I фантазия чистой воды Чего только в жизни не бывает!
 Скачать 1.24 Mb.
|
Прощание СлавянкиГоспода мои хорошие, товарищи! Скажу как на духу, страшнее корейского коллективизма может быть только русское гостеприимство. Вот честно! Я почти пять дней успешно отбивалась от попыток партнёров меня напоить, а перед просьбами пригубить хотя бы рюмочку за далёкую родину устоять не смогла. Не потому, что действительно хотелось вспомнить Россию, просто сопротивляться просящему взгляду дородной «коклушки» тёти Маши не было никаких сил. Мой корейско-киевский Сусанин всё-таки меня украл. Но не для борделя, а для того, чтобы показать дочке и жинке. Звали его Ким Сон Мин. Родом на самом деле он был из Северной Кореи. Совсем не удивительно, оказалось, узнать, что в своё время он был студентом какого-то киевского университета. Только учёба его продлилась всего пару месяцев, а потом ему пришлось вернуться на родину. Он вернулся. Вместе с женой. Марией. Потом вместе же с ней уехал уже в Южно Корейскую республику на постоянное проживание, где и жили вот уже больше двадцати лет. Тётя Маша, или Мария Ивановна, предстала женщиной весьма примечательных размеров пятидесяти лет от роду. Мою попытку обратиться к ней по имени отчеству пресекла сразу, сказав звать тетей Машей. И в то, что я всего-то на десять лет её младше, она не поверила. Увидев меня в дверях и выслушав объяснение супруга, тут же окружила меня материнской любовью. И, прежде всего, попыталась меня откормить! Боже, наверно именно поэтому я согласилась выпить коньяк! Лишь бы мне не пришлось есть то количество еды, какое тётя Маша выставила на стол! Причём голодающей и исхудавшей посчитали только меня, на мужа и дочку, симпатичную девчушку лет шестнадцать с неоригинальным именем Ха Ни – тётя Маша сразу зыркнула суровым взглядом, сказав, что их она накормит позже. Уговорив начать с коньяка, я приобрела в лице «коклушки» весьма интересного собеседника. Видимо она в последнее время сама не часто употребляла спиртное, отчего всего со стопки коньяка её хорошо разморило, и она, уже не обращая внимания, что я просто не успеваю отвечать на её вопросы, начала беседу со мной, отвечая за меня же. Моё беспокойство, как подобное воспримет её муж, пропало, едва я увидела его довольное лицо. Сон Мин с такой радостью и любовью смотрел на жену, болтавшую с самой собой на смеси корейского русского и украинского языков, что считать себя виноватой я не стала. А пока тётя Маша торопилась рассказать и узнать от виртуальной копии меня новости из России, меня же реальную взяла в оборот Ха Ни. Я считала Ён Хи излишне энергичной и импульсивной? Я ошибалась. Потому что до сих пор не была знакома с миниторнадо по имени Ким Ха Ни! Дяде Сон Мину даже не пришлось меня представлять. Она узнала меня сразу. Но сначала она со счастливыми визгами повисла на отце, а когда он что-то ей сказал в полголоса, кинулась… прочь из комнаты. Чтобы уже через пять минут вернутся с кипой чего-то, и забить мне голову. Чем? Да даже и не знаю толком. Видимо способности к болтовне у неё были от матери. Она что-то спрашивала, что-то рассказывала, что-то просила. А я рисовала, писала, пела для неё. После того, как она вдруг вспомнила интервью и показанную практику, пришлось даже учить её каким-то движениями из хореографии «малышей». После столь утомительного общения, я обнаружила себя дремлющей с открытыми глазами, под аккомпанемент всё ещё общающейся тёти Маши и вопли Ха Ни что-то демонстрировавшей мне из центра комнаты. Заметив это моё состояние, Сон Мин предложил остаться у них на ночь. Я не смогла согласиться. И не потому что устала от них. В конце концов, они были очень милыми людьми. Помниться, когда однажды на празднование Нового года ко мне пришла крестница в компании настоящего японца, моя семья вела себя столь же бурно и импульсивно. Кстати, я только сейчас смогла в полной мере представить его состояние в окружении галдящих русских. Я не могла остаться. Просто потому, что мне нужно было вернуться в гостиницу. Слишком уж много незаконченных дел у меня осталось. Нужно было собрать вещи, нужно было найти способ связаться с Ён Хи и попытаться вернуть телефон и кошелёк. Нужно было вытрясти с неё мой экземпляр романа на корейском языке, а потом прибить и закопать эту паршивку! Попытаться найти милаху Го Су и найти свою фотографию с гатиками. Сейчас после рюмки коньяка эта потеря мне казалось особенно горькой и совершенно невосполнимой. В общем, остаться я не могла никак! Моими проблемами прониклись. Всё в том же такси дядя Сон Мин повёз меня в гостиницу. И опять сразу мы туда не доехали. По моей вине. Я ведь говорила уже, что язык мой – враг мой? Ну, так вот. Он меня опять подвёл. Пока машина неслась по опустевшим в столь поздний час улицам Сеула, я расстроено пожаловалась, что за пять дней так и не сумела выбраться в город для банальной экскурсии. И за следующие кажется три часа, счастливый от своей полезности Сон Мин показал мне наверно весь Сеул! Из его сопроводительных объяснений я не понимала и половины, но покорно глазела на все достопримечательности, куда меня привозили, робко мечтая о паре вещей. Об отдыхе и туалете. Хотя нет, туалет наверно был всё же в приоритете. Но сказать об этом напрямую я не решилась. Хотя бы потому, что три часа езды по городу выветрили из моей головы коньяк, и способность говорить прямо всё, что взбредёт в голову. А ещё! Не смотря на ночные часы, никакой прохлады в городе уже не чувствовалось. И устало таскаясь за Сон Мином, я изнывала от жары, и желания окунутся в любой водоём, какой окажется на пути. К счастью светлеющее от грядущего восхода небо отрезвило и Сон Мина. И меня, наконец, доставили в гостиницу! На пороге попрощавшись так, словно я была для него внезапно обретённая, и снова потерянная дочь. Бедная девушка администратор смотрела на эту сцену «Прощания Славянки» расширившимися до размеров столовых блюдец глазами. А сеульский таксист Ким плакал, обнимал меня, звал снова приехать в гости, не забывать их, и, конечно же, звонить, как можно чаще. От всего этого концерта протрезвевшей мне подумалось, что, и он к спиртному приложился, пока мы с тётей Машей не видели. Но, в конце концов, слава богу, что до гостиницы он меня всё же довёз. И это не могло не радовать. Электронные часы за стойкой показывали половину пятого утра. И вероятно в связи с этим нестандартным временем появления девушка администратор попыталась мне что-то сказать, но я совсем не хотела с ней объясняться, и тем более извиняться. Сцапала протянутые ключи и пошла в номер. Но от лифта вернулась. Администратор, увидев моё возвращение, явно обрадовалась, но прежде чем она снова открыла рот, начала я: - Если мне кто-то будет звонить, спрашивать, я ещё не вернулась! – и чуть помолчав, разглядывая девушку, словно оценивая её умственные способности, добавила, - Но спрашивайте номер, чтобы я знала, куда потом перезвонить. Хорошо? На шоу вместо меня отдувалась Ён Хи, но всё же не зря полтора года и я учила корейский. Так что, надеюсь, я сказала всё правильно, и меня поняли. По крайней мере, девушка в ответ медленно кивнула, больше не пытаясь заговорить. А я довольная своей каверзой, всё же пошла в номер. То есть почти побежала. В туалет хотелось до жути. А ещё хотелось петь! Почему? Потому, что меня протрезвевшую догнало хорошее настроение, и эйфория! Боже, я видела Got7! И пусть я потеряла их фотографию, но у меня осталось их кольцо и браслет! Потом выясню, чьи они! И ещё! Меня поцеловал Марк! Пусть в щёку! Но это был тот самый Марк! В номер я влетела намурлыкивая «Эй» в полголоса. Конечно, у малышей это получалось лучше, но для моего настроя хватало и этого. «Ээйй, Это не сработает. Прекрати противиться. Я знаю, что нравлюсь тебе. Давай хотя бы начнем разговор». С порога кинулась в ванную, раздеваясь прямо на ходу и бросая вещи на пол. Ну, устала я от них. Почти десять часов в одном и тоже! Фу! Сколько можно! А, встав, наконец, под ледяные струи, я едва ли не застонала от счастья. О боже, душ! Только, пожалуй, в этот момент я начала понимать корейцев, и их привязанность к водным процедурам. Ведь когда настолько жарко на улице, действительно хочется оставаться под холодной водой как можно дольше. И даже выходить не хочется. А потому я наслаждалась, делая воду ещё холоднее. Лишь когда от холода начали стучать зубы, я, наконец, смогла заставить себя выйти из душа. Мягкий махровый халат лёг на плечи, не давя и не царапая. Какой восторг! Сцапнула полотенце, чтобы накинуть на мокрые волосы. Не люблю сушить волосы феном. Чуть обсушить полотенцем, а потом дать им высохнуть самим. Глупо конечно, ведь при этом постоянно капаю водой на пол. Но это моя привычка, и за годы я так и не смогла отучить себя от этого. Именно так я и вышла из ванной, опустив лицо, подсушивая волосы на ходу, попутно уже строя планы на то, что ещё нужно сделать. И… - Боженьки… - вырвалось у меня, когда из-под копны мокрых волос, я увидела ноги стоящего неподалёку человека. Рывком откинула волосы назад, чтобы поднять голову. Мужчина, в джинсах, и футболке, кажется, испугался не меньше меня, и шарахнулся в сторону двери. -죄송합니다. Чвесонхамнида! (Прошу прощения)! Я приготовившаяся закричать, едва не подавилась вдохом, услышав корейский язык, и узнавая в мужчине Ли Мин Хо. И как всегда мой язык среагировал раньше, чем я успела сообразить. - 그만! Кыман! (Остановитесь)! – попросила я. И меня услышали. |