Выбор пути России - евразийство, славянофильство. евразийцы выбор пути. Евразийцы (выбор пути исторического развития)
 Скачать 21.7 Kb.
|
|
Евразийцы (выбор пути исторического развития) Крутой поворот, который совершила страна в 1917- 1920 годах, вызвал к жизни евразийское течение, распространившееся среди молодой интеллигенции в эмиграции. Молодые философы, историки, литераторы, правоведы увлеклись поисками смысла российской истории. Участники этого движения называли себя евразийцами. К евразийству примкнули многие видные эмигрантские учёные Савицкий П.Н., Бердяев Н., Г. В. Вернадский, Н. Н. Алексеев, Р. О. Якобсон, Л. П. Карсавин, В. Э. Сеземан, Д. П. Святополк-Мирский и другие. Идея о евразийской, особой сущности России, присутствует в общественном сознании и в теоретических разработках давно, несколько столетий. П.Я. Чаадаев в первом философическом письме в 1836 г. писал: "Одна из самых печальных особенностей нашей своеобразной цивилизации состоит в том, что мы все еще открываем истины, ставшие избитыми в других странах... Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого". Евразийцы предлагали свою трактовку исторического процесса. Настроенные резко отрицательно по отношению к Западу, западничество они считали чуждым для России. Антизападничество настолько ярко выражено в их концепции, что они отделяли Россию не только от Европы, но и от славянского мира. Они критиковали славянофильскую модель мира, которая (по В. Соловьеву) включала три силы: Запад, мусульманский Восток и славянский мир во главе с Россией. Утверждали, что в таком случае русский народ растворялся в славянстве, русское национальное сознание расплывалось в панславизме, в основе которого идея об исключительности, особости славянства. Евразийцы же настаивали на исключительности русских. Четыре идеи легли в основу евразийской модели развития России: 1) утверждение особых путей развития России как Евразии; 2) идея культуры как симфонической личности; 3) обоснование идеалов на началах православной веры; 4) учение об идеократическом государстве. Главным постулатом движения и предложенной им концепции была идея, что России и населяющим ее народам предопределено особое место в человеческой истории, предначертан особый исторический путь и своя миссия. Одним из главных факторов истории евразийцы считали связь культуры и жизни народа с географической средой - "месторазвитием" народа. Именно здесь они искали истоки самобытности различных стран и народов, в том числе и причины своеобразия русского национального самосознания. Как утверждали евразийцы огромнейшие территории России, охватывающие две части света, лишенные естественных резких географических рубежей, наложили отпечаток на историю страны, способствовали созданию своеобразного культурного мира. Наряду с этим так же подчеркивалось особое влияние на российское (русское) самосознание восточного -"туранского" (преимущественно тюркско-татарского) фактора, без учета которого, по мысли евразийцев, нельзя понять ход русской истории. В результате сформировалась русская нация, которая приняла на себя инициативу объединения разноязычных этносов в единую многонародную нацию евразийцев, а Евразии в единое государство — Россию. В связи с этим и события 1917 года евразийцы восприняли как финал давнего кризиса европейского республиканизма и социализма. Кризис европейской культуры, по их мнению, свидетельствовал о начале великого поворота истории к Востоку и возрождению Азии. России в этих условиях отводилась роль спасительницы всего мира. Категорически отвергая западничество и одновременно его славянофильскую альтернативу, евразийцы декларировали свою «серединную позицию»: «Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других (…). Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как серединную евразийскую культуру». Евразийцы не хотели смотреть на Россию как на культурную провинцию Европы. Европейская культура стала объектом критики, за ней отрицалось качество общечеловеческой. Кроме того европейская культура оценивалась как упадочная, разлагающаяся и ведущая человечество в тупик, о чем свидетельствовали ужасы прошедшей войны и разрушительные силы русской революции, порочные идеи которой зародились именно на Западе. По убеждению евразийцев, в октябре 1917 г. Россия перестала быть пассивным подражателем европейской цивилизации, а поэтому они не могли не приветствовать активно реализуемую после революции азиатскую направленность нашей внешней политики. Вполне осознавая, что их будут обвинять в сочувствии к большевикам, евразийцы, тем не менее, утверждали, что «азиофильская ориентация русской внешней политики есть единственная естественная для России ориентация. Таким образом, они подвергали критике и царизм, и коммунизм. Потому что первый, по их словам, длительное время насаждал в России проевропейскую ориентацию, а второй препятствовал осуществлению настоящей русской жизни. И все же мыслители полагали, что Россия развивается в верном направлении. Ее евразийский этап неизбежен, равно как и предшествующий ему этап советский. Называя Россию континентом, занимающим срединную позицию, евразийцы определяли ее как «третий мир». Для них евразийство – «пореволюционная идеология». «Все остальные направления, “правые” и “левые”, носят дореволюционный характер и потому безнадежно лишены творческой жизни и значения в будущем, – писал Н. Бердяев. – Евразийцы стоят вне обычных “правых” и “левых. Утверждая необходимость синтеза, они говорили, что «третий путь не справа и не слева. Но и не в центре, не в золотой середине, он находится с обратной стороны от Центра, объединяя самых крайних, буйных и активных как справа, так и слева. И радикальный большевизм, и радикальный антисоветизм евразийцы полагали бесперспективными идейными направлениями, ориентирующимися не на развитие собственных основ, а на заимствованные ценности. А поэтому они стремились сочетать верность традициям с активными новаторскими устремлениями в самых различных сферах жизни. Они не хотели быть причислены ни к правым, ни к левым, так как находились в совершенно иной системе социально-политических координат. «Евразийцы живут в противопоставлениях, – констатировал П. Савицкий. – В своей системе они совмещают традицию и революцию». Новое у них часто отождествлялось с обновлением глубокой древности, но не вчерашнего дня. Поэтому они и отрицали послепетровскую Россию во имя допетровской, когда она не подверглась еще сколько-нибудь серьезной европеизации. В области хозяйственной евразийцы активно пропагандировали путь смешанной экономики, объединяющей самые различные формы собственности. Предлагаемая ими «система государственно-частного хозяйства» основывалась на конкуренции этих форм. «Общее направление пути, которому должно следовать это преобразование собственности, – заявлял Н. Алексеев, – можно выразить в следующей отрицательной формуле, характеризующей существо преобразованного общества: ни капитализм, ни социализм!». Для них частная собственность – всего лишь одна из форм хозяйственной жизни России. Ее абсолютное господство, отсутствие «всяких корректив» по отношению к ней ведут к резкому разделению общества, бесконечному обогащению одних и чрезмерному обнищанию других. И если «на развалинах коммунизма» в России вновь возродится капитализм, то, по Алексееву, у нас неизбежно сформируется и организуется неприемлющее частную собственность народное движение. Вместе с тем для евразийцев отсутствие частной собственности так же неприемлемо, как и ее абсолютное, неограниченное господство. И то, и другое может привести лишь к бесконечной революционной смене капитализма социализмом и обратно. А это не позволит России должным образом развиваться. По утверждению евразийцев, идеократия – будущее России. Именно здесь через реализацию идеократического принципа могут осуществляться разнообразные формы государственного строительства. Евразийцы отмечали, что в отличие от многих других государств послереволюционная Россия преуспела в продвижении к идеократическому строю. Отмечая в этой связи положительные стороны во взглядах и деятельности большевиков, евразийцы активно критиковали их недостатки. Так, они явно с одобрением подчеркивали, что у большевиков не экономика определяет идеи (план), а наоборот. И это, с их точки зрения, приближало Россию к идеократическому строю. Но вместе с тем они были вынуждены констатировать, что у большевиков сама руководящая идея сугубо «экономична», т.к. ничего кроме культа производства, необходимого для удовлетворения первоначальных потребностей, она не содержит. Духовные же потребности, хотя и присутствуют, но так или иначе подчинены идеалу сытости. Термины: Еврази́йство — первоначально идейно-мировоззренческое, затем также общественно-политическое движение, возникшее в среде русской эмиграции 1920—1930-х годов, для которого центральной является историософская и культурологическая концепция России-Евразии как самобытной цивилизации, объединившей элементы Востока и Запада, самостоятельного географического и исторического мира, расположенного между Европой и Азией, но отличающегося от обеих в геополитическом и культурном аспектах Филосо́фия исто́рии (также — историосо́фия) — раздел философии, призванный ответить на вопросы об объективных закономерностях и духовно-нравственном смысле исторического процесса, о путях реализации человеческих сущностных сил в истории, о возможностях обретения общечеловеческого единства Культуроло́гия (от лат. cultura «возделывание, земледелие; воспитание» + др.-греч. λόγος «мысль как причина») — совокупность исследований культуры как структурной целостности. Идеокра́тия, идеократи́зм («власть идей, идеалов»; от идея + κράτος «власть») — термин для обозначения общественного строя, основанного не на предании и не на материальных интересах, а на сознательных идеях. Идеология нацелена на всеобъемлемость своего влияния, на тотальную всеохватность умов. СИМФОНИЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ - центральное понятие евразийской социальной философии, разработанное Л.П. Карсавиным, Н.С. Трубецким и Н.Н. Алексеевым. Сам термин берет начало в раннем христианстве. Из требования Евангелия жить в мире со всеми народами и из естественного стремления человека к миру проистекает обязанность государств обеспечивать гражданам внешнюю безопасность и внутренний порядок, который уподобляется Августином музыкальной симфонии (гармонии), возникающей в результате совместной игры музыкантов, звучания инструментов и множества специально подобранных звуков разной высоты. Евразийство использовало понятие Симфония личности для обозначения всякого результата «качествования» (мирополагания) божественного начала в мире. Личность — синоним единства, активная «стяженность» элементов объективного целого. Пассиона́рная тео́рия этногене́за (теория пассионарности и этногенеза) Льва Гумилёва(1912—1992) описывает исторический процесс как взаимодействие развивающихся этносов с вмещающим ландшафтом и другими этносами. Панслави́зм — идеология, сформировавшаяся в странах, населённых славянскими народами, в основе которой лежат идеи о необходимости славянского национального политического объединения на основе этнической, культурной и языковой общности. Сформировалась в среде славянских народов в конце XVIII — первой половине XIX веков. |