Финансовая система Китая. Финансовая система Китая

• Название: Финансовая система Китая
• Дата: 26.11.2022
• Размер: 35.48 Kb.
• Имя файла: Финансовая система Китая.docx
• Тип: Самостоятельная работа; #812837

Министерство Образования и Науки

Кыргызский национальный университет имени Жусупа Баласагына

Самостоятельная работа студента

Тема: «Финансовая система Китая»

Проверила:_____________________

Выполнила: ____________________

Группа: ________________________

Бишкек 2022

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Банковская система Китая. 5

2. Валютные инструменты наступательной и оборонительной политики Китая на мировых рынках. 8

3. Структура системы  государственных  финансов и налоговая политика КНР. 12

Заключение 14

Список  использованной литературы 16

Введение 

В целом  финансовая система КНР в том  виде, какой она имеет в последнее десятилетие, аналогична финансовой системе Японии в 50-е годы и Тайваня и Южной Кореи в 50-70-е годы, то есть в тот период, когда эти страны решали задачи модернизации и догоняющего развития. Этот тип финансовой системы, ориентированный на решение задач форсированного экономического развития, поэтому может быть назван дальневосточным. США вынудили сначала Японию, а затем и Южную Корею с Тайванем отойти от этого варианта финансовой и, соответственно, экономической политики (вторая половина 80-н. 90-х годов) именно по той причине, что он делает возможным "чрезмерно" быстрое развитие и рост конкурентоспособности. Его характерные черты:

средний  уровень налоговой нагрузки на  экономику, а также варьирующий  в зависимости от уровня развития  и конкурентоспособности экономики уровень таможенных тарифов;

регулируемая  валютная система;

повышенный  уровень насыщенности экономики  деньгами;

значительные  размеры накоплений физических  лиц и крупные масштабы в  связи с этим притока финансовых  ресурсов в кредитный сектор, его быстрое развитие и быстрое приобретение им способности кредитного финансирования развития экономики;

крупные  масштабы заемного финансирования  предприятий, "заемный перебор"  как обычное явление;

многоканальная  система финансирования государственных расходов, несводимость финансирования государственных расходов к бюджетной системе;

многоканальная  система государственного финансирования  капиталовложений и крупная роль  в качестве инвестора госсектора;

средний,  а в начале модернизационного процесса низкий уровень затрат на социальные нужды;

высокий  уровень цен на активы (как  результат способности кредитной  системы прокредитовать спрос  на активы);

сравнительно  высокий уровень регулируемости  системы цен и наличие в  системе цен крупного ценового ядра жесткости;

как  общий результат низкий уровень  инфляции в условиях высокой  деньгонасыщенности экономики, что  весьма благоприятно для развития.

Китайский вариант дальневосточного типа финансовой системы характеризуется следующими основными особенностями:

повышенный  удельный вес госсектора в  финансировании капиталовложений;

значительные  вариации системы цен по горизонтали  в связи с огромными размерами  страны и разнообразием местных  условий;

в связи  с последним условием - наличие сильных локальных вариаций финансовой и соответственно экономической политики.

Эта особенность  китайской финансовой и экономической  политики делает возможной эффективную  адаптацию экономики к локальным  факторам, и на этой основе способствует повышению ее эффективности и динамического потенциала.

Однако  при низкой степени культурно-политической интегрированности государства  она, конечно, может вести к нарастанию дезинтеграционных тенденций и  снижению способности экономики  реагировать на конъюнктурообразующие факторы, действующие в пределах всего экономического пространства. В Китае до сих пор поддерживался докритический уровень культурно-политической интегрированности страны, препятствующий такого рода развитию событий, и есть достаточные основания полагать, что в фазе экономического роста так же дело будет обстоять и в дальнейшем.

Китай может претендовать на роль одного из центров мировой экономической и финансовой системы только в том случае, если она располагает для этого необходимыми предпосылками в виде достаточно крупной и конкурентоспособной экономики. Если ее доля в мировом промышленном производстве падает и, тем более, если падает ее конкурентоспособность, то, соответственно, потенциал ее лидирования в экономической и финансовой области сокращается. Именно таково сегодня положение США. Он еще лидер, но потенциал их лидирования сокращается. КНР еще не лидер, но потенциал лидирования КНР возрастает. Китай с его гигантской экономической массой играет сегодня в мировой экономике примерно такую же роль, какую США играли 100 лет назад, а США - роль тогдашней Англии, окруженной роем подданных и сателлитов, но теряющей конкурентоспособность. Совпадение даже в мелочах. США тогда импортировали в крупных размерах производственный по назначению капитал, и КНР тоже его импортирует. США тогда сидели за тарифным барьером, и современный Китай также активно регулирует свою внешнюю торговлю.

Сегодня все прогнозы сходятся на том, что  к 2020 году Китай станет ведущей силой  на мировом экономическом и политическом Олимпе. А это значит, что центр мировой экономики, как это было между VI и XVI веками, вновь окажется в долине реки Янцзы. Многим такая возможность представляется еще нереальной. Однако все предпосылки для ее реализации налицо. 
 

1. Банковская система Китая.

С конца XX века китайская экономика функционировала  в основном с использованием рыночных, а не командно-распределительных  механизмов. А банковская система  Китая занималась обслуживанием  кредитно-денежных потоков, а не только учетом централизованно распределяемых материальных ресурсов. Однако сфера действия рыночной экономики в Китае еще существенно ограничена государственным вмешательством (например, убыточные промышленные предприятия нередко не банкротятся, а получают финансовую подпитку со стороны государства), что влечет за собой и ограничение рыночной модели функционирования всех кредитно-финансовых институтов страны.

Несмотря  на утверждение некоторых аналитиков о том, что финансово-банковская система Китая может представлять собой некий образец для подражания, у нее имеются свои слабые стороны.

Находясь  в процессе адаптации, в условиях либерализации экономики, финансово-банковский сектор Китая сталкивается с целым  рядом трудностей, одной из которых  является очень большой объем  невозвратных («плохих», то есть просроченных и безнадежных) кредитов. По некоторым оценкам, объем невозвратных кредитов достигает от 200 до 400 млрд. долларов, что составляет от 20 до 45 процентов остатка непогашенных кредитов и примерно такую же долю от ВВП Китая. Среди основных причин, которые способствуют росту безнадежных кредитов, главное место занимает сохранение элементов административного планирования, наложенных на систему рыночных отношений.

Если  директивно планировавшиеся «лимиты  кредитования» в 1998 году были отменены и коммерческие банки стали более свободными в своей кредитной политике, то так называемое «направляющее» индикативное планирование для государственных банков по-прежнему сохранялось. В 2005 году индикативный годовой план прироста кредитования основных фондов для госбанков был увеличен с 270 млрд. юаней до 370 млрд. юаней (8,3 юаня = 1 доллару). Ко всему прочему, государственные банки были обязаны кредитовать государственные предприятия, несмотря на результаты их хозяйственной деятельности. В итоге объемы безнадежных долгов государственных предприятий в общем объеме безнадежных долгов составила около 70 процентов по долгосрочным и 55 процентов по краткосрочным кредитам.

Вторым  слабым звеном финансово-банковской системы  Китая до недавнего времени было неэффективное использование кредитных ресурсов. Коэффициент монетизации  достигал 130 процентов – один из самых высоких показателей в мире. При этом объемы депозитов населения в банках составляли более 600 млрд. долларов, то есть свыше 60 процентов ВВП. В этой ситуации одной из главных задач для китайской банковской системы являлось и является превращение сбережений в инвестиции. Однако решение этой задачи еще до недавнего времени наталкивалось на ряд трудностей, связанных с монополией четырех государственных банков, на долю которых приходилось 90 процентов сбережений и более 80 процентов инвестиций. Объектами кредитования этих банков являлись в основном государственные предприятия, куда поступало 85–90 процентов всех выданных госбанком кредитов.

В качестве третьего звена выступает уровень такого показателя банковской надежности, как «норматив достаточности капитала» (capital adequacy ratio). К примеру, в 2004 году Министерство финансов Китая потратило 32,5 млрд. долларов на пополнение собственного капитала четырех специализированных государственных банков (Промышленный торговый банк, Сельскохозяйственный банк, Народный строительный банк, Банк Китая) с тем, чтобы довести этот показатель до уровня 6 процентов, рекомендованного ОЭСР для стран – членов этой организации. Для того, чтобы его повысить до 10 процентов, то есть до уровня, считающегося приемлемым для развивающихся стран, Китаю требовалось около 100 млрд. долларов (около 10 процентов ВВП Китая).

Еще одним  слабым звеном финансовой системы Китая  являются высокие затраты на рабочую силу и небольшая производительность труда в китайских банках. В банковском секторе Китая, в 150 тыс. банков и их отделений, занято примерно 1,7 млн. работников. По показателю «отношение активов к числу занятых» – около 750 тыс. долларов – Китай отстает от всех стран мира. Четверка наиболее крупных банков Китая тратит на оплату труда банковских служащих от 85 до 90 процентов своих доходов.

Ко всему  этому добавляется еще одна не менее важная проблема – финансовая система Сянгана (бывшего Гонконга). Финансовая система Сянгана представляет собой мост между китайской экономикой и мировым финансовым рынком и к тому же весьма развитая и открытая по международным стандартам. Поэтому сохранение баланса фондового и валютного рынка Сянгана жизненно важно для Китая. И, несмотря на собственные большие валютные резервы этого нового административного района Китая, решение данной задачи требует от Пекина постоянного внимания к развитию финансовой ситуации в Сянгане и определенных финансовых затрат, необходимых для того, чтобы защитить гонконгский доллар от периодических атак международных финансовых спекулянтов.

2. Валютные инструменты наступательной и оборонительной политики Китая на мировых рынках.

Эволюция  валютной политики Китая примечательным образом копирует эволюцию валютной политики Японии. Иена не претендует на звание полноценного соперника доллара, сталкиваясь с американским нажимом, отступала не только в валютном вопросе, но и в вопросе о либерализации, и эти отступления обошлись ей очень дорого. Юань, по-видимому, в конце концов, будет-таки претендовать на то, на что не осмелилась претендовать иена. И на то есть уважительные причины: так, еще в 1980 году, согласно данным, опубликованным Китайским экономическим ежегодником (ниже - КЭЕ), то есть одним из двух основных официальных статистических изданий, в 1986 и 1990 гг. в разделе "ядерная промышленность" продукция военного назначения составила 2116 млн. юаней - при том, что ввиду дешевизны в тот период в КНР энергосырья и практически нулевой стоимости услуг и рабочей силы, паритет покупательной способности юаня в ядерной промышленности КНР в 1980 г. составлял много выше 1 доллара, а стоимость среднего ядерного боеприпаса в этот период не превышала 1 млн. долл.

Что же касается динамики конкурентоспособности  экономики Китая, то она также копирует ее у японской экономики. Китай так же, как и Япония, имеет огромное положительное сальдо в торговле с США, которое в начале 2004 году достигло примерно 50 млрд. долл. Курс иены, как известно, в течение длительного времени примерно вдвое занижал ее усредненную покупательную способность. Правда, что касается продовольствия, то он ее завышал, а что касается энергоносителей - не занижал.

Курс  юаня также занижает его усредненную  покупательную способность, причем изменения курса в общем соответствовали изменению покупательной способности.

В 2003 году при курсе 835 юаней за 100 долл. покупательная способность юаня превышала курсовую:

- в среднем  по промышленности в 3-4 раза,

- в капитальном  строительстве в 4-6 раз,

- в отраслях, производящих рыночные услуги, приблизительно в 10 раз,

- по  рыночному сектору экономики  в целом в 4-5 раз,

- для  бюджетного сектора минимум в  8 раз.

Однако  по отраслям, производящим сырье и  полуфабрикаты, курс примерно соответствовал покупательной способности юаня.

Существенная  особенность политики китайского курсообразования как раз и состоит в том, что курс юаня определяется не "спросом  рынка" (то есть на практике не теми, кто хочет вывозить капитал или  обменивать юани на доллары), а внутренними  ценами на основные виды сырья и полуфабрикатов, какими они установились в процессе работы экономики в рыночном режиме. Здесь надо заметить, что с 1995 года по 2004 год они относительно среднего уровня цен сильно выросли. Притом, что заводские цены в отраслях, производящих конечный продукт (машиностроение, производство предметов потребления), если считать по курсу доллара, в 2-4 раза ниже среднемировых цен.

Отрасли, производящие сырье и полуфабрикаты, почти целиком принадлежат государству, и оно в состоянии эффективно контролировать цены на соответствующие товарные группы. В результате даже в отраслях с большим объемом импортной субституции внутренние производители все же контролируют основную часть рынка. Эта структура внутренних цен имеет следующие достоинства:

• во-первых, экспортеры работают в чрезвычайно благоприятных условиях, и экспорт стимулируется (что вообще представляет чрезвычайно широко распространенное явление), а собственные производители достаточно хорошо защищены от конкуренции (чем-то вроде 100% тарифных начислений);

• во-вторых, колебания цен на мировом рынке не в состоянии оказать существенное влияние на внутреннюю ценовую ситуацию.

Поэтому курс юаня можно держать стабильным в условиях самых широких колебаний  цен на мировом рынке. Если цены на экспортные товары падают, экспортеры, обладая огромным ценовым запасом прочности, могут совершенно спокойно понижать цены и продолжать экспорт. Внутреннего рынка это вообще не касается. Если же цены на импортные товары растут, то либо меняется структура импорта, либо, если товар, на который выросла цена, стратегический, цена которого на внутреннем рынке так или иначе регулируется (например, прокат черных металлов), то внутренние цены остаются постоянными, а рост издержек, связанный с импортом "дорогого" товара, касается только импортера. Естественно, что продолжение импорта будет идти лишь тогда, когда он не оказывает большого влияния на общий уровень его издержек и на уровень прибыли.

Если  валютные потоки не регулируются, курс сильно занижает покупательную способность  национальной денежной единицы, а доля импорта в покрытии потребности и доля экспорта в производстве велики, то колебания цен мирового рынка всегда переходят в национальную экономику с усилением. В Китае это не имеет места. Экономическая и финансовая политика КНР, следовательно, таковы, что юань, аналогично тому, как обстояло дело с иеной в 50-60-е годы, и, в общем, по той же причине чрезвычайно эффективен и как средство экономической обороны, и как средство экономического наступления.

Валютная  политика КНР в том, что касается валютных запасов, строится на тех же основаниях, что и валютная политика Тайваня, Сингапура, Таиланда, Малайзии. Валютные резервы, в конце концов, доводятся до уровня, соответствующего массе наличных и безналичных денег на расчетных счетах, а затем этот уровень еще перекрывается. Так, маленький Сингапур располагал в 2003 году валютными запасами в 77 млрд. долл. Его сосед Малайзия располагала в июне 2003 года валютным запасом в 26,6 млрд. долл. и, кроме того, 73 тоннами золота.

Показателем внимания, которое уделяется Китаем наращиванию валютных запасов, является то, что в 1999-2003 гг. поступления от зарубежных займов в сумме свыше 40 млрд. долл. намного перекрывались ростом официальных валютных запасов (62 млрд. долл.).

По данным издающейся в КНР "Экономической  газеты" (11.03.03, с.2) в конце 2002 года Минфин КНР располагал золотовалютными резервами в 50 млрд. долл. и, кроме того, уполномоченные организации располагали валютой стоимостью 150 млрд. долл. Сверх того, в Гонконге КНР принадлежали активы стоимостью 100 млрд. долл. Всего в КНР (без Гонконга), согласно этим данным, обращалось 200 млрд. долл. валюты, что примерно соответствовало массе денег в обращении, включая безналичные деньги, то есть деньги на расчетных счетах, если считать по курсу.

В 2004 году официальные валютные резервы КНР составили 139,8 млрд. долл. (в Японии 223 млрд. долл.) плюс золотой запас в 392 тонны (в Японии - 754 тонны).

В связи  с общей установкой вывода золотовалютных резервов на уровень массы денег  в обращении с учетом безналичных (М1), валютные резервы КНР, по-видимому, достигнут в не слишком отдаленном будущем уровня, превышающего 400 млрд. долл. А все валютные резервы "китайского экономического мира" вместе с Тайванем, Сингапуром, Малайзией и Таиландом (экономическая жизнь последних контролируется китайской общиной и спецслужбами КНР) могут намного превысить 600 млрд. долл. (без золота). Это революционизирует мировую финансовую ситуацию. Нельзя исключить и возможность крупномасштабного военного конфликта (с непременным втягиванием в него Китая) как способа решения финансовых проблем. Такое уже бывало. В мягком варианте подобная грозная для доллара ситуация сложилась к началу 1997 г., когда золотовалютные резервы вместе взятых Сингапура, Малайзии, Таиланда, Тайваня и Гонконга превысили 200 млрд. долл., а с Южной Кореей составили примерно 250 млрд. долл.

Атака спекулятивных фондов позволила "вскрыть  этот нарыв" и, соответственно, оздоровить доллар. Южная Корея и часть "асеановцев" попали в плен к МВФ.

Однако  по существу проблема не решена, а лишь отсрочена - уже потому, что ни Сингапур, ни Тайвань, ни даже Гонконг не пострадали и остались при своих валютных резервах. Малайзия восстановила способность к росту. А Китай в виде КНР вообще оказался не по зубам ни спекулятивным фондам, ни международному сообществу. Валютные резервы Китая по-прежнему висят над мировыми финансовыми рынками грозовой тучей. И они, конечно, в несколько раз больше официально заявленных величин.

В связи  с этим особого внимания заслуживает  проблема золотого запаса Китая. Официально он не растет: в 1998 году называлась цифра 398 тонн золота, а спустя 15 лет - 392 тонны, тогда как золотой запас США составлял в 1998 году 8140 тонн, Германии - 2960 тонн, Франции - 2546 тонн, Италии - 2074 тонны.

Однако, в отличие от всех перечисленных стран, Китай является крупным производителем золота. И можно только гадать, сколько золота ежегодно добывается в Китае - 400 тонн, 1000 тонн, или еще больше. Реальный золотой запас, которым располагает китайское руководство - это большая неизвестная величина. 
 

3. Структура системы  государственных  финансов и налоговая политика КНР.

Достаточно  широко распространено представление  о финансовой слабости современного китайского государства. Эта точка  зрения не соответствует реальному положению вещей.

Современная структура системы государственных  финансов КНР далеко не такова, какой  она была в 80-е годы и имеет мало общего со структурой системы государственных финансов таких стран, как США и Канада, для которых характерно сосредоточение почти всей массы перераспределяемых государством финансовых ресурсов в бюджетной системе. Зато система государственных финансов КНР ныне имеет много общего с таковой у Японии в 60-80-е годы. Последняя, как известно, включала помимо собственно бюджетной системы в составе государственного и местных бюджетов также:

- систему  специальных правительственных  фондов;

фонд  децентрализованных финансовых  ресурсов государства, имеющий  в качестве базы доходы от  государственных предприятий и  имуществ, не поступающие в бюджет;

- систему  финансов государственных предприятий.  Так, в начале 80-х годов в  финансовой системе Японии насчитывалось  помимо бюджетов центрального  правительства и местных властей  также 5 специальных счетов центральных  и около 7 тысяч счетов местных органов власти, включая как специальные фонды, так и счета казенных предприятий, служб, корпораций.

Аналогичным образом система государственных  расходов КНР включает:

- государственный  бюджет, причем, как утверждается, местные  бюджеты инкорпорированы в государственный бюджет;

- систему  внебюджетных доходов и расходов, включая доходы и расходы, субъектами  которых являются центральные  и местные власти;

- систему  регулируемых расходов, не относящихся  в соответствии с действующими  классификационными правилами к внебюджетным расходам (аналог японского фонда децентрализованных ресурсов государства);

- систему  финансов государственных предприятий.

Изменение классификационной схемы в 1993 году привело к резкому уменьшению внегосбюджетных расходов. В связи с этим утверждается, что данные о таких расходах до 1993 года и после 1992 года несопоставимы. Однако по существу, видимо, мало что изменилось.

Государственный бюджет КНР по характеру расходных  статей и их удельному весу является аналогом государственных бюджетов Японии и Тайваня, не включающих местные расходы. В разделе международных сопоставлений КСЕ он сопоставляется с центральными бюджетами стран, бюджетные системы которых включают и центральный, и местные бюджеты. Тем не менее, формально провинциальные бюджеты Китая включаются в государственный бюджет. В 1980 году на их долю приходилось 46% расходов госбюджета (в 1973 году - меньше 30%), в 1985 году - больше половины, в 1990 году - 2/3, в 2003 году - 71%. Это одна из многочисленных загадок китайской финансовой статистики.

Заключение

В течение  последних трех столетий Запад абсолютно  доминировал в мировой экономике  и, особенно - в мировых финансах. Появление "соцлагеря" в последнем  отношении мало что изменило. Однако развитие КНР меняет ситуацию. Цель Китая - не столько доминирование в мировых финансах (доходами от эмиссии юаня миллиард человек не прокормишь), сколько изменение существующего статуса доллара США как "мировой валюты". Уже простым накоплением валютных резервов он сделает невозможным консервацию этой ситуации.

Итогом  прошедшего десятилетия явилось  создание финансовой системы, соответствующей  социалистической рыночной экономике. Во-первых, создана она с использованием денежной политики для косвенного регулирования макроэкономики в Китае. С 1993 года Народный банк Китая начал проводить денежную политику, направленную на ограничение роста денежной массы. С начала 1994 года объем денежной массы в Китае стал промежуточной целью в денежной политике. Посредством регулирования объема денежной массы успешно сдерживается инфляция.

После финансового кризиса 1997 года в Юго-Восточной  Азии Китай начал проводить более  стабильную денежную политику. Вместе с тем с 1998 года отменены длительное время применявшиеся ограничения в распределении кредитных лимитов. Эффективная денежно-кредитная политика и постоянное снижение процентных ставок привели к сдерживанию темпов инфляции, сохранению стабильности юаня, способствовали ускоренному развитию народного хозяйства.

Во-вторых, была создана система конкурентоспособных  финансовых организаций различных  форм собственности. Большая часть  исторически сложившихся безнадежных  ссуд была передана государственными коммерческими банками компаниям  по управлению финансовыми активами, позволив тем самым постепенно повысить качество кредитов. Создано более 120 акционерных коммерческих банков, активы которых составляют 14 процентов всех банковских активов Китая. В конце апреля 2005 года в Китае действовало 546 банка с иностранным капиталом, а доля предоставленных ими валютных кредитов составила 33 процентов всех этих кредитов.

В-третьих, создана открытая, упорядоченная  и конкурентоспособная система  финансовых рынков. На основе вексельного  рынка, рынка межбанковских кредитов и межбанковского рынка облигаций сформирован единый денежный рынок. На основе рынка государственных, банковских и корпоративных облигаций и акций развивается фондовый рынок. В конце 2000 года на внутреннем и внешнем рынках котировались акции 1121 компании, суммарная капитализация которых составила 4,8 трлн. юаней, или 57 процентов ВВП. Сделан первый шаг по осуществлению эмиссии акций на рыночных условиях и формированию рыночного механизма определения котировок акций, создан единый национальный валютно-биржевой рынок и режим управления курсом юаня на основе рыночных требований, что позволило эффективно стабилизировать национальную валюту. Быстро выросли валютные резервы страны, достигнув в мае 2005 года 179 млрд. долларов США, в связи, с чем увеличилась способность противостояния влиянию международных финансовых рисков.

В-четвертых, создана новая система контроля по отдельным банковским и операциям  с ценными бумагами, страхованию. Заложены основы финансово-правовой системы: законы о Народном банке Китая, о компаниях, о коммерческих банках, ценных бумагах, страховании и другие составляют законодательную базу регулирования финансовой сферы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  использованной литературы

1. Мещерякова О.В.  Налоговые системы развитых стран мира (справочник)– М.: Фонд «Правовая культура», 2003 г.

2. Мировая  экономика: Учеб, под ред. проф. А.Ф. Булатова. – М.: Юристъ, 2005 г.

3. Сборник  работ «Финансовые системы развитых стран» под редакцией Ю.Д. Маслюкова – М., 2005г.

4. Алпатов С. Б., Антипова О. Н., Ушаков В. А. Реорганизация системы народного банка Китая // Банковское дело. 2005 г. – № 12.

5. Китай: шансы и вызовы глобализации. Тезисы докладов XIV Международной научной конференции. Москва, 23-25.09.2003 (в 2-х тт.). – М., 2005 г.

6. Щербакова Г.Н. Банковские системы развитых стран. – М.: Экзамен, 2006г.

7. Наумов И.Н. Стратегия экономического развития КНР в 1999-2020 гг. и проблемы ее реализации. – М.: ИДВ РАН, 2005 г.