файл. Годфруа Ж. Что такое психология в 2х т. Т. 1 Пер с франц. М. Мир 1992. 496 с., ил
 Скачать 3.88 Mb.
|
ПредисловиеБудучи научным консультантом серии, в которую включили этот труд, я взял себе за правило отклонять любые просьбы о написании предисловий к публикуемым в ней книгам. Говорят, однако, что нет правил без исключений и что исключения лишь подтверждают правило. Признаться, я никогда не мог уловить логику в этом утверждении, но тем не менее осмелился на сей раз им воспользоваться. К тому же это руководство –несколько особый случай, что и оправдывает допущенное мною отступление от правил. Автор был моим учеником; он любезно напомнил мне об этом и даже выразил свою благодарность. Я тоже помню его, а также помню о чем, несомненно, помнит и он, - как я прогнал его с одного из первых экзаменов, который он мне сдавал. Он собирался в то время заниматься преподавательской деятельностью в Центральной Африке, а экзаменовался по культурной (этнографической) антропологии. Пробелы в его знаниях показались мне тем более недопустимыми, что он мог вскоре оказаться в местах, где как раз и следовало бы задуматься о возможностях этой дисциплины, которая в то время редко фигурировала в обязательной программе начального курса психологии. Как я полагаю, Жо Годфруа согласился со мной и, приняв вызов, не только быстро наверстал упущенное, но и вплотную занялся предметом, который был для меня главным (и вскоре стал единственным), -экспериментальной психологией. Он в ней преуспел, доказав, что можно одновременно быть человеком действия со страстным, пылким темпераментом и неукоснительно подчиняться жесткому режиму лаборатории. Он проявил творческое воображение, впервые проведя исследование, в котором сочетались перспективы этологии и экспериментальной психологии животных, на десяток лет раньше, чем большинство специалистов в этих двух областях науки обнаружило их взаимодополняющий характер. Он проводил ночи напролет возле своих хомячков и заснял кинофильм, который мой коллега этолог Ж. Рюве и сейчас демонстрирует нашим студентам. Лет двенадцать спустя хомячков сменили канадские белки. На этих белках Годфруа сделал блестящую докторскую диссертацию, работая в одиночку в Квебеке, где он продолжал свою преподавательскую деятельность. Настоящее руководство-плод этой деятельности, которой автор отдается с упоением. Он не признает, однако, преподавания в той его бесплотной форме, когда учитель довольствуется простой передачей знаний, рискуя вселить в своего ученика, подавленного энциклопедическим объемом материала, ощущение, что ему предстоит труд Сизифа. Годфруа - приверженец динамичного и, как теперь принято говорить, «коммуникационного» стиля. Он обращается не к будущим специалистам, уже решившим стать психологами. Его аудитория (особенно учащиеся колледжей, в том смысле, какой вкладывают в это слово в Северной Америке) ожидает получить от курса психологии не только некую целостную совокупность сведений, но и представление о вкладе психологических дисциплин в решение кардинальных проблем нашего времени. А поэтому для Жо Годфруа важно прежде всего возбудить в своих учениках любознательность, которая к тому же выходила бы за пределы его курса. С этой целью он без колебаний рассказывает о спорах, которые ведутся в наши дни и отражаются, как в зеркале, в развитии психологических дисциплин, а подчас и сами бывают результатом этого развития. Автор не боится, что читатели догадаются о его собственных затруднениях, и не пытается создавать впечатление, что психология способна ответить на все их вопросы. Он предпочитает показать им, как психология, подобно всякой развивающейся науке, постоянно испытывает сомнения; как, для того чтобы продвигаться вперед, она пересматривает свои суждения и представляет стоящие перед ней проблемы в ином свете; он стремится также показать, что психология больше, чем любая другая наука (кроме, быть может, социологии), рискует оказаться в зависимости от господствующей идеологии общества, в которое она «вписана», и что изучать психологию - это означает, помимо всего прочего, учиться выявлять дефекты этого общества. Но, излагая читателю честно и реалистично все эти сомнения, он постоянно опирается на научные данные, причем объясняет, как эти данные были получены и как их следует интерпретировать. Будучи противником конформизма, автор не присоединяется ни к одной школе; а для такой позиции в современной психологии, как это ни парадоксально, надо обладать очень независимым мышлением и даже известной интеллектуальной смелостью. С конструктивным эклектизмом он черпает из разных источников и подчеркивает двоякие корни поведения человека -биологические и культурные. Знакомясь с теоретическими рассуждениями и конкретными данными, читатель встретится с рядом крупных ученых, талант которых оставил след в этой странной науке о нас самих. Это введение в психологию, в отношении дидактической ясности продолжающее традицию начальных американских руководств, заполняет пробел в публикациях по психологии на французском языке в Европе. Оно послужит путеводной нитью для многочисленных преподавателей, читающих лекции тем студентам, которые не обязательно решили посвятить себя психологии, но заслуживают тем не менее того, чтобы получить основательное и пробуждающее интерес введение в дисциплину, с которой им еще придется столкнуться. Такие студенты найдут в этой книге не какую-то сумму твердо установленных научных фактов, а скорее путь, полный увлекательных приключений, который им захочется продолжить. Я не сомневаюсь в том, что труд Жо Годфруа будет способствовать реабилитации психологии в общей системе образования из которой ее в последние годы нередко исключали - иногда под тем 10 предлогом, что она слишком специфична и в некоторых своих аспектах доступна только профессионалам, а иногда потому, что она несет на себе слишком явные отпечатки предвзятости той или другой школы. Эта книга заинтересует и всякого «порядочного человека» в обычном смысле слова, даже если он никогда не был студентом или уже перестал им быть. Своим успехом, уже достигнутым в ее недавнем канадском издании, книга, несомненно, обязана той убежденности, которую вложил в нее автор; с такой же убежденностью он, прежде чем передавать своим квебекским студентам собственную увлеченность психологией, обучал сначала африканских ребятишек, а затем объединял под своей эгидой однокурсников или, играя в любительском театре, который, вероятно, мог бы стать профессиональным, заставлял своих зрителей разделять переживания героев. Марк Ришель Предисловие автора Эта книга обращена ко всем, кто желает войти в курс основных течений в западной психологии и ее подходов к изучению различных аспектов поведения человека. Автор хотел, чтобы она служила учебным пособием в науках о человеке, которое позволило бы каждому выработать собственные методы и критерии для анализа поведения в свете данных всех этих наук. Хотелось сделать содержание книги как можно более доступным и привлекательным как по характеру изложения материала, так и по стилю, который будет далеко –да простят автору великие ученые -от строгого языка научных трудов, способного сразу отпугнуть начинающих. Книга отличается, однако, от американских учебников, где очень часто изложение сводится к наполнению глав фактами, из которых иногда бывает трудно извлечь основную идею. Автор пытался по возможности придерживаться в своей книге некой путеводной нити, с тем чтобы логически переходить от одной главы к другой; главы сгруппированы в четыре части, соответствующие различным уровням переработки информации головным мозгом. Это, однако, не означает, что автор, стремясь сохранять объективность, остается нейтральным (возможно ли это вообще?). Он вынужден делать выбор и становиться на какую-то точку зрения, которая не всегда совпадает с ясными представлениями торжествующей науки, обычно излагаемыми в начальных курсах. Таким образом, можно не считать книгу неприкосновенным текстом и вместилищем истины, а рассматривать ее скорее лишь как одну из возможных попыток найти некий смысл в фактах, обнаруженных в результате исследований, и оценить теории, созданные на основе этих фактов и объясняющие их. Тем самым автор предоставляет лектору, преподавателю или студенту широкие возможности для обсуждения или для иного истолкования базовых данных. Многочисленные приложения к главам -«документы» и «досье» -тоже помещены главным образом для того, чтобы порождать вопросы, а не для того, чтобы давать ответы. Многие из них представляют собой синтез статей, опубликованных в специальных обзорах или же в таких журналах, как La Recherche, Quebec Science или Science et Vie. Многие другие взяты из популярных психологических журналов, таких как Psychologie или Psychology today, на которые авторы начальных курсов, исполненные заботы о «научной строгости», никогда не ссылаются. Однако именно такие источники, гораздо более доступные, способны вызвать у читателя желание продолжить ознакомление с предметом, 12 начатое с этой книги, и таким образом проверить эффективность тех новых средств анализа поведения, которыми он овладел. Кроме того, в одном из досье, а также в некоторых документах описаны нетрадиционные модели или поиски новых путей исследования. Наше мнение по этому вопросу существенно отличается от взглядов популяризатора науки Мишеля де Праконталя, автора недавно вышедшей книги «Научный обман в десяти уроках»2. В этой книге Праконталь клеймит позором ученых-физиков, биологов, нейрофизиологов, этологов, которые в итоге длительных исследований и размышлений выдвинули ряд гипотез, не укладывающихся в рамки рационального научного объяснения. С нашей же точки зрения, наилучший способ развития критического мышления состоит не в том, чтобы выступать в роли цензоров, а в том, чтобы как можно объективнее излагать состояние исследований, теорий и моделей, которые теснят друг друга, стремясь пробиться в узкую дверцу гуманитарных наук. Важно помнить, что Декарт со своими концепциями «мыслящей души» и «животного разума» или Фрейд с его представлениями о «подсознательном» и о «либидо», а также большая часть психологов, цитируемых в этой книге (в том числе психофизиологи, взгляды которых на нервную систему непрестанно изменяются в связи с новыми научными открытиями),-тоже в какой-то мере «обманщики» в науке или же их концепции еще ждут своего подтверждения2. Нет никаких причин отказываться от того, чтобы расширить поле зрения психологии, включив в нее, например, «голографические» гипотезы Прибрама и Бома или гипотезу «в глубь собственного я» Лилли3. Психология не может ждать, когда появится некая окончательная теория о функционировании головного мозга, и только тогда переходить к попыткам понимать и действовать. Как и другим гуманитарным наукам, ей нужны свои модели, чтобы помогать людям жить, любить и умирать. Это очень своевременно сейчас, когда вновь стали заботиться о накоплении знаний, которые позволят отделить зерна от плевел и проложить новые пути, все больше приближающиеся к реальной жизни человека. Недавний период в истории психологии показал, что стремление навязать слишком быстро редукционистское и «научное» представление о поведении человека приводит в лучшем случае лишь к карикатуре. Беда не столько в изложении представлений, на первый взгляд кажущихся «ложью», сколько в стремлении выдать их за истину, за 1 Michel de Pracontal, L'imposture scientifique en dix lecons, editions La Decouverte, Paris, 1986. 2 Эволюционная теория Дарвина, которую мы излагаем в главе 1, продолжает испытывать сильные потрясения (см. М. Denton, Evolution: „Theory in Crisis", а также статью S. Ortoli, Science et Vie, № 834, 1987). 3 См. документы к гл. 5. Предисловие автора единственный возможный путь, или же, напротив, во имя научной ортодоксальности высмеять их (а заодно и всех, кто хотел бы к ним приблизиться) и окончательно изъять из области возможного. Автор старался на протяжении всех последующих страниц избегать как одного, так и другого из этих подводных камней. Если ему не везде это удалось, он смиренно примет критику. |