эссе фил.. Ф. М. Достоевский Рассматривая человеческую натуру, будем иметь в виду, что всё же человек по природе своего происхождения существо биологическое, он появился из природного окружения и во многом связан с ним тем, что в
 Скачать 21.13 Kb.
|
|
«Ведь, если Бога нет, то всё позволено» Ф. М. Достоевский Рассматривая человеческую натуру, будем иметь в виду, что всё же человек по природе своего происхождения существо биологическое, он появился из природного окружения и во многом связан с ним тем, что в науке называют инстинктами и подсознательным поведением. Но уже первобытное общество убедительно доказало, что в одиночку человек просто не сможет выжить, так как он бессилен перед теми вызовами, которые предъявляет ему окружающая среда. Он слабее многих хищников, лишён естественного защитного покрова, не обладает развитыми природными средствами нападения и защиты. Именно в обществе себе подобных, овладев накопленными знаниями, сумев изготовить себе оружие, и главное, овладев искусством добывания огня, индивид превращается в социализированное существо, которое защищает вся совокупность окружающих его индивидов, помогая и поддерживая в борьбе в природными вызовами. Процесс социализации, структуризации передаваемой информации должен начинаться у человек с момента его рождения, ибо по-иному он никак не сможет получить необходимые ему сведения для ознакомления его с реальной действительностью. Человек по сути своей представляет собой природную аномалию, ибо только он обладает развитой ментальной составляющей процесса мышления, пользуется членораздельной речью, в которой с развитием общества всё более превалируют абстрактные понятия, способен производить искусственные предметы, не встречающиеся в природной среде, использовать полученные орудия в процессах общественного разделения труда, создавать отвлечённые понятия, применяемые в ходе обучения и воспитания своих детей, создавать некие морально-ценностные ориентиры для моделей общественного поведения. Человеческое общество представляет собой социальную сущность, которая выделилась из окружающего мира и преобразовывает его силой своего коллективного разума, не забывая о своём природном естестве. Общество состоит из объединения индивидов, которые связаны между собой социальными связями, общественными условиями, которые реализуются через формализованные взаимодействующие структуры общественной коллективной институализации. Родившись, человек сразу же становится не только существом природной среды обитания, но и членом социального образования, которую проводит подготовительную работу по приспособлению его к дальнейшей общественно определённой жизни, обучая будущего члена общества самым простейшим навыкам вроде самостоятельного питания, вертикального способа хождения, умения отправлять свои естественные надобности и т.п. Сама по себе человеческая индивидуальность не может реализовываться вне существующих общественных нормативов, она просто-напросто исчезнет как разумная составляющая человеческой личности, растворившись в вихре природных страстей, которые не будут сдерживаться религиозным противовесом. Следует отметить, что все религиозные каноны также тесно привязаны к общественным условностям, отражая в своей сущности их взаимопереплетение и взаимосвязанность. Свободомыслие Достоевского — это особого рода феномен, вытекающий уже из структуры его мировоззрения как плюралистического, разнопланового, даже принципиально противоречивого. Он одинаково бесстрашно обнажал зло и клерикализма (легенда о великом инквизиторе в романе «Братья Карамазовы»), и социалистического бесовства (роман «Бесы»). Более того, в его внутреннем мире жили вселенные, в которых не было Бога. Роль общественно-социальных связей заключается в том, что они обеспечивают выживание индивида, обеспечивая ему сферу деятельности и защиту от природных проявлений, регулируя отношения внутри социума в том числе насилием и принуждением к соблюдению установленных правил общественного поведения. Достоевский поднимает интересующий многих вопрос, который затрагивает границы человеческой воли. Он интересуется возможностью безграничного удовлетворения своих желаний при отсутствии такого сдерживающего фапктора как божья кара. Недаром священники постоянно напоминают мирянам о воздаянии за всё совершённое в загробной жизни, рисуя ужасающие картину адских мучений грешников. Бог всё видит, все совершённые греховные деяния будут зачтены на Страшном Суде, который и определит меру наказания. Это должно сдержать, но не сдерживает желания отдельного индивида, который, считая, что Бога нет вообще или Он удалился от мира сего, готов совершить любые преступления не опасаясь загробного воздаяния. Подобный индивид объявляет себя свободным от всех условностей человеческого общества, ставя своей главной целью достижения высшей степени удовлетворённости всех своих желаний. Вспомним – «Тварь я дрожащая или право имею?». Право на лишение жизни себе подобного, на любой поступок, противоречащий нормам божественной морали индивид получает в результате отвержения установленных моральных норм, в результате освобождения себя от любых запретов. Божьей кары нет, значит, разрешено всё. Но это неизбежно приводит, как можно увидеть на примерах героев Достоевского, к саморазрушению личности, к безумию страстей, раздирающих человеческую душу, к блужданию в потёмках идей и фикций собственного сознания. Человек, сознательно отринувший Божественные заповеди милосердия и прощения, любви к ближнему, становится существом априори природным, ориентирующимся только на свои собственные инстинктивные позывы. Он, как лодка без руля и рулевого, плывёт по течению, определённому его воспалённым воображением, где всё спутано, переплетено, и гротескно отражено в сознательном восприятии. Но сам Достоевский указывает, что индивид не может жить без определяющего воздействия, что совесть – не просто набор букв, а свойство человеческого сознания, которое может привести к раскаянию и осознанию бессмысленности и греховности своего существования. Человек, отрекшийся от Бога, не может жить в обществе, оно выталкивает его, он становится нежелательным элементом, от которого все стремятся избавиться. Тем не менее, фраза из романа Достоевского имеет смысл в определенном контексте - в контексте человека, верующего на самом глубоком, фундаментальном уровне (уровне, на котором пребывал сам Достоевский). Для него осознание отсутствия бога равносильно катастрофе. Ведь огромное число процессов завязано на это понятие. На уровне нейронных сетей слово "бог" является корневым, освополагающим элементом, на которое замыкается все остальное. Убрать бога означает оставить в душе кровоточащую дыру, которую нечем заполнить. Убийство божества для глубоко верующего равносильно убийству вселенской любви, отсутствие же любви ведет к запуску программы изгоя. Совесть - голос Бога в человеке. Если рассудить, то всё, что человек запрещает себе сотворить, запрещает как бы его совесть, то есть он как бы в ответе за свои поступки только перед самим собой и перед неощутимым, неосязаемым, перед Богом, есть у людей страх, что Бог накажет, вот перед этим самым наказывающим стражником самая большая человеческая ответственность, то так и получается, если Бога нет, то и ответственности (страшной, карающей) нет, её просто не испытывают, если не думают о Боге. Таким образом, содержащийся в афоризме «если Бога нет, то все позволено» кажущийся христианско-апологический посыл (Бог есть и потому человеку не все позволено) расшифровывается как выражение все той же гуманистической религиозной веры в человека, в его высшее (потенциально божественное, такое же как у Христа) нравственное достоинство, в его способность к жертвенному ограничению своей свободы ради других, веры в его бессмертие по естеству (а не по благодати) Безбожие может выступать как богоборчество и отрицание высших человеческих качеств, но может и не исключать прекрасных качеств души. «Человек и его убеждения — вещи слишком различные»,— подчеркивал писатель. Ценности человеческой жизни, любви, семьи, социальной справедливости могут иметь гражданское основание, но только понимание их сакральной основы делает их подлинно всечеловеческими. Если Бог говорит: ты грешен и без меня не спасешься, то вывод верующего из этого предположения очевиден и однозначен. Если Бога нет, то грех берет верх, и спасения нет. Все ужасно и страшно: ведь Бога теперь нет и можно безнаказанно творить зло. В мире безбожия люди дичают окончательно, и жизнь становится жутким хаосом. Они словно бы несут ответственность перед суперэго, которое действует гораздо более сурово, чем традиционная мораль. Трансцендировать наличные рамки — сущностное свойство человека. Но тут есть два пути: один — переступить в себе человеческое, другой — переступить в себе античеловеческое. Вопрос о том, с кем предпочтительнее остаться — со Христом или с истиной,— может быть также трактован как дихотомия эмоционально-чувственной сферы как основания религиозной веры в бога и сферы рационального как основания научного знания, стремящегося открыть истины этого мира. Человек не может существовать без сдерживающей силы, которая явственнее всего выражена в религии. От кары закона можно уйти, можно оправдаться, но от суда своей совести уйти нельзя. Поэтому писатель и утрирует и абсолютизирует постулат вседозволенности, сам же его и ограничивая человеческим естеством, верой в нравственную основу человеческого существа. |