Гречихин А.А. Общая библиография-2000. I. Теория библиографии Глава
 Скачать 2.73 Mb.
|
|
Доклад А.Г.Фомина "Методы составления библиографических указателей", а также прочитанный после него доклад О.Э.Вольценбурга "Рекомендательные указатели: (Типы и методы составления)", во многом уступающий первому, также получили положительную оценку съезда. В резолюции содержалось требование возможно скорого создания соответствующего руководства по составлению указателей, для чего обращено внимание Главнауки на необходимость ассигнования Институту книговедения средств на издание работ в этой области. Напомним, что именно этот институт и представлял А.Г.Фомин, возглавлявший секцию по изучению теории, методики и истории библиографии. Именно этот институт издал вышеназванную монографию по аннотированию. В трудах института был опубликован и доклад "Методы составления библиографических указателей" [Книга о книге. 1929. Вып. 2. С. 173-192; То же//Избранное. С. 35-50, 174-177]. В сфере библиографического поиска (тогда - разыскания) деятельность А.Г.Фомина сложилась несколько иначе. В одном и том же 1929 г. появились две работы. Сначала статья Н.Ю.Ульянинского "Библиографическое разыскание (эвристика)" в журнале "Библиография" [1929. № 1. С. 38-43], в которой было высказано сомнение в разработке такой методики этого процесса, когда бы он не превращался "в особое искусство", в привилегию избранных. Затем статья А.Г.Фомина "Библиография литературы" в "Литературной энциклопедии" [М., 1929. Т. 1. Стб. 478-489], где предлагался принципиально новый подход к библиографической эвристике, основанный на логике и хорошем знании библиографического источниковедения. Как мы теперь называем - рецептурный или типологический метод библиографического поиска. Специальных монографического характера методик составления библиографических указателей и библиографического поиска в творческом наследии А.Г.Фомина нет. Зато есть один из лучших и по настоящее время библиографических путеводителей, который теперь можно считать классическим. Речь идет о систематическом, аннотированном указателе русских книг и журнальных работ, напечатанных в 1736-1932 гг., "Путеводителе по библиографии ... литературы". Под литературой в данном случае имеется в виду художественная и литературоведческая. Следует учитывать и другое: для А.Г.Фомина понятие "библиографический указатель" означает любое библиографическое пособие, в том числе и обзорное. Главное в следующем: из 14 разделов путеводителя два начальных носят историко-теоретико-методический характер. Первый "общий обзор библиографии, биобиблиографии и историографии литературы" содержит материалы как по Западной Европе, так и по России (дореволюционной и советской). Но наиболее примечателен второй раздел "Библиография как дисциплина вспомогательная для литературоведения". Именно в нем А.Г.Фомин дает монографическое изложение своей методики библиографии: ее определение и значение для литературоведения, роль библиографии в разных типах литературоведческой работы, типология материалов для такой работы, методы библиографического поиска. Особенно обстоятельно изложена именно методология библиографической эвристики, так как процесс поиска является необходимой предварительной стадией для любого типа литературоведческой работы. Требования к систематизации материала, аннотированию, аппарату указателя изложены в других, охарактеризованных выше работах А.Г.Фомина. Важно, что теперь можно проследить, как практически эти требования реализуются на примере конкретного библиографического издания. В этой связи составитель "Избранного" А.Г.Фомина очень высоко оценивает значение его работ о библиографических указателях (доклад на съезде и статья в трудах НИИ книговедения), считая их "подлинными заповедями библиографа". Он хотел выпустить специальную книгу под таким же названием. Однако, узнав о намеченном выпуске пособия Е.И.Шамурина "Методика библиографической работы" [М., 1933], отказался от своего намерения. Таким образом, I и II Всероссийские библиографические съезды оказали свое плодотворное влияние на дальнейшее развитие советского библиографоведения. Несмотря на активное противостояние традиционным подходам, обозначенным как "буржуазные", новые, советские теории библиографии не отличались необходимой глубиной, новизной, эффективным влиянием на современную практику советской библиографии. Теоретические работы И.В.Владиславлева, Л.Н.Троповского, И.В.Новосадского и др. носят теперь лишь культурно-исторический характер, тогда как труды М.Н.Куфаева, Н.В.Здобнова и А.Г.Фомина сохраняют свою научную значимость. И последнее. Изданные по материалам I и II Всероссийских библиографических съездов "Труды..." представляют собой классический образец для подражания. Главное, что публикуются не только тексты приветствий, пленарных и секционных докладов, но и стенограммы обсуждения пленарных докладов, включая выступления оппонентов и заключительное слово каждого докладчика, наконец, по всем обсуждениям, в том числе и секционным, принятые резолюции съездов. К сожалению, этот образец до сих пор так и не востребован при издании материалов библиографических конференций, совещаний, "круглых столов" и т.п. 11.3. СОВЕТСКОЕ БИБЛИОГРАФОВЕДЕНИЯ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД (ДО 70-Х ГОДОВ) После победоносной войны вместе с восстановлением народного хозяйства началось активное возрождение и духовной культуры. Все это плодотворно сказалось на развитии советского библиографоведения. В этом процессе мы можем выделить два пика: 70-е и 90-е годы. Последний мы рассматриваем как современный, и его особенности изложены в теоретическом разделе учебника. Тем более что теперь закончилось и само существование советской системы. Поэтому основное внимание следует уделить именно 70-м годам, когда произошла смена так называемых библиографических парадигм. На смену традиционной книговедческой концепции библиографоведения, которая нашла обобщающее отражение в монографии А.И.Барсука "Библиографоведение в системе книговедческих дисциплин" (1975 г.; см. также его посмертную статью "Развитие книговедческой концепции библиографии"), пришла вторично-документальная, или документографическая. Ее основоположником стал О.П.Коршунов, она получила развитие в его работах: в монографии "Проблемы общей теории библиографии" (1975 г.), затем в теоретическом разделе учебника "Библиография: Общий курс" (1981 г.), вышедшего под его редакцией, наконец, в собственном учебнике "Библиографоведение: Общий курс" (1990 г.). Именно последний как бы завершил документографическую парадигму и положил начало новой. Какой она будет, пока лишь можно судить по трудам современных библиографов Э.К.Беспаловой, М.Г.Вохрышевой, Ю.С.Зубова, Н.А.Слядневой, В.А.Фокеева и др. Как видим, опять противостояние двух концепций, двух школ. Но это противостояние совсем другого качества. Напомним в этой связи окончание заключительного слова И.В.Владиславлева в прениях по его докладу на II Всероссийском библиографическом съезде: "Конечно, в разных странах особые условия будут накладывать определенный отпечаток на ту или иную школу, но в основе в наше время все-таки приходится говорить только о двух школах - о буржуазной школе книговедения и библиографии и о социалистической школе книговедения и библиографии. Необходима социалистическая школа книговедения. Я думаю, что в выполнении этой задачи прежде всего наибольшую роль придется сыграть нам, библиографам СССР; нам придется заложить основы новой социалистической школы книговедения и библиографии. Такое течение выкристаллизовывается и на Западе, но у нас оно наиболее ярко будет выявлено. Позвольте же закончить этим горячим призывом: Да здравствует научно-социалистическая школа книговедения! Да здравствует научно-социалистическая школа библиографии!" [Труды... С. 59]. В послевоенные годы в стране окончательно победившего социализма, естественно, была уже только одна - социалистическая школа библиогрфоведения. Это твердо констатирует в своей статье "Главный итог: (Советское библиографоведение за 70 лет)" Э.К.Беспалова: "Теоретическая дискуссия 50-60-х гг. внесла фундаментальные диалектико-материалистические идеи в библиографоведение. Марксистская методология стала реальным инструментом познания, активизировала теоретическую мысль, исследования книги, читателя, чтения и т.д." [Избранное. Т. 2. С. 43]. И вдруг - опять противостояние двух подходов в одной школе? В уже цитированной статье Э.К.Беспалова квалифицирует это так: от преобладания книговедческого подхода к библиографии советские специалисты переходили к системно-деятельностному ее пониманию. Все яснее осознавалось специфически предметное отношение в системе "документ-потребитель". Библиографическая наука стала рассматриваться как специфическая логика специфического предмета - библиографической практики. Но сильные позиции сохраняли и сторонники понимания библиографии в целом как науки, объект которой - книга. Для полноты картины здесь надо было бы еще и объяснить суть "книговедческого подхода". Иначе получается, что такие видные представители его, как А.М.Ловягин, Н.А.Рубакин, М.Н.Куфаев, просто игнорировали научные принципы системности и деятельности. В действительности же именно они являются пионерами их внедрения в науку о книге и книжном деле. В этой связи прав оказался Н.В.Здобнов, который предупреждал на I Всероссийском библиографическом съезде библиографов не гоняться за идеологией. Даже марксистская, социалистическая идеология, подчеркивал он, имеет много направлений, изменчива и т.п. в своем развитии. Поэтому противостояние различных научных школ даже в рамках единой идеологии - вполне естественный процесс. Судить надо только не по ярлыкам, а по качеству научной разработки соответствующей дисциплины. Итак, две концепции (две парадигмы) противодействуют и взаимообогающают друг друга на протяжении всего послевоенного периода развития советского библиографоведения. Это самая общая тенденция его развития. Более конкретная связана с подготовкой кадров для книжного дела и библиографии. Речь идет о необходимости создания учебника по общей библиографии, а также и по другим направлениям этой сферы деятельности (отраслевой, краеведческой, иностранной и т.п.). И здесь существовала своя парадигма; скорее, какой-то заколдованный круг. Судите сами по годам выпуска: 1957, 1969, 1981. Разница в двенадцать лет. И после каждого издания - острые и многолетние дискуссии, обычно на страницах "Советской библиографии" и других профессиональных журналов. Дискуссии, надо сказать, были интересные и плодотворные. Но каждое очередное издание представляло собой новую концепцию, порой резко отличающуюся от предшествующей, тогда как для учебника должна быть выдержана определенная стабильность. Первой официальной учебной книгой по курсу "Общая библиография" было учебное пособие для учащихся библиотечных техникумов В.Н.Денисьева [М., 1954. 224 с. Вышло 3 изд. Об авторе см.: Сеглин Е.В., Смирнова Б.А. В.Н.Денисьев//Сов. библиотековедение. 1984. № 1. С. 105-108]. Начиналось оно с вопроса: "Что такое библиография?" По определению автора, "библиография - отрасль идеологической работы, которая занимается раскрытием содержания книжных богатств с точки зрения их идейной, научной и практической ценности и тем самым облегчает трудящимся их использование". Видимо, понимая недостаточность своего определения, автор дает еще и примечание с разъяснением двух смыслов слова "библиография": а) в смысле "библиографическое дело", "библиографическая работа", т.е. в смысле определенной отрасли научной, культурно-просветительской, агитационно-пропагандистской деятельности, б) в смысле "библиографические материалы", т.е. указатели литературы, рекомендательные списки, библиографические обзоры и т.п. Процитированное выше определение имеет в виду библиографию как определенный вид деятельности. Правда, в самом тексте пособия эти смыслы часто путаются. И вообще терминологическая четкость в этом учебном пособии далека от желаемой. Отсутствует исторический раздел, часто методика подменяется методологией и наоборот. В то же время можно, с нашей точки зрения, отметить и некоторые интересные новации. Например, в типы библиографических характеристик произведений печати (по-современному - библиографической записи) включена рецензия и соответственно рецензирование как метод библиографической работы. По целевому назначению различаются следующие виды библиографии: а) учетно-регистрационная, б) информационная, в) критическая и г) рекомендательная. Сомнение вызывает выделение информационной библиографии. Сам автор ставит такой вопрос. Но в конечном итоге утверждает, что подобное выделение вполне оправданно, так как в отличие от государственной библиографии здесь отражаются новые произведения печати не в целях полноты учета, а выборочно. Наконец, имеется специальная глава "Методика библиографического обзора". Вузовский учебник "Общая библиография" [М., 1957. 464 с.] впервые был подготовлен коллективом авторов с кафедр библиографии тогда Московского и Ленинградского библиотечных институтов под редакцией А.Д.Эйхенгольца. Конечно, он выглядит более фундаментально, чем учебное пособие В.Н.Денисьева, хотя бы уже по своей структуре (четыре раздела) и объему (больше в 2 раза). Первый раздел "Введение в библиографию", посвященный задачам, принципам, методам и видам советской библиографии, написан М.А.Брискманом. Библиография здесь определяется "как вспомогательная дисциплина, изучающая произведения печати под углом зрения возможности содействия их распространению и использованию". Среди четырех основных способов библиографической записи, как и у В.Н.Денисьева, выделяется рецензия и соответственно рецензирование. Различия в подходах особенно наглядно проявляются не только в определении библиографии, но и в ее типологии. М.А.Брискман по назначению выделяет три основных вида библиографии, исключая информационную, но дает другую последовательность их, в отличие от В.Н.Денисьева: 1) учетно-регистрационная, 2) рекомендательная, 3) критическая, - хотя ссылается на результаты исторического развития библиографии. Как известно из истории и дореволюционной, и советской библиографии, рекомендательная основывается на критической, а не наоборот. В то же время можно согласиться с двумя важными положениями М.А.Брискмана. Во-первых, правильнее рассматривать "информационную библиографию" лишь как разновидность учетно-регистрационной. Во-вторых, нет необходимости в использовании понятия "научно-вспомогательная библиография" (или "библиография в помощь научной работе"), так как эти функции присущи всем видам библиографии, что, собственно, вытекает из его определения библиографии. Говоря о принципах советской библиографии, М.А.Брискман рассматривает только один - принцип коммунистической партийности. В этом отношении надо отдать приоритет учебному пособию для техникумов. Здесь возводится в принцип сама "преемственная связь советской библиографии с передовыми направлениями русской дореволюционной библиографии" [ В.Н.Денисьев. С. 14]. Тем самым, может быть, впервые за долгие годы развития советского библиографоведения устраняется прежнее вульгарно-социологическое противопоставление между русской дореволюционной и советской библиографией. И это следует считать не отступлением от господствующей идеологии, а, наоборот, научным углублением ее в специфическом предмете - библиографии. Затем характеризуется принцип партийности и, наконец, вводится еще один основной принцип советской библиографии - "демократизм, ее направленность на помощь народу в выборе и чтении лучшей литературы". Зато в вузовском учебнике разнообразнее представлена библиографическая методология, которая включает отбор литературы, библиографическое разыскание, библиографическую характеристику, группировку сведений о произведениях печати. В любом случае сам факт выхода в свет вузовского учебника "Общая библиография" следует считать важнейшим достижением советского библиографоведения. Более того, и он, и вышедшее ранее учебное пособие для техникумов явились своего рода стимулятором для активизации научной разработки библиографоведения. На страницах книговедческой печати, прежде всего журнала "Советская библиография", началась острая дискуссия. Правда, Э.К.Беспалова считает, что подлинное начало этой дискуссии относится еще к концу 40-х годов. Им стало выступление профессора политэкономии И.Г.Маркова в 1947 г. на заседаниях ученого совета Московского библиотечного института, на страницах многотиражной газеты "Библиотечный авангард" и в 1948 г. - в "Трудах" института (вып. 4) по вопросу о предмете и методе библиографии. По ее мнению, состояние библиографической теории было настолько застойным, что нужно было вмешательство "человека со стороны", хорошо владевшего Марксовой теорией человеческой деятельности, позволявшей показать, что в библиографии, как в любом другом виде деятельности, есть предметно-практическая и научная формы труда. И.Г.Марков ввел для обозначения теории библиографии термин "библиографоведение" [ Беспалова Э.К. Избранное. Т. 2. С. 42-43]. Суть не в сроках, а в характере и полученных в ходе дискуссии результатах. По оценке Э.К.Беспаловой, результаты этой дискуссии показали, что в советском библиографоведении сложились основные факторы, свидетельствующие о новом этапе развития теории. Началась концептуальная перестройка. Изменилась исследовательская проблематика в связи с уточнением объекта и предмета библиографии. Появились новые приемы исследования на базе расширения общенаучной методологии и использования новых источников получения знания. Наметились существенные изменения в организации научной работы [Там же. С. 43]. Столь активное участие и влияние на ход научного развития библиографии со стороны книговедческой общественности ("незримых научных коллективов") следует считать третьей основополагающей тенденцией. Естественно, пальму первенства здесь имели библиотековеды, для которых различного рода совещания, конференции, активы и т.п. стали традицией еще в довоенные годы. Теперь подобные мероприятия начались с Всероссийского совещания библиотечных работников в 1948 г. и Актива библиотечных работников в 1952 г. Среди других широко обсуждались проблемы библиографического обслуживания, рекомендательной библиографии. Последней затем посвящались специальные конференции и совещания в 1961, 1965 и 1972 гг. И вообще количество таких мероприятий по ведущим проблемам библиотечно-библиографической деятельности таково, что только их перечисление в списке "Конференции и совещания библиотечных работников СССР" за 1960-1985 гг. занимает более 20 страниц печатного текста [Сов. библиотековедение. 1986. № 1. С. 74-83; 1987. № 1. С. 74-83; № 2. С. 80-83]. |