коробку. Мама подняла голову и посмотрела на дочь. Девочка прижалась к ней и замерла. Если бы она умела плакать! Непременно расплакалась бы. Пусть бы горькие слезы капали из больших синих глаз, унося с собой всю боль за чудовищную несправедливость. Пусть бы они очистили раненную душу так же, как очистила ее шерсть теплая вода. Милая мама! Как хорошо, что у меня есть ты! Как хорошо, что можно прижаться к тебе и постараться забыть о чудовищной несправедливости. Мама принялась лизать голову и шерстку Зиты. Она все понимала, но что она могла сделать? Только пожалеть свою дочь. Она-то знала, что это всего лишь первая несправедливость в жизни ее ребенка. А сколько их еще будет! Согретая материнским теплом, впитывая в себя ее нежность, Зита вслушивалась в грудное мурлыкание мамы. Если бы ты знала, дочка то, что знаю я? Не сегодня- завтра я потеряю вас обоих. И тебя, моя хорошая, и твоего брата. Пойду поесть или в туалет, а когда вернусь, коробка будет пустой. Так бывает всегда. Дети уходят из моей жизни раньше, чем я сама решу, что им пора жить самостоятельно. Мне никак не уберечь вас. Как ни разу не удалось уберечь ваших старших братьев и сестер. Сегодня ты со мной, я вдыхаю твой запах, наслаждаюсь счастьем материнства, но все это закончится. Причем закончится неожиданно. Грубо и внезапно. Вас унесут. А я опять буду с набухшими сосками метаться по квартире, заглядывать в глаза хозяев и умолять, чтобы мне вернули вас хотя бы на одно кормление. И прислушиваться, не раздадутся ли откуда-нибудь ваши голоса. Я их услышу не раз и не два. Брошусь на ваш зов, но окажется, что это не вы меня зовете, а забавляются хозяева или их гости. Потом я смирюсь и забуду вас. Так будет, моя родная. Забудете меня и вы. Как я сама забыла и не вспоминаю свою маму. От которой меня тоже забрали совсем ребенком. Не печалься, моя хорошая. Ничего не поделаешь. Так уж устроена наша кошачья жизнь. Мы не можем прожить без людей, и вынуждены терпеливо переносить их несправедливость. Зита понемногу успокоилась. Тело еще побаливало от хозяйских ударов, но горечь обиды уже стихала. Из кухни доносились громкие голоса хозяев. — Для чего нам вообще кошка в доме? - спрашивал жену хозяин,- Мышей у нас нет. Одна только грязь от них да запах. Лоток, кормушка, проблемы с поездкой хотя бы куда-нибудь... — Ну что, она тебе мешает?- примирительно спросила хозяйка? — Мешает... Я еще не сказал про шерсть, которая летает всюду и то и дело попадает в рот. Да еще это дерьмо. — Под ноги надо смотреть... — Не хочу смотреть! Но хочу, чтобы дверь в туалет всегда была прикрыта! Чтобы если я из-за стола пошел к телефону – никто не утащил мой бутерброд! — Почему ты так не любишь ни детей, ни животных? — Насчет детей не будем! А животных я люблю. Но почему они должны жить в моем доме? Пусть живут там, где им предписано природой. — Кошка – домашнее животное... — Это уличная кошка! Ты ее подобрала на улице. А теперь она таскает нам котят. — Ну потерпи немного. Котята подрастут – и их заберут. Мальчика Ира обещала взять. И для Зиты найдется хозяин. Пусть пока поживет. — Нет!- хозяин был категоричен,- Сейчас по пути на работу я ее где-нибудь выброшу! — Не смей!- в голосе жены появились металлические нотки,- Если так сделаешь, то я... Я не знаю, что будет! — Да ладно... Я пошутил,- примирительно ответил муж. — Ничего себе шуточки! — Я ее отвезу на фирму и отдам кладовщику,- предложил хозяин,- Пусть на складе мышей ловит. — Какие мыши? Она еще ребенок! Ее самою мыши съедят. — Не съедят! Там их нет!- засмеялся хозяин,- Но забрать я ее все-таки заберу. — Но она еще есть толком не умеет!- привела жена последний аргумент. — Жить захочет – научится,- отрезал муж. Хозяйка только вздохнула. *** Зита сидела на задней сиденье машины и с испугом смотрела по сторонам. Страх снова сковал ее еще тогда, когда хозяин грубо вытащил ее из коробки. Она подумала, что ее снова будут бить и жалобно мяукнула, чтобы позвать на помощь маму, но дверь в квартиру уже захлопнулась. Хозяин бросил Зиту на заднее сиденье. В нос кошечке ударили новые, незнакомые запахи. Все, как один, были неприятными. На некоторое время Зита задержала дыхание, но потом терпеть стало невозможно и она стала дышать противным, вонючим воздухом. Шум заработавшего мотора испугал ее еще больше. Она задрожала всем своим крохотным тельцем. Куда он меня везет? Зачем? Почему рядом нет мамы? Машина остановилась и рядом с хозяином села молодая женщина. Хозяин чмокнул ее в подставленную щеку, и машина снова пришла в движение. Зита не сдержалась и мяукнула. — Ой, кто это?- воскликнула женщина,- Котенок? Откуда он? — Из дома. — Ты мне ничего не говорил. — Ты мне тоже не больно-то рассказываешь, чем по ночам занимаешься с мужем... — Нет, правда, кто это? Кот или кошка?- женщина пропустила замечание водителя мимо ушей. — Жена сказала, что кошка. — Какая славная... Куда ты ее везешь? — Выброшу где-нибудь... — Ты что? Разве можно?- возразила женщина,- За что? — Гадит где попало... — Так она еще маленькая,- заступилась за Зиту женщина. — Вот и моя так говорит. А меня она уже достала. — Нет, ты ее не выбрасывай,- сказала подруга хозяина,- Отдай кому-нибудь. — Некогда мне такими делами заниматься. Ладно, тебя где выпустить? — У конторы не надо...И так на меня уже косятся. Здесь останови. Пока. Они снова поцеловались. — А котенка все-таки не выбрасывай. Обещаешь?- кокетливо спросила дама,- Смотри, какая у нее славная мордочка. — Только кто из этой кошечки вырастет,- возразил хозяин,- Уродина какая-нибудь. — Не будет она уродиной,- уверенно сказала женщина,- Я чувствую. Не выбрасывай, ладно? Отдай кому-нибудь. Жаль, что я на работе не могу ее предложить. Отдашь? — Отдам. — Сегодня позвонишь? — Позвоню. — Во сколько? — Как обычно. — Тогда – пока? — Целую. *** За городом дорога стала ровнее, и хозяин разогнал машину так, что ветер засвистел. Зита уже не испытывала прежней тревоги, но и до спокойствия было далеко. Она лежала на прежнем месте и боялась пошевелиться, чтобы не вызвать у хозяина новую вспышку гнева. Она уже поняла, что в ее жизни наступила большая перемена. Что машина увозит ее все дальше и дальше от мамы и обратной дороги для нее нет. От этой мысли стало грустно, и Зита мяукнула. Машина замедлила ход и остановилась. Хозяин открыл дверь. — Чего мяукаешь? Прижало? Попробуй только заделать чехлы. Тогда точно удавлю. Он взял Зиту в руки и опустил на траву. Зита почувствовала, как ласковые лучи солнца пробиваются сквозь ее пушистую шерсть и согревают тело нежным, похожим на мамино теплом. Она увидела синее-синее небо. А еще высокую, пугающую траву. Но приглядевшись, она поняла, что травинки совсем не страшные. Как и ползающие по ним муравьи. Осмелев, она потянулась носиком к до смешного крохотному существу, которое бойко перебирая игрушечными лапками, быстро ползло по травинке. Она услышала быстро удаляющийся шум мотора, но отнеслась к этому спокойно. Может быть и хорошо, что хозяин уехал? Теперь уж точно ее никто не ударит, не ткнет со злобой и остервенением в пол. Тем более, что вокруг столько интересного! Зита шагнула вперед. Травинки тут же зашелестели, коснулись ее шерстки, и Зита снова замерла. Потом сделала еще один шаг. Все повторилось. Зита поняла, что травинки играют с ней, и зашагала вперед уже без страха. По дороге то и дело проносились машины. Они поднимали тучи пыли, а потом все снова стихало. И снова во всем мире были только теплое солнце да ласковая травма. Все было бы хорошо, но есть хотелось все сильнее, и Зита вспомнила о маме. Вот бы сейчас подлезть к ее теплому животу, отыскать в густой шерсти сосок и напиться такого вкусного молока. Но мамы рядом не было, а чутье подсказывало Зите, что не будет уже никогда. *** Солнце скрылось за набежавшей тучкой, и сразу же потоки ласкового тепла прекратились. А вскоре и вовсе наступила ночь. Зита почувствовала себя неуютно. Короткая шерстка, больше похожая на пушок, оказалась слабой защитой от прохладного воздуха. К счастью, Зита наткнулась на небольшую ямку, на дне которой лежали сухие листья и желтые прошлогодние иголки. Она улеглась на мягкую подстилку и чтобы не отдавать холодеющей ночи драгоценное тепло своего тела, свернулась в клубок. Это возле мамы, в большой коробке из-под микроволновки, ночь дарила уют и покой. А здесь, под открытым небом, все было иначе. Зита то и дело вздрагивала от незнакомых, пугающих звуков. Но больше всего ее пугали машины. Сначала земля начинала мелко дрожать. Потом вдали возникал сердитый рокот. По мере приближения он становился все громче и страшнее. Когда машина проносилась мимо, он порой становился просто оглушающим и заставлял Зиту изо всех сил прижиматься к земле. В такие минуты ее крохотное сердечко готово было выскочить из груди. Потом машина уезжала, звук постепенно стихал, земля переставала дрожать и ночь снова становилась тихой, хотя и прохладной. Страх исчезал, но на смену ему тут же приходил все сильнее напоминающий о себе голод. А потом к нему присоединилась жажда. Зита проводила сухим язычком по пересохшим губам, но легче не становилось. И тем не менее приходилось терпеть. Не идти же в черной ночи неизвестно куда, чтобы найти каплю воды или кусочек чего-нибудь такого, что способно утолить голод. Первая капля заставила Зиту вздрогнуть. Она ударила не то, чтобы больно, но была очень большая и холодная. А главное, это было неожиданно. Не успела Зита сообразить, откуда она взялась, как на нее упала следующая, такая же большая и холодная капля. Чтобы понять, что происходит, она подняла голову. Следующая капля упала ей прямо на носик. Зита слизнула ее, смочив пересохший язык, и тут капли стали падать одна за другой. А потом с неба хлынул просто поток холодной воды. В считанные секунды убежище Зиты наполнилось водой, и чтобы не утонуть, ей пришлось выбираться из ямки. В небе что-то ярко сверкнуло. Вспышка была настолько сильной, что Зита едва не ослепла от нее. Но успела разглядеть, что все вокруг приобрело какой-то странный и неестественный белесоватый цвет. Свет погас практически мгновенно, и окружающий Зиту мир погрузился в еще более страшную темень, чем была до того, как начался дождь. А потом небо с ужасным грохотом разорвалось на части. Рев машин и дрожание земли под их колесами в сравнении с небесным грохотом были простой шепотом, не более. Дождь лил и лил. Промокшая насквозь Зита стояла на краю ямки и не знала, куда бежать, где искать спасение от холодной воды, от пугающих до смерти вспышек и от непереносимого, больно бьющего в уши грохота. Трясясь от страха и холода, она забыла про все: про маму, про брата, про бросившего ее хозяина и его машину, про все другие машины, пугавшие ее весь этот день. Стояла и замерзала. И тут она поняла, что ее спасение только там, на дороге. Там ездят машины и как знать, вдруг сердце хозяина трепыхнется, вдруг он вспомнить про несчастного котенка и вернется за ней. А если не вернется, то наверху по крайней мере нет такого количество воды. И Зита стала карабкаться наверх. Это оказалось нелегких мелом. Лапки быстро стали очень тяжелыми от налипавшей на них грязи и совсем не хотели слушаться. Несколько раз Зита, уже почти выбравшись на дорогу, срывалась вниз. Но снова и снова продолжала бороться со своей бедой. И наконец, ей это удалось. Наверху оказалось не так сухо, как она ожидала. Но это было не самым главным. Главное, она увидела вдали два быстро приближающихся огонька. Что-то подсказало ей, что это возвращается хозяин. Лишь после того, как машина промчалась мимо, обдав ее и без того насквозь промокшее тело грязной водой, она поняла, что ошибалась. Ведь хозяин уехал в другую сторону и никак не мог оказаться в той машине, что только что проехала сейчас мимо нее. И Зита стала ждать следующую машину. Безошибочное чутье подсказывало, что ее спасение сейчас – в теплом салоне машины, на руках большого и доброго человека. Она забралась на большой и холодный камень и стала ждать. *** — Папа! Что это за огоньки у дороги? — Зверек какой-то. Глаза светятся. — А какие здесь могут быть зверьки? Волки? — Ну что ты говоришь? Какие здесь могут быть волки. Разве что Змей-Горыныч. — Ты шутишь, а я серьезно. Машина пронеслась мимо огоньков. И тут же в салоне раздался детский крик, разбудивший дремавшую маму. — Это котенок! Я видел! Совсем маленький! Давайте его подберем! — Ну вот еще!- недовольно пробормотала мама,- Хватит уже. Хомячок у тебя был, рыбки, канарейка. Кошки нам не хватало. — Но он же замерзнет!- взывал родителей к справедливости Дима,- Я видел, что ему очень холодно. Папа, давай его спасем? Когда папа притормозил, а потом стал разворачивать машину, мама набросилась на него: — Обалдел, что-ли? Куда нам кошка? Но машина уже ехала в сторону мерцающих у дороги глаз. — Взять бродячую кошку! С ума сошли. Еще может быть и больная,- продолжала возмущаться мама. Отец молчал, предоставив ведение сложных переговоров с мамой сыну. Он только один раз вступил в разговор. Когда мама сказала, что кошка скорее всего страшная – иначе кто бы ее выбросил на пустой дороге, вдали от деревень и дач?- он ответил: — Котенок красивый. Я видел. — Что ты успел увидеть?- грустно спросила мама и вздохнула,- Ладно, ребенок. Но ты-то когда станешь взрослым? *** Прошел без малого год. Зита жила в квартире Димы. Именно Димы, а не его родителей. Потому что настоящим другом для нее стал мальчик. Зита за это время превратилась в большую, пушистую кошечку и стала полноправным членом семьи. Жилось ей хорошо. Небольшим хотя и существенным огорчением для нее стало то, что пять дней в неделю она оставалась в квартире целый день одна. Рано утром Дима уходил в школу, его родители на работу, и квартира погружалась в неласковую тишину. Но Зита нашла способ, как бороться с одиночеством. Она целый день спала. Только услышав, как Дима вставляет ключ в скважину, спрыгивала с дивана и встречала друга у двери. — Ну что, Зита?- спрашивал ее мальчик,- Как ты себя вела? Убедившись, что по части гигиены полный порядок, Дима садился в кресло. Зита уже с нетерпением ждала этого мгновения и прыгала к нему на колени. Дима чесал ей за ухом и ласково укорял: — Опять целый день ничего не ела и не пила. Ну разве так можно? Глубоким урчанием Зита признавала, что так нельзя. Но что ей делать, если когда в доме пусто, ей совсем не хочется ни есть, ни пить. Зато посидев на руках у Димы несколько минут, она бежала к миске и без остатка съедала то, что предназначалось ей для завтрака, но на практике было ранним ужином. Дима тем временем переодевался. Потом приходили родители. Отношения с ними были у Зиты несколько иными. Если с папой все было нормально, то мама весь этот год не очень скрывала, что недолюбливает кошку. — Опять всюду эта шерсть!- время от времени недовольно ворчала мама,- Завели кошку, так хотя бы следили за ней. — Почему ты ее так не любишь?- удивлялся папа Димы. — А что в ней хорошего?- вопросом на вопрос отвечала мама. — Между прочим, у древних египтян кошка была священным животным,- пояснял папа,- А они во многих вещах разбирались лучше нашего. — Садись есть, египтянин,- отвечала мама. Зита чувствовала мамину неприязнь, и потому старалась не очень-то попадаться ей на глаза. Когда вечерами Дима уходил из дома по своим делам, Зита ждала его в спальне мальчика. А потом, когда приходила ночь, наступали самые интимные моменты отношений Димы и Зиты. Сначала он обязательно ложился на спину. Зита прыгала ему на грудь, и в такие минуты чувствовала себя по-настоящему счастливой. Полежав на груди друга минут пять или десять, Зита перебиралась к нему в ноги и там спала до утра. Просыпалась она всегда первой. Терпеливо лежала в ногах Димы в ожидании, когда он проснется. В выходной день такое ожидание могло продолжаться очень долго. Но Зита оставалась лежать даже тогда, когда родители вставали и из кухни доносились их голоса и звяканье посуды. В общем, жилось ей нормально. И если бы не пылесос, то ее жизнь можно было считать безукоризненно счастливой. Но этот агрегат, стоявший без движения в углу, время от времени начинал ворчать и заставлял Зиту искать убежище. К счастью, такие моменты, хотя и повторялись почти каждый день, все-таки не были продолжительными. Пылесос опять уходил на свое место в угол, и жизнь Зиты возвращалась к норме. Маму она давно и прочно забыла. Как забыла некогда обидевшего ее брата и прежних хозяев. Теперь в ее жизни были новые соседи по квартире и хозяин – сын этих соседей Дима. *** С приближением весны Зита почувствовала, что с ней что-то происходит. Внутри стало возникать незнакомое ощущение, похожее на тревожное ожидание, но это была не та тревога, которая заставляет насторожиться в предчувствии опасности, а совсем другая, волнующая, но не пугающая. Зита прислушивалась к себе, стараясь понять незнакомое чувство, но это у нее плохо получалось. А странное ощущение стало возникать все чаще. Оно то усиливалось, то исчезало почти полностью. Иногда оно стало накатывать на Зиту густой и горячей волной. В такие мгновения Зита не могла найти себе места. Закипавшая в ней энергия искала выхода, и время от времени вырывалась из груди непроизвольным гортанным звуком. — Загуляла!- ужаснулась мама, впервые услышав его,- Это еще цветочки. Я вам говорила, что нельзя в дом кошку брать. Что будете с ней делать? — Ничего особенного не случилось,- успокаивал маму супруг,- Зов природы. Тебе он тоже должен быть знаком. — Котят в доме не потерплю!- категорически объявила мама. — И не надо,- мирно отвечал отец,- Уедем на дачу, там она заведет котят, а к концу лета мы их раздадим. И никаких проблем. — Зита,- объявил Дима,- Скоро мы будем жить на даче. *** На даче Зите понравилось. Тепло, много зелени и свободы. Только первое время она боялась отойти от крыльца, а потом осмелела и без опаски гуляла по всему участку. Однажды у забора, отделявшего участок родителей Димы от соседского, она увидела ЕГО. Большой и пушистый, с огромными рыжими глазами, он сидел на подоконнике соседской дачи. Зита сразу поняла, что это ОН. Но кот совершенно не обращал на нее внимания. Грелся на солнышке, время от времени открывая глаза, чтобы посмотреть на мир и снова засыпал. Зита удивилась. Неужели она так нехороша, что не может заинтересовать красавца. — Наша Зита влюбилась,- услышала она голос отца. — В Барона, что-ли?- спросила мама. — В него,- ответил отец,- Глаз с него не сводит. — Барону на кошек наплевать,- ответила мама. Зита не поняла, почему Барона не интересуют дамы, но ей стало ясно, что роман с этим пушистым красавцем не получится. А жаль! Дети могли быть просто отменными. Других кавалеров поблизости не было, и справляться с гнетущим напряжением Зите помогали только неограниченная свобода и масса новых, неведомых ранее впечатлений. А потом пришла беда. Зита первой почувствовала, что с Димой что-то неладно. Неизвестное людям чутье безошибочно подсказало ей, что в животе ее друга поселилось что-то черное, горячее и очень опасное для мальчика. Она даже точно знала, где это находится. Внизу живота справа. И чтобы помочь ему справиться с недугом, она в этот вечер легла не на грудь, как делала это обычно, а именно на живот. Чтобы вобрать в себя этот смертельно опасный жар и помочь Диме справиться с зарождающимся в нем недугом. Но Дима не понял ее намерения. — Иди сюда,- сказал он, поднял Зиту за передние лапы и перенес на грудь. Через несколько минут он уснул. Зита спрыгнула с мальчика, легла в его ногах, но сама спать не собиралась. Она лежала с открытыми глазами и смотрела в лицо друга. Под утро Дима застонал. Негромко, едва слышно, но это был именно стон. Зита вскочила на лапки и встревожено посмотрела Диме в лицо. Он стонал во сне. Зита прыгнула мальчику на грудь, языком лизнула в подбородок. Мальчик не проснулся, а Зита почувствовала, что он весь горит. Она заметалась: ее друг заболел. Надо что-то делать. Но что? Решение пришло само собой. Зита метнулась в спальню родителей. Вскочила на кровать, забралась на грудь отца и громко мяукнула. — Это что еще за новости?- зло прошептала мама,- Брысь отсюда! И она спихнула Зиту с постели. Но Зита тут же прыгнула обратно и мяукнула еще громче. — Ты что себе позволяешь?- мама уже по-настоящему сердилась,- А ну пошла вон! Проснулся отец. — В чем дело?- спросил он слабым от сна голосом. — Кошка сбесилась,- ответила ему жена,- Не чувствуешь, как по тебе ползает? В это время Зита снова прыгнула на кровать и мяукнула еще раз: ну поймите же вы, что мой друг заболел! — Тут что-то не то…,- забеспокоился отец. Словно подтверждая его слова, Зита отбежала к двери, обернулась и позвала непонятливых родителей еще раз. — Она зовет нас к Диме!- сообразил отец. Он босиком побежал вслед за кошкой. Наклонился над мальчиком, прислушался к его дыханию, потрогал его лоб. — Зоя!- встревожено позвал он жену,- Скорее сюда! Диме плохо! В одной сорочке прибежала мама. Родители принялись хлопотать вокруг ребенка. Зита, чтобы не мешать им, лежала в углу комнаты и внимательно наблюдала. Первая волна тревоги за жизнь мальчика прошла. Но теперь она беспокоилась, смогут ли родители помочь ее другу. — Дима! Димочка!- звала каким-то ненастоящим голосом мама,- Проснись, сыночек! Но Дима не просыпался. Только изредка тяжело стонал. Мама обернулась к отцу, зло бросила: — Что стоишь, как истукан? Делай же что-нибудь! Отец выбежал из комнаты и вернулся уже одетым. Оттолкнув плачущую жену, завернул мальчика в одеяло. — Куда?- выдохнула она. — В больницу!- коротко бросил отец. Он выбежал во двор. Жена, накинув что-то на себя, метнулась за ним. Зита едва успела выбежать на улицу в уже захлопывающуюся дверь. Она видела, как родители Димы с ребенком на руках сели в машину и уехали. Она осталась одна. *** С этого дня Зита стала ходить на дорогу. Она знала, что как только Дима поправится, он обязательно к ней вернется. Но дни шли за днями, мимо Зиты проехали десятки, если не сотни машин, а Димы все не было. Она поняла, что ему очень плохо. Может быть даже хуже, чем было ей в ту ночь под дождем, когда он ее спас. Все это время она питалась, чем придется. Иногда возвращалась к дому и там находила в своей миске оставленную кем-то еду. Но чаще утоляла голод на свалке недалеко от дороги. От бездомной жизни шесть ее потеряла цвет, свалялась клочками. Если бы мама Димы увидела Зиту сейчас, она пришла бы в ужас. Вот уж в самом деле настоящая бездомная кошка. Ночи Зита тоже проводила у дороги. Как знать, может быть ее друг приедет именно ночью. И тогда она будет первой, кто его встретит. *** — Там что, кошка сидит?- спросила девушка. — Кошка. Развелось бездомных, как грязи,- зло ответил водитель, молодой парень с тонкой ниточкой усов. — А слабо ее переехать?- спросил второй, открывая бутылку пива. — Запросто!- ответил усатый, нажал на педаль газа и повернул руль в сторону обочины. *** Зита увидела, как проезжавшая мимо машина свернула в ее сторону. Ей понадобилось меньше секунды, чтобы осознать надвигающую опасность. В следующий момент она уже вытянулась в стремительном прыжке. Ей не хватило той самой доли секунды, потерянной на осознание опасности. Ее тело, упругое, как струна, уже было в полете. Все, кроме задних лап, которыми она оттолкнулась от земли. Именно по ним и проехало колесо машины. *** — Видал?- довольно спросил усатый, выворачивая с обочины на дорогу. — Мне кажется, она успела отпрыгнуть,- предположил второй. — Нет, не успела,- подвела итог дискуссии девушка. — Ну, тогда держи, гонщик,- и второй парень протянул водителю распечатанную бутылку пива. *** Зита упала на обочину и тут же попыталась встать, но у нее ничего не получилось. Задние лапы ее не слушались. Она посмотрела на них и ужаснулась. Лап не было. Вместо них она увидела кровавое месиво с торчащими из него отломками костей. Еще не осознав до конца весь ужас своего положения, они попыталась встать снова. Подняться на передние лапы удалось. Но задние ее не слушались. И тут волна невыносимой боли, пришедшая снизу, оттуда, где были ее изуродованные лапы, захлестнула ее. От этой боли Зита потеряла сознание. Она пришла в себя уже под утро. Боль не прошла, она была наверное такой же сильной, как в самое первое мгновение, но теперь ее можно было выдержать. Зита снова осмотрела свое изувеченное тело и поняла, что жить ей осталось всего ничего. Она поняла, что должна куда-то уползти. Известный каждой кошке повелительный инстинкт не позволял умирать ни дома, ни на людях. Значит, надо ползти. Зита поднялась на передние лапы. Это движение вызвало в ней чудовищную по своей силе боль, которая заставила ее тут же лечь. Передохнув, Зита предприняла вторую попытку. Теперь она старалась быть осторожной и хотя боль все-равно усилилась, Зите хватило сил для того, чтобы ползти. Оставляя за собой кровавый след, она ползла к дому. Нет, не для того, чтобы умереть возле него. Просто она знала, что за домом, возле погреба есть глубокая и недоступная ни людям, ни собакам щель. Ей надо добраться до этой щели, пролезть внутрь и тогда ее никто и никогда не найдет. Каждое движение давалось ей с невероятным трудом. Но сила инстинкта была так велика, что Зита не позволяла, чтобы слабость овладела ею. Она ползла и понимала, что на ее счастье сейчас раннее утро, а значит, едва ли ее увидят люди или злейшие враги кошек собаки. Но ошиблась. — Бедная ты бедная! Это кто же тебя так?- услышала Зита участливый голос. Она его знала. Это был голос соседки Петровны. Очень добрая женщина и не иначе, именно она наполняла миску Зиты все эти дни. — Господи! Ведь ты не жилец! Умереть бы тебе скорее,- сказала женщина, вложив в страшные слова глубокий, полный жизненной правды смысл. — Прости меня, Зита, но я тебе ничем не могу помочь. Помирай с богом. Получив такое напутствие, Зита двинулась дальше. А соседка еще долго смотрела ей вслед, щуря подслеповатые глаза и набожно крестясь. Она видела, как Зита добралась до своей цели и скрылась в щели за погребом. Еще раз перекрестившись, она вернулась в дом. *** В глубокой щели было холодно и темно. Но Зиту уже не волновал холод. Как впрочем, и темнота. Она чувствовала, как ее оставляют последние силы, и просто ждала смерти. Все-равно ее жизнь потеряла всякий смысл. Димы нет. Наверное, он так тяжело болен, что не может приехать к ней. А без него – что значит ее жизнь? Может быть даже и хорошо, что ее ждет такой конец? Наверное, лучше оставить этот мир, чем жить в нем так, как предсказывала мама: сталкиваясь без конца с подлостью и коварством. Уж лучше умереть. Но если бы у меня была возможность своей смертью вернуть здоровье Диме, это было бы настоящее счастье. — Здравствуйте, Петровна?- услышала она голос отца Димы и насторожилась. — Здравствуйте, Петр Алексеевич,- раздался в ответ голос соседки, А Дима с вами? — С нами. — Ну и слава богу. Поправился, значит? — Да. Все обошлось. Хотя натерпелись мы страху. — Петровна! А где Зита? Зита вздрогнула. Это был голос Димы. — Не знаю, Димочка, как тебе и сказать,- в голосе Петровны звучала взятая на себя вина за людское зло. — Она…жива?- спросил Дима. — Может еще и жива. — Что с ней?- Зита слышала, что Дима волнуется, и ей это было приятно. — Под машину она попала, Димочка. Все ходила на дорогу тебя встречать. А вчера… — Где она?- звонким голосом спросил Дима. — Там…в щели у погреба…утром помирать ползла… Зита слушала разговор, и душа ее наполнялась счастьем. Дима жив. И не просто жив, а здоров. И он вспомнил про нее. Вот что значит друг! — Зита!-раздался голос Димы над щелью,- Зита, ты там? Зита посмотрела вверх. Если бы были силы ответить! В далекой высоте она видела только тень Димы. Самого его разглядеть было невозможно. Но это ее не смущало. Главное, что он жив! Ее друг жив! И он вспомнил про свою Зиту! — Зита!- кричал в темноту Дима, а по щекам его катились слезы,- Я болел! И не мог к тебе приехать. Но я тебя помнил! Все время помнил! Как только пришел в себя – сразу вспомнил о тебе! Ты прости меня, Зита. Зита смотрела вверх, на мелькающую в высоте тень ребенка, чувствовала, что его голос полон слез и тихо радовалась. — Зита! Я ни в чем перед тобой не виноват! Ну, отзовись, пожалуйста! И прости меня! Зита смотрела вверх. Смешной и глупый мальчик. Разве я тебя в чем-то виню? Ты жив и здоров, а это самое главное. И я счастлива, что за минуту до моей смерти слышу твой голос. Прощай, мой единственный друг. Я так хочу, чтобы ты был счастлив. Ты такой хороший мальчик. У тебя такое большое сердце. Зита опустила голову на передние лапы и закрыла глаза. |