Том 1. Восток в древности. Э. Л. Эрман Художественный редактор
 Скачать 6.64 Mb.
|
|
Глава ПАЛЕСТИНА ВПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ I ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ до х.э. ЦАРСТВА ИЗРАИЛЯ И ИУДЕИ Свойственные древневосточному обществу времени его расцвета — первой половины I тысячелетия до х.э. — основополагающие особенности и черты с большой выразительностью проявлялись в Палестине. Это обусловливалось расположением страны в середине плодородного полумесяца, на перекрестке ближневосточных торговых, военных и миграционных путей, относительной открытостью страны и постоянной вовлеченностью ее населения вовсе перипетии хозяйственной и социальной, политической и идеологической жизни древнего Ближнего Востока. Этим и объясняется постоянный интерес к этой стране, к образовавшимся там впервой половине I тысячелетия до х.э. государственным образованиям аммонитян, моавитян, эдомитян и других, но особенно — к Иудейскому и Израильскому государствам, занимавшим большую часть страны и оставившим глубокий след в общечеловеческой культуре, главным образом созданным древними евреями Ветхим заветом. Зародившийся уже в недрах древнееврейского общества интерес к собственному прошлому, нашедший свое выражение в ряде ветхозаветных сочинений (см. гл. VIII), получил дальнейшее развитие в античной историографии, в которой древнееврейская история излагается как самостоятельное событие, однако общечеловеческого, всемирного значения (Иосиф Флавий и др, или как эпизод большей или меньшей значимости всемирной истории (Николай Дамасский и др. Последний подход был воспринят и развит творцами христианской историографии (Евсевий, Августин и др, он господствовал во всей средневековой историографии, вплоть до XVI— XVII вв., когда возродилось понимание значения древнееврейской истории как самостоятельного события, но лишь в качестве арены и фона образования Ветхого завета. Такое понимание древнееврейской гражданской и политической истории, ее полное отождествление с ветхозаветной историей, ее растворение в последней, было свойственно так называемой Новой документальной гипотезе, безраздельно доминировавшей в библеистике конца XIX — начала XX в. Наступивший затем кризис Новой документальной гипотезы и появление иных концепций о генезисе и структуре Ветхого завета, интенсивное изучение всего древнеближневосточного ареала и признание принадлежности древнееврейского общества к этому ареалу породили новый подход к древнееврейской истории. Для исследований, в которых он нашел свое выражение, показательны признание древнееврейской гражданской и политической истории особой и важной областью научных исследований, понимание теснейшей взаимосвязанности древнееврейского общества и государства совсем древним Ближним Востоком, восприятие Ветхого завета как важного, но отнюдь не единственного исторического источника, широкое привлечение богатого и беспрерывно пополняющегося археологического и эпиграфического материала из Палестины и сопредельных стран. ПАЛЕСТИНА в XII—X вв. до х.э. И ОБРАЗОВАНИЕ ИУДЕЙСКО-ИЗРАИЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВА Проникновение древнееврейских племен в Палестину (см. гл. VIII) не было едино- или кратковременным актом и не сопровождалось полным уничтожением местного ханаанейского населения, его общества и культуры. Поэтому так называемая эпоха судей (XII—XI вв. до х.э.) характеризовалась длительным сосуществованием и взаимовлиянием двух различных структур — городского сословно-классового общества ханаанеев и родоплеменного общества древних евреев. Основной единицей социальной организации древних евреев являлся отцовский род (мишпаха), в коллективной собственности которого была земля. Род имел общие празднества и общее место захоронения, его члены были связаны обязанностью кровной мести и взаимопомощи, имущество должно было оставаться в роду, непременным атрибутом которого была генеалогия. В состав каждого рода входили большие отцовские семьи (бет'аб), состоявшие из трех-четырех поколений потомков одного отца, владевшие наделом родовой земли, отвечавшие за преступления, совершаемые их членами, и т.д. Каждый индивид был неразрывно связан со своей большой семьей, родом и племенем, и поэтому полное обозначение свободного человека состояло из личного имени, отчества, названия большой отцовской семьи, названий рода и племени. Высшей, относительно стабильной единицей являлось племя, или колено (матте, шебет). Однако характерное для ветхозаветной традиции представление об исконности двенадцати колен, потомков сыновей патриарха Иакова 1 , зародилось в более позднее время, отражая растущее со временем ощущение межплеменной общности, что не устраняло обособленность племени нередкие межплеменные противоречия и столкновения. Тем не менее ощущение межплеменной общности, но главным образом необходимость взаимодействия и взаимопомощи в покорении ханаанейских государств способствовали образованию непостоянного двенадцатиколенного союза (амфиктионии), как утверждает ветхозаветная традиция, а различных по своему составу, недолговечных и непрочных племенных союзов, имевших своими центрами почитаемые святилища в Вефиле (совр. Бетин), Гилгале (совр. Хирбет-Мефджир ?), Сихеме (совр. Телль-Балата), Силоме (совр. Телль-Сайлун) и др. Эти союзы, как правило, возглавлялись советом предводителей (наси), нов экстраординарных ситуациях выдвигались так называемые судьи (шопет) 2 , выполнявшие функции временных военных и гражданских вождей. Судьи воспринимались и признавались избранниками бога, были отмечены печатью особой близости к божеству. Такая богоизбранность (харисма) могла статьи стала мощным импульсом для честолюбивых устремлений отдельных судей, например Гидеона и его сына Ави-мелеха (» Отец мой царь) впервой половине XI в. до х.э. Однако их попытка образования более прочного, чем союз колен, объединения и присвоения более объемлющей, чем полномочия судьи, власти оказалась преждевременной. Потребовались десятилетия социально-экономического развития древнееврейских колен, чтобы осознание необходимости Здесь и далее указываются имена собственные, названия племени народов и географические названия по Синодальному переводу Ветхого завета. — Примеч. ред Это — тоже самое слово, что и пунийское суфет (ср. гл. XIX). — Примеч. ред. 353 установления царской власти стало более отчетливыми более всеобщим. Такая пора наступила в середине XI в. до х.э., когда усилился напор филистимлян, давление восточных соседей — родственных по языку и происхождению аммонитян, моавитян и эдомитян, продолжалось сопротивление еще независимых ханаанейских государств. В этих условиях среди части родовой знати и влиятельного жречества зародилось стремление к созданию прочной централизованной власти, нашедшее свое выражение в требовании-призыве: поставь над нами царя, чтобы он правил нами, как у прочих народов (I Ц. 8, 5). Однако существовали также сильные антимонархические тенденции, столь отчетливо выраженные в яростной инвективе против царской власти «.. вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим. И дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы. И поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет и отдаст слугам своим. И от посевов ваших и из виноградников ваших десятину возьмет и отдаст своим сановниками слугам (I Ц. 8, Однако это предупреждение не воздействовало, и под давлением промонархических сил Саул, сын Киша, из малочисленного, но связанного с группой северных племен колена Вениамин около 1020 г. до х.э. был провозглашен царем. Он осуществил ряд действенных мер по объединению колени созданию центральной власти создал более или менее постоянную столицу в г. Гивеа (совр. Телль-эль- Фуль), упорядочил набор племенного ополчения, ядро которого составляли так называемые отборные левши — воины из колена Вениамин, в одинаковой мере владевшие обеими руками, ввел, может быть, помимо и наряду с племенной организацией территориально-административное деление страны на 5—6 округов и т.д. Все эти мероприятия позволили Саулу одержать ряд побед над филистимлянами и другими соседями, но одновременно усилили оппозицию против него. Наибольшая опасность для Саула исходила от могущественного южного племени Иуда, к которому принадлежал один из приближенных царя и его зять Давид, сын Иессея. Честолюбивый и умный, жестокий и изворотливый, Давид вступил в открытую борьбу с Саулом, не брезгуя даже столь сомнительным средством, как поступление вместе со своей дружиной на службу к врагу древнееврейских племен — правителю фили-стимлянского государства Геф. Ослабленный борьбой с Давидом, утративший доверие к себе и доверие окружения к нему, Саул потерпел сокрушительное поражение в войне с филистимлянами, а гибель его и его сыновей открыла путь к власти удачливому сопернику — Давиду. После гибели Саула пришли мужи Иуды и помазали там (в Хевроне) Давида на царство над домом Иуды (II Ц. 2, 4). Провозглашение Давида царем над Иудой и другими южными «коленами» неслучайно имело место в Хевроне (совр. Эль-Халиль) — одном из наиболее почитаемых культовых центров Южной Палестины, ибо Давид нуждался в поддержке этого святилища в предстоящей борьбе с северными «коленами», не собиравшимися смириться с утратой своего преобладания в возникающем государстве. Семь лет длилась изнурительная борьба за власть, завершившаяся победой Дави Ссылки на текст Ветхого завета даны в переводе автора главы. Названия ветхозаветных книг приведены по Синодальному переводу. — Примеч. ред. 354 да, и пришли все старейшины Израиля к царю Давиду в Хеврон, и заключил сними царь Давид завет верит) перед Яхве, и помазали Давида царем над Израилем (II Ц. 5, 3). Новейшие исследования доказали распространенность на всем древнем Ближнем Востоке института договора или завета как регулятора отношений между государствами, между богом/богами и людьми, между царем и его подчиненными и т.д. При всем многообразии этих заветов они все основывались на отношениях партнерства и/или зависимости, имели своей целью регулировать эти отношения и закреплять их в сакрально обязательном порядке. Заветом в Хевроне, установившим пределы власти Давида, обязанность и права колен, выражены две противоречивые тенденции в политике государственного строительства этого царя его стремление обеспечить себе поддержку колен признанием и сохранением родоплеменных институтов и традиций и его стремление укрепить государство, царскую власть путем усиления территориально-административной организации в ущерб родоплеменной. Все длительное царствование Давида (ок. 1004—965 гг. до х.э.) пронизано этим противоречием, обусловившими силу, и слабость создаваемого государства. В начале царствования Давида государство продолжало оставаться весьма непрочным союзом двух групп колен — северной, возглавляемой Эфраимом, и южной, с Иудой во главе. Непрочность этого союза была вызвана еще и тем, что между территориями обеих групп племен находилось независимое ханаанейское государство Иерусалим. Поэтому одним из первых начинаний Давида было взятие сильно укрепленного Иерусалима (в 995 г. до х.э.), объявленного им своей столицей. Поскольку Иерусалим находился вне территорий колен, то перенос столицы в этот стратегически важный город способствовал усилению власти царя. На это же былина- правлены и другие мероприятия Давида. Он реорганизовал вооруженные силы, создав, наряду с племенным ополчением, зависимый от царя и верный лично ему отряд так называемых витязей (гибборим) и постоянное войско из чужеземных наемников. Вся страна была разделена на двенадцать округов, границы которых более или менее соответствовали племенным территориям, но включали также покоренные ханаанейские города, а назначение начальников (cap) над этими округами было явным нарушением племенной автономии. Был оформлен центральный государственный аппарат в Иерусалиме, включавший начальников над имуществом царя Давида, те. чиновников создаваемого царского сектора экономики, советников царя и др. Более определенными стали также функции царя он был верховным предводителем войска, обладал ограниченной судебной властью, участвовал в культе, однако ни Давид, ни его преемники небыли царями-жрецами. Создание дееспособного государственного аппарата позволяло Давиду вести активную и успешную внешнюю политику, чему содействовало также ослабление в XI в. до х.э. государств- гегемонов Передней Азии — Египта, Ассирии и иных. Давид оттеснил филистимлян, распространил свою власть на Заиорданье и, возможно, подчинил своему влиянию некоторые области к северу от Палестины. По мере укрепления государства Давида все отчетливее сказывались последствия двойственности его политики. Упрочение государственных начал влекло за собой усиление оппозиции со стороны отстраненных от власти северных колени священников ряда влиятельных местных святилищ, особенно святилища в Силоме, взбудораженных намерением царя построить храм Яхве в Иерусалиме, который должен был стать культовым центром всего государства. Своеобразным проявлением этой оппозиции был мятеж Авессалома, третьего по старшинству сына Давида, подавленный ценой больших усилий. Но племенные противоречия и интересы более отчетливо проявились в восстании вениаминита Савея, сына Вохора, провозгласившего нет нам части в Давиде. все по шатрам своим, Израиль И отделились все мужи Израиля от Давида и пошли за Савеем, сыном Вохора, а мужи Иуды остались на стороне царя своего Давида (II ЦВ мятеже Авессалома и восстании Савея вопрос об отмене государства больше не ставился, спор шел о характере этого государства сохранить ли родоплеменные традиции и институты за счет ослабления центральной государственной власти или укрепить последнюю за счет ослабления родоплеменных институтов и традиций При дворе дряхлеющего Давида противоборство обеих тенденций сфокусировалось в вопросе престолонаследия. Вострой борьбе победу одержала группа придворных, включавшая священника Садока, возможно выходца из местного хана-анейского жречества, командира иноземных наемников Ванею и других, оказавших поддержку младшему сыну Давида, Соломону, который и стал царем (965—926 гг. до х.э.). Если в обрисовке облика и деятельности Давида ветхозаветная традиция старательно подчеркивает народность, простоту поведения пастуха натроне, то Соломон предстает в ней как выразитель рафинированной атмосферы ближневосточного царского двора. Он начинает свое царствование вполне в духе этой атмосферы, с жестоких расправ над своими противниками, ознаменовавших разрыв с двойственной политикой Давида и однозначный выбор тенденции к укреплению центральной государственной власти в ущерб родоплеменным традициям. В отличие от осторожной сдержанности Давида, не приобщившегося к большой политике Ближнего Востока, Соломон в нее вторгся. Он отодвинул границы своего государства в северном направлении, установил свой контроль над Акабским заливом, на северном побережье которого построил сильно укрепленный город Эцион-Гебер (совр. Телль-Халейфа), ставший центром металлургии меди и важной гаванью. Отсюда уходили в плавание в богатый золотом Офир (на побережье Индийского океана в районе Африканского рога или на побережье Аравийского полуострова) совместные экспедиции Соломона и Хирама, правителя могущественного финикийского государства Тир. Соломон установил также дружественные отношения с египетским фараоном, скрепленные династическим браком, что способствовало проникновению египетского влияния во многие сферы столичной придворной жизни оно сказывалось в роскоши и пышности царского двора, во введении сложного придворного церемониала, в постоянном восхвалении мудрости царя и т.д., но особенно в мероприятиях государственного строительства. Сооружение городов и крепостей, храмов и гробниц всегда являлось одной из важнейших обязанностей, одной из главных добродетелей древневосточных царей. Ветхозаветная традиция также видит в активной строительной деятельности Соломона проявление его мудрости и добродетели, а археологические раскопки последних десятилетий доказывают размах и грандиозность осуществленного царем строительства, включавшего дворцы и крепости в Мегиддо совр. Телль-эль-Мутеселлим), Хацоре (совр. Телль-эль-Кеда) и других местах, но самым прославленным сооружением Соломона был храм Яхве в Иерусалиме. Этот храм повторял характерные особенности ханаанейско-финикийского храмового зодчества и представлял 356 собой четырехугольное продолговатое сооружение на возвышении, с портиком, ведущим в зал, в задней части которого находилось Святое святых. Окруженный двором и хозяйственными строениями, храм образовывал единый ансамбль с царским дворцом, в чем наглядно проявлялось назначение столичного храма — быть одновременно царскими общегосударственным святилищем. Соломон продолжил начатое его отцом оформление центрального государственного аппарата, включавшего первосвященника Иерусалимского храма, писцов, ведавших царской корреспонденцией и составлением царских анналов, глашатая, введении которого были связь между царем и страной, руководство сложным придворным церемониалом. Вслед за введенной уже Давидом должностью командующего войском названы друг царя, выполнявший функцию царского советника, и который над домом — часто упоминаемый не только в Ветхом завете, но также в эпиграфическом материале управляющий царским хозяйством, царским домом. В подчинении у этих высших сановников находились многочисленные рядовые писцы, которые обучались в школах и играли значительную роль в духовной жизни страны. Грандиозное строительство и роскошный двор, многочисленное чиновничество и наемное войско требовали огромных расходов, и Соломон установил единую податную систему, в которой ощущается влияние фискальной организации Египта и других древнеближневосточных государств. Все государство, возможно исключая территорию колена Иуда, было разделено на 12 податно-административных округов И было у Соломона двенадцать приставников над всем Израилем, и они доставляли продовольствие царю и дому его каждый должен был доставлять продовольствие на один месяц в году (III Ц. 4, 7). С населения взималась натуральная подать — десятина с урожая и с годового приплода скота, что совместно с поступлениями из царских хозяйств обеспечивало потребности царского двора и администрации, составлявшие, согласно преданию, около 12 млн. л муки, 10 950 голов крупного рогатого скота и 36 500 голов мелкого скота. Деятельность «приставников» контролировало специальное должностное лицо — который над приставниками». Помимо натуральной подати часть населения страны, главным образом покоренные ханаанеи, должна была выполнять также трудовые повинности. Однако нередко, для строительства крепостей, Иерусалимского храма и т.д., к трудовой повинности привлекался также весь Израиль, что не могло не усиливать недовольство значительной части населения, особенно северных колен, не укрепить их центробежные устремления, ставшие особенно интенсивными после смерти грозного царя ив связи с воцарением его сына Ровоама (926— 910гг. до х.э.). Собравшееся в Сихеме для провозглашения Ровоама царем собрание Израиля обратилось к нему с требованием уменьшить трудовые повинности и подати, обещав в случае удовлетворения этих требований сохранить верность Давидидам. Ровоам совещался со старейшинами, и те советовали царю уступить, однако юноши, которые выросли вместе с ним (царем, посоветовали Ровоаму ответить если отец мой обременял вас тяжким игом, то я увеличу иго ваше отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами (III ЦВ этой связи инте- ** Скорпион — распространенное на древнем Востоке орудие наказания — плеть с металлическими шипами. — Примеч. ред. 357 ресен вопрос о трех институтах, сыгравших столь решающую роль в событиях в Сихеме: если появление там собрания, бывшего в домонархиче-ское время авторитетной сходкой членов племенного союза, и старейшин, игравших столь значительную роль в эпоху судей и при воцарении Давида, равно как и даваемый ими совет, указывают на усиление после смерти Соломона родоплеменных институтов и традиций, то деятельность там юношей, видимо из ровесников молодого царя, представителей придворной знати, образовавших неформальный совещательный орган, и содержание данного ими совета выражали Соломоновы принципы сильной централизованной царской власти. В Сихеме, таким образом, столкнулись не только противоречивые интересы двух групп колен, но и две ведущие тенденции в вопросе о сущности государства тенденция к дальнейшему укреплению централизованной царской власти в ущерб родоплеменным институтами тенденция к ограничению царской власти именно этими институтами и традициями. Ровоам внял совету юношей, и над Сихемом раздался клич северных колен Какая нам часть в Давиде, по шатрам своим, Израиль (III Ц. 12, 16), что означало разделение в 926 г. до х.э. государства Давида Соломона на два небольших государства — южное, Иудейское, и северное, Израильское. ХОЗЯЙСТВО, ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО В ПАЛЕСТИНЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ I ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ до х.э. Образовавшиеся после раскола в 926 г. до х.э. два небольших государства — Иудейское и Израильское — отличались друг от друга условиями эколого-географической среды, ибо в северном государстве было больше пригодных для интенсивного земледелия долин, в Иудее же преобладали холмистые и гористые местности с трудными почвами, а на юге — полупустыни и пустыни. Если Израильское царство пересекали важные торговые пути Ближнего Востока, то южное государство находилось в стороне от главных международных коммуникаций. Разнились оба царства также количеством жителей, ибо в северном проживало более полумиллиона человека в южном — вдвое-втрое меньше. Эти и другие различия воздействовали на происходившие в X—VIII/VI вв. до х.э. процессы социально-экономического развития, придавая общим тенденциям развития местные особенности. Основой хозяйственной жизни Палестины первой половины I тысячелетия до х.э. являлось основанное на железных орудиях земледелие, и ветхозаветное представление о праведной жизни предполагает трудна земле Собирающий урожай вовремя лета — сын разумный спящий же вовремя жатвы — сын беспутный (Пр. 10, 5). Разнообразие ландшафта и климата обусловливало порайонную специализацию земледелия если в центральных районах, например вокруг Гивеона совр. Эль-Джиб), преобладало виноградарство, тов окрестностях Иерихона и Эйн-Геди (совр. Эль-Джурн) выращивали бальзама в долинах Северной Палестины простирались хлебные поля. Повсюду земледелие сочеталось с животноводством, обладавшим особой престижностью не только из-за реминисценций о далеком пастушеском прошлом, но ив силу его особой значимости для обширных районов 358 страны. Основными районами интенсивного животноводства были прилегающие к пустыням окраины Заиорданья и юга Иудеи, где сложилась своеобразная форма хозяйства — хацер (- поселение, огороженное пространство, — сочетавшая полуоседлое животноводство с земледелием и, нередко, с караванной торговлей. В сельском хозяйстве преобладало мелкое и среднее посемейное крестьянское производство. Тому подтверждение — не только раскопанные крестьянские дворы, но также часто упоминаемый в Ветхом завете идеал счастливой жизни, когда каждый будет сидеть под своей виноградной лозой и под своей смоковницей (Ми. 46 4). Сказанное отнюдь не исключает появления крупных хозяйств, какими, очевидно, были виноградарские хозяйства в Гивеоне начала VI в. до х.э., производившие вино для продажи, о чем свидетельствуют клейма на ручках амфор «Гивеон<, из огороженного участка виноградников > Азарии» или других лиц. В городах процветало специализированное ремесло — металлургия и ювелирное дело, ткачество и строительное дело, гончарное ремесло и резьба по камню и слоновой кости, изготовление парфюмерии и проч. В ремесленном производстве также имела место порайонная специализация Эцион-Гебер был центром металлургии меди, Эйн-Геди — сосредоточением производства парфюмерии, в Дебире (совр. Телль-эд-Дувейр), где раскопаны 20—30 красильных мастерских, процветало ткацкое и красильное дело и т.д. Значительная часть ремесленного производства была сосредоточена в царском секторе экономики, но вне царских мастерских трудились многие ремесленники, объединявшиеся в ассоциации золотых дел мастеров, ткачей и др. Наряду со специализированным ремеслом, обслуживавшим сравнительно узкий круг потребителей — царский двор, храм и верхушку общества, существовало домашнее ремесленное производство горожан и селян, возводивших собственными руками свои незатейливые жилища и т.д. Натуральное крестьянское хозяйство, сочетание сельскохозяйственной и ремесленной деятельности суживали сферу внутреннего обмена, существовавшего, однако, из-за многообразия эколого-географической среды и порайонной специализации производства. На базарах у городских ворот крестьяне обменивали скромные излишки своего производства на нужные им ремесленные изделия, главным образом на металлические. Внутренний обмен по объему и интенсивности уступал внешней торговле. Из Палестины вывозили масло, древесину, благовония, соль и другие товары, а ввозили сырье и предметы роскоши — золото, серебро, слоновую кость, драгоценные камни, ткани и др. Основными партнерами были Финикия, Египет, Двуречье, а также Южная Аравия, чему доказательство — не только красочный ветхозаветный рассказ о посещении царицей Савской Соломона, но и найденные в Палестине южноаравийские изделия. Начиная св. до х.э. в Палестине появляется также керамика из бассейна Эгейского моря, свидетельствующая о ввозе греческого вина и масла. Торговля, особенно внешняя, достигла такого уровня, что основным способом расчетов было взвешивание серебра с помощью весов и каменных гирь с царским клеймом и обозначением весовых мер — шекель, четверть шекеля и т.д. Развитие специализированного ремесла и торговли, интенсивное строительство крепостей способствовали новому расцвету городской жизни. В X—VI вв. до х.э. были восстановлены многие разрушенные ханаанейские города и возникли новые. Преобладали маленькие города, площадью 0,4— 1 га и населением в несколько сот человек, и средние, площадью 2,5—4 га 359 и населением 2000—4000 человек. Столица Иудейского царства Иерусалим и столица Израильского царства (св. до х.э.) Самария выделялись большей численностью населения (в Иерусалиме жило ок. 10—20 тыс. человек) и богатством, чему доказательство — царский дворец в Самарии, украшенный колоннами и пластинами из слоновой кости и названный поэтому домом из слоновой кости. В городах Израильского царства среди многочисленных жилых зданий, состоявших из одного помещения и внутреннего дворика, выделялись немногие двухэтажные дома с 4—10 помещениями вокруг двора, нов городах Иудейского царства преобладали небольшие однотипные дома, что свидетельствует о неодинаковой степени имущественного и социального расслоения в обоих царствах. Города имели самоуправление, и встречающиеся в Ветхом завете формулы — входящие в ворота города или входящие в ворота города и выходящие — служили, видимо, обозначением совокупности свободных, полноправных жителей города, собиравшихся у ворот для решения городских дел. Засвидетельствован также институт старейшин города, по-видимому, из предводителей обитавших в городе родов. Институты городского самоуправления обладали определенной судебной властью и ведали другими аспектами городской жизни. Ветхозаветные и эпиграфические данные доказывают наличие в Палестине первой половины I тысячелетия до х.э. обширной царской земельной собственности. Не повторяя сказанного выше об управляющих царским имуществом, приведем фрагмент биографии иудейского царя Озии (VIII в. до х.э.), который построил башни в пустыне и иссек много водоемов, потому что имел много скота в Шефеле 5 ив Равнине и земледельцев и виноградарей в горах ив Кармеле 7 , ибо он любил землю (II Пар. 26, 10). Одним из таких хозяйств могло быть Хацар Асам, упомянутое в интереснейшей надписи второй половины VII в. до х.э., в так называемой Жалобе жнеца, в которой жалобщик, видимо человек, привлеченный к выполнению трудовой повинности в царском хозяйстве, пишет Пусть выслушает господин мой начальник слово раба своего. Раб твой, жал раб твой в Ха[цар Асаме]. И пожал раб твой, но подвергся произволу со стороны надсмотрщика. Более спорным свидетельством наличия царских хозяйств в Иудейском государстве являются многочисленные (ок. 800) клейма VII—VI вв. до х.э. с надписью Принадлежащее царю и названиями четырех местностей. Назначение этих клейм интерпретируется по-разному, но, вероятнее всего, они свидетельствуют о наличии царских хозяйств, продукция которых — масло или вино — хранилась, перевозилась в этих сосудах. О наличии царской земельной собственности в Израильском государстве свидетельствуют многочисленные острака IX—VIII вв. до х.э. из Самарии, содержащие следующие записи В год десятый из Хацером (название местности) для Гаддйо (имя) один сосуд масла косметического или В год десятый из Абиэ[зера] (название местности) для Шемарйо (имя) один сосуд со старым вином — и другие, позволяющие предположить, что лица-получатели были царскими чиновниками, а местности или лица- отправители входили в состав царских хозяйств, расположенных в сельской округе Самарии Приморская равнина к западу от Иудейского нагорья. " Возвышенность в Южном Заиорданье. ' Видимо, местность в Иудее. |