Григорович. ГРИГОРОВИЧ Иван Константинович. Григорович иван Константинович (18531930)
 Скачать 28.77 Kb.
|
|
ГРИГОРОВИЧ Иван Константинович (1853-1930) Русский адмирал и военно-морской деятель И.К. Григорович родился 26 января (7 февраля) 1853 года в Санкт-Петербурге в семье капитана I ранга (затем - контр-адмирала) К.И. Григоровича (1802-1870). Происходил из потомственных дворян. Детские годы И.К. Григорович провел в Ревеле. Вместе со своими сверстниками Владимиром Бэром, будущим первым командиром крейсера "Варяг", и Евгением Егорьевым, будущим командиром крейсера "Аврора", Иван учился в одном классе в 1-й Ревельской гимназии. После смерти отца, похороненного в Ревеле, потомственный моряк, Иван Григорович не колебался долго в выборе жизненного пути. В 18 лет он поступил на военную службу и в мае 1871 года впервые ушел в плавание. В марте 1874 года он окончил Морское училище (Морской кадетский корпус) в Петербурге и после годичного плавания гардемарином и успешной сдачи экзаменов в 1875 году был произведен в мичманы с зачислением в состав Балтийского флота. В 1874-1886 годах служил на Балтике на различных судах и в различных должностях. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов участвовал на клипере "Забияка" в Цимбрийской экспедиции в Северо-Американские Соединенные Штаты. До 1881 года плавал на "Забияке" в должности вахтенного начальника и старшего офицера. В 1883 году за усердие получил звание лейтенанта и стал командиром своего первого корабля - небольшого портового парохода "Колдунчик", а в 1884-1886 годах - парохода "Рыбка". В 1888-1889 годах Григорович - флаг-офицер штаба начальника эскадры Тихого океана. В 1890-1891 годах - командир парохода "Петербург", в 1891 году - старший офицер фрегата "Герцог Эдинбургский", флаг-капитан берегового штаба 2-й флотской дивизии. С 1893 г. - старший офицер корвета "Витязь", а затем крейсера 1-го ранга "Адмирал Корнилов". В 1895 году - командир крейсера 2-го ранга "Разбойник", в 1895-1896 - монитора береговой обороны "Броненосец", в 1896-м - минного крейсера "Воевода". 22 сентября 1896 года был удостоен ордена Св. Владимира IV степени с бантом. Этот знак отличия был пожалован капитану II ранга Григоровичу за участие в 20 морских кампаниях. В 1896-1897 годах капитан II ранга Григорович находился на военно-дипломатической работе в Великобритании. Одновременно с работой военно-морского атташе в Лондоне он в 1896-1898 годах был морским агентом во Франции. В 1898 году направлен во Францию для наблюдения за строительством в Тулоне эскадренного броненосца "Цесаревич" и крейсера "Баян". 13 апреля 1897 года получил чин капитана I ранга. В феврале 1899 года Григорович принимает командование над строящимся броненосцем "Цесаревич". По окончании строительства в 1903 году под командованием капитана 1 ранга Григоровича броненосец совершил переход в Порт-Артур на усиление 1-й Тихоокеанской эскадры. Там "Цесаревич" стал флагманским кораблем. Григорович с особой теплотой вспоминал о годах своего командирства на "Цесаревиче", ведь броненосец рождался на его глазах. "Цесаревич" считался одним из лучших кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры, принимал участие в боевых действиях в первые дни русско-японской войны. Ночью 27 января 1904 года во время внезапного нападения японских миноносцев корабль был подорван на рейде Порт-Артура, но броневая и противоминная переборки выдержали: имея крен в 17 градусов, "Цесаревич" оставался на плаву и всю ночь отражал атаки неприятеля. Позднее неисправности удалось устранить, и флагман Артурской эскадры вновь вошел в строй. Командир броненосца Григорович, находясь в ту ночь на "Цесаревиче", был контужен разорвавшимся снарядом. Интересна дальнейшая судьба броненосца: 28 июля 1904 года после жестокого боя с японцами "Цесаревич" прорвался в Циндао, в 1908 году участвовал в оказании помощи населению г.Мессина в Италии, пострадавшего от землетрясения. Участвовал в I мировой войне, входя в состав сил обороны Рижского залива. Сражался в Моонзундской операции, совершил Ледовый переход из Гельсингфорса в Кронштадт. В годы Гражданской войны артиллерия броненосца (с марта 1917 - линкора "Гражданин") использовалась на сухопутных фронтах. В 1924 году корабль был разобран на металл. И.К. Григорович в течение пяти лет (1899-1904) был командиром "Цесаревича". Умелые действия командира броненосца высоко оценил командующий Тихоокеанской эскадрой адмирал С.О. Макаров, и в апреле 1904 года И.К. Григорович стал Главным командиром Артурского порта, получив чин контр-адмирала. Круг его обязанностей был очень широк: ремонт поврежденных кораблей, организация траления акватории базы и внешнего рейда, постановка минных заграждений на наиболее вероятных путях подхода противника к Порт-Артуру, снабжение эскадры боеприпасами, запчастями и всеми видами довольствия. Между тем, в крепости постоянно ощущалась нехватка снарядов, в мастерских порта не было соответствующего оборудования и материалов, а минно-тралящие средства приходилось изготавливать своими силами. И сил этих тоже было мало, что сказывалось на сроках и качестве ремонта кораблей. Положение несколько улучшилось после приезда адмирала Макарова - вместе с ним прибыл целый поезд со столь нужными для флота станками и материалами. О многом говорит хотя бы тот факт, что за период боевых действий в судоремонтных мастерских осажденного Порт-Артура удалось не только "вернуть к жизни" ряд боевых судов, но и построить подводную лодку, командиром которой стал будущий полярный исследователь Б.А. Вилькицкий (1885-1961). Участие в позорной для державы русско-японской войне могло бы стать "черной меткой" для Ивана Григоровича, какой оно стало для некоторых капитанов и адмиралов. Однако ни к нему, ни к "Цесаревичу" не могло быть предъявлено никаких претензий. Даже после падения Порт-Артура Тихоокеанский флот продолжал существовать, и многие видели в том личную заслугу Григоровича. Один из участников обороны писал: "Энергия и распорядительность Ивана Константиновича творят чудеса... Флот существует, и заслуга в том Григоровича бесспорна". За мужество, проявленное при обороне Порт-Артура, Григорович в 1904 году был награжден орденом Св. Станислава I степени с мечами и мечами к ордену Св. Владимира III степени. В 1905-1906 годах И.К. Григорович был начальником штаба Черноморского флота и портов Черного моря. 14 мая 1906 года при взрыве брошенной террористами на параде в Севастополе бомбы он был контужен в голову. После убийства командующего флотом Чухнина некоторое время командовал флотом. Потом он был переправлен на Балтику и с декабря 1906 по 1908 год командовал военным портом в Либаве (Лиепая). Там Григоровичу удалось за короткое время создать мощную судоремонтную базу и сформировать первый в России Учебный отряд подводного плавания, автором идеи создания которого был капитан 1 ранга Э.Н. Щенснович (1852-1910), тоже участник обороны Порт-Артура. Тогда-то в либавском порту и появились странные матросы. После побудки, молитвы и завтрака они покидали казарму, неся клетки с белыми мышами. Не многие знали - это идут на свои корабли подводники. А мыши им нужны были для того, чтобы знать, насколько пригоден для дыхания воздух в отсеках. Ведь подлодки тогда при погружениях имели лишь тот запас кислорода, что содержался в атмосфере корабля. За отличную работу в Либаве Григорович в 1908 году был награжден орденом Св. Анны 1-й степени. С октября 1908 года И.К. Григорович исполнял обязанности Главного командира флота и портов, начальника Морской обороны Балтийского моря, в 1908-1909 годах - главный командир Кронштадтского порта и военный губернатор Кронштадта. Но 9 февраля 1909 года в штаб Кронштадтского порта морской министр С.А. Воеводский (1859-1937) присылает телеграмму с сообщением об очередном назначении Григоровича: "Иван Константинович, Государь Император соизволил назначить Вас товарищем (заместителем) Морского министра. Поздравляю Вас от души и желаю полного успеха в новой деятельности на пользу флота". В том же году (29 марта) Григорович произведен в вице-адмиралы. С новым назначением неизмеримо большей стала и ответственность. Пост заместителя Морского министра был не столько почетным, сколько убийственно трудным, от него отказывались многие: в введении Григоровича были кораблестроение и судоремонт, вопросы материально-технического и гидрографического обеспечения флота. Ему непосредственно подчинялись и центральные органы подобного профиля. А за окнами Главного штаба флота гудела анархия, развевались красные флаги, на стапелях верфей стояли недостроенные корпуса кораблей. Под его руководством был выработан и осуществлен ряд программ по восстановлению флота после русско-японской войны. К концу 1909 года экономическая депрессия, вызванная поражением России в русско-японской войне и событиями революции 1905-1907 годов, сменилась, наконец, промышленным подъемом. Важнейшим фактором этого времени стал монополистический капитал в ведущих отраслях промышленности - в металлургии, в машиностроении и топливной отрасли, что создавало объективные предпосылки для становления России как великой морской державы. Однако Государственная дума не спешила с принятием законопроектов о выделении средств на возрождение флота. Руководство "Цусимского ведомства", как тогда иронически называли Морское министерство, по-прежнему вызывало недоверие у большинства депутатов, считавших, "что отпущенные на строительство флота деньги будут истрачены без пользы для дела". После русско-японской войны ни одно ведомство России не находилось в таком крайнем разорении, в каком оказался военно-морской флот. За пять лет сменившие друг друra на посту морского министра адмиралы Бирилев, Диков и Воеводский с задачей возрождения флота не справились. Назревала необходимость в коренной реорганизации морского ведомства. Правительство пошло на уступки Думе, и первым шагом на этом пути стала отставка министра С.А. Воеводского 18 марта 1911 года. По общему убеждению, на его место надлежало назначить "человека незаурядного, наделенного организаторским талантом, знанием дела и высокой личной ответственностью". Разумеется, этот человек должен был прекрасно ориентироваться в структуре сложившейся политической системы и обладать большими дипломатическими способностями, необходимыми в отношениях с Госдумой и представителями частного капитала. Ко всему прочему, репутация нового руководителя морского ведомства должна была быть такова, чтобы никому и в голову не пришло упрекнуть его в причастности к гибели флота во время Русско-японской войны. Кандидатура Григоровича оказалась самой подходящей, и 19 марта 1911 года с одобрения Думы Николай II назначает Григоровича Морским министром с присвоением звания адмирала (27 сентября 1911). В короткий срок избавившись от бездельников и интриганов, новый министр организовал работу всех подотчетных ему учреждений, наладил взаимоотношения с Государственной думой и высшими органами управления Российской Империи, добился почти полного удовлетворения запросов и нужд флота. Иван Константинович не был "кабинетным руководителем". Матросы называли Григоровича "беспокойным адмиралом": его скорее можно было встретить у стапелей верфи, чем в Адмиралтействе. Он инспектировал флоты и судостроительные заводы, лично контролировал ход постройки кораблей, подготовку команд и отдельных специалистов. Были проведены положения, направленные на улучшение материального положения личного состава и изменены условия прохождения службы. Григорович осуществил ряд судостроительных программ (в 1911 и 1914 годах для Черноморского флота, в 1912 году для Балтийского), учредил совещание по судостроению, которое решало вопросы распределения заказов среди частных предпринимателей и за границей. Он был тверд в выполнении своих требований, верен обещаниям, чужд формализму и канцелярщине. В 1913 году в Ревеле Григорович участвовал в закладке серии легких крейсеров типа "Светлана", а позже, инспектируя заводы Беккера, "Вольта" и "Ноблесснер", осматривал строящиеся там новейшие эсминцы (типа "Новик"), подводные лодки и оборудование для нужд флота. Надо сказать, что и через 30 лет, в начале Второй мировой войны основу Советского военно-морского флота составляли корабли, построенные еще в бытность Григоровича военным министром. А именно - все линкоры, 40 процентов крейсеров и треть эсминцев. Многие считают, что если бы не события 1917 года, то Балтийский флот и в Первой мировой войне остался бы непобедим. Деятельность морского министра была отмечена всеми российскими и многими иностранными орденами, он был членом Государственного совета и председателем ряда комитетов. Даже всемогущий Распутин не смел соваться в дела морского ведомства. Григорович поддерживал контакты с буржуазными октябристскими кругами, в 1916 году был выдвинут ими на пост премьера. Вследствие его "либерализма" кандидатура Григоровича была отклонена. Но в Совете Министров он имел большой авторитет, его ценил Николай II. Он был одним из всего двух министров, кто уцелел после министерской чехарды последних лет императорской России до Февральской революции. Иван Константинович был, пожалуй, самым успешным из 18 руководителей российского морского ведомства. Это был министр, который не имел конфликтов ни с государством, ни с государем, но при этом флот строился, судостроительная программа выполнялась, деньги на нее выделялись в полном объеме, воровство пресекалось быстро и сразу. Шесть лет возглавлял И.К. Григорович Морское министерство России. Изучив опыт флота в русско-японской войне, он строил флот на новой основе. Уже накануне Первой мировой войны Россия имела 9 линкоров, 14 крейсеров, 71 эсминец, 23 подлодки, а в ходе Первой мировой войны флот был усилен еще 9 линкорами, 29 эсминцами, 35 подводными лодками. Были созданы лучшие в мире эсминцы типа "Новик", линкоры типа "Севастополь", первые в мире тральщики, лучшие в мире образцы мин и тралов. В составе флота появились флотилия Северного Ледовитого океана, оперативные соединения-эскадры. Корабли флотов успешно защищали морские коммуникации, содействовали сухопутным силам в защите побережья от вторжения противника. Во время войны большое внимание уделял организации обороны Петрограда, созданию минно-артиллерийских позиций в Финском заливе и др. Но решением Временного правительства от 22 марта 1917 года адмирал Григорович был отстранен от должности и отправлен в отставку, о чем Иван Константинович узнал только из личного письма нового военного и морского министра А.И. Гучкова. Он был уволен от службы "с мундиром и пенсией", имел возможность уехать из России, но не сделал этого. Временное правительство предприняло попытку привлечь его к ответственности, но найти какие-либо материалы для обвинения не удалось. Григорович мог уехать из России и после Октябрьской революции, но опять остался. Большевистская власть оценила это разве что сохранением ему жизни и скудным продуктовым пайком за работу в составе Морской исторической комиссии по обобщению опыта Первой мировой войны и боевых действий на море, по заданию которой Григорович написал мемуары. Пайка не хватало, и "совслужащему"-адмиралу зимой 1920 года приходилось вместе с другом, академиком-кораблестроителем А.Крыловым, подрабатывать пилкой и колкой дров. Позже удалось устроиться архивариусом Морского архива, потом - на преподавательскую работу в Высшей школе водного транспорта. В конце концов Григорович отошёл от дел. Он не имел сбережений (будучи министром, адмирал много и безоглядно жертвовал из личных средств на нужды различных комитетов, Скобелевскому, Мариинскому и другим фондам), перебивался случайными заработками и жил впроголодь, "праздники" случались лишь тогда, когда не забывавшие "беспокойного адмирала" матросы заносили ему "гостинцы" - мешок картошки или корабельных сухарей. Осенью 1924 года Советское правительство разрешило Григоровичу, уже тяжело больному, выехать за границу для лечения. Адмиралу была необходима сложная операция, он уехал на Французскую Ривьеру и в Россию больше не вернулся. Он был полным кавалером орденов Французского легиона, но отказался от положенной ему в этой стране пенсии "по принципиальным соображениям". Участия в общественной жизни эмиграции Григорович не принимал. Жил он в курортном местечке Ментон близ Ниццы. Говорят, английское правительство, узнав о крайне тяжелом материальном положении отставного адмирала, предложило ему пенсию "в вознаграждение заслуг Русского флота перед Британским в эпоху Великой войны", но Иван Константинович не счел возможным ее принять. Он остался верен себе и отказался. Последний императорский морской министр, русский адмирал Иван Григорович во Франции жил тем, что продавал свои картины, морские пейзажи, которые писал здесь, на набережной Ментона - пригодилось одно из увлечений юности. Незаслуженно забытый адмирал умер практически в нищете 3 марта 1930 года в Ментоне. Перед смертью он завещал, чтобы его прах был предан родной земле и захоронен в Петербурге, в фамильном склепе рядом с могилой жены. На его могиле в Ментоне была выбита надпись по-английски: "Всегда любимая, всегда дорогая, о Россия, иногда вспоминай о нем, кто так много думал о тебе…" Через 75 лет после смерти Григоровича Родина вспомнила о нем и исполнила последнюю волю беспокойного адмирала... Отряд боевых кораблей Черноморского флота России (гвардейский ракетный крейсер "Москва" и сторожевой корабль "Пытливый") 5 июля 2005 года вышел из Севастополя в Средиземное море. Одной из задач кораблей был заход в порт Ментон для совершения церемонии переноса праха Ивана Григоровича на Родину. 24 июля его останки доставили в Новороссийск. Гроб с останками в Новороссийске встречали командующий Черноморским флотом вице-адмирал Татаринов, командующий Балтийским флотом адмирал Валуев, две внучки адмирала, руководство города, военнослужащие и простые новороссийцы. Когда гроб с прахом адмирала был установлен на артиллерийском лафете, с борта "Москвы" прогремели 19 пушечных залпов. Гроб накрыли флагом - точной копией штандарта морского министра Российской империи, затем представители духовенства отслужили литургию. После краткой церемонии урна с прахом Ивана Григоровича была доставлена в аэропорт Анапы, где передана морякам Балтийского флота для транспортировки в Санкт-Петербург. 26 июля 2005 года в Петербурге траурный кортеж прошел перед зданием Адмиралтейства - последнего места службы русского министра. В Александро-Невской лавре прошла панихида, а захоронили прах адмирала на Никольском кладбище в семейном склепе, как и завещал покойный. Усыпальница, возведенная в 1913 году после смерти жены адмирала, после революции была заброшена и стала быстро ветшать. Две мировые войны, советская эпоха забвения - склеп превратился почти в руины. Но оказалось, что восстановить его не так уж сложно. Инициатива родственников, поддержка руководства Военно-морского флота, профессионализм реставраторов - и фамильный склеп Григоровичей уже принял останки легендарного адмирала. Восстановили герб семьи, наружную икону, крестообразные витражи. Внутри добавили изображение Св. Николая - покровителя моряков. Часть средств на реставрацию усыпальницы и церемонию перезахоронения адмирала выделил Военно-морской флот, остальное - пожертвования благотворительных организаций. "Эта миссия очень важна - и для восстановления исторической справедливости, и для воспитания нашего подрастающего поколения", - сказал командующий Черноморским флотом Александр Татаринов. Нет единодушного мнения о том, нужно ли переносить в Россию останки тех, кто умер и похоронен в эмиграции. Недавно привезли из Бельгии прах "оказавшегося после революции на чужбине" генерала Батюшина. О том, что генерал-майор царского Генштаба, прежде чем "оказаться" за границей, воевал против большевиков в составе Крымско-Азовской Добровольческой армии, сказано не было ни слова. В Донском монастыре в Москве погребали останки генерал-лейтенанта Антона Деникина, умершего в США, и скончавшегося в Швейцарии русского мыслителя и правоведа Ивана Ильина. Так вот - люди, пришедшие поклониться праху этих непримиримых борцов с советским режимом, оказались участниками… "Акции национального примирения и согласия". Именно так называлось мероприятие, 4-м пунктом программы которого значилось захоронение. Билеты от имени полпреда президента, трех министерств, правительства Москвы, РПЦ, РПЦЗ и Фонда культуры именовались не как-нибудь, а "Приглашение для участия в акции (см. выше), которая пройдет в стенах Свято-Донского монастыря". Праху царского адмирала Григоровича повезло больше, хотя и тут несуразностей в символике хватало. Тело царского министра, привезенное из Франции на корабле с красными звездами, встречали в Новороссийске советским гимном. Любопытно, что одна из газет особо отмечала тактичность начальника протокола Санкт-Петербурга, которому пришлось несколько отступить от традиции: гроб несли, как положено, шесть капитанов 2-го ранга, но без фуражек - он "не мог допустить, чтобы гроб с прахом адмирала несли люди с красными звездами на фуражках". Да, эти люди мечтали быть погребенными на родине, и жаль, что еще не всегда мы относимся к праху умерших с достойным уважением. И все-таки, наверное, это хорошо, что пришло то время, когда родина собирает своих сыновей - живых и мертвых. Выполнена последняя воля Григоровича - он похоронен в родной земле рядом со своими близкими. Имя Ивана Константиновича Григоровича, морского министра в последнем правительстве Российской Империи, принадлежит к числу незаслуженно забытых, хотя сделал адмирал для отечества и столь любимого им флота немало... А между тем, это был действительно выдающийся человек, флотоводец и государственный деятель, оставивший огромный след в истории страны. |