Гром. Экзистенциальногуманистическое направление в психотерапии. Гештальттерапия

• Название: Экзистенциальногуманистическое направление в психотерапии. Гештальттерапия
• Дата: 12.04.2023
• Размер: 115.5 Kb.
• Имя файла: pt-l-3.doc
• Тип: Лекция; #1057114

Лекция 3
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНО-ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ

НАПРАВЛЕНИЕ В ПСИХОТЕРАПИИ.

ГЕШТАЛЬТТЕРАПИЯ

(2 часа)
3.1. Экзистенциально-гуманистическая терапия. Логотерапия В.Франкла. Клиент-центрированная терапия К.Роджерса.

3.2. Гештальттерапия: теоретические положения гештальттеории. Механизмы нарушения процесса саморегуляции. Технология гештальт-терапии.

3.1. К экзистенциально-гуманистическому направлению современной психотерапии, которая является одной из четырех основных направлений современной психологии и психотерапии (кроме динамического, поведенческого и трансперсонального направлений), относят прежде всего экзистенциальную психотерапию, дазайн анализ (экзистенциальный анализ), логотерапию, клиент-центрированную психотерапию, гештальт-терапию.

Экзистенциальная психотерапия представляет собой собирательное понятие для обозначения психотерапевтических подходов, в которых делается упор на «свободную волю», свободное развитие личности, ее уникальность, осознание ответственности человека за формирование собственного внутреннего мира и выбор жизненного пути. В Европе представителями этого направления являются Бинсвангер, Босс, Франкл, в США – Мей, Бьюженталь, Ялом.

Бинсвангером и Боссом разработан психотерапевтический метод – экзистенциальный анализ, или дазайн-анализ. Цель дазайн-анализа – содействовать индивиду в познании своих возможностей, выявлении их, что необходимо для решения задач, с которыми он столкнулся. Выздоровление понимается лишь как восстановление способности к саморазвитию. Психотерапевтическая практика – это, прежде всего, ряд весьма тщательно разработанных индивидуальных случаев. Постулируется отказ от научной категоризации, диагностических схем и классификаций. Экзистенциальный аналитик изучает поведение, речь, письменную продукцию, сновидения, свободные ассоциации пациента и реконструирует его биографию. И таким образом достигает психотерапевтического эффекта благодаря тому, что он ведет пациента к пониманию структуры человеческого существования и помогает ему найти свой путь из мира невротического или психотического, «потерянного», «ошибочного», «искаженного» способа существования в мир «свободной экзистенции», который позволяет субъекту реализовать собственные возможности для существования.

Один из вариантов экзистенциальной психотерапии, Логотерапия, созданная Виктором Франклом (1905-1997), или, как ее называют некоторые авторы, Третья венская школа психотерапии, занимается смыслом человеческого существования и поисками это­го смысла. Первые две школы — это психоанализ Фрейда и индивидуальная пси­хология Адлера. Фрейд сосредоточился на бессознательном, и, прежде всего, на сек­суальном инстинкте, Адлер выделил в качестве наиболее значимых факторов волю к власти, стремление к статусу или «социальному интересу». Согласно логотерапии, стремление к поиску и реализации человеком смысла своей жизни — врож­денная мотивационная тенденция, присущая всем людям и являющаяся основным двигателем поведения и развития личности. Поэтому Франкл говорил о «стремле­нии к смыслу» в противовес принципу удовольствия (иначе — «стремление к удовольствию»), на котором сконцентрирован психоанализ. Человеку требуется не состояние равновесия, гомеостаз, а скорее борьба за какую-то цель, достойную его.

Человеческое стремление к реализации смысла жизни может быть фрустрировано; «экзистенциальная фрустрация», хотя сама но себе не патогенна, может при­вести к неврозу, коренящемуся не в психической, а духовной сфере существования человека. Эти ноогенные неврозы возникают не в связи с конфликтами между влечением и сознанием, а из-за конфликтов между различными ценностями, на ос­нове нравственных конфликтов. Фрустрированная потребность в смысле жизни может компенсироваться стремлением к власти, к удовольствию (часто в виде силь­ного сексуального влечения), психогенными неврозами. Поэтому логотерапия по­казана в случае не только ноогенных, но и психогенных неврозов.

Логотерапия не является лечением, конкурирующим с остальными методами, но она вполне может соперничать с ними благодаря дополнительному фактору, кото­рый она включает. Она отлична от всех остальных систем психотерапии не на уровне неврозов, а при выходе за его пределы, в пространстве специфических человеческих проявлений. Конкретно речь идет о двух фундамен­тальных антропологических характеристиках человеческого существования: о его самотрансценденции и способности к самоотстранению. На этих двух онтологических характеристиках человека основывается механизм действия методов парадоксаль­ной интенции Франкла, которая применяется при лечении фобий и обсессий и де-рефлексии, используемой при лечении сексуальных неврозов.

Метод парадоксальной интенции, по мнению Франкла, действует на более глу­боком уровне, чем это может показаться на первый взгляд. Активизация юмора этим методом у пациента основывается на восстановлении базовой веры в бытие. Достигается нечто, существенно большее, чем изменение поведенческого паттерна, а именно экзистенциальная реориентация. Именно в этом отношении парадоксаль­ная интенция представляет собой истинно — «лого» — терапевтическую процеду­ру в подлинном смысле этого слова. Парадоксальная интенция мобилизует эту основную человеческую способность для терапевтических целей преодоления не­вроза.

Примеры Франкла по применению метода парадоксальной интенции. Первый пример: Студентка-медик применила этот метод успешно по отношению к самой себе. Во время занятий в Институте анатомии она испытывала страх тремора в присутствии преподавателя. Она стала говорить себе, когда тот входил в помеще­ние: «О, вот преподаватель. Сейчас я покажу ему, какая я великолепная «дрожательница». «Я действительно покажу ему, как здорово я могу дрожать». Но всякий раз, когда она намеренно пыталась дрожать, у нее ничего из этого не выходило. Второй пример. Пациентка в течение 11 лет страдала и лечилась разными метода­ми по поводу приступов сердцебиений, сопровождавшихся тревогой и страхом смерти. Всякий раз, когда появлялся страх, вслед за ним начиналось сердцебиение. По совету психотерапевта она начала говорить самой себе в такие моменты: «Мое сердце будет биться еще сильнее. Я как раз хотела бы умереть прямо здесь на тро­туаре». Кроме того, пациентке посоветовали намеренно искать такие места, кото­рые она переживала как неприятные, вместо того чтобы избегать их. Две недели спустя пациентка сообщила: «У меня все хорошо, и я не испытываю никаких сер­дцебиений. Страх исчез совершенно».

Существует специфическая и неспецифическая сферы применения логотерапии. Психотерапия разного рода заболеваний — это неспецифическая сфера. Специфи­ческой же сферой являются ноогенные неврозы, порожденные утратой смысла жизни. В этих случаях используется методика сократовского диалога, позволяю­щая подтолкнуть пациента к открытию им для себя адекватного смысла жизни. Важную роль играет при этом личность самого психотерапевта, хотя навязывание им своих смыслов недопустимо.

Никто, и логотерапевт в том числе, не «преподносит» тот единственный смысл, который человек может найти в своей жизни, в своей ситуации. Однако логотерапия ставит целью расширение возможностей пациента видеть весь спектр потенци­альных смыслов, которые может содержать в себе любая ситуация. Не человек ставит вопрос о смысле своей жизни — жизнь ставит этот вопрос перед ним; дру­гими словами, человек не изобретает его, а находит в объективной действительно­сти. Правильно ставить вопрос не о смысле жизни вообще, а о конкретном смысле жизни данной личности в данный момент.

Вопрос о том, как человек находит смысл своей жизни, является ключевым для практики логотерапии. С принятием решения, с выбором сопряжена ответственность человека за свою жизнь. Проблема ответственности — узловая проблема логотерапии: найдя смысл, человек несет ответственность за осуществление этого уникального смысла; от индивида требуется принятие решения, желает ли он или нет осуществлять смысл в данной ситуации.

ТЕРАПИЯ, ЦЕНТРИРОВАННАЯ НА КЛИЕНТЕ

Карл Роджерс (1902-1987) почти 12 лет проработал в Рочестере (под Нью-Йорком) в Центре для трудновоспитуемых де­тей и подростков. Характерно, что именно здесь Роджерс перешел от формального, директивного подхода в воспи­тании и психотерапии к тому, что он позже назовет психотерапией, центрированной на клиенте.

В 1951 г. была опубликована его основная книга: «Терапия, центрированная на клиенте». В книге он ут­верждал, что основной направляющей силой в терапевти­ческом процессе должен быть не терапевт, а сам клиент. Эти идеи Роджерса подверглись резким нападкам со стороны критиков, привыкших к мысли о том, что веду­щую роль в лечении больного должен играть врач.

Основные положения учения Роджерса

Карл Роджерс учил, что люди постоянно, даже помимо своей воли, занимаются самопознаванием. Для него было наиболее важно, как человек воспринимает не внешнюю реальность, а свой внутренний мир. В этом, несомненно, сказывалось влияние экзистенциализма. Ре­альность, окружающий мир для Роджерса существуют только как символы; главное же, что формирует воспри­ятие этого мира, заложено в самом человеке.

Самость. Большинство психологов используют термин «самость» для обозначения неизменной части личности. Для Роджерса самость — это представление о себе, кото­рое постепенно меняется в процессе развития личности. «Самость — это организованный гештальт, постоянно находящийся в процессе формирования». Это только «стоп-кадр», искусственно выделенный из непрерывного процесса, который невозможно зафиксировать.

Идеальная самость — это представление о себе как об идеале. Истинная самость отличается от идеальной. Степень этого различия определяет уровень дискомфорта личности и может вызвать невротическое состояние.

«Принятие себя таким человеком, каким ты действи­тельно являешься, а не таким, каким ты хотел бы быть,— учит Роджерс, — есть признак душевного здоровья». Идеальная самость может быть конечной целью развития личности, но не причиной душевного конфликта. Наше идеальное Я чаще всего проявляется повышенной амби­циозностью, обостренным самолюбием. Это может быть движущей силой в процессе развития личности, но может быть и причиной невротического срыва.

Терапия, центрированная на клиенте, стремится со­здать атмосферу, в которой факторы, деформирующие личность, могут быть устранены, а здоровые силы само­сти — прийти в равновесие и привести к выздоровлению.

Социальные отношения. Основное в учении Роджер­са — это роль и значение межличностных отношений как в механизме развития невроза, так и в процессе выздо­ровления. Роджерс полагал, что только во взаимоотношениях с другими людьми человек в состоянии раскрыть и осознать свое истинное Я. Главное — умение найти в себе силы и возможность разрушить барьер, препятствующий межличностному контакту.

«Я полагаю, — писал Роджерс, — что основной барьер, мешающий общению между людьми, — это наша естест­венная тенденция судить, оценивать, одобрять или не одобрять утверждение другого человека или другой груп­пы».

Семья — одна из форм межличностных отношений. Отношения в браке, по Роджерсу, основываются на четырех основных условиях: постоянно поддерживаемых обязательствах друг перед другом; выражении чувств; неприятии специфических ролей (искренность); способ­ности понять и разделить внутреннюю жизнь партнера.

Поддерживание обязательств. Партнерство рассматривается не как контракт, а как динамический процесс, направленный на удовлетворение не только сво­их потребностей, но и потребностей партнера по браку. Семья — это работа ради своих и общих целей. И только совместные усилия в этой нелегкой работе, утверждает Роджерс, обогащают любовь и укрепляют семью.

Выражение чувств. Роджерс настаивает на пол­ной открытости в выражении чувств и интимной жизни. Но речь идет не о любых чувствах, а именно о чувствах, оказывающих позитивное воздействие на партнера. Это труднее, чем просто «выпустить пар» или быть «правди­вым, честным человеком».

Неприятие ролей. Развал семьи очень часто про­исходит от попыток навязать одному из супругов (или обоим) ту роль, которая сформирована как стереотип в семье родителей. Роджерс учит супружескую пару «жить по собственному выбору, с наибольшим организмическим чувствованием, на которое вы способны, а не формиро­ваться под влиянием понятий, правил, рамок, которые другие хотят вам навязать».

Способность понять и разделить внутрен­нюю жизнь партнера. Основана на умении понять и принять самого себя таким, каков ты есть на самом деле. Но одной правильной самооценки для семьи мало — нужно в той же мере понять и принять своего партнера по браку. Тогда появляется возможность осознать и раз­делить его внутреннюю жизнь. Сказанное касается не только супругов, но в еще большей степени — взаимоот­ношений родителей и детей.

Терапия, центрированная на клиенте. Основные поло­жения нового подхода в психотерапии, предложенного Роджерсом, сводятся к следующему.

• 
  Сам клиент всегда стремится к выздоровлению. Карл Менингер (1933) достаточно метко подметил, что «роджеровское утверждение относительно врожденного стремле­ния к здоровью содержит большую половину истины». Роль терапевта, считает Роджерс, заключается в том, чтобы использовать это стремление и направить клиента по нужному пути.
  
• 
  Терапия акцентируется больше на эмоциональных ас­пектах, нежели на интеллектуальных.
  
• 
  Терапия больше опирается на непосредственную кон­кретную ситуацию (по принципу здесь и теперь), а не на прошлый опыт индивидуума.
  
• 
  Терапия ориентирована на инициативу самого клиента и помогает человеку разрешить свою проблему с миниму­мом участия со стороны терапевта.
  

Терапия называется центрированной на клиенте по­тому, что клиент сам определяет и осуществляет те изме­нения в своем поведении и состоянии, которые ему пред­ставляются необходимыми, и настолько, насколько ему самому это кажется необходимым. Новый подход к тера­пии, по мнению Роджерса, заключается как раз в том, что клиент сам в состоянии осознать свои проблемы и решить их.

Роджерс неоднократно подчеркивал, что нередко «вме­шательство компетентного профессионала любого рода враждебно личностному росту». Конечно, это утвержде­ние дискуссионно. Есть заболевания, где прямое вмеша­тельство врача просто необходимо (неотложная помощь), но что касается пограничных нервно-психических рас­стройств, то здесь использование резервных возможно­стей пациента, да еще и при активном его участии — наиболее короткий и верный путь к выздоровлению.

Личность терапевта. «Ключи к исцелению, — писал Роджерс, — находятся у клиента, но терапевт должен обладать определенными личностными качествами, спо­собными помочь клиенту научиться использовать эти ключи».

Ученый вводит еще одно понятие: терапевт, центри­рованный на клиенте. Чтобы обрести доверие клиента, учит Роджерс, врач должен быть тем, что он есть на самом деле, а не играть роль терапевта.

Терапевт, центрированный на клиенте, должен уметь поддержать в клиенте уверенность в его внутренних си­лах, утвердить в нем веру в свои способности к само­совершенствованию. А для этого, утверждал Роджерс, нужно чувствовать внутренний мир клиента, как свой собственный.

Энкаунтер-группы. В некоторых источниках это поня­тие переводится как группы столкновения, хотя более приемлемый перевод — группы встреч.

Переход Роджерса от теоретических концепций тера­пии, центрированной на клиенте, к энкаунтер-группам был естественным и неизбежным. Одно его утверждение о том, что выздоровление клиентов зависит от них самих, а не от терапевта, вело к созданию групп, способствующих самоизлечению.

Создание энкаунтер-групп смело можно считать нача­лом нового направления в практической психотерапии. До сих пор многие считают, что групповая психотерапия возникла в результате дефицита времени у врача и фи­нансовых расчетов, и что в искусственно созданных груп­пах пациентов применяются те же самые методы, что и при индивидуальной психотерапии. На самом деле это не так.

Заслуга Роджерса заключается в том, что он один из первых раскрыл механизм воздействия группы на лич­ность и личности на группу. Он „ввел понятие процесс встреч и изложил свое понимание механизма этого процесса в монографии «Карл Роджерс об энкаунтер-группах» (1970).

Контакт в группе начинается с общего знакомства, с «хождения вокруг да около». Когда выясняется, что члены группы сами должны определить, чем они будут заниматься, наступает период разочарования. Этот пери­од межличностных отношений проявляется сопротивле­нием самовыражению и самораскрытию. «Члены груп­пы, — пишет Роджерс, — стремятся показать друг другу свое «публичное Я», и лишь постепенно, боязливо и амбивалентно они предпринимают шаги, чтобы обнару­жить нечто из своего «приватного Я». Сначала члены группы более склонны обсуждать события и переживания из прошлого, и только позже переходят на настоящее. Роджерс считает, что прошлый опыт безопаснее и менее подвержен критике или сочувствию, чем настоящий.

Когда группа начинает работать по принципу здесь и теперь, вначале почти всегда проявляются негативные чувства. Роджерс полагает, что глубокие позитивные чувства выразить гораздо труднее и опаснее, так как они менее защищены, чем негативные. Сказать «я вас люблю» всегда труднее, чем «я вас ненавижу».

Когда этап негативизма прошел и группа при этом не распалась, начинает формироваться климат доверия. Члены группы начинают идти на осознанный риск, появ­ляется лично значимый материал. Члены группы начи­нают доверять друг другу свои истинные чувства, как негативные, так и позитивные.

Реакция группы на искреннее раскрытие одного из пациентов чаще всего бывает неоднозначной, но всегда несет в себе, по принципу обратной связи, исцеляющий потенциал. То, что опытный терапевт делает за долгие месяцы, группа может сделать в течение одной встречи.

По принципу групповой обратной связи человек в ответ на реакцию группы в состоянии лучше осознать свои чувства, свои поступки, свое отношение к окружаю­щим.

Постепенно в группе возникает нетерпение к защитам. Иногда деликатно, а то и прямо группа начинает требо­вать, чтобы каждый ее член был самим собой, не скрывал своих истинных чувств и намерений. Общение на таком уровне ведет к вскрытию бессознательного, к формирова­нию и отреагированию гештальтов. Другими словами, общение на таком уровне ведет к исцелению. Группа чаще всего не понимает механизмов исцеления, а идет к этому интуитивно.

Крайнюю (полюсную) форму групповой обратной свя­зи Роджерс называл конфронтацией. Конфронтация мо­жет быть как негативной, так и позитивной. За конфрон­тацией обычно следует катарсис. Роджерс считал, что «каждая волна негативных чувств, каждая вспышка страха вызывает вслед за собой выражение позитивных чувств и поддержки».

Если группа поддерживает своего члена даже в том случае, когда он высказывает негативные чувства, то это говорит о ее зрелости. Такая группа в состоянии оказать на своего члена воздействие, изменить его взгляды о себе, лучше осознать себя. В свою очередь если группа успешно демонстрирует возможности принимать и осознавать не­гативные чувства, не отстраняя человека, который их выражает, то члены группы становятся более открытыми, у них повышается способность к самоосознанию, к само­регуляции, а это уже путь к исцелению.

Еще один сторонник гуманистического направления в психотерапии Ульям Шутц выделяет следующие основные признаки группы встреч:

• 
  открытость и честность в общении ее членов;
  
• 
  осознание самого себя, своего Я (психического и физического);
  
• 
  ответственность за себя и членов группы;
  
• 
  внимание к чувствам;
  
• 
  принцип здесь и теперь.
  

3.2. ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИЯ

Общие положения

Напомним, что основными понятиями геш­тальт-психологии, которая лежит в основе гештальт-терапии, являются: понятие о фигуре (гештальте) и фоне, осознание чувств, сосредоточенность на настоящем, борь­ба противоположностей, функции защиты и такое поня­тие, как зрелость.

Исследования в области восприятия (опыты Келера и Коффки) показали, что наиболее важные и значимые для человека события занимают в его сознании центральное место (фигура, гештальт), а менее важная на данный момент информация отступает на задний план, образуя фон. В последующий момент фигура и фон могут поме­няться местами. Построение и завершение гештальтов является естественным ритмом психической деятельно­сти индивидуума, показателем его психического здо­ровья.

Понятие борьба противоположностей отражает борь­бу между полярными сторонами нашего Я, между его потребностями и возможностями. Когда потребность не­возможно удовлетворить, гештальт остается незавершен­ным. Неотреагированная потребность в форме незавер­шенного гештальта и является, по Перлсу, основной причиной невроза.

Зрелость — это способность индивидуума выйти из трудной, тупиковой ситуации, полагаясь только на себя.

Задача гештальт-терапевта заключается в том, чтобы помочь пациенту осознать свою потребность, сделать ее более четкой (сформировать гештальт) и нейтрализовать, завершить ее, а в конечном итоге помочь человеку выйти из тупиковой ситуации.

Таким образом, основной целью гештальт-терапии является пробуждение скрытых возможностей человека путем поощрения осознания своих потребностей и способствование продвижению его (пациента) по пути к зрелости.

Если гештальт-терапия проводится в группе, то пси­хотерапевт обычно работает с одним (реже с двумя) из участников. Остальные члены группы могут идентифици­роваться с «работающим» участником, оказывать ему эмоциональную поддержку, а в некоторых случаях обес­печивать обратную связь.

Доброволец, находящийся на «горячем месте», должен обязательно соблюдать принцип здесь и теперь и расска­зывать о содержании своего осознания. Психотерапевту не нужно интерпретировать рассказ добровольца, а лучше следовать за ним, всячески поддерживая в попытках осознать свои чувства и поведение.

В гештальт-терапии различают 5 механизмов нарушения процесса саморегуля­ции: интроекция, проекция, ретрофлексия, дефлексия, конфлуенция. При интроекции человек усваивает чувства, взгляды, убеждения, оценки, нормы, образцы пове­дения других людей, которые, однако, вступая в противоречие с собственным опы­том, не ассимилируются его личностью. Этот неассимилированный опыт — интроект — является чуждой для человека частью его личности. Наиболее ранними интроектами являются родительские поучения, которые усваиваются ребенком без критического осмысления. Со временем становится трудно различить интроекты и свои собственные убеждения. Проекция — прямая противоположность интроекции, причем, как правило, эти два механизма дополняют друг друга. При проекции человек отчуждает присущие ему качества, поскольку они не соответствуют его Я-концепции. Образующиеся в результате проекции «дыры» заполняются интроектами. Ретрофлексия — «поворот на себя» — наблюдается в тех случаях, когда какие-либо потребности не могут быть удовлетворены из-за их блокирования со­циальной средой, и тогда энергия, предназначенная для манипулирования во внеш­ней среде, направляется на самого себя. Такими неудовлетворенными потребностя­ми, или незавершенными гештальтами, часто являются агрессивные чувства. Рет­рофлексия при этом проявляется в мышечных зажимах. Первоначальный конф­ликт между Я и другими превращается во внутриличностный конфликт. Показа­телем ретрофлексии является использование в речи возвратных местоимений и частиц, например: «Я должен заставить себя сделать это». Дефлексия — это укло­нение от реального контакта. Человек, для которого характерна дефлексия, избе­гает непосредственного контакта с другими людьми, проблемами и ситуациями. Дефлексия выражается в форме салонных разговоров, болтливости, шутовства, ритуальности и условности поведения, тенденции «сглаживания» конфликтных ситуаций и т. п. Конфлуенция, или слияние, выражается в стирании границ между Я и окружением. Такие люди с трудом отличают свои мысли, чувства или жела­ния от чужих. Слияние хорошо выявляется на занятиях групповой психотерапии у пациентов, полностью идентифицирующих себя с группой; для них характерно при описании собственного поведения употребление местоимения «мы» вместо «я».

Описанные варианты нарушений процесса саморегуляции представляют собой невротические защитные механизмы, прибегая к которым индивид отказывается от своего подлинного Я. В результате действия перечисленных механизмов нару­шается целостность личности, которая оказывается фрагментированной, разделен­ной на отдельные части. Такими фрагментами, или частями, чаще выступают дихо­томии: мужское — женское, активное — пассивное, зависимость — отчужденность, рациональность — эмоциональность, эгоистичность — бескорыстие. Большое зна­чение придается в гештальт-терапии описанному Перлсом конфликту между «на­падающим» (top-dog) и «защищающимся» (under-dog). «Нападающий» — это интроект родительских поучений и ожиданий, диктующих человеку, что и как он дол­жен делать («Родитель» в терминологии трансактного анализа). «Защищающий­ся» — зависимая, неуверенная в себе часть личности, отбивающаяся различными хитростями, проволочками типа «сделаю завтра», «обещаю», «да, но...», «постараюсь» («Ребенок» в трансактном анализе). Основная цель гештальт-терапии состоит в интеграции фрагментированных частей личности.

В процессе гештальт-терапии на пути к раскрытию своей истинной индивиду­альности пациент проходит через пять уровней, которые Перлс называет уровня­ми невроза.

Первый уровень — уровень фальшивых отношений, уровень игр и ролей. Невротическая личность отказывается от реализации своего Я. Больной неврозом живет согласно ожиданиям других людей. В результате собственные цели и по­требности человека оказываются неудовлетворенными, он испытывает фрустрацию, разочарование и бессмысленность своего существования. Перлсу принадлежит следующий афоризм: «Сумасшедший говорит: " Я Авраам Линкольн", а больной не­врозом: "Я хочу быть Авраамом Линкольном", здоровый человек говорит: "Я — это я, а ты — это ты"». Отказываясь от самого себя, больной неврозом стремится быть кем-то другим.

Второй уровень — фобический, связан с осознанием фальшивого поведения и манипуляций. Но когда пациент представляет себе, какие последствия могут воз­никнуть, если он начнет вести себя искренно, его охватывает чувство страха. Че­ловек боится быть тем, кем является, боится, что общество подвергнет его остра­кизму.

Третий уровень — тупик. Характеризуется тем, что человек не знает, что де­лать, куда двигаться. Он переживает утрату поддержки извне, но еще не готов или не хочет использовать свои собственные ресурсы, обрести внутреннюю точку опо­ры. В результате человек придерживается статуса-кво, боясь пройти через тупик.

Четвертый уровень — имплозия. Это состояние внутреннего смятения, отчая­ния, отвращения к самому себе, обусловленное полным осознанием того, как человек ограничил и подавил себя. На этом уровне индивид может испытывать страх смерти. Эти моменты связаны с вовлечением огромного количества энергии в стол­кновение противоборствующих сил внутри человека; возникающее вследствие этого давление, как ему кажется, грозит его уничтожить.

Пятый уровень — эксплозия (взрыв). Достижение этого уровня означает сформирование аутентичной личности, которая обретает способность к пережива­нию и выражению своих эмоций. Эксплозия — это глубокое и интенсивное эмо­циональное переживание. Перлс описывает четыре типа эксплозии: скорбь, гнев, радость, оргазм. Эксплозия истинной скорби является результатом работы, связан­ной с утратой или смертью близкого человека. Оргазм — результат работы с ли­цами, сексуально заблокированными. Гнев и радость связаны с раскрытием аутен­тичной личности и подлинной индивидуальности.

Основным теоретическим принципом гештальт-терапии является убеждение, что способность индивида к саморегуляции ничем не может быть адекватно заменена. Поэтому особое внимание уделяется развитию у пациента готовности принимать решения и делать выбор.

Техника гештальт-терапии

Гештальт-терапия включает следующие основ­ные компоненты:

• 
  расширение осознания;
  
• 
  интеграция противоположностей;
  
• 
  усиление внимания к чувствам;
  
• 
  работа с мечтами (фантазией);
  
• 
  принятие ответственности на себя;
  
• 
  преодоление сопротивления.
  

Расширение осознания. Используются упражнения, направленные на расширение осознания того, что входит в понятия внутренняя и внешняя зоны. Руководитель группы просит участника закрыть глаза и, соблюдая принцип здесь и теперь, сконцентрироваться на внутрен­нем мире своего тела. Свое осознание внутренней зоны участник начинает словами: «Сейчас я ощущаю...» и далее описывает свои ощущения, возника­ющие на поверхности кожи, в мышцах, во внутренних органах и т. д. Затем участник получает задание открыть глаза и сфокусировать свое внимание на внешней зоне. Осознание окружающего мира также сопровождается словами: «Сейчас я осознаю...» и т. д. (идет информация об ощущениях, которые вызывают у пациента различные предметы, звуки, запахи и т. п.). Далее фокус внимания снова перемещается на внутреннюю зону, и так по оче­реди.

Вначале эти упражнения могут показаться искусст­венными и нелепыми, но через некоторое время участни­ки группы овладевают ими и без особого напряжения и сопротивления начинают работать со своими чувствами, поочередно фокусируясь то на внутренней, то на внешней зоне.

Следует подчеркнуть, что информация о процессе осоз­нания еще не есть осознание. Часто участники группы, особенно в начале ее формирования, не хотят говорить о некоторых своих переживаниях и ощущениях. Психоте­рапевт в таких случаях не должен настаивать, но может помочь участнику вопросом, например, такого содержа­ния: «Что ты чувствуешь именно сейчас?» Участнику группы не обязательно рассказывать все о своих ощуще­ниях, главное — научиться осознавать их.

Можно провести некоторую аналогию процесса осо­знания чувств при гештальт-терапии с медитацией. Медитаторы являются пассивными «наблюдателями» своих мыслей и чувств, они не прерывают их и не пытаются их осознать. Участники гештальт-группы, наоборот, задерживают свое внимание на таких ощу­щениях, как напряжение мышц спины, тяжесть одной ноги, лежащей на другой, и пр., и вслух рассказывают о своих ощущениях.

Важно при такого рода упражнениях научиться четко различать то, что реально имеет место, и то, что ты «представляешь» себе.

Упражнения, направленные на расширение осозна­ния, выполняются участником, находящимся на «горя­чем месте» совместно с психотерапевтом. Пациент по­лучает задание попробовать осознать ощущения, возни­кающие у него во время дыхания, в определенной позе и т. п. Уже само задание заставляет участника действовать по принципу здесь и теперь: он начинает рассказывать о своих ощущениях во время вдоха и выдоха, о тяжести, возникающей в скрещенных на груди руках, и т. п. Психотерапевт не интерпретирует рассказ участника, но может усложнить процесс его осознания, спросив, напри­мер: «Знаешь ли ты, в какой позе сейчас находишься?» или: «Знаешь ли ты, что сейчас улыбаешься?». По мере развития группового процесса такие вопросы могут зада­вать пациенту на «горячем месте» и остальные участники группы.

Интеграция противоположностей. Формирование и завершение гештальтов зависит от способности лич­ности четко определять свои потребности и умение вступить в контакт со средой для того, чтобы удов­летворить эти потребности. Контакт со средой во многом зависит, во-первых, от способности (умения) разграничивать окружающую среду и свое Я и, во-вторых, от способности (умения) разграничивать от­дельные аспекты своего Я, например свои ощущения, их истинность и полярность.

В диалектике существует закон единства и борьбы противоположностей. Он одинаково применим как к ок­ружающей среде, так и к нашему внутреннему миру. В нас самих постоянно идет борьба двух или нескольких противоположных желаний и тенденций.

В одном человеке часто сочетаются пассивность и агрессивность, конформность и независимость, рациона­лизм и альтруизм, робость и смелость.

Сочетание полярных качеств психики особенно харак­терно для подросткового возраста. У подростков очень часто целеустремленность и настойчивость сочетаются с неустойчивостью и импульсивностью, повышенная само­уверенность и безаппеляционность в суждениях ужива­ются с легкой ранимостью и неуверенностью в себе, потребность в общении — с желанием уединиться, раз­вязность — с застенчивостью, романтизм, мечтатель­ность — с сухим рационализмом и циничностью, искрен­няя нежность, ласковость — с черствостью, отчужден­ностью, враждебностью и даже жестокостью.

Борьба этих противоположных личностных качеств нередко формирует конфликт внутри нас самих.

Для гештальт-терапевта важно, чтобы пациент осо­знал свои противоречивые качества, а главное — осознал чувства, которые сопровождают борьбу этих противопо­ложностей.

С этой целью в гештальт-терапии используется ме­тодика «двух стульев». Участник садится сначала на один стул и начинает описывать свои ощущения с позиции Нападающего, потом пересаживается на второй стул, стоящий напротив, и выступает уже с позиции Защищающегося. Нападающий обычно высказывает нравоучения, диктует своему оппоненту, что он «дол­жен делать», как «должен себя вести», а Защищающий­ся объясняет, что он «может сделать», как ему «хочется себя вести».

Получается диалог, в котором пациент воссоздает конфликт между своими полярными ощущениями и старается осознать их. Когда эти полярные позиции внутреннего конфликта прочувствованы и осознаны, пациенту становится легче интегрировать их в своей личности.

Хотя упражнение по методике «двух стульев» являет­ся, по существу, индивидуальной работой на «горячем месте», исследование противоположностей в этом случае можно вести вместе с группой. Это бывает особенно полезно, когда между членами группы возникают межличностные конфликты и когда они могут сами до конца осознать свои чувства и причины этих конфликтов.

Усиление внимания к чувствам. Осознание своих чувств должно быть непрерывным, но многие люди пре­рывают процесс осознания, как только дело доходит до неприятных переживаний, до тех чувств, которые паци­ент избегает осознавать.

Так, женщина, которую оставил муж, охотно и про­дуктивно осознает те чувства и переживания, которые реабилитируют ее в этой ситуации, а мужа делают винов­ным в разводе. Но как только дело доходит до чувств противоположного порядка, процесс их осознания может прерваться.

В подобных случаях психотерапевт должен помочь пациенту завершить незавершенный и травмирующий его гештальт. Это важно, во-первых, потому, что та энергия, которая тратится на сокрытие «неприятного» чувства, после его отреагирования может быть направлена на более продуктивные цели, и, во-вторых, это может прояснить противоположности, вовлеченные во внутренний конф­ликт, и интегрировать их в единое целое.

Иногда, для того чтобы легче осознать свои чувства, нужно усилить их или даже несколько утрировать, сделав более гротескными.

В этом плане помогает методика «Разыгрывание ро­лей». Участники по очереди разыгрывают роли, позволя­ющие им полностью выразить свои реальные чувства. Когда человек говорит не от своего имени, а от имени своего «героя», ему всегда легче осознать и высказать свои сокровенные переживания.

Психотерапевт должен обращать внимание не только на смысл слов, которые говорит участник упражнения «Разыгрывание ролей», но и на их мимику, жесты. Перлс справедливо считал, что полностью подавить наши стрем­ления и чувства невозможно. Например, женщина, рас­сказывая о своих конфликтных отношениях с мужем, бьет себя кулаком по бедру. Психотерапевт может попро­сить женщину сыграть роль этого «кулачка» и от «его имени» выразить все свои чувства: злость, гнев, собствен­ную вину... «Язык тела, — подчеркивает Кьелл Рудестам, — не является единственным видом невербального поведения, позволяющим вплотную изучить эмоции». Свои чувства пациент может выразить через рисунок, песню, танец и т. п.

Работа с мечтами (фантазией). Фредерик Перлс считал, что фантазии представляют собой наиболее спонтанную продукцию, которая несет в себе уни­кальную информацию, те фрагменты нашего Я, ко­торые при обычном рассказе подавляются или от которых мы отказываемся.

При гештальт-терапии фантазии не анализируются и не интерпретируются психотерапевтом. Пациент сам ис­следует свои фантазии. Работа эта включает в себя как минимум два компонента:

1. 
   перенос мечты на реальную почву;
   

2) идентификацию мечты со своей личностью.

Перенос фантазии на реальную почву облегчается, если участник группы получает задание описать свою мечту в настоящем времени. Перлс считал, что каждый фрагмент мечты представляет собой отчужденный фраг­мент собственной личности. Для того чтобы вновь «присвоить» их себе, индивидуум должен идентифицировать объект мечты со своей личностью.

Другим вариантом этого упражнения является прора­ботка отдельных фрагментов фантазии. Перлс полагал, что в гештальт-терапии нет необходимости работать со всей фантазией, достаточно отдельного ее фрагмента.

Если содержанием фантазии является спор, дискус­сия, обсуждение противоположных точек зрения или чувств, то в этом случае может быть использована мето­дика «двух стульев». Участник «разыгрывает» одну край­нюю позицию фантазии, а потом вторую. Исследуя и осознавая эти крайние позиции, индивидуум далее может объединить их в одно целое.

Принятие ответственности на себя. Сторонники геш­тальт-терапии считают, что причиной невроза часто яв­ляется неспособность индивидуума полностью принять на себя ответственность за свои чувства, мысли и поступки, иными словами, неспособность принять ответственность за свое Я.

Люди очень часто склонны перекладывать ответствен­ность за свои негативные поступки и чувства на других: «Я пью потому, что такая напряженная жизнь»; «Я из­меняю тебе потому, что ты допекаешь меня своей ревно­стью» и т. п. Многие из них искренне считают, что в их пороках и неудачах виноваты не они сами, а другие люди или обстоятельства.

Тенденцию избегать принятия ответственности за са­мих себя и делать ответственными за свои чувства и поступки других людей Перлс называл «дырами в лично­сти». Согласно Перлсу, человек проецирует неприятные для него чувства вовне только тогда, когда не в состоянии осознать их в самом себе. В подобных случаях психотера­певт не спешит соглашаться с участником группы в его доводах и не спешит оказывать ему поддержку в его сетованиях на судьбу. Наоборот, отказывая в поддержке и фрустрируя таким образом, он заставляет пациента выискивать ресурсы внутри себя и, следовательно, при­нимать ответственность за свои чувства и поступки на себя.

Преодоление сопротивления. В гештальт-терапии со­противлением обозначается такая ситуация, при которой участник группы не выполняет те упражнения, которые предлагает ему терапевт (Latner, 1973). Но гештальт-терапевты в отличие от аналитиков не рассматривают сопротивление в качестве барьера, который нужно обяза­тельно разрушить и преодолеть. Перлс рассматривает сопротивление прежде всего как нежелание индивидуума осознать свои негативные чувства. Целью же гештальт-терапевта является преобразование сопротивления в про­цессе осознания самого себя.

Сопротивление может проявляться в мышечном на­пряжении, неестественной позе, изменении голоса и т. п. В таких случаях терапевт может задать пациенту вопрос: «Слышишь ли ты, как изменился твой голос?» или «Можешь ли ты сейчас ощутить свою позу?». Нежелание переживать болезненные чувства может проявляться и в изменении дыхания: оно становятся поверхностным, не­ритмичным. В подобных случаях психотерапевт просит пациента дышать глубже и ритмичнее, а когда дыхание нормализуется, попытаться все-таки рассказать о своих истинных переживаниях.

Таким образом, гештальт-терапия не пытается разру­шить сопротивление; она ориентирована на формирова­ние у пациента понимания того, что это сопротивление как раз и скрывает те чувства, которые он избегает осознать и которые особенно нуждаются в осознании.