Вильгейм Райх. Эмоциональная чума. Вильгельм Райх - ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЧУМА. Эмоциональная чума

• Название: Эмоциональная чума
• Анкор: Вильгейм Райх. Эмоциональная чума
• Дата: 23.04.2022
• Размер: 165.5 Kb.
• Имя файла: Вильгельм Райх - ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЧУМА.doc
• Тип: Документы; #491716
• страница: 3 из 3

все умы, как это происходит сегодня.

Нарушение в потоке энергии, как только что было показано, действу­ет на основе биосоциального функционирования и, следовательно, управляет всеми функциями человека. Я сомневаюсь, что базальный биологический характер подобного нарушения был в полной мере осознан даже некоторыми оргонотерапевтами. Давайте изучим этот вопрос и отношение оргономии к естественным наукам на следующем примере.

Сравним естественные науки, которые не рассматривают базальное биологическое нарушение, только что описанное нами, с группой железнодорожных инженеров: эти инженеры написали много книг многие из которых очень подробные, о размерах и материалах дверей и окон, сидений и т. п.; о химических составляющих стали и дерева, силе тормозов, о скоростях, организации станций и т. п. Представим, что для них типично не учитывать одного - энергии пара и ее функционирования. Естественные науки не занимаются функциональным исследованием жизни. Они могут быть приравнены к этим инженерам. Оргономист не может делать свою работу до тех пор, пока он не поймет, что является инженером жизненного аппарата. Это не означает, что, как инженеры жизненного аппарата, мы должны заниматься только биосексуальной энергией. В этом нет ничего, что могло бы заставить нас чувствовать себя неполноценно. Наоборот, у нас есть все причины гордиться своей работой.

Может возникнуть вопрос, почему распространение такого заболе­вания, как эмоциональная чума, могло пройти незамеченным и так долго им оставаться. Дело в том, что именно незримость и является главной чертой эмоциональной чумы. Невозможность увидеть ее, понять ее намерения и приносит ей успех. Как я уже говорил ранее, именно размах эпидемии делал ее незаметной (Гитлер: "Чем больше ложь, тем охотнее ей поверят"). До развития оргономии не суще­ствовало научного метода для понимания и исследования эмоциональ­ной чумы. Политика не только казалась разумной, никто не был склонен даже заподозрить ее в иррациональности, чума имела в своем распоряжении важные социальные средства предотвращения своего разоблачения.

В каждом случае лечения биопатии или изменения структуры харак­тера врачом или педагогом мы сталкиваемся с эмоциональной чумой в форме реакции характерологического сопротивления. Таким образом, мы научились определять ее в клинических случаях. Клинический опыт полностью подтверждает наше убеждение, что всегда существует хоть одно человеческое существо, избежавшее влияния эмоциональной чумы.

Другой путь, который знакомит нас с реакциями эмоциональной чумы, — реакция на научные открытия оргономии. Носители эмоци­ональной чумы могут быть совершенно незнакомы с результатами наших исследований, но они чувствуют ее открытия в работах аналити­ков характера, оргонотерапевтов и понимают, что это опасно для них-На это они отреагировали клеветой и специфической чумной реакцией еще задолго до того, как мы осознали, что вступаем в такую тяжелую борьбу, в какой еще не участвовали врачи и педагоги. Действуя скрытно и рационально, эмоциональная чума нашла способы остаться нераскры­той. Она вела себя, как преступник в вечернем платье, когда с него срывают маску. Она преуспевала в этом маскараде в течение веков. И так продолжалось бы и дальше, если бы она не проявилась слишком откровенно в форме диктатур и массовых эпидемий. Она развязала войну невиданных масштабов в придачу к хроническим, повседневным убийствам. Она пыталась скрыться за такими понятиями, как "интересы государства", "новый порядок", "требования государства или расы", физически больной мир годами верил ей. Но она раскрылась слишком откровенно. Она вступила в конфликт с естественным стремлением к жизни, присущим всем людям, поскольку не осталось ни одной семьи или профессии, не затронутых ею. То, что оргонотерапевт научился понимать и исправлять в своей практике, неожиданно слилось воедино с проявлениями мировой катастрофы. Основные черты больших и ма­лых трагедий оказались одинаковыми. Таким образом, эмоциональная чума сама пришла на помощь естественным наукам, нескольким психи­атрам и воспитателям. Мир стал задавать вопросы об эмоциональной чуме и ждал ответов. Мы даем их в соответствии с нашим знанием. Каждый совестливый человек найдет в себе признаки эмоциональной чумы и таким образом сможет понять, что же снова и снова приводит мир на грань катастрофы. "Новый порядок", как обычно, начинается в нашем собственном доме.

Раскрытие этих потаенных действий и механизмов жизненных нару­шений имеет две цели: первая — исполнение долга перед обществом; если в случае пожара нарушается подача воды, то тот, кто знает, где находится повреждение, должен об этом сказать. Вторая — необходимо защитить будущее сексуальной экономики и оргонной биофизики от эмоциональной чумы. Мы почти склонны испытывать благодарность к тем, кто в 1930 году в Австрии, в 1932 и 1933 годах в Германии, в 1933 году в Дании, в 1934 году в Люцерне, в 1934 и 1935 годах в Дании и Швеции, в 1937 и 1938 годах в Норвегии и в 1947 году в США устроил травлю на честную, но простодушную работу по изучению структуры человека; благодарность за то, что мы покончили с простодушием и открыто взглянули на социально опасную, патологическую систему дискредитации и преследования. Если грабитель становится слишком беспечным, он рискует быть пойманным и лишиться заработка. Еще 10 лет назад носители и распространители чумы чувствовали себя в безопа­сности. Они были уверены в своей победе, и казалось, что они правы. Только большая сдержанность, глубокие корни в естественно-научной работе и независимость общественного мнения не дали им победить. Эмоциональная чума не успокоится до тех пор, пока не уничтожит великие достижения, плоды человеческого труда и стремление к правде. Не думаю, чтобы она преуспела или когда-либо преуспеет в этом. Впервые эмоциональная чума столкнулась не просто с порядочностью, но с необходимым знанием жизненного процесса, которое показало ей свою превосходящую силу. Именно сила и последовательность оргономической естественной науки позволила мне выстоять под ударами эмоциональной чумы. Если это стало возможным, то основные трудно­сти были преодолены.

Что касается моей персоны и моей работы, то сообщу читателю следующее: невротизированные психоаналитики называют меня шизофреником, фашиствующие коммунисты борются со мной, как с Троцким сексуально распущенные личности обвиняют меня в содержании бор­деля, германская тайная полиция преследовала меня как коммуниста американская секретная полиция — как нацистского шпиона, матери, подавляющие своих детей, обвиняют меня в их совращении, шарлатаны от психиатрии считают меня шарлатаном, будущие спасители мира называют меня новым Иисусом или Лениным. Все это может быть лестным или нет. Кроме того, я занят работой, которая отнимает все мое время и силы: работой по исследованию иррациональной структуры человека и изучению космической жизненной энергии, открытой много лет назад; короче, моей работой в оргономии.

Великие писатели и поэты описали эмоциональную чуму и пытались с ней бороться с момента ее появления. Однако эти великие литератур­ные достижения остались в целом без всяких социальных последствий. Они не были ни организованы, ни превращены в социальные институты. Верно, что были воздвигнуты памятники в честь этих мастеров литера­туры, но скорее всего эмоциональная чума преуспела в строительстве гигантского музея, где все достижения закрыты на замок, спрятаны администрацией, достижения, каждое из которых могло бы послужить основой для строительства разумного мира, если бы к ним отнеслись серьезно и практически. Таким образом, я далеко не первый человек, пытающийся понять эмоциональную чуму и бороться с ней. Я только полагаю, что был первым, кто благодаря открытию оргона создал естественно-научную базу для понимания и лечения эмоциональной чумы.

Сегодня, после пяти, восьми, десяти и четырнадцати лет различных неожиданных и непонятных катастроф, моя позиция заключается в сле­дующем: как бактериолог видит свою работу в уничтожении инфекцион­ных заболеваний, так и работа медицинского оргономиста заключается в раскрытии природы эмоциональной чумы и борьбе с ней как с вездесущей болезнью. Мир скоро привыкнет к этой новой форме медицинской рабо­ты. Люди научатся различать эмоциональную чуму в себе и вне себя и будут обращаться в научные центры, а не в полицию, к окружному прокурору или партийному лидеру. Полиция, окружные прокуроры за­интересованы в том, чтобы уметь справляться с проявлениями эмоци­ональной чумы в себе и вне себя. Полиция и окружной прокурор имеют дело с биопатической преступностью, но сталкиваются с ощущением беспомощности перед массовой биопатией человечества. Мы хотим установить точное различие между теми, кто использует полицию для дискредитации и преследования, использует как аргумент в разрешении споров, и теми, кто приводит научные аргументы. Это ясно показывает, кто одержим эмоциональной чумой, а кто нет.

Я верю, что пришло время, когда беспомощность перед лицом эмоциональной чумы начинает проходить. До настоящего времени чело­век испытывал на себе ее влияние, подобно влиянию камня, падающего с крыши, — если повезет, то он пролетит мимо, если не повезет, то убьет или покалечит. Теперь мы знаем, что камни не падают просто так. Мы знаем, что в любом случае существует некто, кто, спрятавшись, провоци­рует падение камня. После этого все происходит само по себе.

Если какой-либо врач подает в суд на оргономиста из-за его "неле­гальной деятельности"; если политик заявляет на оргономиста в поли­цию по причине "неуплаты налогов", или "совращения детей", или "шпионажа", или "троцкизма"; если мы слышим сплетни, что тот или иной оргономист является психотиком, соблазняющим пациентов, что он содержит бордель и т. п., то мы знаем, что имеем дело с эмоциональ­ной чумой, а не с научной дискуссией. Институт Оргона с его требова­ниями к обучению и повседневной работе является гарантией обществу, что именно мы боремся против этих основных черт эмоциональной чумы.

Мы не верим в возможность удовлетворительного человеческого существования до тех пор, пока психиатрия и педагогика не начнут беспощадную борьбу с вселенской эмоциональной чумой, как борются с крысами переносчиками бубонной чумы. Обширное и честное клини­ческое исследование делает недвусмысленно ясным тот факт, что только восстановление естественной любовной жизни детей, подростков и взрос­лых способно уничтожить в мире невроз характера, а вместе с неврозом характера и эмоциональную чуму во всех ее проявлениях.

1 "Моральное помешательство" (англ.). — Примеч. пер.

2 Один из наших известных врачей вернулся из Осло в США в 1939 году. Он провел несколько дней в Цюрихе, где рассказал своему коллеге-психиатру, что работал со мной. Очень удивленный, тот сказал: "Такой-то сказал мне, что Райх стал шизофреником". "Такой-то" и был тем человеком. Вскоре после своего возвращения в Соединенные Штаты врач услышал от своего знакомого точно такую же фразу: "Такой-то сказал мне, что Райх стал шизофреником". Этот сплетник умер несколько лет назад от сердечного приступа. Долгое время oн страдал от импотенции.