Фэндом Jujutsu Kaisen Пэйринг и персонажи
 Скачать 93.43 Kb.
|
Часть 3Итадори шумно вздыхает, выцепляя из рук Фушигуро его стаканчик с соком, чтобы отпить. Прошло уже пять дней с момента их встречи с Годжо. За это время он не получил от него ни единого сообщения или звонка и был очень расстроен. В целом, конечно, он успокаивал себя, что это, наверное, просто была встреча на один раз — опустим поцелуи, которые ощущались каким-то обещанием — так, увиделись и хватит, никто ведь никому ничего не должен, верно? Но Кугисаки и Фушигуро едва держали его на ногах, на самом деле, потому что с каждым днем желание Итадори схватить трубку и позвонить самому нарастало все сильнее. Но он не звонил — был это страх навязаться или же желание точно узнать, нужен он Годжо или нет, не совсем ясно. Судя по отсутствию любых признаков того, что Годжо хоть как-то хочет с ним связаться, он... не нужен. Не особо. Они провели эту неделю между двумя мероприятиями, тренируясь, немного гуляя и отсиживаясь в общежитии (они протаскивали Кугисаки к себе, нарядив в три мужские толстовки) на полу между кроватями Итадори и Фушигуро, просматривая разные глупые боевики. Итадори, впрочем, не мог концентрироваться и находился в почти плаксивом состоянии под вечер, почти засыпая к концу фильма. Тогда Кугисаки заталкивала его телефон под кровать, подальше, чтобы было не видно, а Фушигуро заматывал его в стащенное с чьейто из них кровати одеяло, как в кокон, и они сидели все втроем на полу, разговаривая, пока Юджи не засыпал прямо там. Кто бы мог подумать, что это так сильно по нему ударит. Кугисаки вытребовала у Фушигуро номер телефона Годжо, потому что тот еще неделю назад опрометчиво успел бросить, что имеет его. Но по огромной просьбе Юджи она не стала никому звонить, чтобы вынести мозг. Она в принципе позволила себе оставаться в их общежитии иногда, занимая кровать Итадори, пока тот продолжал спать на полу. Фушигуро одолжил ей свои футболку и треники в качестве домашней одежды, так как его размер подходил Кугисаки чуть больше. По утрам они все втроем встречали друг друга теплыми улыбками и разбегались кто куда. По общежитию вместо шуток про геев теперь стали ходить шутки про шведскую семью. В основном, конечно, все-таки шутки, потому что всем нравилась Кугисаки, а еще потому что она легко объясняла свое местонахождение в этой комнате ссорами с ее семьей и близкой дружбой с ребятами. (Правда, прошло время, прежде чем Итадори наконец понял, что такое «шведская семья», потому что, как оказалось, он был твердо уверен, что это означает «очень близкие друг другу люди», и потому весело поддакивал шуткам.) Потом среди шутников появились... альтернативно одарённые. (Их так поумному назвала Кугисаки прежде, чем покрыть матом с три этажа.) Кто-то стал развешивать по общежитию листовки «комната 102 трахается трисам и приглашает всех желающих». Итадори был первым, кто натолкнулся на такую, он увидел ее, когда шел в туалет и в ужасе застыл, осознавая, что комната 102 — это его комната. Их с Фушигуро. Что такое трисам он не понял, но когда он сорвал листовку, откуда-то из-за угла послышался громкий смех двух или трех человек. Прошел день, и они путем вымогательства информации нашли тех, кто расклеивал эти записки. Пришлось знатно подраться. Фушигуро оказался удивительно хорош в том, чтобы вытаскивать из людей нужные ему слова и чистить другим лица, но на вопрос об этом предпочел подробно не отвечать — просто сказал, что был опыт. «Был опыт», все еще думает об этом Итадори, «наверняка в его манере означает что-то вроде “я бывший агент 007, дрался на ринге с нуля лет и до сих пор держу в страхе весь район”». Их чуть не выселили, особенно как вскрылась история с протаскиванием Кугисаки к себе. Но это было не так страшно, и Итадори был искренне счастлив, что ребята о нем так позаботились. К тому же, драка помогла ему немного дополнительно выпустить пар. Танцы, пожалуй, оставались отдушиной. Он чувствовал себя значительно лучше после того, как они репетировали какие-то связки. Только приходя на тренировки, Итадори, наконец, полностью забывал о каких-то проблемах с кем угодно, сдирал с себя разодранную кожу и облачался в доспехи новой. И вот теперь, здесь, на этом полуконцерте-полуфестивале, Итадори чувствовал себя так, будто пришел на последний предсмертный обед, когда человек, которого казнят, может заказать и попросить совершенно что угодно. Он вроде был счастлив и готов выступить — они втроем поставили охренительный номер — но потом его мысли обрубались, как будто на этом выступлении жизнь закончится. Он действительно не знал, что будет дальше, потому что любые следующие выступления потом начнутся не раньше, чем через два месяца, когда уже откроют осенне-зимний сезон. Он вздохнул и вернул, наконец, Фушигуро его стаканчик, заметив вопросительно-ожидающий взгляд. — Прекращай хандрить, — в своей обычной манере Кугисаки хлопает его по плечу. Вообще они втроем сейчас снова сидят в гримерной, но уже в другой, естественно, и место тут другое, эта более просторная, но кресел и зеркал в ней меньше. Итадори встает, уступая ей сиденье, но туда плюхается Фушигуро, чтобы сменить наколенники на менее тугие, одолженные у Юджи. Он неправильно извернулся на тренировке за день до этого и теперь ноги иногда простреливало. Ему пришлось пообещать Итадори, что он обязательно сходит к травматологу, но пока, как он говорил, это не особо мешало выступать. — Я окей, — Юджи широко потягивается, а потом чешет живот, который пощекотало приподнявшейся футболкой. — Реально. — Ага, — Нобара радостно хмыкает и выкидывает свой стаканчик. — Давайте постараемся. Сегодня они не участвуют в одиночных баттлах. На это мероприятие позвали их по отбору через зрительские симпатии, это в принципе такое событие, которое вряд ли посетят высокоуровневые танцоры. Можно сказать, это просто шоу; их будут снимать для ютуб-канала какой-то организации, которая занимается проведением всех подобных соревнований. Тут пообещали и большую сцену, хорошую аппаратуру, жюри из пяти человек, и все как надо. Не хватало только какого-то грандиозного названия (А не «Магические танцы», что это, блять, такое) и трансляции по тв, видимо. Команд несколько. Сегодня Токио выступает против ребят из Киото, эти команды, пожалуй, являются самыми ожидаемыми конкурсантами, потому что Киотские звери умудрились обойти их на всего пару сотых балла на голосовании за перспективную команду. Еще есть ребята, которые тоже выступают от Токио, они, вроде, занимаются в том же клубе, откуда пришли Блэкберри, но они сегодня не приехали. Нобара клянется, что знает одну девчонку из этой команды лично. Остальные здесь по большей части кадеты, то есть, подростки. Рейтинг тоже выставлен — старшие и младшие команды не должны вылезать за границы 13+. Гончие выбрали достаточно легкое по формату выступление, хотя сами элементы в нем требовали определенных усилий. Так как это уже не столько идет соревнование за технику, сколько за подачу, они сделали упор именно на этом, создавая образ подростков, живущих жизнь. Они решили показать, кто они такие без танца, ведь они не только в движениях на сцене, они и в повседневных делах, и в прогулках вместе, и в учебе, и в кофе в три часа ночи за разговорами и домашкой. На самом деле, хоть это и имело достаточно болезненную причину, как раз-таки именно их совместное проживание в общежитии неплохо помогло их выступлению, потому что за это время они успели накопить достаточно много общего чувства. Итадори вытянул ноги по полу и зевнул. Он всю ночь провел сегодня, играя в какую-то игру на мобильном, потому что в этот раз Фушигуро решил не смотреть с ним фильмы. Так или иначе, они пришли сегодня значительно позже открытия, потому что, опять-таки, не участвуют в одиночных баттлах, которые уже прошли. До выступления остается двадцать минут, и Итадори решает выйти в туалет. Он одергивает свободную охристую футболку, в которую бы влезла еще половина такого же Итадори, и, улыбнувшись ребятам, выходит за дверь. В коридоре шумно. Последнее выступление блока «один-на-один» в самом разгаре, и он даже позволяет себе заглянуть в зал. Их соперники, ребята из Киото, в отличие от них самих, выступают в обоих блоках. Итадори вздыхает. Они бы тоже выступали в обоих блоках, если бы не он, не вывозящий своих собственных переживаний. Итадори задерживается немного, чтобы понаблюдать. Ему нравится, как двигается в танце маленькая блондинистая вертливая девчонка, очень организованно, еще отсюда он видит парня в шароварах и с хвостом, забавно вставляющего в свой танец робо-элементы. Они находятся, кажется, в одной команде, но в соревнованиях один на один даже они участвуют друг против друга. Хотя видно, что они уже скорее расслабляются. Один киотский в любом случае победит. Юджи улыбается какому-то из зрителей, когда тот сзади случайно видит его в дверях, и поскорее смывается, видя, что тот подскочил пообщаться. Коридоры тут более запутанные. Это место вообще по большей части является простым спортивным комплексом, оборудованным под сегодняшний день. Многочисленные раздевалки, пара инвентарных, два этажа, на втором, кажется, расположены комнаты для спортсменов, приехавших на сборы. Туалет найти сложновато. — Извини, пожалуйста, — он обращается, вежливо улыбаясь, к парню с немного агрессивным видом, который прислонился к стене в углу одного из коридоров и разглядывал какой-то журнал. — Слушай, ты не знаешь, где тут туалет? Я уже все обошел. Не могу найти, — он весело разводит руками, Парень смотрит на него сверху вниз и улыбается. Итадори немного ежится от этой улыбки. — Токийский? Итадори Юджи. На тебя глянешь, ты вообще ни о чем, но я видел твое прошлое выступление, — он выпрямился и закрыл журнал. — Жду от тебя честной битвы. Надеюсь, вы можете показать что-то интересное. — Вы Киотские? — Итадори отошел на шаг сразу же. Не испуганно, но чтобы выдержать расстояние, раз соперник. — Тодо Аой? Тодо кивает и возвращается к журналу, так и не ответив на вопрос про туалет. Итадори бы воспринял это, как агрессию, он уже был готов возмутиться, но внезапно отвлекся, случайно присмотревшись к обложке журнала. —О-о-о, — он протяжно выдает, — Дженнифер! Я фанат, она потрясная! Тодо вдруг вскидывает голову, очень даже радостно теперь рассматривая Итадори. — Ты фанат Дженнифер? А что насчет японок? Знаешь Такаду-чан? — Она тоже классная, но Дженнифер больше по мне! Они обе, ну, — он смущенно чешет щеку. — Симпатичные. Фигура классная, высокие. Э-э-э... Ему кажется, что он говорит что-то лишнее, что-то не то, но едва он поднимает глаза на Тодо, тут же шарахается, потому что тот стоит, лыбится от уха до уха и рыдает. Выглядит стремно. — Братан! — орет тот, размахивая журналом. — Я наконец-то нашел тебя! Ты мой лучший друг! — Чего? Эй-эй, потише, — Юджи растерянно шикает. — Ты был со мной все эти годы! Мы выросли вместе! — Я знаю тебя три минуты! Ты так и не сказал мне, где туалет, блин! — Братан! — Братаны так не поступают, я хочу ссать, чел! — Итадори почему-то начинает ржать, при этом теряя терпение. — Найти здесь туалет как отдельное испытание. Каждый должен пройти это сам, — Тодо внезапно выпрямляется, важно захлопывая журнал опять, и гордо возвышается над Итадори, глядя в даль коридора с видом философа. — Ты справишься, друг мой. Либо найдешь туалет, либо... — Я понял, — Итадори фыркает и разворачивается на пятках. — Ладно. Спасибо. Он направляется к месту, откуда пришел. — Ты идешь не в ту сторону. Он разворачивается на сто восемьдесят и идет обратно, давя смех. Туалет действительно обнаруживается метров через десять, и Итадори закатывает глаза. Тодо мог бы просто спокойно сказать, что он находится рядом. Юджи нажимает на ручку, чтобы войти, и задерживается в предварительном коридорчике, который дальше ветвится на мужской и женский туалет, чтобы рассмотреть себя в большом зеркале. Яркая футболка, синие шорты, как был, так остался, что, впрочем, неудивительно. Он подходит к зеркалу поближе, чтобы поправить волосы, но замирает с рукой в волосах, потому что слышит несильный удар двери мужской комнаты о стену — она распахнулась с силой. Юджи медленно оборачивается и видит Годжо. Какого черта он здесь делает. Тот стоит рядом с дверью внутри комнаты, которая, видимо, раскрылась от его удара, и вжимает в стену мужского туалета какого-то парня с острым лицом, темными волосами и прищуром. Тот сглатывает так шумно, что даже Юджи это слышит. — Я еще раз повторяю, мой хороший, — Годжо наклоняется к чужому уху и низко-низко мурлычет. — Что ты хочешь? Вам это разве так нужно? Или ты делаешь это по какой-то другой причине? Кто-то сказал? Хочешь позлить меня? Я это устрою. Юджи пятится назад и врезается в зеркало. Оно звенит и привлекает внимание. Годжо поднимает голову, чуть поворачивается и улыбается в своей обворожительно-простой манере. — Юджи-кун! Здравствуй. Неожиданная встреча! Правда, я надеялся встретить тебя немного попозже. Юджи хлопает глазами. Он рассматривает Годжо, вжимающего какого-то парня в стену (и еще коленом его подпирает!), чувствуя, как ком подбирается к горлу. Он хочет поздороваться в ответ и уйти, но изо рта вырывается только тихий полухрип-полувздох. Он так надеялся, что сегодняшний день будет для него отдушиной и успокоением, но всё просто полетело в тартарары. Какого. Черта. Он. Здесь. Забыл. Юджи смывается так быстро, как может, уверенно и стараясь ни о чем не думать, оставляя Годжо с его играми и непонятными интрижками позади. Черт с ним! Черт с ним! Конечно, он не звонил и не писал. Для Годжо такие встречи на разок, как у них — обычное дело. Ему все равно, что кто-то переживает, что ему не перезвонили и не сказали как минимум слово. Выскакивая из туалета, Итадори с размаху влетает в Тодо. — Ты нашел туалет, — гордо говорит он, но Юджи его нетерпеливо отпихивает. — Да, нашел. Пошли. Пошли, Тодо, пора выступать, — фраза звучит хорошо, но голос у Юджи перевозбужденно и истерично подрагивает. Ему все равно, что он говорит со своим соперником. Ему просто хочется поскорее выступить. Но он в ужасе от мысли, что раз Годжо здесь, тот будет наверняка следить за его выступлением. Тодо хмурится и дает ему очень отрезвляюще-нужный подзатыльник. Очень вовремя. — Пошли, брат. Пощады не жди. — Ну как же, — выдыхает Итадори. _____________ Всё оказывается хуже. Гораздо хуже, — сглатывает Итадори. Он стоит на сцене-пьедестале и старается смотреть только на команду соперников. Они выступают три на три, хотя команда Токийских зверей и больше, в подобных соревнованиях соотношение участников должно быть одинаковым. Поэтому пару человек убрали. Тодо смотрит спокойно и полностью готов. Рядом с ним девушка с короткими волосами, она напоминает Итадори кого-то, тем более, Нобара пихает его в ребра, когда та появляется на сцене. Еще один участник — тот парень в шароварах и с хвостом. Годжо сидит среди судей и весело смеется, пихая Гето стаканчиком с кислородным коктейлем, которые продают на входе, и о чем-то разговаривая. О, Господи. Итадори взрывается нервами. Он почти забыл свое выступление, поэтому чуть не потерялся, когда они прогоняли его за минуту до выхода. Нобара очень зло смотрит в сторону столика жюри; Фушигуро стискивает его локоть. Они выглядят очень разбито, но держатся. Итадори хочет сказать себе «выйди туда и покажи ему», но ему одновременно не хочется вообще ничего показывать Годжо. Он не слушает ни людей, ни ведущего, ни операторов, которые с напускным профессионализмом передвигают объективы. Им обещали первоклассное жюри. Годжо — чертов судья на сегодняшнем фестивале. Первыми выступают Киотские. Отложенная смерть еще на пару минут их выступления; возможность успокоиться, вздохнуть, выдохнуть, настроиться, чуть не умереть, собраться, расклеиться, снова собраться. Понаблюдать. Когда Киотские встают на начальную позицию, Итадори остается в своих мыслях. Мир вообще глухой; вроде, ничего такого с ним не происходит, ну встретил Годжо и встретил — он даже не думает о Сатору. Просто голова пуста, ветер звенит, мыслей ноль. Купол стеклянный отгораживает все звуки. Но он умудряется отвлечься. Он внезапно находит себя наблюдающим за Тодо; глаза широко раскрываются в восторге. Кто бы подумал! Тодо — громила, кажется неповоротливым из-за груды мышц, Итадори думал, он танцует медленно. Но Тодо наоборот, за Тодо сложно уследить. Когда он танцует, он оказывается то тут, то там, быстро меняет положение и, кажется, раззадоривает своих сокомандников этим. Был Тодо — теперь тут девчонка, была девчонка — тут Тодо, потом он на месте парня с хвостом. Никогда не угадаешь, с кем он поменяется. Итадори ловит от этого небольшое настроение собственного выступления тогда, на Токийском первенстве. Но у них «рокировка», а тут... что-то хаотичное и непонятное, и хочется разобраться в логике смен положений. В ритм музыке Тодо постоянно хлопает в ладоши. Он заставляет этим следить за ритмичностью движений, за его руками — тоже. Итадори начинает замечать, что в основном он сменяется с кем-то, когда хлопает левой рукой по правой. А когда правой по левой — меняются парень и девушка. Итадори хмыкает: это выглядит завораживающе, но такое ощущение, что именно эти сигналы являются основой их командной работы. Но выглядит однозначно шикарно. Он обязательно будет смотреть видео с Тодо, чтобы понять, как тот делает такие па. Просто вау! Нобара услужливо берет его за подбородок и захлопывает ему рукой челюсть. Юджи бросает взгляд на Сатору. Тот качается на стуле, жует жвачку и смотрит совсем уж безэмоциональным взглядом. Почти деланным, и он по Юджи скользит таким же, перебежав глазами на него с Тодо и обратно. Ему все равно. Он сюда пришел только коктейль попить, видимо. Думает, зачем вообще пригласили, на детишек каких-то смотреть. Когда Киотские заканчивают, Итадори замечает, что лишь Тодо смотрит на него легко. Остальные двое глядят тяжело, исподлобья, готовые вцепиться в горло. Становится неуютно. Хотя куда еще более, когда слева его рассматривают пять судей, среди которых спряталось два голубых холодных глаза, а за спиной осталась встреча в туалете. Ведущий весело хлопочет вокруг выступивших. Он больше не принижает команды (вроде, это тот же самый ведущий, что и до этого), просто щебечет и смотрит в камеры. Потом он внезапно тычет микрофоном Итадори прямо в губы, и тот просыпается, дергаясь. — Что Вы можете ответить на это? Итадори неуверенно смотрит на него. Потом медленно переводит взгляд на своих ребят. — А-а... извините, я не слушал. В любом случае, нашим ответом всегда будут танцы. Повисает тишина. — Замечательно! — кричит ведущий, но Итадори слышит в его голосе едкую нотку. Обиделся. Не важно. — Что ж, Гончие, на начальную! — Соберись, — шипит Фушигуро. Итадори только кивает. Они сейчас так налажают, он это чувствует. Он не помнит, с чего они начинают выступление, все, что он видит — два голубых глаза человека за столом, всегда идеального, всегда такой сучки, а сам Итадори потрепан так, будто только что пережил апокалипсис. «Ну и надо было тебе сюда заявиться», — одними губами шепчет он. Годжо щурится в ответ и склоняет голову по-птичьи, будто услышал. Они встают на изготовную. В голове у Юджи с натяжкой начинают вращаться шестеренки, скрип раздается по всей голове: так, они сначала вправо, но он не хочет вправо, потому что встанет прямо напротив Годжо... потом он убегает назад, слава Богу... Потом... — Три! Два! Начали! — ведущий кричит, пропустив счёт «один», и машет рукой. Гончие сразу же бросаются в танец на нужные позиции, но мгновенно Юджи замечает: что-то не так. Дело не в том, что он шагнул дальше нужного, и не в том, что у него сейчас впереди должна быть другая нога. Музыка не играет. Юджи думает, что у него глюки, но когда он оборачивается, он видит, что Нобара и Мегуми так же застыли в недоумении. Ведущий неловко смеется, извиняется и летит к стойке диджея. Итадори кашляет в кулак и становится в обычную позу. Он видит, как Тодо спрыгивает со сцены и прется прямо в толпу, он выглядит злым и кого-то ищет. Через некоторое время он добирается до парня... Итадори не видит его лица, но ему кажется, что это тот же самый парень, которого прижимал Годжо в туалете. Тодо хватает его за локти и тащит прочь из зала. Годжо тоже. Он выглядит не просто злым — он взбешён, хотя это плещется вселенной только в его глазах за очками, ограниченное рамкой из ресниц. Сатору также находит того парня в толпе, ориентируясь на Тодо, трижды убивает его взглядом, и Итадори следит за ним не отрываясь, пока он поднимается и быстрым шагом направляется к стойке диджея следом за ведущим. У него в руке что-то маленькое. Итадори щурится, пытаясь разглядеть. Это флешка. Ведущий громко извиняется, когда Годжо передает диджею флешку, и говорит, что проблемы улажены. Итадори все так же следит за возвращающимся Сатору, тот выглядит хмуро, но вдруг поднимает взгляд и подмигивает, как будто говоря: не расстраивайся. Все нормально, выступай. На Юджи внезапно обрушивается понимание. Он широко распахивает глаза в ответ, ловя смешинки, мгновенно посланные ему Сатору; потом успокаивается. Он еще переспросит об этом. Кажется, Годжо только что спас их выступление. Он переглядывается с друзьями. Нобара поджимает губы, Фушигуро кивает и они возвращаются на позиции. Возможно, кому-то бы такая ситуация сбила бы весь настрой, но Юджи наоборот вдруг чувствует себя воодушевленным. Он становится, ведет плечами и глубоко-глубоко вздыхает, настраиваясь. «Мы должны получить это, друг, мы должны, наконец, начать это.» Они идут по пройденным движениям заново. Тодо так и не вернулся, Итадори немного напряжен по этому поводу, и явно видно, что он все еще нервничает; однако, им дан второй шанс выступить, он не собирается проигрывать небольшому замешательству. Ему в целом очень нравится лёгкость этой мелодии. Не весь текст в ней простой, но она хорошо ложится под их с Фушигуро и Кугисаки движения. Она приятная; она почему-то напоминает ему о школьных простых летних днях и его собственном выпендрежничестве на переменах; о да, Итадори был тем еще смешным мальчишкой в средней школе. Он даже умудрился как-то нагнуть физрука в метании снаряда, да так, что почти в два раза (или больше?), забавное было время. У Кугисаки и Фушигуро к песне какое-то другое, своё отношение. Но у всех них танец сходится во что-то одно, легкое и приятное. Детское. Подростковое. Сексуальные юные монстры остались где-то далеко, в дне неделю назад, снятые второй кожей. Это не сегодняшний настрой. Вообще они, вероятно, взяли бы еще раз тот образ, смягчив его под рейтинг 13+, но Итадори не хотелось. Да и в целом гораздо интереснее каждый раз показывать что-то неожиданное. Толпа быстро заводится, сегодня тоже так. Гончие не пытаются показать особых связок, красивых сложных элементов, хотя такие тоже есть, они просто развлекают толпу. Лайт-вариант для грустных сердец. В конце концов, сегодня не какой-нибудь важный чемпионат. Музыка быстро заканчивается. Мысли заканчиваются тоже; Итадори опять настолько отдался процессу, что совсем потерял счет времени и возгласам вокруг. Когда он возвращается в угол сцены, он со смешком вдруг понимает: о, блин, это же было соревнование! Но, кажется, именно это его состояние и нравится сегодня людям. Впрочем, Итадори быстро тушуется, замечая, что Годжо качает головой, плотно сжимая губы. Что, так плохо?... Да блин, Итадори вдруг взрывается, у тебя вообще нет права на слова после того, что ты сделал! Даже если ты спас выступление, — он высовывает кончик языка, и Сатору притворно съезжает по стулу, хватаясь за сердце. Итадори усмехается. Судьи поднимают таблички с оценками. Киотские: восемь от Сатору, девять от Иёри, девять от Гето, десять и десять от двух еще других неизвестных. Токийские: семь от Сатору, десять от Иёри, десять от Гето, десять и десять. Они оторвались на балл! Такие сложные соперники, так много показали, а победили Гончие. Итадори оглушен. Он радостно оборачивается и чуть не падает, потому что Нобара набрасывается на него с объятиями: их первая победа на сцене! Хоть и маленькая! Итадори видит, как на фоне Сатору срется с Гето из-за баллов для Киотских и Токийских. Он показывает язык и оттягивает нижнее веко, как будто ему не двадцать шесть, а шесть. Гето вздыхает и начинает пинаться с ним под столом: дети заслужили десять-девять, а не семерки-восьмерки твои поганые, ты вообще смотрел за выступлением или тебе только эротика нужна? Итадори обнимается с Фушигуро и вдруг искренне, легко-легко смеется. Нахрен Сатору с его семью баллами, как же хорошо сегодня! Тодо тоже подоспел, он вернулся и уже жмет Итадори руку, стискивая до звезд в глазах, и пускает слезу. Остальные двое Киотских вдруг тоже удивленно наблюдают за Юджи, как будто ждали, что он будет вести себя, как чудовище или полный придурок, а он вдруг оказался нормальным. Их достаточно быстро выгоняют со сцены. Вместе с их выступлением закончилась и сегодняшняя сетка соревнований. Впереди только музыка, люди разбредутся из павильона кто куда дальше, растекутся по небольшому парку в окончание фестиваля. Итадори чувствует моральный подъем до самой гримерки. Он вдруг вспоминает, что, вообще-то, хотел в туалет еще полчаса назад, потом по цепочке к нему возвращаются мысли о Годжо и о прижатом им парне. Что же всё-таки это было? Он ищет глазами Тодо, но находит его далеко от себя и вздыхает. Подходить и спрашивать что-то у Годжо лично он не хочет, страшновато. — Ю-ю-у-у-уджи-ку-у-ун! Сзади на Итадори сваливается чья-то туша и мурлычет прямо на ухо, обхватывая руками поперек груди. Годжо сам его нашел. И тут же получил в красивое лицо одновременно и от Фушигуро, и от Нобары, которые старательно вмазали прямо по цели, минуя самого Юджи. Сатору взвыл, и Юджи быстро выпутался из объятий. — Годжо-сан! — воскликнул он, растерянно оглядывая всех, не зная, как реагировать и стоит ему поблагодарить друзей или извиниться за них. Подошедшая Секо мягко улыбнулась троице и чуть резковато потрепала Сатору по волосам, Гето стоял чуть позади. Юджи скривил губы в задумчивости и отошел к своим поближе. — Ты мне не рад, Юджи-кун? — разочарованно, но еще не веряще тянет Сатору, оглядывая Итадори. Тот качает головой, отвечая ускользающе: — Я... не ожидал Вас увидеть. — Ты не рад? — Конечно, он в ужасе от твоей безалаберности, придурок, — говорит Гето и фыркает. — Эй, я сделал все красиво! — Ты заставил ребенка ждать тебя гребаную неделю и при этом выжрал все наши мозги разговорами о нем, — хмыкнула Иери. — Сёко! Гето, щас нарвешься, — Годжо уже полностью отвернулся от младших и попер на Сугуру. — Че ты ржешь? У Юджи отвалилась челюсть. Он молча наблюдал за препираниями Сатору с его командой, пытаясь обработать брошенные фразы. Он стоял минуту или две, а потом вдруг резко заговорил, не удержав мысли на языке: — А... Годжо-сан, а что за флешка была? — он немного смущенно почесал нос, постеснявшись при всех спрашивать про случай в туалете. — Он нашел аудио с вашего выступления несколько дней назад. Выяснил с боем, точнее. Вообще-то... это он пусть лучше сам расскажет, — Секо пожала плечами, отвечая вместо Сатору. Они оглянулись: ни Годжо, ни Гето рядом не оказалось. — Черт, они меня заколебали, — девушка потерла переносицу и устало улыбнулась Гончим. — Ладно, пойду найду их. Ставлю на то, что они пошли во-оо-н туда, — она указала на дверь черного выхода, который вел к небольшой площадке за павильоном. — Еще увидимся, детишки. Хорошее выступление было! Внезапно Итадори прочувствовал. Он просто смотрел на удаляющуюся с видом страдающей матери двух придурков Сёко и вдруг понял: Сатору такой же человек. Он, конечно, та ещё сука, но он не является богом, а в своей компашке он даже подвергается шутливым шпыняниям время от времени. Совсем... обычный и живой. Иногда он очень, очень сложный, но иногда он проще подростка. Это так... так... Итадори прижал правую руку к груди и потер ключицу. Годжо всё-таки думал о нём все это время... _______ Они провели на фестивале еще часок. За это время Итадори все-таки откопал где-то Тодо и они сидели, попивая кислородные коктейли и обсуждая девчонок. Со здоровяком оказалось как-то удивительно прикольно, и несмотря на соперничество Тодо пообещал научить его каким-то движениям. Итадори даже как-то забыл опять про Сатору. Удивительно, как он страдал всю неделю, и как два часа смогли полностью изменить его настрой относительно этого человека. Оказывается, Годжо помог им, потому что кто-то из команды Тодо, видимо, тот парень, пытался сорвать выступление Гончим, но Сатору вовремя это разузнал. И прижимание в туалете было совсем с другой целью, а Тодо потом тоже успел высказать пару ласковых и парню, и их тренеру. — Нам не нужны такие грязные трюки, — нахмурившись, Аой пошебуршил трубочкой в стаканчике. — Поверить не могу, что они пошли на это. Позор команде на всю жизнь. — Да ладно тебе, — Итадори похлопал его по плечу. — Все нормально, выступили же. — Хорошо, что Годжо-сан помог вам. — Ага... Они еще посидели молча. Итадори наблюдал, как Нобара с Фушигуро отрабатывали какие-то движения просто от нечего делать. Это так интересно; так хорошо, что они втроем нашли друг друга. Итадори бесконечно им благодарен. — Слушай, Тодо... — М-м? Что-то хочешь рассказать своему братану? — Пф, — Юджи поморщился на последнее слово, фыркнув. — Да, что-то типа. — Что такое? — Вот... представь ситуацию. Ты... давно-давно крепко втрескался в человека. Ты долго видел его через экран и однажды встретил в живую... — О-о, да, знаем, — Тодо важно кивнул. — Я позавчера был на фан-встрече у Такады-чан... — Предположим. Так вышло, что у вас все быстро-быстро завертелось, а потом... — Юджи стиснул стаканчик и протер большим пальцем его край, в задумчивости потряс остатками жидкости на дне, — Так вышло, что этот человек дал тебе самый лучший в твоей жизни вечер, а потом исчез, ни слуху, ни духу от него. — Ого. Некрасиво. — А потом ты вдруг бы узнал, что этот человек все-таки думал о тебе, но не писал. Как бы ты поступил? — Юджи неловко поерзал на своем сидении. — Ну... я бы поговорил. Почему ты сам не писал этому человеку? — Боялся навязаться. — Понятно, — Тодо вздохнул, поднял голову и включил свой философский взгляд «смотрю-вдаль-пью-вино-и-думаю-о-смысле-вселенной». — Знаешь, люди непредсказуемые, их иногда сложно понять. Вот ты думаешь, почему с тобой после встречи не пытались связаться, а вдруг этот человек сам так же боялся навязаться? — О, о, нет, точно нет, этот человек не из таких, — Юджи хмыкнул. Сатору уж точно последний человек, который испугается, что его присутствие где-то лишнее. Итадори махнул стаканчиком и прямо с остатками коктейля закинул его в мусорку. — Нет-нет, наверное, что-то другое было. Играется может быть. — А ты хорошо его знаешь? Этого человека. И знаешь о том, что у него происходит в голове? Ты уверен? — Он не... — Юджи начал было вновь, но вдруг остановился и посмотрел на Тодо. Тот, прищурившись, посмотрел в ответ. — Он, ну... ох. — Именно. Я бы поговорил с этим человеком, ведь проще понять кого-то не через догадки, а через слова. — Тодо отвернулся и запрокинул в себя остатки своего коктейля. — Вот знаешь, Такада-чан однажды сказала мне... ———————- До конца фестиваля Юджи так и не смог пересечься с Годжо. Он честно искал Сатору глазами, но тот буквально испарился. Только Гето разок появился у автоматов, но Юджи даже не успел к нему подойти, как тот быстро ушел. Итадори потер глаза. Он уже снова был в общежитии. На вручении наград им сделали достаточно клевые фотографии, и их простенький кубок забрала Нобара, чтобы потом поставить его в их зал. День оставил много недопониманий. Состояние тоже подвисшее, мало мыслей, много нервов. Сатору появился, показался вкусной конфетой и исчез. — Придурок, — буркнул Юджи и тут же махнул рукой на поднявшего голову Мегуми. — Не, не ты. Фушигуро понимающе кивнул. «А вдруг этот человек сам так же боялся навязаться?» Да блин, бред какой-то. Годжо уж точно последний, кто будет такого бояться. Итадори все равно задумался. Сатору всегда выглядит божественно-уверенно, но... когда он некоторое время до этого пару раз заходил на тему отца Фушигуро, как бы отвратительно это ни казалось, Годжо, очевидно, был крайне подразбит. Что-то было в тех отношениях, что сделало ему больно. Юджи потянулся к телефону и открыл пустой диалог в сообщениях с Сатору, которого избегал целую неделю. Но едва он занес палец над открывшейся клавиатурой, ему пришло новое сообщение. |