Сараф М.Я. - Опыт типологии культуры. - Голицино, 2003. Голицынский военный институт федеральной пограничной службы россии
 Скачать 473 Kb.
|
|
Глава вторая. КУЛЬТУРА КАК СПОСОБ БЫТИЯ ЧЕЛОВЕКА. 2.1. Культура как система. В самом общем виде содержание понятия культуры можно представить, по крайней мере, в трех аспектах. Во-первых, культура включает в себя лишь то, что создано и создается человеком: виды и формы человеческой деятельности и возникающие в ее процессе и в ее результате продукты и отношения. Следовательно, в этом плане культура выступает как противоположность природы, как противоположность искусственного естественному. Во-вторых, содержанием культуры является, прежде всего и главным образом, возделывание, воспитание, формирование человека, а значит и таких отношений, в которых и только в которых он таковым становится. Следовательно, только те способы, формы и результаты деятельности, целью которых является именно развитие человека в той мере, в которой они этих целей способны достичь, и имеют подлинно культурный смысл и содержание. Только те системы деятельностей и их институциональных форм, которые возникают для саморазвития человека и способствуют этому процессу, относятся к культуре. Движение культуры однако глубоко противоречиво. В ней возникают, развиваются и резко проявляют себя процессы самоотчуждения, проявления которых в различных формах и выражениях иногда определяют понятием «контркультура». Я не склонен к таким контрпозиционным разделениям, полагая, что критерием направленности культурного процесса (и даже в определенном отношении – прогресса) является общественный идеал эпохи. Насколько он ясно сформулирован и осознан, настолько легче различается направленность культурного процесса, но бывают и смутные времена, смутные именно в силу размытости или даже отсутствия таких идеалов, вследствие чего бывает очень трудно понимать, какие именно способы и формы деятельности имеют действительный культурный смысл. В этом плане нельзя не согласиться с известным тезисом, что подлинно человеческая деятельность начинается там, где кончается деятельность по внешней необходимости или по принуждению. Она начинается там, где саморазвитие общественного человека становится собственной его целью и высшей социальной ценностью. В-третьих, типологизация культуры затрудняется еще и тем, что культура и совпадает с обществом как таковым и не совпадает, поскольку в жизнедеятельности человека и общества немалое место занимают факторы именно природного характера. Таким образом, культура понимается как производство человека во всем богатстве и многосторонности его общественных связей и отношений, во всей целостности его общественного бытия, осуществляемого в конкретных формах материальной и духовной деятельности. В этом ключе можно также понимать культуру как систему духовного производства и выделить вопросы о генезисе, способах, типах и формах, о продуктах этого производства, способах их освоения, хранения и потребления. В центре такого понимания находится человек, формирующийся и действующий в конкретно-исторических условиях, насколько он является действительным и подлинным субъектом деятельности. Человек создает культуру, а культура создает человека, или, по-другому сказать, культура есть способ бытия человека, она – единственный и универсальный способ существования и деятельности людей. Здесь однако необходимо сделать то замечание, что воспроизводство человека есть главная и конечная цель всей системы общественного воспроизводства и, в таком случае, не делаем ли мы логическую ошибку расширительного толкования культуры, отождествляя ее с обществом как таковым. В отечественной социальной философии принято в анализах структуры общества выделять в качестве основных сферы экономическую, политическую, социальную и духовную. При этом фундаментом общественного производства признается сфера экономическая, производство материальных благ, или материальное производство. Поставим вопрос - является ли воспроизводство человека главной функцией, главной целью этой сферы? При всем фундаментальном значении материального производства очевидно, что нет. Главная функция здесь – обеспечение материальных потребностей людей, их физического существования, и выполняется эта функция на основе регулирования обмена вещества между обществом и природой. Общественную жизнь и жизнь общественных индивидов материальное производство создает, определяет и преобразует лишь в конечном счете и не буквально, не напрямик, а опосредованно, через многоступенчатую сеть общественных отношений. То есть, материальное производство – средство, а не цель. Функция политической сферы также отнюдь не в воспроизводстве человека, хотя, разумеется, включена в этот процесс. Для политики человек сам – не более как ее средство. Полагаю, даже этих замечаний достаточно, чтобы прийти к выводу, что не все составляющие общество системы ориентированы на производство человека и человеческих отношений как на свою непосредственную цель. Но именно эта функция и именно эта цель определяют сущность культуры. Сферы общественной жизни теснейшим образом связаны друг с другом, взаимопроникают друг друга. Общество представляет собой единый развивающийся организм, сложную систему. Так вот именно культурой эта система и интегрирована в целостность. Здесь, наверное, уместно будет подчеркнуть особенность тех связей, которые мы называем системными. Эта особенность состоит в том, что включенные в них объекты взаимно дополняют, укрепляют и совершенствуют друг друга. Например, материальное производство нуждается в регулировании своих компонентов и поэтому формирует управленческую структуру. Управленческая же, возникнув, формирует производственную. Чем эффективнее одна, тем совершеннее другая, и, напротив, деформация или разрушение одного из участников этой связи ведет к разрушению другого, то есть к утрате системности. Такую же системную взаимосвязь и зависимость можно показать и на примерах соотношения воспитания и образования, и вообще на связях любого уровня и любого масштаба. На основании производственных отношений вырастает и строится система социальных связей и отношений, функция которой состоит в объединении людей в определенные группы, общности. Поскольку здесь возникает потребность в координации, складывается система социальной организации и управления. Но всеми этими многообразными видами деятельности может заниматься человек как мыслящее, духовное существо. Та система, функцией которой и является подготовка и развитие индивида как общественного человека, формирование его духовного мира, и выступает как система культуры. Следовательно, основным вопросом культуры всегда был и остается вопрос «кто человек?». И всякий тип культуры потому и отличается от другого, что дает на этот вопрос иной ответ. А это значит, что образ «настоящего» человека, без чего невозможно воспроизводство исторического индивида, у каждой культуры существенно разный. В процессе исторического развития среди многих видов и результатов человеческой деятельности сформировались такие, для которых удовлетворение духовных потребностей людей и развитие человеческой индивидуальности стало специальным назначением и содержанием, - это религия, философия, наука, искусство, спорт. Их-то привычно и относят к сфере культуры, или, точнее сказать, ими привычно ограничивают сферу культуры, хотя она в действительности много шире. Культура формируется и развивается на основе конкретно-исторического способа материального производства, но люди, составляющие важнейшую и ведущую его часть, есть продукт культуры. Значит и сама сфера материального производства определяется культурой. То есть я хочу подчеркнуть еще раз вывод, что культура пронизывает собой и систему производства, и систему социальных отношений, а значит и систему общественной организации и управления, сама находясь в прямой зависимости от них. Социальная целостность обеспечивается культурой, или, иначе говоря, культура для общества выполняет синтезирующую и интегративную функцию. Этот вывод, следующий из, в общем, довольно тривиальных посылок, очень важен как в методологическом, так и в практическом отношении. Если по каким-либо причинам начинает тормозиться развитие культуры в тех или иных ее тенденциях и формах, тем более, если начинает разрушаться ее системность, то очень скоро это оборачивается упадком экономики, кризисностью социальной сферы, ухудшением качества жизни данного общества. Примеров тому можно привести великое множество и из самых различных исторических эпох. Выделив в структуре общества его образующие сферы, или его подсистемы, заметим, что они, во-первых, инвариантны, то есть наличествуют в любом исторически определенном обществе, изменяясь, трансформируясь, приобретая новые формы и новое содержание при переходе от одного способа производства к другому, равно как и внутри одного и того же способа производства или общественно-экономической формации, или внутри локальной цивилизации. Во-вторых, в историческом процессе этих изменений неуклонно возрастает роль и значение духовного производства. Так, в частности, для роста и развития сферы материального производства требуется постоянно все более подготовленный, грамотный, образованный, квалифицированный работник. Это предполагает существенные подвижки в системе общественного воспитания и образования, в существенном изменении социальной структуры и т.д. В общеисторическом плане это сопряжено с развитием индивида в личность, что составляет значительную часть содержания социального прогресса. Конечно, эти процессы идут очень неравномерно, с глубокими противоречиями и с громадными издержками. Характер и масштаб таких издержек различен в разные эпохи, но в конце ХХ века они оказались такими громадными, что возникла реальная угроза коллапса культуры. Однако это – специальная тема. Итак, содержание культуры исторично, но ее системообразующие элементы инвариантны. Что же в культуре изменяется, а что остается неизменным? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно указать составляющие культуру компоненты и те связи между ними, которыми обеспечивается целостность, системность культуры. Из сформулированного выше понимания культуры как системы воспроизводства общественного человека, «возделывания» человека в качестве субъекта и объекта собственной деятельности и общественных отношений, можно вывести и основные звенья культуры, или, лучше сказать, ее подсистемы. Первая из них – это производство духовных ценностей, или творческая деятельность, результаты которой составляют материальный, вещественный, предметный субстрат культуры. Функция этой подсистемы состоит в саморазвитии человека, в его самоактуализации. Целеполагающее и смыслообразующее содержание сознания опредмечивается в продуктах деятельности, человеческая духовность отражается в предметах и застывает в них. Вторая подсистема – это освоение мира человеком в непосредственной деятельности, или, как еще говорят, духовно-практическое освоение действительности, осуществляемое в процессе труда, повседневной деятельности, в формах художественного освоения мира, в формах игры, состязания, спорта. Функция этой подсистемы состоит в распредмечивании материального, вещного субстрата культуры, то есть в усвоении смыслов, расшифровке и понимании символических структур, в превращении этих смыслов в содержание собственного индивидуального, личностного сознания, в содержание внутреннего духовного мира. Третью подсистему составляет хранение, распространение и потребление духовных ценностей, чем, собственно, и обеспечивается духовное освоение мира, то есть передача социального опыта от одного поколения другому и духовное развитие человека. Структурными элементами этой подсистемы являются самые многоразличные формы и способы деятельности, а также специальные образования, организации и учреждения в виде традиций, обрядов, обычаев, клубов, музеев и т.п. Особое место здесь занимают социальные институты воспитания и образования. Указанные подсистемы наличествуют в том или ином виде в культуре любого общества и любой эпохи как необходимые составляющие. Попробуем исключить какую-либо из них и немедленно исчезнет не только целостность культуры, но и возможность хоть какого-либо взаимодействия, функционирования и развития всех остальных. Однако формы и содержание, в которых эти подсистемы культуры обретают действительное бытие, исторически определенны и преходящи. Между ними может существовать отношение преемственности, но может и не быть таких отношений, каждая из этих подсистем изменяется в силу своих особенностей, направления и скорости процессов изменения различных подсистем могут сильно не совпадать и даже приходить между собой в резкие противоречия. Следующий важнейший инвариантный, то есть всеобщий, момент культуры состоит в том, что все ее содержание и все ее функции имеют внебиологический или надбиологический характер. Ни один из составляющих культуру элементов не обеспечивается действием биологических или других природных механизмаов, не получается и не передается генетически, биологическим наследованием программ жизнеобеспечения. Все они возникают, формируются и изменяются только в системе духовного производства. Наконец, третья инварианта заключается в том, что действие каждой подсистемы культуры направлено на производство человека как общественного существа. Именно эти подсистемы вырабатывают и человеческое отношение к природе, в том числе и к своей собственной, социальной «природе». Они вырабатывают отношения саморегуляции внутри себя и между собой, а также отношения между целостной системой культуры и другими системами общественного производства. Поскольку эти регуляции объективируются, приобретают предметное существование и выражение, то вполне возможно выделять в системе культуры в качестве ее составляющих культуру материального производства, или производственную культуру, социальную культуру, политическую культуру, а также их различные возможные членения и трансформации, например, культуру труда, технологическую культуру, культуру быта, культуру торговли и т.д. и т.п. Таким образом, мы можем, во-первых, получить критерии для определения границ исторических типов культуры и, во-вторых, получить метод для описания и анализа этих типов. Системный подход в изучении культуры оказывается весьма плодотворным. 2.2. Направленность развития культуры. . Важнейшим из аспектов такого анализа является вопрос о механизмах культурного процесса и о его направленности. Для этого употребляется понятие «динамика культуры». Если понятием «культура» охватывается всеобщее содержание деятельности людей, содержание их общественного и индивидуального бытия, то понятие «динамика культуры» акцентирует внимание на процессном характере и конкретно-историческом содержании деятельности. Здесь возникают существенные трудности в решениях вопросов о том, как складываются наиболее важные направления общественного воспроизводства в условиях различного положения и различных действий живущих людей. Как и какие социальные группы и отдельные личности способны воздействовать и фактически воздействуют на изменения в системе культуры и в каком направлении? Как соотносится устойчивое и изменчивое в культуре? Для решения этих вопросов могут быть использованы различные методологические подходы. Так, если трактовать развитие общества как процесс смены общественно-экономических формаций, то можно говорить об исторических типах культуры, которые будут определяться, прежде всего, изменениями в сфере материального производства и структурой производственных отношений, состоянием и возможностями производительных сил в преобразовании вещества природы, системами социальных организаций, а также ценностными ориентациями общества, закрепленными в идеологических стереотипах. Понятие типа культуры здесь выражает всеобщую всемирно-историческую направленность движения культуры. Но в социальном пространстве одного и того же способа производства существуют и слабо связанные между собой, рядоположенные, так сказать, локальные культуры. Так, например, параллельно существовали, почти не соприкасаясь и не взаимодействуя, культуры Египта и культуры черной Африки, культура скифов и культура Персии и т.п. Формационный подход позволяет понять общую историческую тенденцию развития, но для понимания содержания культуры, специфичности бытия ее типов и разновидностей, их уникальности требуются иные методы - этнологический, культурологический, структуралистский, семиотический, герменевтический и др. Конкретно-историческая определенность культуры и процессов ее движения может быть выражена также и через описание национальных, групповых характеристик, для чего применяются методы социальной антропологии, социальной психологии и этнологии. Вся совокупность таких методов, применяемых по отдельности или в различных сочетаниях, обычно и называется цивилизационным подходом в изучении культуры. Изучение динамики культурных процессов позволяет представить их направление, масштаб, глубину, а также их социальные последствия. Такое изучение позволяет выработать необходимые критерии для их оценки, а также соответствующие способы их организации и управления этими процессами. Они позволяют сконструировать некую теоретическую модель культурного процесса, с которым можно сопоставлять его реальное объективное течение. Такая оптимальная теоретическая модель в культурологии имеет название «нормативная модель культуры». В ней согласованы цели культурного развития, наиболее пригодные средства ее достижения, критерии оценок конкретных явлений культуры. Для такого анализа ключевым является понятие культурного прогресса, выражающее цели движения культуры и общее его направление в соответствии с наличествующими в данное время исторически выработанными общественными идеалами. В свете понятия культурного прогресса рассматриваются также содержание и условия перехода от одного качественного состояния культуры к другому, устанавливаются границы между ступенями развития, определяется, что именно на данном этапе является в духовном производстве наиболее значимым по своему социальному и гуманистическому содержанию и по своим возможностям для расширения границ человеческой деятельности. В каждую историческую эпоху или в исторический период можно найти и выделить доминирующие процессы, которыми и задается и корректируется направление культурного прогресса. Это могут быть глубокие изменения в хозяйственной деятельности, например, переход от собирательства к земледелию и скотоводству. Это могут быть существенные изменения в политической сфере, что характерно для времени революционных потрясений. В середине ХХ века такой доминантой стали развитие науки и техники, научно-технический прогресс, а на рубеже ХХ-ХХ1 веков на первый план выдвинулись процессы отношения общества к природе и процессы сотрудничества в мировом сообществе. Движение культуры очень сложно и очень противоречиво, поэтому многие теоретики культуры весьма скептически относятся к понятию культурного прогресса и для этого у них действительно есть основания. Но если все же пользоваться этим понятием, то следует иметь в виду, что оно включает в свое содержание также и соотношение темпов развития различных сфер культуры, одни из которых охватывают организацию взаимодействия между людьми, регулирование их жизнедеятельности - это производственная, экономическая, политическая, правовая культура, другие же – охватывают интенции, устремления, интересы людей. Сюда относятся религии, философия, наука, искусство. Эти сферы теснейшим образом взаимосвязаны, составляют единое, так сказать, пространство культуры и в то же время не совпадают между собой по структуре и по функциям, имеют собственные внутренние законы функционирования и развития. Внутри этих сфер могут существовать и собственные доминантные тенденции, которые способны оказывать значительное воздействие на другие подсистемы культуры и на всю ее целостность. Таковыми, например, были появление книгопечатания и книжного образования, появление новых методов научного познания, развитие информационных технологий и информационной техники. Динамика культуры в значительной мере определяется тем, как распространяется влияние таких доминантных линий культуры на другие виды и формы деятельности людей, а также тем, в какую сторону эволюционирует доминантная линия, которая к тому же может усиливаться, нарастат, или же затухать, утрачивать свои потенции. Причем эти процессы нарастания и затухания могут быть достаточно проявлены и относительно легко установляемы, но могут совершаться и как глубоко скрытые, подспудные тенденции, могут прятаться за видимостью внешне неприметных и, казалось бы, малозначащих явлений. Ну, кому какое, например, было дело до того, что у какого-то Фарадея повернулась в магнитном поле проволочная рамка, а возможна ли была нынешняя культура и цивилизация без электричества. Ну, что за событие, если еще один умник усомнился в абсолютной правоте римской церкви. Если он не Мартин Лютер. Обобщая методологические и теоретические вопросы динамики культуры, которых становится тем больше, чем далее мы о них рассуждаем, можно свести их к двум главным. Один - «что изменяется в культуре?», второй - « как происходят изменения в культуре?». Ответ на первый вопрос предполагает необходимость установить, кто является субъектом изменений в данный исторический период, чьей энергией они осуществляются; что является объектом изменений и почему именно эти объекты в данный период оказываются подвержены или подлежат изменениям; каковы способы действий и какова организация этих действий, насколько адекватны эти способы интересам и целям субъекта культурных инноваций и насколько эти способы сообразны структурам изменяемых объектов. Ответ на второй вопрос требует по возможности четкого выявления самого характера происходящих в культуре изменений. Это могут быть модификации одного и того же явления, развертывающего свое содержание в многоразличных формах; это может быть направленное изменение какого-либо из составляющих элементов культуры, его эволюция как выработка наиболее совершенных способов и форм духовного производства в данной конкретно-исторической ситуации; это может быть и резкое, скачкообразное, качественное изменение, революция в той или иной сфере культуры, или же во всей ее системе в целом. Таким образом, культура как система обладает всеобщностью, универсальностью, существуя и функционируя только при наличии необходимых, инвариантных своих составляющих, которые могут в значительных пределах усложнять свои внутренние структуры. Но всякая культура существует лишь как уникальная по своему содержанию, по формам своего наличного бытия, по своему символическому выражению. И в этом плане культура принципиально нетиражируема. 2.3. Культура как единство коллективного и индивидуального бытия. Итак, рассматривая культуру как систему, функцией которой является воспроизводство человека, легко можно заметить, что в этом процессе имеется два составляющих его компонента: воспроизводство форм коллективного бытия человека и воспроизводство форм его индивидуального бытия. В понятии форм коллективного бытия выражается та совокупность форм социальной организации, в которых консолидируется общество в определенных исторических условиях и которые, если можно так сказать, сертифицируют, удостоверяют человеческий статус каждого (или не каждого) индивида, имеющего быть в данной системе. Это формы и способы признания индивида в качестве человека официальными организациями. В родоплеменном обществе такую функцию выполняли инициации, в цивилизованном – государство, церковь и всякого рода важные для данного общества организации (в науке, в искусстве и т.п.). Формы индивидуального бытия – это сфера непосредственного воспроизводства индивида как человека. Сюда включается вся сфера непосредственных межиндивидуальных отношений - семья, быт, родственники и знакомые, друзья, партнеры. Здесь также выдается сертификат признания или непризнания индивида человеком, только этот сертификат не имеет официального статуса и действителен только в ограниченной среде межиндивидуального общения. Однако он не менее важен, чем первый, официальный. Пусть государство гонит и преследует индивида, пусть церковь не признает в нем души и божьего образа, пусть презирают и отвергают его как непосвященного, «профана» академии и школы, в частной жизни - для родителей, для друзей, для любящих его, а значит и для себя самого этот индивид будет человеком в полном объеме его ценности. В традиционном, родоплеменном обществе эти две сферы (или будем говорить – два уровня) культуры существовали синкретично, одна в другой и одна через другую, или же, в более поздние времена неолита и верхнего палеолита, мало отличались друг от друга. То есть общественная жизнь племени и индивидуально-бытовое существование его членов составляли нечто общее. Обсуждение и решение семейно-бытовых вопросов, равно как интересов тех или иных групп или отдельного соплеменника представляло общий интерес и составляло главное содержание коллективного бытия всего племени, имевшего свое выражение в виде общих собраний, или в виде мужских домов, совещаний старейшин, или каких-либо еще образований. Разумеется, я здесь говорю совершенно схематически, выделяя самый общий принцип связи и взаимодействия, как бы аппроксимируя богатейшее многообразие форм культуры традиционного общества. Впоследствии возникли, сформировались официальные институты коллективного бытия, такие как государство, религиозная организация (церковь), организации образования (школы), науки, искусства и т. п., отделившиеся и отдалившиеся от непосредственно бытовой жизнедеятельности. Формы коллективного бытия образовали собственные функциональные и иерархические структуры, в которых выработали и достаточно формализованные критерии для признания или непризнания отдельного индивида в качестве человека. Они выработали и свои особые принципы и условия существования, свои особые символическо-знаковые системы, то есть свой особый язык, отличный от языка непосредственно-бытийного уровня. Так, для государства – это, прежде всего, язык юридических законов и еще государственный язык исполнения официальных актов. Для церкви – это богослужебный язык (греческий, церковнославянский, арабский или санскрит и т.п.). Наука вырабатывает собственный формализованный язык, или некий общий язык науки, каким была, к примеру, в средние века латынь. Точно также и искусство создает свой особый художественный язык, на котором оно и способно говорить, причем этот язык иной не только у каждого вида искусства, но и у каждого художественного направления, и даже у каждого художника. Такой особый язык самоидентификации вырабатывается и функционирует на любом уровне социальных общностей, включая и малые группы. Теперь, чтобы получить официальное признание в качестве человека, стало необходимым быть включенным в эти структуры, то есть быть подданным или гражданином, христианином, мусульманином, иметь паспорта, свидетельства и дипломы и проч. и проч. Чтобы получить признание, стало необходимым владеть и языком официальных структур: языком служб, языком научного сообщества или художественной школы. Без этого индивид не только не будет признан в качестве человека, но попросту не сможет действовать в социальном пространстве, контролируемом этими структурами или находящемся под их влиянием. Таким образом, формы коллективного бытия не только отделяются и отдаляются от форм бытия индивидуального, но и все больше противопоставляются последним. Они все больше присваивают себе функции регуляторов и контролеров индивидуального бытия и по возможности стремятся полностью подчинить их себе. Последнее обстоятельство особенно характерно для так называемых тоталитарных режимов, будь то государство, политическая или религиозная организация, будь то какая-либо организация общественная, ибо здесь официальная структура не оставляет индивиду никакой ниши, где он мог бы от нее укрыться или хотя бы остаться относительно самостоятельным и независимым, то есть мыслить и действовать по своему интересу и разумению. Естественно, сфера межиндивидуальных отношений, сфера частной жизни упорно сопротивляется экспансии и давлению официальных структур, пытаясь сохранить себя как последнее убежище индивида. Возникшее между формами коллективного и индивидуального бытия противоречие углубляется и расширяется и способно дойти до антагонизма так, что первые, преследуя собственные «высокие» цели, могут принести им в жертву едва ли не весь, так сказать, «человеческий материал», порушив устойчивость вторых, которые вследствие того утрачивают возможность и способность восполнять тот же самый «человеческий ресурс». Но и сами формы коллективного бытия в таком случае разрушаются, утрачивают все свои консолидирующие функции, перестают быть действительными. Уровень культуры, названный нами коллективным бытием, приобретает в обществе доминирующее положение и в общественном сознании выступает в качестве «высокой культуры», то есть культуры настоящей, подлинной, образцовой в противоположность якобы примитивному, варварскому. Отсюда и столь легко усвоенный и столь быстро распространившийся почти повсеместно культурный шовинизм, направленный не только против культуры других этносов и народов, но активно разрушающий и ту почву, на которой он вырос. Соответственно этому и язык официальных структур становится языком культуры, в то время как формы и язык индивидуального бытия все больше осознаются или как сниженные формы культуры, или вовсе выводятся из сферы культуры. Это противоречие, расколовшее культуру классового общества, привело к двуязычию культуры, что особенно остро стали ощущать и начали осознавать в эпоху Просвещения, почему, собственно, и появился этот термин, указывающий на необходимость поднять темные «некультурные» массы до высот достижений духовного развития: науки, искусства, образования. Во второй половине Х1Х века обострение стало проявляться в антагонизме государства и высших классов с одной стороны и народа - с другой. Наглядно это проявилось в создавшейся противоположности между «высокой культурой» (университеты, церковная духовность, профессиональное искусство и т.п.) и народным бытом (обычаи, обряды, фольклор, частушка и бытовой танец и т.п.). Вошло в употребление и получило широкое хождение, наполнившись положительным содержанием, понятие «народ», забытое едва ли не со времен Римской республики. Собственно, из этих противоречий, разрывавших живое тело культуры, то есть ее системность, и возникла потребность в рефлексии над культурой и ее процессами, то, что стало теперь называться философией культуры и культурологией. Движение прерафаэлитов с их лозунгом «Назад к Рафаэлю», возмущение Ницше против культуры, обращение неокантианцев к ценности как базовому понятию - вот некоторые, но чрезвычайно важные и показательные проявления ставших актуальными проблем культуры. Но еще до того, как стали формироваться эти теоретические модели культуры, эти проблемы и противоречия стали предметом внимания великой литературы ХУ111-Х1Х веков и, прежде всего, русской литературы. Так, Л.Н.Толстой полагал истинной, подлинной именно народную культуру, считая, что не народ нужно поднимать до высот культуры, создаваемой интеллигенцией, а напротив, следует учиться у народа, усваивать его культуру, возвращаться к утраченному. Крестьянская община как носитель подлинной культуры и нравственного идеала представлялась предпочтительной альтернативой образованному и праздному обществу, якобы утратившему истинный смысл жизни. Несколько иная оценка той же ситуации у Ф.Н.Достоевского - путь к подлинной культуре лежит не в стремлении избежать зла и соблазна, отказаться от них, а в испытании злом самого бытия и именно бытия индивидуального, личностного, повседневного. В таком испытании человек только и может найти ответ на вопрос о подлинной своей сущности и смысле бытия вообще. Интересна в этом отношении и позиция Г.Успенского, достаточно ясно выраженная в его работах «Власть земли», «Крестьянин и крестьянский труд». Он приходил к идее о том, что мы судим о добре и зле, правде и справедливости зачастую по заданным идеям, по книжным стереотипам, а народное понимание бытия еще только предстоит раскрыть и вникнуть в него, чтобы суметь различить действительное содержание культуры. На протяжении ХХ века высокая культура стала существенно утрачивать свое, казалось бы, незыблемое и бесспорное значение образца, а начиная примерно с 60-х годов среди довольно значительных социально активных контингентов стремительно стало нарастать отчуждение от нее. И в этом процессе немалую роль сыграло искусство, причем именно так называемое «массовое искусство», то есть простая, многотиражная художественная продукция, легко проникавшая в быт, становящаяся сама частью быта и создавшая новый язык самосознания и самоидентификации. Он стал как бы паролем для, прежде всего, молодежных субкультур, стремящихся отделить себя от официальных структур и от официального языка, к которому был причислен и язык старших поколений (отцов), говоривших якобы слишком много, оказавшихся фальшивыми, «высоких» слов. Отнюдь не случайно в языке молодежных субкультур такое значительное, если не сказать гипертрофированное, место заняла музыка. Повседневность с ее формами бытия и с ее языком вдруг оказалась как бы на равных в соотношении с высокой культурой, так, что даже стало трудно отличить науку от шарлатанства, художественный шедевр от штукарства или ученического упражнения, религиозную духовность от пустосвятства, речь от воровского жаргона или площадной брани и т.п. Парламентский политик и бандит, театр и подворотня, литература и улица стали пользоваться одним языком и это отнюдь не язык высокой культуры. Так что утрата последней значения образца далеко не всегда и не во всем свидетельствует о положительных тенденциях в динамике культуры. Такая коллизия особенно характерна для европейской культуры конца ХХ века, хотя, конечно, проявляет себя едва ли не во всех регионах. Она послужила формированию того состояния, которое в культуре и в искусстве принято называть постмодернизмом. Однако едва ли здесь можно говорить о разрешении или снятии описываемого системного противоречия культуры, это, скорее, его углубление и, может быть, даже вхождение в стадию инволюции, когда и формы коллективного бытия и формы бытия индивидуального дробятся и перемешиваются подобно некоей социокультурной суспензии, ни структурно, ни функционально не укрепляя и не совершенствуя друг друга. На мой взгляд – это один из наиболее существенных признаков кризиса культуры. В дальнейшем я еще вернусь к этому сюжету при анализе системных противоречий культуры Таблица 1 КУЛЬТУРА КАК СПОСОБ БЫТИЯ ЧЕЛОВЕКА  Формы бытия 2.4. Культура и цивилизация. Поскольку понятия культуры и цивилизации взаимосоотносятся и в массовом и в специализированном сознании в самом широком диапазоне, от синонимичности до противоположности и взаимоисключения, нужно определить и свои позиции в этом вопросе. Сделать это нужно еще и потому, что в последние годы не было недостатка в призывах к России вернуться в цивилизованный мир, то и дело звучат апелляции к цивилизованным странам, проводятся не очень лестные для нас сравнения с цивилизованным обществом и т.п. Итак, достаточно широко распространено мнение о том, что культура и цивилизация есть одно и то же. Даже «Философская энциклопедия» издания 1970 года указывает: «цивилизация – синоним культуры, совокупность материальных и духовных достижений общества в его историческом развитии». Однако понимание культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, характерное для отечественной философии середины ХХ века, во-первых, весьма и весьма ограничено, и во-вторых, вполне уже преодолено и в плане деятельностного подхода к пониманию культуры, и в плане герменевтического. и в плане других подходов.. Правда, в «Новой философской энциклопедии» 2001г. автор статьи «Цивилизация» В.И.Толстых дает куда более взвешенное и содержательное понимание, которое я, в общем, разделяю. Он связывает содержание цивилизации с началом собственно социальной стадии развития человечества, доминирование форм социальных связей и социальной организации. Понятие цивилизации появилось еще в античности и в нем выражалось противопоставление социальной, государственной и правовой организации полиса варварскому родоплеменному сообществу. Термин «цивилизация «употреблялся в эпоху Просвещения для обозначения общества, в котором соблюдаются и уважаются законы, развиваются науки, искусства, философия в отличие от примитивного бытия, руководствующегося лишь утилитарными потребностями и интересами. Цивилизация представлялась как некое идеальное или достойное состояние общества. Отсюда известное патрональное, превосходительное отношение европейцев к культуре других народов, проявившееся и в сфере научно-теоретического мышления, и еще более в области практической политики, что получило название европоцентризма. В философской и исторической мысли Х1Х века цивилизация уже не рассматривалась как универсальный и всеобщий образец для бытия всех народов, а скорее как определенное конкретно-историческое и культурное образование. Появляются исторические трактовки цивилизации Ф.Гизо «История цивилизации в Европе», «История цивилизации во Франции», Р.Альтамире «История Испании и испанской цивилизации». Основоположники современной материалистической философии К.Маркс и Ф.Энгельс понимали цивилизацию как особую линию общественного развития, которая определяется способом производства, а именно товарного производства, и базисной ролью товарно-денежных отношений в жизни общества. Тем самым они отделили цивилизацию от предшествовавшего родоплеменного строя, или варварства, с другой же стороны, они отделяли цивилизацию от последующего в результате его развития состояния общества, которое они называли коммунизмом. Для русской философской и общественно-политической мысли Х1Х века цивилизация – это по преимуществу характеристики западного общества. Поэтому так называемые западники говорили о необходимости для России перенимать опыт европейских стран и идти по тому же пути, другие, славянофилы, совершенно отвергали такую перспективу, утверждая идею об особых культурно-исторических типах общества и особом самобытном пути развития России. По-новому встал вопрос о культуре и цивилизации в конце Х1Х века, когда обнаружился глубокий кризис общества классического капитализма. Он проявил себя не только в резких противоречиях классовых схваток, в революционных столкновениях, но и в обесценении нравственных, религиозных, правовых идеалов времен Просвещения, кризисе философских учений. Поэтому конец Х1Х – начало ХХ веков во многом характеризуются переходом от исторического оптимизма к пессимизму и критицизму в отношении цивилизации. Здесь и появилась фигура О.Шпенглера, вынесшего приговор западной культуре, перешедшей, по его мнению, в состояние цивилизации. Если культура характеризуется деятельностным, творческим началом, то цивилизация – это утрата способности к творчеству и замена его стремлением к механическому расширению имеющихся форм и к их окостенению. Если культура – это развитие индивидуальности, то цивилизация ведет к подчинению индивида массе. Мы уже упоминали и о концепции А.Тойнби, не столь ригорически противопоставлявшего культуру и цивилизацию, но все же видевшего в их движении существенное различие, механизмы которого он описал в терминах «надлома» и «распада», отношений «активного меньшинства» и «пассивного большинства», «универсального государства» и «универсальной церкви», «внутреннего» и «внешнего пролетариата». В современной западной философии и культурологии понятие цивилизации применяется очень широко и часто без строго определенного содержания. Так, французский историк Ф.Бродель трактует его как всемирную историю, как некие стабильные глобальные структуры с медленными, длящимися столетия необратимыми процессами. Известный теоретик культуры С.Хантингтон рассматривает цивилизацию как культурную общность и культурную идентификацию людей. Он полагает, что цивилизация определяется наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи и способы идентификации. А во многих учебниках цивилизация трактуется как совокупность исторических, географических и социокультурных особенностей того или иного общества. В отечественной научной литературе нет противопоставления культуры и цивилизации, но всегда указывались их существенные несовпадения и обсуждались их сложные взаимоотношения и взаимопроникновения. Основным методом рассмотрений при этом всегда оставался исторический, объясняющий цивилизацию как ступень в развитии человечества, на котором разделение труда и вытекающий из этого обмен, товарное производство производят переворот во всем столь долго существовавшем традиционном общественном устройстве. То есть переход общества к цивилизации произошел в результате изменений в характере и содержании труда. Именно поэтому цивилизация рассматривается как ступень общественного развития, отделенная от варварства, которое еще не знает товарного производства, и от того будущего состояния (как бы его не называть) общества, где уже нет товарных отношений и вырастающих на их почве ценностных ориентаций и общественных отношений и соответствующих им организаций. Таким образом, когда говорят о цивилизации, то под этим термином понимают исторически определенное качество общества, выражающееся в специфической общественно-производственной технологии и соответствующей культуре. Цивилизация возникает вместе с классовой организацией общества, важнейшим выражением которой является государственная власть. И если в предшествующую эпоху социальные связи формировались на основе кровно-родственных отношений и воспроизводили естественные формы коллективного бытия, то в условиях цивилизации такие связи осуществляются на иных основаниях - на разделении труда, на регулировании общественной деятельности специальными организациями, где все большую значимость приобретают государство, право, религия. Доцивилизационное общество, воспроизводя естественные формы коллективности, воспроизводит человека с родоплеменным сознанием, человека, не отделяющего себя от рода. Цивилизация же воспроизводит социально обособленного человека, сознание которого все более индивидуализируется, развиваясь в сознание личностное. Наиболее развитые формы цивилизация приобретает в условиях капиталистического производства, но именно в этих условиях она с наибольшей наглядностью и резкостью обнаруживает, что возникающие на этой основе формы коллективного бытия, формы связей людей оказываются мнимыми, фиктивными, ибо целью общественного производства при данных условиях становится прибыль, выгода, а человек чаще всего выступает как средство для ее достижения и в качестве такого средства воспринимается и осознается. Антагонистическое развитие общества обусловило и антагонистическое развитие культуры. Техническое господство человека над стихийными силами природы обернулось господством стихийных сил общественного развития над людьми. Ускоренное развитие производительных сил, технологии и всей сферы материального производства вызвало очень неравномерное развитие различных составляющих культуру частей и подсистем, настолько неравномерное, что культура начала утрачивать свой системный характер. В известном смысле культура в условиях буржуазной цивилизации стала обращаться в некоторую противоположность себе, в той мере, в какой оказалась вовлеченной в дело получения прибыли и что наиболее наглядно проявляется в сфере искусства (т.н. коммерческое искусство, шоу-бизнес и т.п.) и в сфере науки (быстрое разрастание паранауки, фальсификация науки и т.п.). Драматизм современной цивилизации состоит в том, что воспроизводство человека стало в массовом масштабе суррогатным. В сфере культуры это проявляется отставанием самых широких слоев населения от общего уровня культуры, достигнутого человечеством. А пространство этого разрыва восполняется суррогатами духовного производства и духовных ценностей, так называемой массовой культурой. Значительно усилилось отчуждение человека не только в сфере материального производства, но и сфере социальной, и в сфере общения, и в сфере духовного производства. Эту тревожную коллизию как раз и заметили те мыслители, что выступили с критикой цивилизации и культуры, - представители философии истории, экзистенциализма, философияи социальной критики и др. Преодоление отчуждения, переход от дегуманизированных форм социальной организации, от дегуманизированных форм коллективности, построенных на основе утилитаризма к формам, в которых человек действительно был бы высшей ценностью, стало новой целью социального и культурного прогресса. Такой переход открывал бы новый тип цивилизации, и такая задача сегодня актуальна для всего мира. Итак, цивилизация, в нашем понимании, определяется, по крайней мере, двумя особенностями: изменением характера труда и изменением способа организации и управления общественных отношений. Ключевой момент здесь состоит в коренном изменении способа взаимодействия человека с природой. Обострение противоречия между обществом и природой грозит глобальной экологической катастрофой. Значит, и развитие цивилизации связано, прежде всего, с принципиальным изменением структуры отношения «общество-природа», с установлением их органического единства. Но сделать это в условиях панмировой хозяйственной деятельности можно только усилиями объединенного человечества, что создает объективные предпосылки для формирования новой всемирной цивилизации. Правда, это пока не более чем предпосылки, а реальное практическое разрешение указанного противоречия ныне связано со столь многими экономическими, политическими и национальными проблемами, что перспектива представляется очень неясной. В качестве общего вывода скажем, что основу установления и развития цивилизации составляет коренное изменение роли природы в человеческой деятельности. Цивилизация выражает отношение господства человека над природой, которое и вызывает антигуманистические тенденции как в системе социальных отношений, так и в сфере общественного и индивидуального сознания. В отличие о цивилизации, культура есть та сфера бытия, где и человек является исключительной целью деятельности. Таблица 2.   ВОСПРОИЗВОДСТВО ЧЕЛОВЕКА КАК ЦЕЛЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ    ВОСПРОИЗВОДСТВО КОЛЛЕКТИВНЫХ ФОРМ БЫТИЯ НА ОСНОВЕ ТОВАРОПРОИЗВОДЯЩХ ТЕХНОЛОГИЙ |