эссе по уголовному праву. эссе возраст уголовной ответственности. Эссе Снижение возраста уголовной ответственности за и против
 Скачать 28.34 Kb.
|
|
студентки 2 группы 3 курса Ширяевой Екатерины Эссе «Снижение возраста уголовной ответственности: за и против» В каждом маленьком ребёнке, И в мальчишке, и в девчонке, Есть по двести грамм взрывчатки, Или даже полкило… (из мультфильма про обезьянок) Правильный студент всегда найдёт повод послать подальше подготовку к грядущему экзамену и заняться чем-нибудь совершенно ненужным, но успокаивающим бунтующую совесть. Моей пособницей в прокрастинации в прошлую сессию стала книга Захара Прилепина «Чёрная обезьяна». Краткий сюжет таков: молодой журналист получает задание расследовать одну историю, случившуюся в городе Велимире. Ничего особенного, просто пятеро детишек с особой жестокостью вырезали население целого подъезда. Журналист по крупицам собирает свидетельства очевидцев, восстанавливает кровавые подробности того дня, наблюдает за этими детьми, изолированными от общества, через стеклянную стену, раскапывает древние легенды о малолетних воинах, не знающих ни жалости, ни пощады. Итоговая картинка получается настолько жуткой, что главный герой тихонько сходит с ума. Да и читатель ещё пару дней аккуратно обходит стороной детские площадки, а по ночам первым делом ноги под одеяло прячет – вдруг дитя под койкой притаилось… Дети жестоки по своей природе. Отчасти это, разумеется, недостаток воспитания и слабое (в силу возраста) понимание того, что можно, а что нельзя, однако по мере взросления ситуация обычно исправляется. Отчасти это остатки инстинкта самосохранения, помогающего выживать молодым особям любого биологического вида – и вот это уже не вытравить ни ремнём, ни конфеткой. Можно лишь заглушить инстинкт и загнать его в глубины подсознания. Разумеется, он периодически выползает наружу, и проявляется это у всех по-разному. Одни разбивают друг другу носы, чтоб через пять минут помириться и дальше пинать мячик. Другие берут нож и режут на части живого человека, причём начиная с пальцев. И если первые забияки глобального вмешательства со стороны не требуют, то вот что делать со вторыми?.. Если верить статистике, проблема преступности среди детей и подростков медленно, но верно решается. Так, в 2005 году несовершеннолетними было совершено 154734 преступления, а к 2011 году эта цифра снизилась более чем в два раза - 71910 преступлений. И всё бы хорошо, если б не один нюанс: общее количество преступлений снижается, а процент тяжких и особо тяжких, напротив, растёт. Кроме того, преступность с каждым годом «молодеет», и всё большее количество уголовно наказуемых деяний совершают те, кто до этого наказания ещё просто не дорос. В связи с этим в 2012 году у депутатов Госдумы появилась идея снизить возраст уголовной ответственности по отдельным категориям преступлений до 12 лет. Предложение вызвало огромное количество споров и разделило неравнодушных на два лагеря. Однозначными сторонниками стали сотрудники Следственного комитета и МВД, яростными противниками – уполномоченные по правам ребёнка разных регионов, во главе с Павлом Астаховым и при поддержке служителей церкви. И если позиция первых предельно ясна и понятна (по вышеописанным причинам), то вот вторую точку зрения хотелось бы разобрать по пунктам. Итак, аргументация противников снижения возраста уголовной ответственности… 1. Строгость или снижение возраста наказания не остановит и не сократит количество преступлений в подростковой среде, где мотивация к совершению преступления может быть выше страха наказания. Вот с мотивацией, на мой взгляд, стоит разобраться. Вообще это один из самых сложных и важных вопросов в данной дискуссии. Ведь если непонятны мотивы, то и борьба с причинами преступности представляется невозможной. Кроме того, по ряду деяний мотив является обязательным элементом состава преступления, который необходимо не только выявить, но и доказать. Таким образом, вопрос о том, что толкает подростков на совершение преступлений, является в данном контексте одним из ключевых. Так что же заставляет детей нарушать закон? По этому поводу довольно интересно высказалась Ирина Тарасова, директор департамента образования Нижнего Новгорода: «Двенадцать лет - это возраст наибольшего количества ошибок. Головой он думает, что взрослый, а на самом деле жизненного опыта нет. А как-то продемонстрировать себя надо». Склонна согласиться с этим высказыванием. Действительно, в большинстве случаев мотивация юных преступников основана не на тяжёлых жизненных обстоятельствах и нужде в чём-то, а как раз-таки на потребности доказать свою «взрослость» себе и окружающим. Само желание, по сути, совершенно нормально и понятно, мы все такими были в своё время. Но вот способ, которым эта потребность реализуется, порой переходит все мыслимые и немыслимые границы. Возвращаясь к вышеизложенному аргументу, хочется заострить внимание на одной детали. Противники законопроекта утверждают, что в подростковой среде мотивация к совершению преступления сильнее страха наказания. Отсюда лично у меня сразу два вопроса. Вопрос первый: откуда такие данные? Насколько мне известно, подобные эксперименты у нас не проводились, и утверждения об отсутствии эффекта – это чистые предположения. Вопрос второй: если желание самоутвердиться перед окружением сильнее страха сесть за решётку, то что это за окружение такое? Мягко скажем, нездоровая ситуация, из которой ребёнка нужно срочно вытаскивать. Пусть даже и методом изоляции от таких «друзей-товарищей». 2. Некоторые эксперты, в частности детский омбудсмен Павел Астахов, ссылаясь на данные психологов, утверждают, что сегодня происходит замедление темпов развития подростков: современные российские девушки в среднем достигают психофизиологической зрелости к 18 годам, а юноши — к 20. И эти данные говорят о недопустимости снижения возраста уголовной ответственности. Хм… Интересно, когда господин Астахов в последний раз с детьми и подростками общался… Насколько мне известно, сегодня мы имеем как факт не отставание в развитии, а, наоборот, поголовную акселерацию, чему немало способствует общедоступность и изобилие информации в той же сети Интернет. Вот вы, к примеру, знаете, как сделать вполне боеспособное взрывное устройство из того, что продаётся в аптеке, причём без рецепта? Я тоже не знала, пока меня тринадцатилетний племянник не просветил. Дети сегодняшние не чета детям вчерашним. Они даже играют по-другому. По-взрослому играют. С полным пониманием. Кроме того, нельзя упускать из вида тот факт, что довольно часто малолетние преступники абсолютно осознанно идут на совершение противоправных деяний, и при этом прекрасно знают, что в силу возраста ответственности не подлежат. Чаще всего это такие составы как кража и мошенничество, и, как правило, инициаторами этого выступают взрослые, они же и объясняют детям все тонкости непривлечения к ответственности в силу возраста. На этом фоне цифры 18 и 20 кажутся… Не знаю: то ли крайней степенью наивности, то ли даже некоторой долей идиотизма. А может, это просто нежелание замечать очевидные вещи. 3. В стране отсутствует ювенальная юстиция, система психологической помощи подросткам и малолетним преступникам. Введение нового закона окончательно перечеркнет надежды на её создание: гораздо проще и дешевле посадить подростка в тюрьму, чем заниматься его перевоспитанием. Ювенальная юстиция… Ещё одна спорная тема, на которую книги писать можно, в нескольких томах. Попробуйте произнести это словосочетание в присутствии свежеиспечённых родителей и обратите внимание, как задвигаются желваки и сожмутся кулаки у молодого отца, и как испуганно мамочка прижмёт к груди ребёнка. Европейские страшилки про вмешательство в воспитание детей практически на пустом месте в своё время тоже вызвали немало споров, часть которых не улеглась до сей поры. Короче говоря, детей у нас пугают бабайкой, а родителей – ювенальной юстицией. И кто сильнее боится – это ещё вопрос… Одно можно сказать совершенно определённо: европейская модель ювенальной юстиции у нас не приживётся. Для этого есть целый ряд причин: и общее несовершенство законодательства, и низкий уровень правосознания, и особенности национального менталитета, в конце концов. Тем не менее, специализированные суды для малолетних – это обязательное условие для снижения возраста уголовной ответственности. И в данном случае с противниками законопроекта следует согласиться. Для решения вопросов о судьбе ребёнка нужны специальные знания, навыки и соответствующая процедура разбирательства. 4. В колониях для малолетних сильно криминализованная атмосфера, существует жесткая иерархия. Там очень высок процент изнасилованных подростков. В результате из таких колоний выйдет еще более ожесточенный преступник, склонный к рецидиву. По словам правозащитника Валерия Борщева, рецидив среди малолетних преступников составляет 40%. Вот по этому пункту даже возразить нечего. Шансов на перевоспитание за решёткой у ребёнка практически нет, поскольку попадает он в атмосферу не просто жестокости, а жестокости концентрированной. На выходе имеем сломанную психику, озлобленность на весь мир, и в первую очередь на тех его представителей, которые так или иначе связаны с законом1. Итого – «минус один» из числа полезных (да хотя бы «не вредных») членов общества. 5. Реализация законопроекта возвращает нас к репрессиям тоталитарных времен, когда вводились аналогичные законы с уменьшением возраста ответственности за уголовные преступления. Идеологическая демагогия чистой воды, поэтому без комментариев. 6. По мнению ряда экспертов, тяжкие преступления, совершенные в столь юном возрасте – признак психических отклонений. Соответственно, таких подростков следует лечить, а не сажать в тюрьму. Вот мы и добрались до самого интересного. Именно здесь, на мой взгляд, и скрывается основная ошибка в рассуждениях. Понятие «привлечь к уголовной ответственности» противники законопроекта, не мудрствуя лукаво, приравняли к понятию «упрятать за решётку», что, по большому счёту, и вызвало всю эту массовую истерику. То, что в отношении двенадцатилетних детей не имеет смысла применение лишения свободы в классическом понимании этого слова, по-моему, уже понятно из анализа предыдущих аргументов. Но ведь среди мер уголовной ответственности есть и такие как принудительные меры воспитательного воздействия и медицинского характера. Согласитесь, если ребёнок в столь нежном возрасте идёт на преступление, причём умышленное и из категории тяжких или особо тяжких, то с ним явно не всё в порядке. Возможно, нужно принимать меры по перевоспитанию. Возможно, даже лечить. Но по факту сделать с ним ничего нельзя. Нет нужного количества прожитых лет – нет субъекта – нет состава преступления. А раз преступления нет, то и меры воздействия применять мы не можем, вот в чём фокус. В итоге детки осознают свою безнаказанность и входят во вкус. А когда дорастают до того возраста, когда можно посадить – уже бывает поздно. Таким образом, совершенно не обязательно назначать наказание в виде лишения свободы. Когда дело касается детей, главная цель ответственности – не покарать и даже не восстановить чьи-то нарушенные права. Главная цель – перевоспитать тех, кого ещё возможно. И именно для этого нужна уголовная ответственность для не достигших 14 лет. Напоследок хотелось бы обратить внимание на то, что как минимум половина преступлений, совершённых детьми, является результатом наплевательского отношения со стороны родителей. Если ребёнок растёт в любящей, благополучной и порядочной семье, шансы вырастить преступника минимальны. Именно по этой причине не считаю правильным делать упор на меры пресечения при решении проблемы детской преступности. Здесь нужно действовать гораздо шире и комплексней. Перевоспитывать отдельно взятого подростка бессмысленно без перевоспитания общества, в котором он живёт. Каждый ребёнок – это своего рода лакмусовая бумажка, отражающая состояние своей семьи, своей социальной группы, да вообще своего государства. 1 И тут не принципиально, руководишь ты следственным отделом или просто получаешь высшее образование по гражданской специализации. Стоит лишь заикнуться о наличии в твоей жизни чего-то «юридического» - сразу же последует соответствующая реакция. Вариантов этой реакции ровно два. Первый (оптимистичный): «Ну-ну, давай-давай, потом меня при случае отмажешь». И второй (пессимистичный): «Конечно… Вам, мусорам, только бы сажать…» Откуда знаю? Личный опыт… |