хз. Дядя Федор, пёс и кот Успенский Э. Н. Глава первая. Дядя фёдор
 Скачать 370.61 Kb.
|
|
Денискины рассказы — Виктор Драгунский Третье место в стиле баттерфляйКогда я шел домой из бассейна, у меня было очень хорошее настроение. Мне нравились все троллейбусы, что они такие прозрачные и всех видать, кто в них едет, и мороженщицы нравились, что они веселые, и нравилось, что не жарко на улице и ветерок холодит мою мокрую голову. Но особенно мне нравилось, что я занял третье место в стиле баттерфляй и что я сейчас расскажу об этом папе, — он давно хотел, чтобы я научился плавать. Он говорит, что все люди должны уметь плавать, а мальчишки особенно, потому что они мужчины. А какой же это мужчина, если он может потонуть во время кораблекрушения или просто так, на Чистых прудах, когда лодка перевернется? И вот я сегодня занял третье место и сейчас скажу об этом папе. Я очень торопился домой, и, когда вошел в комнату, мама сразу спросила: — Ты что так сияешь? Я сказал: — А у нас сегодня было соревнование. Папа сказал: — Это какое же? — Заплыв на двадцать пять метров в стиле баттерфляй… Папа сказал: — Ну и как? — Третье место! — сказал я. Папа прямо весь расцвел. — Ну да? — сказал он. — Вот здорово! — Он отложил в сторону газету. — Молодчина! Я так и знал, что он обрадуется. У меня еще лучше настроение стало. — А кто же первое занял? — спросил папа. Я ответил: — Первое место, папа, занял Вовка, он уже давно умеет плавать. Ему это не трудно было… — Ай да Вовка! — сказал папа. — Так, а кто же занял второе место? — А второе, — сказал я, — занял рыженький один мальчишка, не знаю, как зовут. На лягушонка похож, особенно в воде… — А ты, значит, вышел на третье? — Папа улыбнулся, и мне это было очень приятно. — Ну, что ж, — сказал он, — все-таки что ни говори, а третье место тоже призовое, бронзовая медаль! Ну а кто же на четвертом остался? Не помнишь? Кто занял четвертое? Я сказал: — Четвертое место никто не занял, папа! Он очень удивился: — Это как же? Я сказал: — Мы все третье место заняли: и я, и Мишка, и Толька, и Кимка, все-все. Вовка — первое, рыжий лягушонок — второе, а мы, остальные восемнадцать человек, мы заняли третье. Так инструктор сказал! Папа сказал: — Ах, вот оно что… Все понятно!.. И он снова уткнулся в газеты. А у меня почему-то совсем пропало хорошее настроение. Денискины рассказы — Виктор Драгунский Сверху вниз, наискосок!В то лето, когда я еще не ходил в школу, у нас во дворе был ремонт. Повсюду валялись кирпичи и доски, а посреди двора высилась огромная куча песку. И мы играли на этом песке в «разгром фашистов под Москвой», или делали куличики, или просто так играли ни во что. Нам было очень весело, и мы подружились с рабочими и даже помогали им ремонтировать дом: один раз я принес слесарю дяде Грише полный чайник кипятку, а второй раз Аленка показала монтерам, где у нас черный ход. И мы еще много помогали, только сейчас я уже не помню всего. А потом как-то незаметно ремонт стал заканчиваться, рабочие уходили один за другим, дядя Гриша попрощался с нами за руку, подарил мне тяжелую железку и тоже ушел. И вместо дяди Гриши во двор пришли три девушки. Они все были очень красиво одеты: носили мужские длинные штаны, измазанные разными красками и совершенно твердые. Когда эти девушки ходили, штаны на них гремели, как железо на крыше. А на головах девушки носили шапки из газет. Эти девушки были маляры и назывались: бригада. Они были очень веселые и ловкие, любили смеяться и всегда пели песню «Ландыши, ландыши». Но я эту песню не люблю. И Аленка. И Мишка тоже не любит. Зато мы все любили смотреть, как работают девушки-маляры и как у них все получается складно и аккуратно. Мы знали по именам всю бригаду. Их звали Санька, Раечка и Нелли. И однажды мы к ним подошли, и тетя Саня сказала: — Ребятки, сбегайте кто-нибудь и узнайте, который час. Я сбегал, узнал и сказал: — Без пяти двенадцать, тетя Саня… Она сказала: — Шабаш, девчата! Я — в столовую! — и пошла со двора. И тетя Раечка и тетя Нелли пошли за ней обедать. А бочонок с краской оставили. И резиновый шланг тоже. Мы сразу подошли ближе и стали смотреть на тот кусочек дома, где они только сейчас красили. Было очень здорово: ровно и коричнево, с небольшой краснотой. Мишка смотрел-смотрел, потом говорит: — Интересно, а если я покачаю насос, краска пойдет? Аленка говорит: — Спорим, не пойдет! Тогда я говорю: — А вот спорим, пойдет! Тут Мишка говорит: — Не надо спорить. Сейчас я попробую. Держи, Дениска, шланг, а я покачаю. И давай качать. Раза два-три качнул, и вдруг из шланга побежала краска! Она шипела, как змея, потому что на конце у шланга была нахлобучка с дырочками, как у лейки. Только дырки были совсем маленькие, и краска шла, как одеколон в парикмахерской, чуть-чуть видно. Мишка обрадовался и как закричит: — Крась скорей! Скорей крась что-нибудь! Я сразу взял и направил шланг на чистую стенку. Краска стала брызгаться, и там сейчас же получилось светло-коричневое пятно, похожее на паука. — Ура! — закричала Аленка. — Пошло! Пошло-поехало! — и подставила ногу под краску. Я сразу покрасил ей ногу от колена до пальцев. Тут же, прямо у нас на глазах, на ноге не стало видно ни синяков, ни царапин! Наоборот, Аленкина нога стала гладкая, коричневая, с блеском, как новенькая кегля. Мишка кричит: — Здорово получается! Подставляй вторую, скорей! И Аленка живенько подставила вторую ногу, а я моментально покрасил ее сверху донизу два раза. Тогда Мишка говорит: — Люди добрые, как красиво! Ноги совсем как у настоящего индейца! Крась же ее скорей! — Всю? Всю красить? С головы до пят? Тут Аленка прямо завизжала от восторга: — Давайте, люди добрые! Красьте с головы до пят! Я буду настоящая индейка. Тогда Мишка приналег на насос и стал качать во всю ивановскую, а я стал Аленку поливать краской. Я замечательно ее покрасил: и спину, и ноги, и руки, и плечи, и живот, и трусики. И стала она вся коричневая, только волосы белые торчат. Я спрашиваю: — Мишка, как думаешь, а волосы красить? Мишка отвечает: — Ну конечно! Крась скорей! Быстрей давай! И Аленка торопит: — Давай-давай! И волосы давай! И уши! Я быстро закончил ее красить и говорю: — Иди, Аленка, на солнце пообсохни! Эх, что бы еще покрасить? А Мишка: — Вон видишь, наше белье сушится? Скорей давай крась! Ну с этим-то делом я быстро справился! Два полотенца и Мишкину рубашку я за какую-нибудь минуту так отделал, что любо-дорого смотреть было! А Мишка прямо вошел в азарт, качает насос, как заводной. И только покрикивает: — Крась давай! Скорей давай! Вон и дверь новая на парадном, давай, давай, быстрее крась! И я перешел на дверь. Сверху вниз! Снизу вверх! Сверху вниз, наискосок! И тут дверь вдруг раскрылась, и из нее вышел наш управдом Алексей Акимыч в белом костюме. Он прямо остолбенел. И я тоже. Мы оба были как заколдованные. Главное, я его поливаю и с испугу не могу даже догадаться отвести в сторону шланг, а только размахиваю сверху вниз, снизу вверх. А у него глаза расширились, и ему в голову не приходит отойти хоть на шаг вправо или влево… А Мишка качает и знай себе ладит свое: — Крась давай, быстрей давай! И Аленка сбоку вытанцовывает: — Я индейка! Я индейка! Ужас! … Да здорово нам тогда влетело. Мишка две недели белье стирал. А Аленку мыли в семи водах со скипидаром… Алексею Акимычу купили новый костюм. А меня мама вовсе не хотела во двор пускать. Но я все-таки вышел, и тетя Саня, Раечка и Нелли сказали: — Вырастай, Денис, побыстрей, мы тебя к себе в бригаду возьмем. Будешь маляром! И с тех пор я стараюсь расти побыстрей. |