ХаДжун Чанг Как устроена экономика Манн, Иванов и Фербер (миф) 2014 удк 330. 1 Ббк 65. 011
 Скачать 346.88 Kb.
|
|
Глава 3. Как мы здесь оказались? Краткая история капитализма Миссис Линтотт: Итак. Какое определение вы дадите истории, мистер Радж? Радж: Я могу говорить свободно, мисс? Не боясь наказания? Миссис Линтотт: Я защищу вас. Радж: Какое определение истории? Это просто одно чертово событие за другим. Алан Беннетт. Любители истории Одно чертово событие за другим: какая польза от истории? У многих читателей, вероятно, история вызывает те же чувства, что и у молодого Раджа из популярной пьесы Алана Беннетта и фильма 2006 года о группе талантливых, но малообес- печенных мальчишек из Шеффилда, которые пытаются поступить в Оксфорд, чтобы изучать эту науку. Многие люди считают экономическую историю, или историю того, как развивалась наша экономика, особенно бессмысленным предметом. Действительно ли мы должны знать, что случилось два или три столетия назад, чтобы понимать, что свободная торговля способ- ствует экономическому росту, что высокие налоги препятствуют созданию материальных благ и что устранение бюрократических преград способствует предпринимательской деятельности? Разве эти и другие экономические премудрости нашего времени не представляют собой логи- ческий вывод неопровержимых теорий и не прошли проверку огромным количеством совре- менных статистических данных? Большинство экономистов согласны с этим. Раньше, до 1980-х годов, экономическая история была обязательным предметом для аспирантов в большинстве американских универ- ситетов, но сегодня многие вузы даже не предлагают факультативного курса. Среди экономи- стов, наиболее ориентированных на теорию, даже наблюдается тенденция рассматривать эко- номическую историю в лучшем случае как безобидное чудачество вроде трейнспоттинга 38 , а в худшем – как убежище для умственно отсталых, не способных справиться с такими «жест- кими» вещами, как математика и статистика. Тем не менее я познакомлю своих читателей с краткой (ну ладно, не очень краткой) исто- рией капитализма, потому что наличие хотя бы общих знаний о его развитии крайне важно для полного понимания современных экономических явлений. Жизнь еще более странная, чем вымысел, или Почему история имеет значение История влияет на настоящее – не только потому, что представляет собой то, что проис- ходило до настоящего времени, но и потому, что она (или, скорее, то, что, как нам кажется, мы знаем об истории) сообщает о решениях людей. Многие политические рекомендации под- креплены историческими примерами, потому что нет ничего более эффективного для убежде- ния людей, чем наглядные примеры из реальной жизни, успешные или неудачные. Например, те, кто пропагандирует свободную торговлю, всегда отмечают, что Великобритания, а затем 38 Хобби, распространенное в странах, где поезда ходят по постоянному расписанию: энтузиасты проводят время у локо- мотивных депо, на вокзалах или в наблюдательных пунктах вдоль железнодорожного полотна, записывая серийные номера проходящих локомотивов. Это занятие наиболее популярно в Великобритании и США. Прим. пер. Х. Чанг. «Как устроена экономика» 24 и США стали мировыми экономическими сверхдержавами именно благодаря ей. Если бы они поняли, что их версия истории не соответствует истине (что я покажу позже), они бы не чув- ствовали себя столь уверенно, давая свои политические рекомендации. Им также было бы сложнее убеждать других. Помимо этого, история заставляет нас усомниться в некоторых предположениях, прини- маемых как должное. Как только вы узнаете, что сегодня нельзя купить или продать многое – например, людей (рабов), детский труд, правительственные учреждения, – что раньше пользо- валось большим спросом, вы перестанете думать, что границы «свободного рынка» очерчены каким-то вечным научным законом, и начнете понимать, что их можно изменить. Когда вы узнаете, что передовые капиталистические страны развивались быстрее всего в истории между 1950-ми и 1970-ми годами, когда действовало множество ограничивающих правил и высоких налогов, у вас сразу же появится скептическое отношение к утверждению, что стимулирование роста требует сокращения налогов и устранения бюрократических препон. История полезна для осознания ограниченности экономической теории. Жизнь часто бывает гораздо более странной, чем вымысел, а в истории есть множество примеров успешного экономического опыта (на всех уровнях – стран, компаний, частных лиц), которые не могут быть исчерпывающе объяснены какой-либо одной экономической теорией. Скажем, если бы вы читали только такие журналы, как The Economist или Wall Street Journal, вы слышали бы только о политике свободной торговли Сингапура и ее одобрительном отношении к иностран- ным инвестициям. Таким образом, вы считали бы, что экономический успех Сингапура дока- зывает, что свободная торговля и свободный рынок представляют собой лучшее решение для экономического развития, пока не узнали бы, что вся земля в Сингапуре находится в собствен- ности правительства, 85 процентов жилья предоставляется агентствами недвижимости, кото- рыми владеет правительство (Совет по жилищному строительству), а 22 процента националь- ного продукта производится государственными предприятиями (средний показатель в мире составляет около 10 процентов). Не существует ни одной экономической теории – неокласси- ческой, марксистской, кейнсианской, любой другой, – которая объясняет успех этой комбина- ции свободного рынка и социализма. Такие примеры должны заставить вас быть более скеп- тически настроенными по отношению к экономическим теориям и более осторожными – к основанным на них политическим выводам. И последнее, но важное замечание: мы должны обращаться к истории, потому что у нас есть моральный долг по мере возможности избежать экспериментов на живых людях. От центрального планирования в бывшем социалистическом блоке (и перехода к капитализму) через бедствия политики «жесткой экономии» в большинстве европейских стран, которая была последствием Великой депрессии, вплоть до неудач «экономики просачивающегося богатства» в США и Великобритании в 1980-х и 1990-х годах история полна примеров радикальных поли- тических экспериментов, уничтоживших жизни миллионов и даже десятков миллионов людей. Изучение исторического прошлого, конечно, не гарантирует того, что мы полностью избежим ошибок в настоящем, но нам следует приложить все усилия, чтобы извлечь из него уроки, прежде чем сформулировать политику, которая будет влиять на жизни людей. Если вы согласны с любым из перечисленных выше аргументов, пожалуйста, прочитайте главу до конца, в ней содержится множество исторических «фактов», которые могут быть оспо- рены. И надеюсь, в результате ваше понимание капитализма хотя бы немного изменится. Черепаха против улитки: мировая экономика до капитализма Экономика Западной Европы действительно росла медленно… Капитализм берет начало в Западной Европе, в частности, в Великобритании и стра- нах Бенилюкса (к которым сегодня относятся Бельгия, Нидерланды и Люксембург), в XVI– Х. Чанг. «Как устроена экономика» 25 XVII веках. Почему он зародился там, а не, скажем, в Китае или Индии, которые тогда были сравнимы с Западной Европой по уровню экономического развития, – предмет интенсивных и длительных обсуждений. В качестве объяснения предлагалось все – от презрения, испытыва- емого китайской элитой к практическим занятиям (таким как торговля и промышленность), до карты угольных месторождений Великобритании и факта открытия Америки. Не будем долго рассуждать об этой дискуссии. Примем как данность, что капитализм начал развиваться в Западной Европе. До его появления западноевропейские общества, как и все другие в докапиталистиче- скую эпоху, менялись очень медленно. Люди в основном были организованы вокруг сельского хозяйства, в котором на протяжении многих столетий использовались практически одни и те же технологии с ограниченной степенью коммерции и ремесленного производства. Между X и XV веками, то есть в эпоху Средневековья, доход на душу населения увеличивался на 0,12 процента в год 39 . Следовательно, доходы в 1500 году составляли всего на 82 процента выше, чем в 1000-м. Для сравнения, это величина, которой Китай с его 11 про- центами роста в год достиг за шесть лет в период между 2002-м и 2008 годом. Отсюда следует, что с точки зрения материального прогресса один год в Китае сегодня эквивалентен 83 годам в средневековой Западной Европе (за это время могли родиться и умереть три человека – в Средневековье же средняя продолжительность жизни составляла всего 24 года). …но все-таки быстрее, чем экономика любой другой страны мира Несмотря на вышесказанное, рост экономики в Западной Европе все же намного опере- жал аналогичный показатель в станах Азии и Восточной Европы (включая Россию), которые, по оценкам, росли в три раза медленнее (0,04 процента). Это значит, что за 500 лет доходы местного населения стали выше всего на 22 процента. Если Западная Европа двигалась как черепаха, то другие страны больше напоминали улиток. Рассвет капитализма (1500–1820 годы) Капитализм появился «в замедленном темпе» Капитализм появился в XVI веке. Но его распространение было настолько медленным, что невозможно точно установить точную дату его рождения. В период между 1500-м и 1820 годом темп роста доходов на душу населения в Западной Европе все еще составлял 0,14 про- цента – в сущности, он был таким же, как в Средневековье (0,12 процента). В Великобритании и Нидерландах ускорение роста этого показателя наблюдалось в конце XVIII века, особенно в секторах производства хлопчатобумажных тканей и черных металлов 40 . В результате с 1500- го по 1820 год Великобритания и Нидерланды достигли темпов экономического роста на душу населения в 0,27 и 0,28 процента соответственно. И хотя по современным меркам такие пока- затели очень невелики, они вдвое превышали средний западноевропейский показатель. Это привело к ряду изменений. Появление новых наук, технологий и институтов 39 A. Maddison, Contours of the World Economy, 1-2300 AD (Oxford: Oxford University Press, 2007), p. 71, table 2.2. Долго- срочные исторические показатели роста стран в следующих нескольких пунктах взяты из этого источника. 40 Объем производства хлопчатобумажной ткани в Великобритании в период с 1700-го по 1760 год увеличивался на 1,4 процента в год, а в период с 1770-го по 1801 год составил 7,7 процента в год. Особенно между 1780-м и 1790 годом темп роста составил 12,8 процента в год – это много даже по сегодняшним меркам и поразительно в то время. Железорудная промышленность увеличила свою производительность на 5 процентов в год в период между 1770-м и 1801 годом. Эти данные рассчитаны по книге N. Crafts, British Economic Growth during the Industrial Revolution (Oxford: Clarendon Press, 1995, p. 23, table 2.4. Х. Чанг. «Как устроена экономика» 26 Вначале произошел культурный сдвиг в сторону более «рациональных» подходов к пони- манию мира, поспособствовавший развитию современной математики и наук. Многие из этих идей были первоначально заимствованы из арабского мира и Азии 41 , но в XVI и XVII веках ученые Западной Европы добавили собственные инновации. Отцы-основатели современной математики и других наук, Коперник, Галилей, Ферма, Ньютон и Лейбниц – все работали в ту эпоху. Развитие науки не сразу повлияло на экономику в целом, но позже позволило система- тизировать знания и сделать технологические инновации менее зависимыми от людей, так что их стало возможно легко передавать. Все это способствовало распространению новых техно- логий и в итоге – экономическому росту. XVIII век увидел появление нескольких новых технологий, которые предвещали приход механизированной системы производства, особенно в текстильной, сталелитейной и химиче- ской промышленности 42 . Как на булавочной фабрике Адама Смита, развивалось тонкое разде- ление труда с использованием непрерывных сборочных линий, которые получили распростра- нение с начала XIX века. В появлении этих новых производственных технологий ключевым фактором было желание увеличить выход продукта, чтобы иметь возможность больше прода- вать, а значит, получать больший доход – иными словами, распространение капиталистиче- ского способа производства. Как утверждал Смит в своей теории разделения труда, увеличение выхода продукта делает возможным более глубокое разделение труда, что впоследствии при- водит к повышению производительности и, соответственно, к еще большему выходу продукта. Появились новые экономические институты, приспособленные к новым реалиям капи- талистического производства. С распространением рыночных сделок банки стали предлагать услуги по их обеспечению. Появление инвестиционных проектов, требующих капитала, пре- вышающего богатство даже самых состоятельных людей, подтолкнуло к созданию корпора- ций, или компаний с ограниченной ответственностью, и, следовательно, к появлению фондо- вого рынка. Начало колониальной экспансии С начала XV века страны Западной Европы стали стремительно расширяться. Называе- мая для приличия эпохой Великих географических открытий, эта экспансия включала экспро- приацию земель и ресурсов и порабощение коренного населения посредством установления колониального режима. Начиная с Португалии в Азии, а также Испании в Северной и Южной Америке, с конца XV века западноевропейские народы принялись безжалостно захватывать новые земли. К сере- дине XVIII века Северная Америка была разделена между Англией, Францией и Испанией. Большинство стран Южной Америки находились под властью Испании и Португалии до 1810– 1820-х годов. Части Индии пребывали под властью англичан (в основном Бенгалия и Бихар), французов (юго-восточное побережье) и португальцев (различные прибрежные районы, в част- ности Гоа). Примерно в это время начинается заселение Австралии (первая исправительная колония появилась там в 1788 году). Африка в то время была «освоена» не так хорошо, там располагались только небольшие поселения португальцев (ранее необитаемые острова Кабо- Верде, Сан-Томе и Принсипи) и голландцев (Кейптаун, основанный в XVII веке). Колониализм базировался на капиталистических принципах. Символично, что до 1858 года британское правление в Индии осуществлялось корпорацией (Ост-Индской ком- 41 В книге J. Hobson, The Eastern Origins of Western Civilization (Cambridge: Cambridge University Press, 2004) вы найдете доказательства того, что идеи раннего развития науки и технологии на Западе были в значительной мере позаимствованы из арабского, индийского и китайского миров. 42 Они включали самолетный челнок для ручного ткацкого станка (1733 г.) и прядильную машину «Дженни» (1764 г.) в текстильной промышленности, использование кокса (1709 г.) для выплавки стали и различные процессы для крупномасштаб- ного сернокислотного производства (1730-е и 1740-е гг.) в химической промышленности. Х. Чанг. «Как устроена экономика» 27 панией), а не правительством. Эти колонии принесли новые ресурсы в Европу. Поначалу экс- пансия мотивировалась поиском драгоценных металлов для использования в качестве денег (золота и серебра), а также пряностей (особенно черного перца). Со временем в новых коло- ниях были созданы плантации – особенно в США, Бразилии и странах Карибского бассейна, – где применялся труд рабов, в основном вывезенных из Африки. Плантации основывались, чтобы выращивать и поставлять в Европу новые сельскохозяйственные культуры, такие как тростниковый сахар, каучук, хлопок и табак. Невозможно представить себе времена, когда в Британии не было традиционных чипсов, в Италии – помидоров и поленты (сделанной из кукурузы), а в Индии, Таиланде и Корее не знали, что такое чили. Колониализм оставляет глубокие шрамы Уже много лет ведутся споры о том, развился бы в XVI–XVIII веках капитализм без колониальных ресурсов: драгоценных металлов, использовавшихся в качестве денег, новых продуктов питания, например картофеля и сахара, и сырья для промышленного производства, такого как хлопок 43 . Хотя нет сомнений, что колонизаторы получали большую пользу от их продажи, скорее всего, в европейских странах капитализм развился бы и без них. При этом колониализм, без сомнения, разорил колонизированные общества. Коренное население было истреблено или поставлено на грань вымирания, а его земля со всеми ресурсами – отобрана. Маргинализация местных народов оказалась настолько глубокой, что Эво Моралес, нынешний президент Боливии, избранный в 2006 году, всего лишь второй по счету глава государства на американском континенте – выходец из коренного населения, пришедший к власти с того момента, как европейцы прибыли туда в 1492 году (первым был Бенито Хуарес, президент Мексики в 1858–1872 годах). Множество африканцев – по общей оценке, около 12 миллионов – были захвачены в раб- ство и вывезены в Европу и арабские страны. Это не только стало трагедией тех, кто потерял свободу (даже если им и удавалось пережить тяжелое путешествие), но также истощило многие африканские общества и уничтожило их социальную структуру. Территории приобрели про- извольные границы – этот факт влияет на внутреннюю и международную политику ряда стран и по сей день. То, что в Африке так много межгосударственных границ имеют вид прямой линии, служит наглядным тому подтверждением, поскольку естественные границы никогда не бывают прямыми, они обычно проходят вдоль рек, горных хребтов и других географических объектов. Колониализм часто подразумевал умышленное прекращение существующей производ- ственной деятельности в экономически развитых регионах. Например, в 1700 году Великобри- тания запретила ввоз индийского ситца (мы упоминали об этом в главе 2), чтобы содейство- вать развитию собственного производства, тем самым она нанесла тяжелый удар по индийской хлопчатобумажной промышленности. Эта отрасль была полностью уничтожена в середине XIX века потоком привозных тканей, в то время уже производившихся в Британии механи- зированным способом. Будучи колонией, Индия не могла применять тарифы и принимать другие политические меры, чтобы защитить своих производителей от британского импорта. В 1835 году лорд Бентинк, генерал-губернатор Ост-Индской компании, произнес известную фразу: «Равнины Индии белеют костями ткачей» 44 |